Телефон не умолкал, и я наконец отложила рабочие документы, чтобы ответить. Голос тёти Наташи звучал неестественно любезно:
— Здравствуй, дорогая. Мы тут с семьёй решили обновить плитку в загородном доме. От тебя нужен взнос в сорок тысяч. Слава говорит, ты теперь хорошо получаешь.
Пальцы непроизвольно сжали телефон. На секунду я потеряла дар речи.
— Извините, но я не могу, — ответила тихо, но твёрдо.
В трубке повисла тишина, а потом раздался сухой голос:
— Очень жаль. Поговорим об этом на семейном ужине в воскресенье.
Я положила трубку и уставилась в пустоту. Ощущение было такое, словно у меня пытаются что-то забрать средь бела дня. Причём инициаторами выступали родственники мужа.
Наша квартира — небольшая двушка в новостройке — досталась нам нелегко. Пять лет мы с мужем откладывали каждую копейку на первоначальный взнос, потом взяли ипотеку на пятнадцать лет. Платежи съедали почти половину нашего общего дохода.
Слава работал специалистом по продажам промышленного оборудования, я — специалистом в отделе корпоративного обучения. Зарплаты были неплохие, но ровно до того момента, пока мне не предложили должность руководителя направления с двукратным повышением оклада.
— Представляешь, теперь моя жена зарабатывает почти как финансовый директор! — с гордостью сообщил Слава на семейном празднике в честь дня рождения его отца две недели назад.
И вот результат — звонок тёти Наташи с требованием «взноса».
— Что случилось? — Слава вошёл в комнату и сел рядом со мной на диван. — Ты какая-то напряжённая.
— Твоя тётя звонила. Требует деньги на ремонт общего дома. Сорок тысяч.
Муж нахмурился:
— Какого ещё общего дома?
— Того самого, загородного, что принадлежит дяде Виктору и тёте Наташе. Где вся ваша родня собирается каждый праздник с незапамятных времён.
— А-а-а, — протянул он. — Ну да, дядя Виктор и тётя Наташа предложили скинуться на ремонт. Я думал, мы это обсудим.
— А я думала, что моя зарплата — это мои деньги. А не общий котёл для твоих родственников, — я постаралась говорить спокойно, но получалось плохо.
— Ну ты чего? — удивился Слава. — Это же семья. Мы всегда друг другу помогаем.
— Кто — мы? За шесть лет нашего брака твои родственники ни разу не предлагали нам финансовую помощь. А когда мы ипотеку оформляли, никто даже не заикнулся о поддержке. Зато стоило мне начать нормально зарабатывать…
Слава покачал головой:
— У них просто не было возможности. А сейчас мы можем помочь — почему нет?
— Потому что это МОИ деньги, заработанные МОИМ трудом!
— Ты эгоистка, — муж резко встал. — В семье так не поступают.
— В семье не требуют, а просят, — парировала я. — И в нормальной семье уважают личные финансы.
Пришла очередь мужа краснеть от злости:
— Значит, твоя карьера важнее семейных отношений? Замечательно!
Он хлопнул дверью, оставив меня наедине с тяжёлыми мыслями.
***
Воскресный ужин начался с напряжённого молчания. Маленькая Яна, наша пятилетняя дочка, единственная не замечала тяжёлой атмосферы и весело болтала о своих куклах.
За столом собралась вся «семья»: тётя Наташа с дядей Витей, родители Славы, его старший брат с женой и тремя детьми, мы трое и ещё какие-то дальние родственники, которых я видела второй раз в жизни.
— Итак, — тётя Наташа постучала ложечкой по чашке, привлекая внимание, — давайте обсудим наш ремонт.
Я почувствовала, как напрягся Слава рядом со мной.
— Мы подсчитали, сколько нужно денег на обновление дома. Каждая семья должна внести по сорок тысяч, — продолжила она, оглядывая присутствующих. — Кроме Петровых — у них трое детей, им скидка.
— А зачем вообще что-то менять? — спросила я. — Дом выглядит прекрасно.
Тётя Наташа поджала губы:
— Дорогая, — тётя Наташа поджала губы, — это фамильное гнездо, доставшееся нам от родителей Виктора. Мы хотим сохранить его для всех поколений семьи. Плитка в ванной треснула, на кухне всё устарело. Нужно сделать ремонт к лету, чтобы Яночка и другие дети могли с комфортом отдыхать.
— Извините, но мы сейчас не можем выделить такую сумму, — я старалась говорить максимально вежливо. — У нас ипотека, платные занятия для Яны…
— А мне Слава говорил, что у тебя повышение. Теперь ты руководитель, — вмешалась свекровь. — Неужели сорок тысяч проблема?
Я с трудом оторвала взгляд от стены и взглянула на мужа. Он изучал узор на скатерти, словно видел его впервые.
— Дело не в сумме, — я сделала глубокий вдох. — Дело в принципе. Мы не обсуждали этот расход. И я хотела бы знать, на что конкретно пойдут наши деньги.
— Ты что, не доверяешь нам? — возмутилась тётя Наташа. — Думаешь, мы эти деньги присвоим?
— Я этого не говорила. Но хочу видеть смету и планы.
— Ты слишком много на себя берёшь, — подал голос дядя Виктор. — Мы много лет заботились о Славе, пока ты не появилась в его жизни.
ЭТОГО я не ожидала.
— При чём здесь это? — я едва сдерживала возмущение.
— При том, что семья — это взаимная поддержка, — вмешалась свекровь. — Мы помогали Славе с образованием, а теперь вы можете помочь с общим домом.
— Мы с Яночкой бываем только на семейных праздниках, — заметила я. — Это ваш личный дом, а не наш.
— Но ты же семья! — всплеснула руками тётя Наташа.
— Да, я Славина жена и Янина мама. Но это не значит, что я обязана финансировать ваши идеи!
За столом повисла тишина. Я почувствовала, как лицо заливает жаром.
— Яночка, пойдём поиграем, — позвала одна из тёток девочку, и они ушли в другую комнату.
— Слава, скажи что-нибудь своей жене, — потребовала тётя Наташа.
Муж наконец поднял взгляд. Я видела, как он мечется между лояльностью к родне и поддержкой меня.
— Может, мы могли бы выделить хоть какую-то сумму? — предложил он неуверенно. — Например, половину?
Я отодвинулась на стуле. Предательство.
— Решайте сами, — я встала из-за стола. — Яна, мы уходим!
***
Домой мы ехали в оглушительной тишине. Яна заснула на заднем сиденье, а Слава сосредоточенно смотрел на дорогу.
— Ты опозорила меня перед всей семьёй, — наконец произнёс он.
— Я виновата? — возмутилась я. — Это твои родственники считают нормальным требовать мои деньги, а ты их поддерживаешь!
— Ты не понимаешь. Для них это способ быть вместе, сплотиться…
— За мой счёт?
— За наш общий!
— Хорошо, — кивнула я. — Тогда давай разделим расходы. Сорок тысяч на плитку — из твоей зарплаты.
— Ты же знаешь, что я не могу, — Слава стиснул руль. — Я плачу за машину, страховку…
— А я плачу за ипотеку и сад Яны. Почему-то когда дело касается оплаты наших общих нужд, мы всё делим, а когда твоя родня хочет денег — это уже «семейный долг».
Муж резко остановил машину у обочины:
— Слушай, я не хочу ссориться. Но ты должна понять: в нашей семье всегда было принято помогать друг другу. Это традиция.
— В моей семье тоже есть правила, — тихо ответила я. — Например, уважать чужой труд и деньги. И спрашивать, а не требовать.
Следующая неделя прошла в молчаливой напряжённости. Слава заметно меньше общался со мной, а я не хотела делать первый шаг. Яна чувствовала атмосферу и стала капризничать больше обычного.
В пятницу вечером в дверь позвонили. На пороге стояла свекровь с большим пакетом.
— Можно войти? — спросила она сухо.
Я молча отступила, пропуская её в квартиру. Яна выбежала в прихожую и радостно бросилась обниматься.
— Я принесла пирожки, — свекровь протянула пакет. — И поговорить хотела.
Мы расположились на кухне. Я заварила чай и села напротив.
— Слава очень расстроен, — начала она без предисловий.
— Я тоже, — ответила я. — Меня задело, что мои деньги воспринимаются как общественная собственность.
Свекровь долго смотрела на меня, а потом неожиданно вздохнула:
— Знаешь, я тебя понимаю.
Я удивлённо посмотрела на неё.
— Правда. Когда я начала больше зарабатывать, чем муж, у нас тоже были проблемы. Все родственники считали, что могут просить в долг — и не отдавать.
Это было настолько неожиданно, что я не нашлась с ответом.
— Но Виктор и Наташа действительно много сделали для Славы, — продолжила она. — Оплатили его учёбу, когда у нас были финансовые проблемы. Помогали, когда он искал работу. Они привыкли считать его своим ребёнком, а теперь и тебя — частью их семьи.
— Это не даёт им права указывать, как мне тратить деньги, — возразила я.
— Не даёт, — согласилась свекровь. — Но ты пойми, дом для них — это символ единства. Место, где все собираются. Им важно, чтобы каждый вложился.
— Они даже не спросили, хотим ли мы вкладываться, — заметила я. — Просто поставили перед фактом.
Свекровь задумчиво покрутила чашку в руках.
— Тебе нужно поговорить с ними. Объяснить свою позицию. Они привыкли, что все живут по их правилам. Возможно, стоит предложить компромисс.
— Какой?
— Например, вы могли бы помочь с чем-то конкретным не деньгами, а делом. Или выделить меньшую сумму, но без давления и с собственным желанием.
Я обдумала её слова. В них был смысл.
— Спасибо, — я впервые за нашу беседу улыбнулась. — Я подумаю над этим.
***
В субботу я созвонилась с тётей Наташей и предложила встретиться. Мы выбрали тихое кафе недалеко от её дома.
— Я хотела объясниться, — начала я, когда нам принесли заказ. — Мне неприятно, что моя зарплата стала темой обсуждения. И что за меня уже решили, куда я должна потратить заработанное.
Тётя Наташа открыла рот, чтобы возразить, но я подняла руку:
— Просто дай мне закончить. Я ценю, что вы помогали Славе и что для вас важен этот дом. Но у нас с мужем свои планы и обязательства. Мы не можем выделить сорок тысяч.
— Но ты же теперь зарабатываешь больше…
— Это не имеет значения. Мои доходы — это наше с мужем дело. И да, у нас есть ипотека, мы копим на образование для Яны.
Тётя Наташа поджала губы:
— Значит, общий дом тебе безразличен?
— Нет, — я покачала головой. — Но я хочу предложить другой вариант. Мы со Славой можем помочь с организацией ремонта. Найти хороших мастеров, выбрать материалы. И готовы выделить пятнадцать тысяч — не больше. Это наше добровольное решение.
Тётя Наташа некоторое время молчала, размышляя.
— Хорошо, — наконец произнесла она. — Я поговорю с остальными. Но ты должна понимать: семья — это взаимная поддержка.
— Совершенно верно, — кивнула я. — Взаимная. И основанная на уважении, а не на односторонних запросах.
***
Вечером мы со Славой наконец поговорили откровенно.
— Мне неприятно, что тебя не было рядом в трудный момент, — призналась я. — Словно мои мысли и принципы для тебя второстепенны.
Муж виновато опустил голову:
— Я просто не хотел вызывать недовольство. Они многое для меня сделали…
— Я понимаю. Но теперь у тебя есть своя семья — мы. И наши интересы должны быть на первом месте.
— Просто… я привык, что в нашей семье всё общее.
— В моей семье личные финансы всегда уважались, — пояснила я. — Даже родители никогда не требовали от меня денег — только если я сама предлагала помощь.
— Я поговорила с твоей тётей. Предложила компромисс: пятнадцать тысяч и помощь с организацией ремонта.
— И она согласилась? — удивился Слава.
— Не сразу, но приняла предложение. Я думаю, для неё важнее было наше участие, чем конкретная сумма.
Муж крепко обнял меня:
— Спасибо. Я знаю, что это непросто для тебя.
— Семья — это действительно важно, — сказала я. — Но настоящая семья строится на взаимоуважении, а не на финансовых обязательствах.
Через месяц начался ремонт в загородном доме. Я помогла найти бригаду через коллег с работы, а Слава взял на себя контроль за процессом. Мы выделили обещанные пятнадцать тысяч, и, к моему удивлению, тётя Наташа приняла это с благодарностью.
Что ещё интереснее — после того случая мне стало проще общаться с семьёй мужа. Возможно, потому что я наконец высказала свою позицию. Или потому что они увидели во мне не просто «жену Славы», а человека со своими убеждениями.
А может, дело в том, что настоящая семья — это не только общий бюджет, общий дом или общая фамилия. Это прежде всего уважение к каждому человеку.
И моя новая зарплата осталась моей — не превратившись в «семейный актив» для всех родственников. Только для моей маленькой семьи — где мы со Славой и Яной решаем вместе, как распоряжаться нашими деньгами.
Иногда нужно просто научиться отказывать даже самым близким людям, чтобы построить по-настоящему здоровые отношения.
