Три года тишины. Ни поздравлений, ни сообщений. А потом: «Привет! Как ты?» И сразу — просьба. Деньги. Помощь. Поддержка. Ни слова о том, почему они отсутствовали, когда было мне было хуже. Только вежливость и нужда. Знаете, это даже не обида. Это словно что-то оборвалось внутри.
***
Матвей закрыл ноутбук и отодвинул его на край стола. Сообщение от сестры светилось на экране телефона, словно напоминание. Третье за день. Каждое — длиннее предыдущего, с новыми подробностями о том, как им сейчас тяжело.
Три года назад, когда его компания закрылась, а жена ушла, забрав дочь, никто из них не нашёл времени даже на короткий звонок.
Он встал и оглядел свою квартиру — небольшую двушку в спальном районе, купленную после развода. Не самый лучший вариант, но единственный, который он смог себе позволить после раздела имущества.
Телефон снова завибрировал. Мать. «Матвей, ты получил сообщения от Наташи? Пожалуйста, перезвони.»
Наташа. Его младшая сестра. Когда-то они были близки, но потом… Потом жизнь разошлась по разным дорожкам. Она вышла замуж за Вадима, самоуверенного риелтора с амбициями. Матвей сразу заметил в нём что-то неискреннее, но семья была в восторге — «такой успешный молодой человек». Особенно отец, всегда мечтавший о сыне с «деловой хваткой».
Матвей работал специалистом по аудиту в крупной компании. Интересная и перспективная сфера. Когда компания объявила о сокращениях, он попал в первую волну — последний пришел, первый ушел. И это случилось в самый разгар экономического спада. Шесть месяцев поисков, тающие сбережения, сложная атмосфера дома…
Бывший руководитель порекомендовал его в небольшую компанию. Начать пришлось практически заново, но Матвей был благодарен и за эту возможность. Постепенно дела пошли в гору. Он снова мог вовремя выплачивать алименты и даже откладывать небольшую сумму каждый месяц.
А теперь сестра пишет, что они с Вадимом взяли ипотеку на большую квартиру, рассчитывая на его «стабильную высокую зарплату». Но неожиданно несколько проектов Вадима сорвались, и теперь нет средств на ежемесячный платеж.
И они вспомнили о нём. О брате, который «наверняка уже наладил свою жизнь» и «всегда помогал в трудную минуту».
Матвей отставил чашку с давно остывшим чаем. Отвечать не хотелось. Да и что он мог ответить? «Извините, но я потратил три года, чтобы просто вернуться к нормальной жизни»?
Его размышления прервал звонок. На экране высветилось «Папа». Отец звонил ему впервые за… Матвей даже не помнил, когда они в последний раз говорили. День рождения дочери три года назад? Тогда разговор длился минуты две — формальные поздравления внучке и вопрос, когда Матвей «найдёт нормальную работу».
— Алло, — произнес Матвей спокойным тоном.
— Сын, привет! — наигранная радость отца была слишком очевидной. — Как дела? Как работа?
Три года. Три года без единого звонка, и вдруг такой интерес.
— Нормально, — сдержанно ответил он.
— Слушай… — отец сделал паузу. — Наташа говорила, что написала тебе. У них сейчас непростой период…
— Да, я знаю.
— Ты же понимаешь, в семье нужно поддерживать друг друга.
Матвей почувствовал, как напряглись мышцы лица.
— В семье, говоришь?
— Конечно, — в голосе отца появились нотки недовольства. — Почему такой тон? Мы же семья.
— Семья, — повторил Матвей. — А где была эта семья, когда я остался без работы? Когда Олеся забрала Ксюшу и оформила развод? Когда я снимал комнату, потому что не мог позволить себе даже самую скромную ипотеку?
— Ну перестань преувеличивать, — ответил отец. — У каждого бывают сложные периоды. Ты сам справился бы без постороннего участия. Ты же взрослый человек.
— А Наташа и Вадим, значит, не взрослые?
— У них скоро появится ребёнок! — отец заговорил громче. — Им требуется просторная квартира, а тут такая незадача с работой Вадима. Временная, разумеется.
Разумеется, подумал Матвей. Временная. Неудачи Вадима всегда временные, а мои — следствие моего неумения «выстраивать карьеру».
— Папа, у меня нет таких средств, — честно ответил он. — Я только недавно начал стабильно зарабатывать. У меня своя ипотека, алименты, ежемесячные платежи…
— Матвей, — голос отца стал почти просящим, что было ему совсем не свойственно. — Никто не просит тебя отдавать всё. Но ты всегда был… рассудительным. Наверняка есть какие-то сбережения.
Рассудительным. Да, именно так отец всегда его описывал. Не «успешный», не «перспективный» — эти слова предназначались другим. Матвей был «рассудительным». Надёжным. Тем, на кого можно положиться.
— У меня есть определенные накопления, — ответил он после паузы. — Но они для оплаты образования Ксюши. Или как запас на непредвиденные обстоятельства.
— Это же всего на пару месяцев! — воскликнул отец. — Пока Вадим не найдет новых заказчиков. Он способный молодой человек, сам знаешь.
Нет, я не знаю, подумал Матвей. Я его почти не знаю. Как и вас всех в последние годы.
— Мне нужно всё обдумать, — сказал он вместо этого.
— Что тут обдумывать? — в голосе отца вновь послышалось знакомое недовольство. — Твоя сестра нуждается в помощи!
— Мне. Нужно. Всё. Обдумать, — произнес Матвей, выделяя каждое слово. — Я свяжусь с вами позже.
Он завершил вызов и посмотрел на экран телефона. Три непрочитанных сообщения от Наташи, два от матери. И теперь этот звонок от отца.
***
Вечером того же дня в дверь позвонили. Матвей с удивлением взглянул на часы — почти девять. Он никого не ждал. Посмотрев в дверной глазок, он увидел Наташу — бледную, с неаккуратной прической.
— Матвей, открой, пожалуйста, — в её голосе слышалось волнение. — Нам нужно поговорить.
Он открыл дверь и молча отошел в сторону, пропуская сестру. Она казалась старше своих двадцати восьми — утомленные глаза, новая морщинка между бровями.
— Спасибо, — она вошла и замерла в прихожей. — Можно?..
— Проходи на кухню, — кивнул он. — Чай, кофе?
— Чай, если можно.
Они сидели за кухонным столом напротив друг друга, и Матвей не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего. Его сестра, которую он не видел больше двух лет, сейчас у него на кухне, неловко держит чашку с чаем.
— Я понимаю, как это выглядит, — наконец сказала она, не поднимая взгляда. — Три года молчания, а теперь прошу денег.
Матвей не ответил. Что тут добавишь? Всё верно.
— Мне очень неловко, Матвей, — её голос дрогнул. — Я осознаю, что поступила неправильно. Когда у тебя возникли сложности, я должна была поддержать.
— Почему не поддержала? — спросил он напрямую.
Наташа подняла глаза.
— Вадим тогда сказал, что неуместно предлагать помощь, когда человек должен сам решать свои проблемы. Что мужчина должен самостоятельно справляться с трудностями.
А сейчас, получается, правила изменились? — хотел спросить Матвей, но сдержался.
— И ты согласилась с этой… логикой?
— Я поступила глупо, — просто сказала она. — И сожалею об этом. Но сейчас у меня действительно тяжелая ситуация.
Она положила руку на живот, и Матвей только сейчас заметил небольшую выпуклость под свободной блузкой.
— Четыре месяца, — произнесла Наташа, проследив его взгляд. — Потому и выбрали квартиру побольше. Думали, всё просчитали…
— А что случилось с работой Вадима? — поинтересовался Матвей. — В чём проблема?
Лицо Наташи изменилось.
— Он… он мне не всё рассказывает. Говорит, что клиенты уходят к конкурентам. Но я случайно услышала телефонный разговор… Похоже, он вложился в какую-то сделку, которая не сработала.
Матвей почувствовал растущее недовольство. Типично для Вадима — рискнуть всем ради быстрой выгоды, а расплачиваться должны другие.
— И какая сумма вам требуется?
Наташа назвала цифру, и Матвей невольно присвистнул.
— Это… гораздо больше, чем я могу себе позволить, — ответил он.
— Не всю сумму, — поспешно добавила Наташа. — Хотя бы часть. На первое время. Потом Вадим найдет новых клиентов, или я выйду на работу пораньше после родов… Мы справимся, просто нужно продержаться несколько месяцев.
Матвей смотрел на сестру и видел настоящий страх в её глазах. Страх лишиться жилья, остаться с ребёнком без стабильности.
Этот страх был ему хорошо знаком. Он помнил, как просыпался по ночам от тревоги, думая, хватит ли средств на аренду и алименты. Как высчитывал каждый рубль, выбирая между необходимыми лекарствами и едой.
— Я не смогу дать такую сумму, — сказал он. — Но могу помочь частично. На два месяца, не больше. И нам нужно будет оформить расписку.
Наташа кивнула, её глаза увлажнились.
— Спасибо, — прошептала она. — Я знала, что ты не откажешь. Ты всегда был самым надёжным из нас.
Матвей почувствовал, как что-то сжалось внутри. Самым надёжным. Тем, к кому обращаются, когда всё идёт не по плану. Тем, кто выручит.
— Наташа, — произнёс он серьёзно. — Я помогу. Но мне нужна уверенность, что это не повторится. Что вы действительно решите свои проблемы, а не будете постоянно искать поддержки у других.
— Разумеется, — быстро ответила она. — Вадим уже на собеседованиях в нескольких фирмах. И у него есть потенциальные клиенты…
— Дело не только в финансах, — перебил её Матвей. — Семья — это не только обращение за помощью в трудную минуту. Семья — это постоянная связь. Интересоваться делами друг друга не потому, что нужна помощь, а потому что важно знать, как у человека дела.
Наташа опустила взгляд.
— Я понимаю. Мне действительно жаль, что мы пропали из твоей жизни. Это непростительно.
— Я не требую извинений, — ответил Матвей. — Я жду перемен.
Она посмотрела на него, в глазах блестели слёзы.
— Обещаю. Всё изменится.
Обещания легко даются в моменты нужды, размышлял Матвей, глядя на сестру. Сложнее их выполнять, когда кризис миновал.
***
Через три дня они встретились в банке. Матвей перевёл деньги и получил расписку, составленную юристом его компании. Вадим на встречу не явился — «неотложные дела». Наташа выглядела смущённой, но Матвей был даже доволен. Разговаривать с Вадимом сейчас было бы непросто.
— Я буду звонить каждую неделю, — сказала Наташа на прощание. — И… может, ты приедешь к нам на ужин в субботу? Мама с папой тоже будут.
Матвей засомневался. Часть его хотела верить, что это начало восстановления отношений. Другая часть вспоминала три года отсутствия связи и сомневалась.
— Подумаю, — ответил он. — Сообщи время.
В субботу он стоял перед дверью новой квартиры сестры и Вадима с пакетом фруктов и соком. Рука застыла над звонком.
Стоило ли приходить? — мелькнула мысль. Может, проще оставить всё как есть — они получили помощь, я выполнил своё обязательство…
Но он нажал кнопку. Три года — долгий срок, но, вероятно, не настолько долгий, чтобы нельзя было попробовать начать заново. По-другому. На равных, где каждый готов поддержать другого не только когда это удобно.
Дверь открылась, и на пороге появилась Наташа с неуверенной улыбкой.
— Проходи, — сказала она. — Мы тебя ждали.
Матвей сделал глубокий вдох и переступил порог.
Не знаю, что из этого получится, думал он. Но я хотя бы попытаюсь. Не ради них — ради себя. Чтобы потом знать, что я сделал всё возможное.
А иногда это всё, что нам под силу — дать шанс. Один шанс, который может изменить многое. Или показать, что некоторые отношения лучше завершить.
Но это будет уже его решение. Не по привычке, не из чувства долга, а осознанный выбор. И в этом, возможно, заключалась та свобода, которую он искал все эти годы.
***
Через два месяца Матвей работал с документами по новому проекту, когда зазвонил телефон. На экране отобразилось имя сестры.
«Привет, Матвей! Напоминаю про завтрашний ужин. Мама приготовит твою любимую запеканку. И… хочу сказать спасибо. Вадим получил работу в том агентстве. С первого числа выходит. Теперь мы справимся с платежами. Но всё равно очень ждём тебя завтра.»
Матвей улыбнулся и отправил короткое сообщение: «Буду в семь. Десерт за мной.»
Он отложил телефон и вернулся к документам, но мысли его были уже далеко. О том, как хрупки семейные отношения. И как непросто их восстанавливать, когда доверие утрачено. Но, возможно, в этом и состоит настоящая ценность семьи — в готовности начинать заново, когда что-то идёт не так.
Конечно, проблемы не исчезли. Обида не растаяла в один момент. Но появилась возможность разговаривать. Слышать друг друга. И, со временем, научиться понимать.
А это уже немало.
