— Старая и скууучная! — муж вывалил эти слова через плечо, даже не удосужившись повернуться ко мне лицом.
— Чегооо?! — я аж тряпку из рук выронила. Стою посреди кухни, как оглушённая. Пятнадцать лет вместе, сын, квартира в ипотеку, даже кот общий — и вот тебе, пожалуйста.
— Что слышала, — Антон наконец-то соизволил на меня посмотреть. — Я ухожу. К Лизе.
— К какой ещё Лизе? — мозг отказывался воспринимать информацию. Вроде русские слова, а смысл как китайская грамота.
— К молодой, красивой и интересной Лизе, — муж явно наслаждался моментом. — Которая не ходит в затасканном халате и не пилит меня по каждому поводу.
Я машинально оглядела свой халат. Ну да, не новый. Зато удобный. И вообще, это домашняя одежда, блин! Дома я имею право выглядеть как хочу!
— Антон, ты вообще в своём уме? — я попыталась взять себя в руки. — У нас сын! Семилетний Ванька! Ты о нём подумал?
— Буду навещать, — отмахнулся благоверный. — Алименты платить. Всё по закону.
И тут меня прорвало. Пятнадцать лет я старалась быть хорошей женой. Готовила его любимые котлеты с пюрешкой, гладила рубашки, терпела его мамашу с её вечными претензиями. И что в итоге? Старая и скучная!
— А когда я молодая и интересная была, ты где был? — я уже почти кричала. — Когда я по ночам с Ванькой не спала, когда от декрета к декрету металась? Когда твою мать выхаживала после операции?
— Вот! — Антон ткнул в меня пальцем. — Вот это я и имею в виду! Вечные претензии, вечное нытьё! С Лизой всё по-другому. Она меня понимает!
Ага, понимает. Особенно зарплату понимает, которую ты, дурак, ей под нос суёшь.
Собрал вещи мой бывший быстро. Видать, заранее готовился. Даже чемодан новый прикупил — я такого у нас в доме не видела. Ванька, слава богу, у бабушки гостил — не пришлось при ребёнке сцены устраивать.
— Потом за остальным заеду, — бросил на прощание. — И не звони мне по пустякам.
Хлопнула дверь. Я осталась стоять посреди прихожей, как дура. В голове крутилась только одна мысль: «Старая и скучная… В тридцать пять лет — старая…»
Первую неделю я ходила как в тумане. Ванька вернулся от бабушки, начал спрашивать про папу. Что тут скажешь семилетнему ребёнку? «Папа нашёл себе молодую и интересную»? Выкрутилась как-то: мол, папа в командировке, надолго.
— А когда вернётся? — Ванька смотрел своими огромными глазищами.
— Не знаю, сынок. Может, нескоро.
И ведь не соврала. Может, вообще не вернётся.
Антон про сына вспомнил через две недели. Позвонил, небрежно так:
— В субботу заберу пацана. Часа на три.
— На три часа? — я чуть не поперхнулась. — Ты собственного ребёнка видеть будешь три часа в неделю?
— Некогда мне, — отрезал бывший. — У меня своя жизнь.
Своя жизнь, ага. С молодой и интересной. А у сына, значит, жизнь не своя? Чужая?
В субботу явился. При полном параде — новый костюм, причёска, даже одеколоном облился. Ванька к нему кинулся:
— Папа! Папа вернулся!
Антон неловко обнял сына, покосился на меня:
— Что ты ему сказала?
— Что в командировке был. А что, соврала?
Увёл Ваньку. Вернул через два часа — не три, как обещал, а два. Ребёнок расстроенный, молчаливый.
— Что случилось? — спрашиваю.
— Папа всё время по телефону говорил, — буркнул сын. — С какой-то тётей. А потом сказал, что ему пора.
Вот сволочь! Даже два часа сыну нормально уделить не может!
С деньгами стало туго почти сразу. Антон про алименты, конечно, помнил — куда ж без них, закон есть закон. Но платил минимум, да и то с задержками. А я-то в декрете сидела, потом на полставки устроилась — чтобы Ваньку из школы забирать. Теперь надо было срочно искать полную занятость.
— Мам, а почему мы теперь сосиски едим? — спросил как-то Ванька. — Раньше ты котлеты делала.
— Сосиски тоже вкусные, — отмахнулась я, глотая слёзы. На котлеты денег не хватало.
Через месяц Антон заявился за вещами. Привёл с собой Лизу — видимо, для моральной поддержки. Девица и правда молодая — лет двадцать пять от силы. Крашеная блондинка с наращенными ногтями и ресницами. Стоит, жуёт жвачку, на меня смотрит как на пустое место.
— Я свои вещи заберу, — заявил бывший.
— Забирай, — махнула я рукой. — Только свои.
И тут началось. Антон стал шарить по квартире, хватая всё подряд. Дошло до абсурда — он даже кофеварку потащил, которую я себе на день рождения покупала.
— Это моё! — возмутилась я.
— Нет, моё! Я деньги давал!
— На день рождения мне давал! Это подарок был!
— Ничего не знаю.
Лиза стояла в сторонке, с интересом наблюдая за нашей перепалкой. Как в театре, честное слово. Только попкорна не хватало.
В итоге Антон утащил половину вещей, включая мои украшения — серьги и цепочку, которые он когда-то дарил.
— Это же мне дарил! — я пыталась отобрать коробочку.
— Дорогие вещи, между прочим! — огрызнулся он. — Зачем тебе? Всё равно никуда не ходишь!
Вот тебе и на. Никуда не хожу! А куда мне ходить с ребёнком и без денег?
Ушли они, хлопнув дверью. Я села на пол прямо в прихожей и разревелась. Ванька выглянул из комнаты:
— Мам, ты чего?
— Ничего, сынок. Пылью надышалась.
— А чего папа кричал?
— Так… взрослые дела.
Прошло ещё два месяца. Я устроилась на полный день в офис, наняла соседку-пенсионерку присматривать за Ванькой после школы. Денег всё равно не хватало — Антон задерживал алименты уже второй месяц.
И вот однажды встретила их в торговом центре. Антон с Лизой, оба при параде. А на Лизе — мои серьги! Те самые, которые бывший утащил!
Не выдержала, подошла:
— Красивые серьги.
Лиза автоматически потрогала ухо:
— Да, Антон подарил.
— Знаю, — кивнула я. — Мне когда-то тоже дарил. Эти самые.
Девица вытаращила глаза, покосилась на Антона. Тот покраснел:
— Ирина, не устраивай сцен!
— Я и не устраиваю. Просто констатирую факт. Носи на здоровье, — я развернулась и ушла.
Вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла Лиза. Одна, без Антона.
— Можно поговорить? — спросила она.
Я пожала плечами, впустила. Что теперь терять?
Села Лиза на кухне, достала из сумки коробочку с украшениями:
— Возьмите. Я не знала, что это ваши.
— А он что сказал? — поинтересовалась я.
— Что специально для меня купил, — девушка скривилась. — А потом ваш сын в кафе проболтался, что это мамины серёжки.
— Ванька был с вами?
— Ага. Антон его в прошлые выходные брал. Правда, всего на час — у нас театр был.
Театр у них был! А сын — так, помеха для культурного досуга!
— Знаете, — Лиза замялась, — можно вопрос личный?
— Валяйте.
— А правда, что вы его выгнали? Ну, за измену?
Я чуть со стула не упала:
— Что?! Я его выгнала?!
— Он так сказал. Что вы узнали про нас и выставили его. А он, мол, и рад — давно хотел уйти, но жалел.
Вот же… Нет слов цензурных!
— Девушка, — я постаралась говорить спокойно, — он сам ушёл. Заявил, что я старая и скучная, а вы — молодая и интересная. Собрал вещи и свалил.
Лиза побледнела:
— Он сказал, что вы его не понимали… Что пилили постоянно…
— Ага, пилила. За то, что носки по квартире разбрасывал и посуду за собой не мыл. Страшное преступление.
Молчали минут пять. Потом Лиза спросила:
— А сколько вы вместе были?
— Пятнадцать лет.
— И он вот так просто взял и ушёл?
— Именно так. К молодой и интересной.
Девчонка вдруг расплакалась:
— А я дура! Поверила ему! Он такой несчастный был, такой одинокий…
Ага, несчастный. С женой, сыном и котом. Прямо трагедия греческая.
Проговорили мы с Лизой до полуночи. Выяснилось много интересного. Например, что Антон ей наврал про свою зарплату — преувеличил раза в два. Что квартиру мы якобы уже выплатили, и он собирается её продать. Что я злобная мегера, которая не даёт ему видеться с сыном.
— А он хоть раз за эти месяцы про Ваню вспомнил? — спросила я. — По своей инициативе?
Лиза задумалась:
— Не… Только когда вы звоните.
— Вот именно.
Ушла она под утро. На прощание сказала:
— Извините. Я правда не знала.
— Да ладно, — махнула я рукой. — Не вы первая, не вы последняя.
Через неделю Лиза позвонила:
— Ирина, можно встретиться? Есть разговор.
Встретились в кафе. Девушка выглядела решительно настроенной.
— Я от него ухожу, — заявила она с порога.
— И правильно, — кивнула я. — Только зачем мне об этом докладывать?
— Не поэтому, — Лиза достала телефон. — У меня знакомая в крупной фирме работает. Им нужен офис-менеджер. Зарплата хорошая, соцпакет. Если хотите, могу замолвить словечко.
Я опешила:
— А вам-то какой интерес?
— Никакого, — пожала плечами девчонка. — Просто… Ну, неправильно это. Он вас бросил, ещё и враньём поливает. А вы с ребёнком… Короче, хочу помочь.
Надо же. От кого угодно ожидала помощи, но не от любовницы бывшего мужа!
— Давайте, — решилась я. — Хуже уже не будет.
На собеседование пошла через три дня. Встретили хорошо, задавали адекватные вопросы. Через неделю позвонили — берут!
— Спасибо! — я чуть не плакала, набирая Лизе. — Огромное спасибо!
— Да ладно, — смутилась она. — Кстати, я съехала от вашего бывшего. Он до сих пор в шоке.
— И как он?
— Орёт, что все бабы одинаковые. Что я его не понимаю. В общем, стандартный набор.
На новой работе всё пошло как по маслу. Коллектив хороший, начальство адекватное, зарплата вовремя. Даже на няню для Ваньки хватало, и ещё оставалось. Жизнь начала налаживаться.
А потом грянула гроза. Звонит Антон, голос жалостливый:
— Ирина, можно встретиться? Поговорить надо.
— О чём говорить? — удивилась я.
— Ну… О нас. О семье.
О семье он вспомнил! Через полгода!
— Антон, какая семья? Ты же ушёл к молодой и интересной.
— Она меня бросила! — в голосе бывшего появились истерические нотки. — Сказала, что я вру!
— Да что ты говоришь? — я еле сдерживала смех. — И с чего она это взяла?
— Не знаю! Может, ты ей что-то наговорила?
— Я? Да я с ней всего два раза виделась!
— Вот! — взвился Антон. — Значит, виделись! Небось настроила её против меня!
Логика железная. Он врёт девушке на каждом шагу, а виновата, конечно, я.
— Антон, иди лесом, — устало сказала я. — И алименты не забывай платить. Три месяца уже задолжал.
Бросила трубку. А через час — новый звонок. Номер незнакомый.
— Ирина? Это мама Антона. Что вы там опять устроили?
О, свекровь бывшая нарисовалась! Давно не слышались.
— Здравствуйте, Нина Петровна. А что я устроила?
— Не прикидывайтесь! Антоша мне всё рассказал! Вы его девушку против него настроили!
— Нина Петровна, — я глубоко вздохнула, — ваш Антоша сам виноват. Врал девушке, она узнала и ушла. Я тут ни при чём.
— Как это врал? — возмутилась тёща. — Мой сын не врёт!
— Ага, и серьги мои сам себе купил. И зарплату в два раза выше получает. И квартиру мы выплатили.
Молчание. Потом неуверенно:
— Он сказал, вы его выгнали…
— Нина Петровна, он сам ушёл. Заявил, что я старая и скучная. При чём тут я?
— Но… Но вы же жена! Должны были удержать!
Во дела! Теперь я ещё и удерживать должна того, кто сам свалил!
— Всего доброго, Нина Петровна, — я отключилась.
Ещё через месяц узнала от общих знакомых — Антона уволили. Начальство узнало, что он приписывал себе чужие проекты. Как говорится, всё тайное становится явным.
Бывший муж позвонил сам:
— Ирина, я уезжаю. В другой город. Работу там нашёл.
— Ну и езжай, — пожала плечами я. — А Ванька?
— Что Ванька?
— Сын твой, между прочим! Как ты его видеть будешь?
— Ну… Приеду иногда. Или вы приезжайте.
Приеду иногда! Отец года, блин!
— А алименты?
— Буду платить, не волнуйся.
Ага, как же. Три месяца должен, а тут «буду платить».
Уехал он через неделю. Ваньке сказал, что в долгую командировку. Ребёнок кивнул и больше не спрашивал. Похоже, уже привык, что папы нет.
С Лизой мы продолжали общаться. Оказалось, что девчонка вполне неплохая — просто молодая и наивная. Поверила красивым словам, вот и попалась.
— Знаете, — сказала она как-то, — я теперь мужикам не верю. Врут ведь, глазом не моргнув.
— Не все врут, — возразила я. — Просто надо внимательнее выбирать.
— Вы после такого ещё верите?
А что мне оставалось? Озлобиться на весь мир? Заесть горе пирожными? Нет уж, у меня сын растёт. Ему нужна нормальная мама, а не истеричка с комплексами.
Прошёл год. Я повысили до офис-менеджера, потом до помощника директора. Зарплата выросла, сняли квартиру побольше. Ванька пошёл в художественную школу — оказалось, талант есть. Даже кота нового завели — рыжего, пушистого. Назвали Васькой, чтоб не путаться.
Антон про сына вспоминал редко. Звонил раз в два месяца, спрашивал дежурно: «Как дела?» Алименты платил с перебоями, но я уже не сильно от них зависела.
— Мам, а папа про меня забыл? — спросил как-то Ванька.
Что тут ответишь? Врать не хотелось.
— Папа далеко живёт, сынок. Работает много.
— А другие папы близко живут и тоже работают. Но не забывают.
Умный у меня ребёнок. Слишком умный для своих восьми лет.
С Лизой встречались регулярно — кофе попить, поболтать. Она устроилась в модный журнал, писала статьи про красоту и здоровье.
— Хотите, напишу про вас? — предложила как-то.
— Про меня? — удивилась я. — А что про меня писать?
— Как вы после развода жизнь наладили. Многим женщинам это будет интересно.
— Не надо, — отмахнулась я. — Не люблю публичность.
Но идею Лиза не бросила. Написала статью про абстрактную женщину, которая смогла. Без имён и подробностей, но я себя узнала. И судя по комментариям, многие узнали себя.
Как-то вечером сидели на кухне, чай пили. Ванька уроки в комнате делал, Васька-кот на холодильнике дрых.
— А знаете, — вдруг сказала Лиза, — я вам благодарна.
— За что? — удивилась я.
— За то, что не послали меня тогда. Когда я с серьгами пришла. Могли ведь.
— Могла, — согласилась я. — Но какой смысл? Ты же не виновата, что он козёл.
— Многие бы послали.
— Многие бы и не стали офис-менеджером в хорошей фирме, — улыбнулась я.
Засмеялись обе. Вот так и бывает — муж ушёл к любовнице, а в итоге с этой любовницей чай на кухне пьёшь и про жизнь болтаешь.
Телефон зазвонил поздно вечером. Номер Антона. Чего ему в такое время?
— Ирина, это я, — голос у бывшего какой-то пришибленный.
— Вижу, что ты. Что случилось?
— Я… я домой хочу.
Обалдеть. Полтора года прошло, а он домой хочет!
— Антон, какой дом? У тебя своя жизнь, у меня своя.
— Но мы же семья! У нас сын!
— Сын, которого ты полтора года почти не видел? Который тебя уже и папой-то не называет?
— Не называет? — в голосе паника.
— А как называть? Дядей Антоном?
Молчание. Потом жалобно:
— Ирина, ну прости меня! Я дурак был!
— Был, — согласилась я. — И остался. Всего хорошего, Антон.
Положила трубку. И знаете что? Никакой злости не было. Никакой обиды. Пустота. Как будто чужой человек звонил, с которым когда-то давно были знакомы.
Утром за завтраком Ванька выдал:
— Мам, а можно Лиза будет моей крёстной?
— У тебя есть крёстная, — напомнила я. — Тётя Марина.
— Она далеко живёт. А Лиза близко. И она классная.
Вот тебе и на. Сын любовницу бывшего мужа в крёстные записал!
— Спроси у неё, — махнула я рукой. — Может, согласится.
Лиза согласилась. Ещё и расплакалась от умиления. В церковь, правда, не пошли — решили просто праздник устроить. Домашний, тёплый, с тортом и подарками.
— За нашу странную семью! — подняла Лиза бокал с соком.
— За дружбу! — поддержала я.
— За торт! — влез Ванька.
Вот так и живём. Я, сын, кот и лучшая подруга, которая когда-то была любовницей мужа. Антон иногда звонит, ноет про одиночество. Алименты платит через раз. Ваньку видел последний раз полгода назад — на пять минут забежал, подарок на день рождения притащил. С опозданием на месяц.
Недавно встретила знакомую, которая в курсе всей истории.
— Ну как ты? — спросила с сочувствием. — Тяжело, наверное, одной?
— Нормально, — пожала плечами я. — Даже лучше, чем раньше.
— Да ладно! Без мужа-то!
— А что муж? — усмехнулась я. — Носки по квартире не валяются, готовить на одного человека меньше, и никто не называет старой и скучной.
Знакомая задумалась:
— И то правда. Мой тоже иногда такое выдаёт…
— Вот и радуйся, что твой хоть дома, — утешила я.
Хотя, если честно, не уверена, что это утешение. Может, лучше один раз пережить и зажить по-новому, чем всю жизнь терпеть?
Вчера Ванька нарисовал картину — нашу семью. Я, он, Васька-кот и Лиза. А внизу подписал: «Моя семья».
— А папу чего не нарисовал? — спросила осторожно.
— А он же в командировке, — пожал плечами сын. — Всегда в командировке.
И пошёл играть. А я осталась стоять с рисунком в руках. Четыре фигурки — женщина, ребёнок, кот и ещё одна женщина. Необычная семья? Да. Но настоящая.
Старая и скучная… Знаете, я теперь иногда смотрю в зеркало и думаю — а может, оно и к лучшему? Если бы не ушёл тогда Антон к своей молодой и интересной, сидела бы я сейчас в том же халате на той же кухне. Готовила бы котлеты с пюрешкой, слушала бы его ворчание и думала, что это и есть жизнь.
А теперь у меня хорошая работа, верная подруга и сын, который знает — мама его не бросит. Ни за какую молодую и интересную.
Может, я и правда старая и скучная. Но знаете что? Мне так даже больше нравится.
