Она делала этот торт последние 12 лет подряд на все дни рождения. Её фирменный. Но на последнем празднике его даже не попробовали — родня просто про него забыла. И она поняла: любовь — не в рецептах, а в уважении.
Вика стояла у раковины, медленно перебирая вымытые тарелки после вчерашнего дня рождения дочери. Руки двигались механически, а мысли были далеко. Тарелка выскользнула из пальцев и разбилась, разлетевшись осколками по мокрой поверхности мойки.
— Мам, что случилось? — донесся из комнаты голос пятнадцатилетней Сони. — Я уроки делаю!
— Ничего, милая. Просто тарелка упала, — ответила Вика, собирая осколки.
В холодильнике до сих пор стоял нетронутый торт — её особенный, с малиной и шоколадом, который она готовила на праздники. Вчера никто даже не вспомнил о нем — ни Савва, ни Соня, ни приехавшие родственники.
Родители Саввы привезли роскошный торт из дорогой кондитерской. И все восхищались только им, хотя когда-то домашнее творение Вики очень хвалили и с нетерпением ждали на каждом празднике. Её торт, на который она потратила полдня, словно перестал существовать.
Входная дверь щелкнула замком — вернулся Савва. Его шаги прозвучали в прихожей, затем на кухне появился он сам — слегка уставший, с портфелем в руках.
— Привет, — он поставил портфель на стул. — Как день?
Вика даже не обернулась, продолжая вытирать посуду.
— Нормально. На работе дали новый проект оформления зоны отдыха для туристического центра. А у тебя?
— Как обычно, — Савва открыл холодильник и замер, увидев торт. — О, а это что? С вчерашнего дня остался?
Вика сжала губы.
— Да. Никто его даже не попробовал.
Савва неловко хмыкнул.
— А я и забыл совсем. Мы так увлеклись тортом, который мои родители привезли… Давай сегодня поедим твой на десерт?
— Делай как хочешь, — ровным голосом ответила Вика.
Савва постоял еще несколько секунд, явно не понимая причину её сдержанности, затем взял йогурт и ушел переодеваться. Вика достала торт и методично разрезала его на части, упаковала в контейнеры и убрала обратно в холодильник. Её движения были точными, аккуратными, но лицо оставалось непроницаемым.
Соня выглянула из своей комнаты.
— Мам, я забыла тебе сказать — мне нужно завтра платье постирать, то голубое, для концерта в музыкальной школе.
— Завтра у меня встреча с заказчиками, вернусь поздно. Сама постирай.
— Но я не умею настраивать стиральную машину! — возмутилась дочь. — Ты всегда это делаешь.
— Именно поэтому тебе давно пора научиться, — Вика сняла фартук и повесила его на крючок.
Соня недовольно поджала губы.
— Папа! — крикнула она. — Мама не хочет стирать мое платье!
Савва появился из спальни в домашней одежде, с влажными после душа волосами.
— Что случилось?
— Мне нужно платье на завтра, а мама отказывается помогать.
Савва перевел взгляд на жену.
— Вика, что за проблемы? Неужели сложно постирать платье ребенку?
Вика медленно повернулась и посмотрела на мужа долгим взглядом. Потом так же медленно произнесла:
— Нет, не сложно. Так же, как и тебе не сложно научить дочь пользоваться стиральной машиной, если у меня завтра рабочая встреча.
Она вышла из кухни, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения. Двенадцать лет она вкладывала душу в каждое семейное событие, готовила, убирала, заботилась о каждой мелочи. И что получила взамен? Равнодушие и потребительское отношение.
Вечером они ужинали втроем. Соня с телефоном в руках, Савва с планшетом. Только Вика действительно присутствовала за столом — смотрела на еду, которую приготовила, на семью, которая её почти не замечала.
— Завтра родительское собрание, — нарушила молчание Вика. — Кто-то должен пойти.
— А ты не можешь? — Савва оторвался от планшета. — У меня отчет до вечера.
— У меня встреча с заказчиками, я же сказала.
— Может, перенесешь?
Вика отложила вилку.
— Нет, не могу. Я уже дважды переносила из-за твоих дел.
— Ой, да какая разница, — вмешалась Соня. — Учительница всегда одно и то же говорит. Можно вообще не ходить.
— Разница есть, — спокойно ответила Вика. — И нам с папой нужно решить, кто всё-таки пойдет.
Савва вздохнул.
— Хорошо, я отпрошусь пораньше.
Вика кивнула. Маленькая победа, но вкуса у неё почему-то не было.
После ужина, когда посуда была вымыта (Викой, разумеется), а Соня ушла к себе, Савва подсел к жене на диван в гостиной.
— Что с тобой происходит? — спросил он прямо. — Ты какая-то… колючая последнее время.
Вика отложила книгу, которую читала.
— Ничего не происходит, — пожала она плечами. — Просто я устала быть невидимкой в собственном доме.
— Невидимкой? О чем ты?
— О том, что только я забочусь о семье, о доме, о всех вас. Готовлю, убираю, стираю, проверяю уроки Сони, хожу на собрания. А когда я прошу о помощи или признании, вы делаете круглые глаза и не понимаете, чего я хочу.
Савва нахмурился.
— Но я же помогаю… Иногда.
— Иногда. — Вика невесело усмехнулась. — Знаешь, вчера меня задело даже не то, что вы не попробовали торт. А то, что никто даже не вспомнил о нем. Не заметил, не поблагодарил. Я для вас как домашний электроприбор — всегда под рукой, всегда работаю, и никто не задумывается, как и почему.
— Ты несправедлива, — покачал головой Савва. — Мы ценим тебя, просто не всегда говорим об этом.
— Дело не в словах, Савва. Дело в поступках. Когда ты в последний раз помогал мне с уборкой? Или с готовкой? Или сам предложил забрать Соню из школы?
Савва открыл рот, чтобы возразить, но затем закрыл его. Он действительно не мог вспомнить.
— У меня тоже работа, — наконец сказал он. — Я устаю не меньше твоего.
— Я знаю, — кивнула Вика. — Но почему-то это не мешает мне заботиться о вас троих, а тебе мешает позаботиться хотя бы о себе самом.
Она встала с дивана.
— Спокойной ночи, — сказала Вика и ушла в спальню, оставив Савву переваривать услышанное.
***
Через две недели был день рождения Саввы. Обычно Вика начинала готовиться за неделю — составляла список гостей, меню, заказывала продукты, продумывала украшение квартиры. В этот раз она не сделала ничего.
За два дня до события Савва как бы между прочим спросил:
— А кого мы позовем на мой день рождения?
Вика подняла глаза от ноутбука.
— Не знаю. А кого бы ты хотел видеть?
Савва растерялся.
— Ну, как обычно… Моих родителей, твою маму, может быть, пару друзей…
— Тогда сам их и пригласи, — спокойно ответила Вика и вернулась к работе.
Савва постоял в дверях несколько секунд, потом неуверенно спросил:
— А ты… не будешь заниматься организацией?
— Нет, — покачала головой Вика, не отрываясь от экрана.
— Но ты всегда этим занималась…
— Именно, — она подняла голову и посмотрела на мужа. — Я всегда этим занималась. И никто никогда даже не задумывался, хочу ли я этого, сколько сил и времени трачу, нравится ли мне это. Теперь твоя очередь.
Савва выглядел совершенно потерянным.
— А торт? Ты испечешь свой фирменный торт?
Вика едва заметно вздрогнула, но ее голос остался спокойным.
— Зачем? В прошлый раз его никто даже не попробовал.
— Но это же был день рождения Сони, мы просто…
— Забыли, — закончила за него Вика. — Вот именно. Вы забыли, что я вложила в него частичку души. Что потратила полдня, готовя его. Так зачем повторять?
В глазах Саввы промелькнуло понимание.
— Так вот в чем дело… Ты обиделась из-за торта?
Вика закрыла ноутбук и посмотрела на мужа.
— Нет, Савва. Я не обиделась из-за торта. Торт — это просто символ. Символ того, как вы воспринимаете мою заботу — как должное, как нечто само собой разумеющееся. Я устала от этого.
Она встала и вышла из комнаты, оставив Савву в недоумении.
***
Соня заметила изменения в поведении матери не сразу. Сначала она просто удивилась, что ужин не готов, когда вернулась из школы.
— Мам, а что поесть? — спросила она, заглядывая на кухню, где Вика работала за ноутбуком.
— В холодильнике есть котлеты и макароны со вчерашнего дня. Разогрей в микроволновке.
Соня недоуменно моргнула.
— Сама?
— А кто еще? — спокойно ответила Вика, не отрываясь от работы.
Дочь фыркнула и пошла к холодильнику. Вика слышала, как она гремит посудой, бурчит что-то себе под нос, но не вмешивалась. Через пять минут Соня победоносно объявила:
— Всё, разогрела!
— Молодец, — кивнула Вика. — Видишь, ничего сложного.
Соня уселась за стол с тарелкой.
— Мам, а что происходит?
— О чем ты?
— Ты какая-то… другая стала. Не готовишь, не спрашиваешь про уроки…
Вика закрыла ноутбук и посмотрела на дочь.
— А тебе это важно? Ты замечаешь, когда я готовлю и спрашиваю про уроки?
Соня пожала плечами.
— Ну… наверное? Просто это всегда так было.
— Вот именно, — кивнула Вика. — Всегда так было. И ты, и папа принимаете мою заботу как должное. А я решила, что с этим пора что-то делать.
— Но что плохого в том, что ты заботишься о нас? — искренне удивилась Соня.
— Ничего, — мягко ответила Вика. — Плохо то, что эту заботу никто не ценит. И никто не пытается позаботиться в ответ.
Соня задумалась, ковыряя вилкой макароны.
— И что теперь будет?
— Не знаю, — честно ответила Вика. — Посмотрим.
День рождения Саввы был непривычным для всех. Вместо заботливо накрытого стола с домашними блюдами — заказанная еда из ресторана. Вместо празднично украшенной квартиры — лишь несколько шариков, которые надула Соня. И никакого торта.
Вечером, когда гости разошлись (их было всего четверо — родители Саввы, мама Вики и один коллега), Савва сел рядом с женой на диван.
— Странный получился день рождения, — сказал он тихо.
— Тебе не понравилось? — спросила Вика.
— Не то чтобы не понравилось… Просто всё было не так, как обычно.
— И это плохо?
Савва нахмурился, его лицо стало жестким.
— Да, Вика, это плохо. Ты испортила мой день рождения из-за какой-то мелочи.
— Мелочи? — Вика не могла поверить своим ушам. — То, что я годами делала для вас, для тебя мелочь?
— Не передергивай. Я говорю о торте. Подумаешь, мы не попробовали твой торт на дне рождения Сони. Мои родители привезли потрясающий торт из кондитерской, все были в восторге.
Вика медленно покачала головой.
— Дело не в торте, Савва. Дело в том, что вы перестали замечать мои усилия. Всё, что я делаю для семьи, воспринимается как должное.
— А что такого особенного ты делаешь? — вдруг разозлился Савва. — Готовишь? Убираешь? Это обычные дела, которые делают миллионы женщин. Я, между прочим, работаю не покладая рук, чтобы обеспечивать эту семью. И что, мне теперь медаль за это давать?
— Я тоже работаю, — тихо сказала Вика. — И тоже устаю. Но почему-то именно на мне все домашние дела.
— Потому что ты женщина! — вырвалось у Саввы, и он тут же осекся, но было поздно.
Вика встала с дивана.
— Вот оно что. Теперь всё понятно.
— Вика, я не это имел в виду…
— Нет, Савва, именно это. — Её голос звучал спокойно, но внутри всё дрожало. — За шестнадцать лет брака я не слышала от тебя ничего подобного. Но, видимо, ты всегда так думал.
***
На следующий день Вика сообщила Савве, что хочет ненадолго пожить отдельно.
— Что? — он не верил своим ушам. — Из-за какого-то дурацкого торта?
— Не из-за торта, — устало повторила Вика. — Из-за твоего отношения. Из-за того, что ты считаешь меня обслуживающим персоналом в этом доме.
— Я такого не говорил!
— Но подразумевал. — Вика складывала вещи в небольшую сумку. — Мне нужно время подумать. Я поживу у мамы.
— А как же Соня? — Савва попытался зайти с другой стороны.
— Соня может навещать меня в любое время. Или жить со мной, если захочет.
— Ты не можешь так поступать с нами!
Вика застегнула сумку и посмотрела на мужа.
— Я много лет поступала с собой куда хуже. Хватит.
Соня восприняла новость об отъезде матери с подростковым максимализмом.
— Ты бросаешь нас? — её глаза наполнились слезами. — Из-за какого-то торта?
— Я никого не бросаю, — спокойно объяснила Вика. — И дело не в торте. Просто нам с папой нужно время, чтобы разобраться в отношениях.
— Ты эгоистка! — выпалила Соня. — Думаешь только о себе!
Эти слова больно ранили Вику, но она заставила себя сохранять спокойствие.
— Я люблю тебя, Соня. И всегда буду рядом. Но мне нужно научиться уважать себя, чтобы другие тоже уважали меня.
***
Она ушла под обвиняющие взгляды мужа и дочери. Это было тяжело, но Вика знала, что поступает правильно.
Две недели у мамы прошли в размышлениях. Савва звонил каждый день, но разговоры были напряженными.
— Ты возвращаешься? — спрашивал он.
— Что-то изменилось? — отвечала вопросом Вика.
— Всё изменилось! Я готовлю сам, Соня убирает… Мы еле справляемся!
И это было показательно — Савва говорил не о том, что скучает или что понял свои ошибки. Он говорил о бытовых трудностях.
Соня приезжала два раза. Первый визит прошел в слезах и упреках. Второй — спокойнее. Она рассказывала, как папа пытается готовить, как они с отцом учатся жить по-новому.
— Ты правда не вернешься? — спросила она в конце визита.
— Я не знаю, милая, — честно ответила Вика. — Это зависит не только от меня.
Через месяц Савва приехал сам. Вика как раз была одна — мама ушла к подруге.
— Нам нужно поговорить, — сказал он с порога.
— Проходи, — Вика провела его на кухню, где они сели за стол.
— Я подал на развод, — без предисловий сообщил Савва.
Вика замерла. Она ожидала чего угодно, но не этого.
— Вот как…
— Да. Ты ясно дала понять, что не вернешься. А я не могу жить в подвешенном состоянии.
— Я ничего такого не говорила, — тихо возразила Вика.
— Но и не возвращалась! — повысил голос Савва. — Что мне было думать?
— Может быть, что тебе стоит пересмотреть своё отношение ко мне и к семье?
Савва покачал головой.
— Я не понимаю, чего ты хочешь, Вика. Я пытался. Мы с Соней научились справляться сами. И знаешь что? Оказалось, это не так уж сложно. Может, ты была права, что тебя не ценили. Но твой способ решения проблемы… — он не закончил фразу.
— Я думала, ты поймешь, — сказала Вика после паузы. — Что осознаешь, как важны взаимное уважение и забота. Но ты воспринял это как личное оскорбление.
— А разве это не оскорбление? Бросить семью из-за непопробованного торта?
Вика устало вздохнула. Все эти недели она надеялась, что Савва задумается, поймет её чувства. Но он так и застрял на торте, не видя за этим символом глубинной проблемы.
— Хорошо, — она расправила плечи. — Если ты решил, значит, так тому и быть.
***
Соня отказывалась верить в происходящее.
— Вы не можете развестись! — кричала она, когда Вика приехала забрать остальные вещи. — Это же глупость какая-то!
— Такое случается, — мягко сказала Вика, складывая книги в коробку.
— Но почему? Что с вами случилось?
Вика присела на кровать и похлопала рядом с собой, приглашая дочь сесть.
— Знаешь, иногда люди просто перестают видеть друг друга. Начинают воспринимать как часть интерьера, как что-то само собой разумеющееся. И эта слепота разрушает любовь.
— Но это можно исправить! — в глазах Сони блестели слезы. — Папа уже научился готовить. Я стираю свои вещи сама… Мы меняемся!
Вика обняла дочь.
— Дело не в готовке или стирке. Дело в отношении. В желании слышать и понимать друг друга.
— А, по-моему, дело в твоей гордости, — вдруг зло сказала Соня и отстранилась. — Ты просто не можешь простить, что мы не попробовали твой торт.
И Вика поняла, что её дочь, как и Савва, так и не осознала сути проблемы. Возможно, никогда не осознает.
Развод прошел относительно спокойно. Они разделили имущество, договорились о встречах с Соней. Вика нашла небольшую квартиру недалеко от работы и начала новую жизнь.
Сначала было тяжело. Тишина по вечерам, пустота в выходные, когда Соня была с отцом. Но постепенно Вика начала замечать изменения в себе — она больше не чувствовала постоянной усталости и раздражения. Не злилась на грязную посуду в раковине, потому что это была её посуда. Стала больше времени уделять работе, своим увлечениям, друзьям.
Со временем отношения с Соней наладились. Девочка часто оставалась у матери, иногда даже в будни. Они вместе готовили, разговаривали, и Вика с удивлением обнаружила, что её дочь становится интересным, самостоятельным человеком.
С Саввой отношения остались формальными. Они общались только по вопросам, связанным с дочерью, избегая любых личных тем.
Однажды, год спустя, Соня попросила Вику испечь торт на её шестнадцатый день рождения.
— Твой фирменный, с малиной, — сказала она. — Я так по нему скучаю.
Вика улыбнулась.
— Правда? А я думала, ты предпочитаешь торты из кондитерской.
— Нет, — покачала головой Соня. — Они красивые, но безвкусные. А твой… в него столько любви вложено.
Вика долго смотрела на повзрослевшую дочь и видела в её глазах понимание. Запоздалое, горькое, но всё-таки понимание.
— Хорошо, — согласилась она. — Я испеку торт на твой день рождения.
И она испекла. Но на этот раз для дочери, а не для семьи, которой больше не было. Для дочери, которая наконец поняла, что любовь проявляется не в приготовленных блюдах, а в уважении и взаимном внимании.
