— Мы думали, ты не откажешь. Всё для Маши.
Но в списке не было Маши. Телевизор. Велосипед. Сумка за 48 тысяч. Родня умеет превращать заботу в расчёт.
Георгий сидел за кухонным столом и смотрел на экран телефона, где светился длинный список с ценами. Пять дней назад они с Лерой обменялись кольцами и клятвами. Пять дней абсолютного счастья. И вот на шестой день пришло сообщение от тёщи.
«Что нужно купить для семьи» — так был озаглавлен список. Георгий прокрутил его снова, надеясь, что ему показалось. Но нет. Каждая строчка была на месте. Телевизор для гостиной родителей Леры. Велосипед для племянника. Ноутбук для младшей сестры. Ремонт ванной комнаты. И, конечно, сумка для тёщи — с припиской «настоящая, качественная, от известного бренда».
Лера вышла из душа, с мокрыми волосами и улыбкой. Она склонилась над Георгием, обняла его за плечи и замерла, увидев экран.
— Что это? — спросила она, и в её голосе зазвенел холодок.
— Твоя мама прислала, — Георгий выключил экран и развернулся к жене. — «Семейный список покупок». Видимо, раз я теперь твой муж, то должен «обеспечить всю семью достойно». Её слова, не мои.
Он произнёс это спокойно, но внутри уже принял решение. Никто не будет диктовать ему, как жить и на что тратить заработанные деньги. Особенно родня, с которой он знаком всего несколько месяцев.
Лера опустилась на стул напротив.
— Дай мне посмотреть.
Георгий протянул ей телефон. Она быстро пролистала список, и её лицо стало бледным.
— Я поговорю с мамой, — тихо сказала Лера. — Это какое-то недоразумение.
— Нет, — твёрдо ответил Георгий, забирая телефон. — С этим я разберусь сам. Прямо сейчас.
Он набрал номер тёщи, не откладывая. Лера смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Жора, может, не стоит горячиться? Давай сначала обсудим…
Но Георгий уже слушал гудки. На третьем гудке ответил женский голос.
— Алло, Галина Сергеевна? Это Георгий.
— О, зятёк! — голос в трубке звучал радостно и непринуждённо. — Получил мой список? Когда приступим к покупкам?
Георгий включил громкую связь и положил телефон на стол между собой и Лерой.
— Галина Сергеевна, я получил ваш список и хочу сразу расставить все точки над «и». Мы с Лерой женаты меньше недели, и я не собираюсь тратить наши общие деньги на ваши прихоти.
— Что? — голос тёщи взлетел на октаву выше. — Как ты разговариваешь со старшими? Я мать Леры!
— Именно. Вы — мать Леры, а не моя. И я никому не позволю указывать, как нам с женой распоряжаться нашими финансами.
Георгий говорил четко и твердо, глядя прямо в глаза Лере, которая, казалось, не могла поверить в происходящее.
— Да как ты смеешь! — возмутилась Галина Сергеевна. — Мы растили Леру, вкладывали в неё, а теперь ты должен отплатить нам за…
— Я ничего не должен, — перебил Георгий. — Я женился на Лере потому, что люблю её, а не для того, чтобы «отплачивать» за её воспитание. Если вы растили дочь как инвестицию, то это ваши проблемы, не мои.
В трубке повисла тяжёлая пауза.
— Лерочка там? — наконец спросила тёща уже другим тоном. — Дай ей трубку.
— Лера рядом, вы на громкой связи, — ответил Георгий. — И мы с ней одна семья теперь. Всё, что касается нас, мы решаем вместе.
— Лера! — в голосе тёщи появились плаксивые нотки. — Что ты молчишь? Скажи своему мужу, как ты всегда хотела, чтобы мы жили лучше! Как мечтала помочь Тае с учёбой!
Лера переводила взгляд с телефона на Георгия и обратно. В её глазах читалась внутренняя борьба. Георгий не давил, просто смотрел на неё уверенно и спокойно.
— Мама, — наконец произнесла Лера, — Георгий прав. Мы только начинаем нашу семейную жизнь. У нас свои планы и приоритеты.
— Ты выбираешь его вместо родной семьи? — в голосе Галины Сергеевны звучало неприкрытое возмущение.
— Я выбираю нашу семью — мою и Жоры, — твёрдо ответила Лера, не отводя взгляда от мужа. — И если вам понадобится реальная помощь, а не новый телевизор, мы обязательно поможем.
Георгий улыбнулся и взял Леру за руку.
— Я этого не забуду! — выкрикнула тёща и сбросила вызов.
В кухне воцарилась тишина. Лера выглядела потрясённой, но в её глазах читалось также облегчение.
— Прости, — сказал Георгий, сжимая её руку. — Я не хотел ставить тебя в такое положение. Но лучше сразу обозначить границы, чем годами терпеть вмешательство.
— Ты прав, — Лера вздохнула. — Просто я никогда… никогда не противоречила маме так прямо. Она всегда добивалась своего.
— Теперь у тебя есть я, — Георгий притянул её к себе. — И мы будем защищать наш союз вместе.
***
Следующим утром Георгий проснулся от настойчивого звонка в дверь. Часы показывали 7:30 — слишком рано для гостей. Он осторожно высвободил руку из-под спящей Леры и пошёл открывать.
На пороге стояла Галина Сергеевна, а за ней — отец Леры, Виктор Павлович, и её младшая сестра Таисия.
— Доброе утро, — холодно поздоровался Георгий, даже не пытаясь изобразить удивление.
— Нам нужно поговорить, — без предисловий заявила тёща. — Мы приехали всей семьёй, чтобы прояснить ситуацию.
— Проясним, — кивнул Георгий, не двигаясь с места. — Но сначала скажите — вы приехали извиниться за вчерашнее или продолжать давить?
Галина Сергеевна поджала губы.
— Ты ещё слишком молод, чтобы указывать мне, что делать. Позови Леру.
— Лера спит, — ответил Георгий. — И я не собираюсь её будить из-за ваших капризов. Если хотите поговорить как взрослые люди — проходите. Если нет — приезжайте в другой раз, когда будете готовы к нормальному разговору.
Виктор Павлович положил руку на плечо жены.
— Галя, может, действительно не стоит…
— Ты как всегда! — взорвалась она. — Никогда меня не поддерживаешь!
Георгий скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку.
— Я вижу, что разговора не получится. Приезжайте, когда остынете. И, кстати, ваш список я удалил. Если что-то действительно нужно — мы с Лерой обсудим и решим, чем можем помочь. Всего доброго.
Он спокойно закрыл дверь перед опешившей роднёй и вернулся в спальню. Лера уже не спала — сидела на кровати, обхватив колени руками.
— Это мама приходила? — спросила она тихо.
— Да, с твоим отцом и сестрой, — Георгий сел рядом. — Я отправил их домой.
— Просто отправил? — в голосе Леры звучало недоверие.
— Предложил приехать, когда будут готовы к нормальному разговору, — пожал плечами Георгий. — Лера, я понимаю, что они твоя семья. Но это не даёт им права вмешиваться в нашу жизнь и выставлять требования. Особенно спустя неделю после свадьбы.
Лера молчала, разглядывая свои руки.
— Знаешь, — наконец сказала она, — никто раньше не смел так разговаривать с мамой. Даже папа всегда уступал. А ты… ты не испугался.
— Я не собираюсь бояться твою маму, — улыбнулся Георгий. — Особенно когда знаю, что прав.
— Это будет непросто, — Лера подняла на него глаза. — Она не привыкла проигрывать.
— Это не игра с победителями и проигравшими, — Георгий обнял жену. — Это жизнь. И она будет такой, какой мы её построим.
***
Вечером того же дня, когда они ужинали, зазвонил телефон Леры. Она взглянула на экран и нахмурилась.
— Тая, — сказала она и ответила. — Алло?
Георгий видел, как меняется выражение лица жены — от настороженности к удивлению, потом к недоверию.
— Хорошо, передам, — наконец сказала она и положила трубку.
— Что случилось? — спросил Георгий.
— Мама хочет встретиться. Только мы втроём — ты, я и она. В кафе, на нейтральной территории.
— Неожиданно, — Георгий отложил вилку. — И каков, по-твоему, её план?
— Не знаю, — Лера покачала головой. — Тая говорит, что она весь день была сама не своя. А потом вдруг собралась и сказала, что хочет всё обсудить.
— Что ж, — Георгий взял руку Леры, — давай дадим ей этот шанс. Когда встречаемся?
***
Кафе в торговом центре гудело от разговоров и звона посуды. Они выбрали столик подальше от основной массы посетителей. Галина Сергеевна опоздала на двадцать минут.
Когда она появилась, в глаза бросался её воинственный вид — высоко поднятый подбородок, безукоризненно уложенные волосы, дорогая блузка. Она села напротив них, поставила сумку на свободный стул и несколько секунд молча разглядывала их, словно оценивая противника перед боем.
— Лерочка, ты похудела, — наконец произнесла она, игнорируя Георгия. — Плохо спишь?
— Мама, — Лера выпрямилась, — мы пришли не об этом говорить.
— А о чём же? — Галина Сергеевна наконец повернулась к Георгию. — О том, как твой муж нахамил мне в телефонном разговоре? Или о том, как захлопнул дверь перед нами?
— О том, как вы пытались манипулировать нами через неделю после свадьбы, — спокойно ответил Георгий. — И о том, как будем строить отношения дальше.
Галина Сергеевна фыркнула.
— Какие громкие слова. «Манипулировать». Я просто попросила помощи для семьи. Для нашей семьи.
— Это был не просто список, мама, — сказала Лера. — Это было требование. Без обсуждения, без…
— Я сюда пришла поговорить. А не чтобы вы меня отчитывали! — перебила Галина Сергеевна. — Я, между прочим, старше вас обоих вместе взятых! Я знаю жизнь!
Георгий видел, как Лера начинает съёживаться — старые привычки брали верх. Он мягко взял её за руку.
— Галина Сергеевна, — сказал он ровным тоном, — давайте проясним ситуацию раз и навсегда. Мы с Лерой — семья. Мы сами решаем, на что тратить наши деньги. Если вам нужна реальная помощь — мы поможем по мере возможностей. Но никаких списков и требований.
— А если я откажусь от ваших условий? — тёща прищурилась.
— Тогда мы будем общаться только по праздникам, — так же спокойно ответил Георгий. — И очень формально.
— Ты угрожаешь мне отлучением от дочери? — голос Галины Сергеевны взлетел на октаву.
— Нет, — Георгий покачал головой. — Я просто обозначаю последствия. Лера всегда может с вами общаться. Но я не стану терпеть вмешательство в нашу жизнь.
Галина Сергеевна повернулась к дочери.
— И ты позволяешь ему так со мной разговаривать?
Лера сглотнула, но выпрямилась.
— Жора прав, мама. Я люблю тебя, но мы с ним семья. И я поддерживаю его.
Несколько секунд Галина Сергеевна молчала, словно не верила своим ушам. Потом резко встала, схватила сумку.
— Я поняла всё. Он настроил тебя против родной матери. Когда одумаешься — звони.
Она развернулась и быстро пошла к выходу, расталкивая посетителей.
Лера смотрела ей вслед с болью в глазах.
— Я не думала, что всё будет так… жёстко, — прошептала она.
— Она не привыкла к отказам, — Георгий обнял жену за плечи. — Дай ей время остыть и осознать, что мир изменился.
***
Прошёл месяц. Лера созванивалась с отцом и сестрой, но мать трубку не брала. Георгий видел, как это гложет жену, но не отступал — он знал, что уступка сейчас обернётся годами манипуляций.
В один из вечеров, когда они ужинали, раздался звонок в дверь. На пороге стоял Виктор Павлович, отец Леры — с пакетом продуктов и виноватой улыбкой.
— Можно войти? Я ненадолго.
Они провели его на кухню. Лера заварила чай, а Георгий молча наблюдал за гостем. Виктор Павлович выглядел постаревшим и уставшим.
— Галя не знает, что я здесь, — начал он, вертя в руках чашку. — Она бы не одобрила.
— Как она? — спросила Лера.
— Обижена. Упряма, — Виктор Павлович вздохнул. — Но, знаете… что-то в ней изменилось. Она впервые за тридцать лет брака спросила моего мнения о новых занавесках.
Он слабо улыбнулся.
— Я, конечно, ничего не понимаю в занавесках. Но сам факт…
Георгий хмыкнул.
— А как Тая? — спросила Лера.
— Тая ждёт, чем всё закончится, — ответил отец. — Она, кстати, устроилась на подработку. Сама. Копит на ноутбук.
Он помолчал, потом посмотрел на Георгия.
— Ты поступил правильно, сынок. Я бы сам никогда… у меня духу не хватило. Но ты прав. Так нельзя было дальше.
Георгий кивнул, принимая эти слова.
— А мама? — тихо спросила Лера. — Она когда-нибудь…
— Даст задний ход? — Виктор Павлович покачал головой. — Не знаю. Она гордая. Но я вижу, что ей не хватает тебя. Она всё время смотрит на твои детские фотографии.
Лера опустила глаза, пряча слёзы.
— Может, позвонишь ей сама? — предложил отец. — Не уступай, просто… поговори.
— Я подумаю, — кивнула Лера.
Когда Виктор Павлович ушёл, они долго сидели молча. Наконец Георгий обнял жену.
— Решать тебе, — сказал он тихо. — Но помни: мы не требуем от неё невозможного. Только уважения.
— Знаю, — Лера вздохнула. — Просто для неё это как будто весь мир перевернулся.
— Иногда миру полезно переворачиваться, — заметил Георгий. — Особенно если он был построен неправильно.
Две недели спустя они получили сообщение от Таисии: «Мама хочет пригласить вас на мой день рождения в воскресенье. Но боится, что вы откажетесь».
Лера показала сообщение Георгию.
— Как думаешь?
— Думаю, стоит пойти, — ответил он. — Это шаг навстречу. Маленький, но шаг.
***
В воскресенье они приехали с подарком для Таи — не ноутбуком, как хотела Галина Сергеевна, а сертификатом на курсы программирования, которые заинтересовали девушку после устройства на подработку.
Галина Сергеевна открыла им дверь с напряжённой улыбкой. Она выглядела так, словно готовилась к битве, но решила отложить оружие.
— Проходите, — сказала она сухо. — Все уже собрались.
Вечер был неловким. Галина Сергеевна держалась официально, избегала смотреть на Георгия, но хотя бы не затевала скандалов. Когда Тая открыла их подарок, она даже не стала комментировать отсутствие ноутбука — лишь поджала губы и промолчала.
Перед уходом, когда они уже стояли в прихожей, Галина Сергеевна внезапно обратилась к Георгию:
— В следующую среду у меня день рождения, — сказала она, глядя мимо него. — Приходите, если хотите.
Это не было извинением. Даже близко. Но это было признанием нового порядка вещей.
— Спасибо, — кивнул Георгий. — Мы придём.
В машине по дороге домой Лера долго молчала, глядя в окно.
— О чём думаешь? — спросил Георгий.
— О том, что мы победили, — ответила она тихо. — Не сразу, не полностью, но… Она поняла, что по-старому уже не будет.
Георгий взял её за руку.
— Это не про победу, — сказал он. — Это про уважение. И да, твоя мама не изменилась полностью. Она всё ещё будет пытаться управлять, давить, манипулировать. Но теперь она знает, что есть линия, которую нельзя пересекать.
— И всё благодаря тебе, — Лера сжала его ладонь. — Если бы ты тогда не встал стеной…
— Если бы ты тогда не поддержала меня, — мягко поправил Георгий. — Мы справились вместе.
За окном мелькали городские огни. Их семейная жизнь только начиналась, и впереди было ещё много сложностей и компромиссов. Мать Леры не превратилась в идеальную тёщу за месяц — и никогда не превратится. Но баланс сил изменился навсегда.
Георгий посмотрел на профиль жены, освещённый уличными фонарями. Он знал, что сделал всё правильно. Иногда нужно проявить силу не для того, чтобы победить, а для того, чтобы защитить то, что по-настоящему ценно. И если для этого приходится идти на конфликт — значит, так тому и быть.
