Алёна проснулась от запаха блинов. Сладковатый, с ванилью — как в детстве у бабушки. Только вот бабушка умерла пять лет назад, а блины она не пекла со студенчества.
На кухне орудовала Людмила Васильевна. Фартук Алёны на ней сидел нелепо — слишком узкий для массивной фигуры свекрови. Стопка блинов росла, как Вавилонская башня.
— Проснулась? — свекровь не обернулась. — Игорёк звонил, просил блинчиков. Я ему с детства такие пекла, по особому рецепту.
Алёна молча налила себе кофе. Растворимый — свекровь выбросила кофемашину. «Баловство одно, нормальные люди турку варят».
— Сегодня Танечка придёт, — Людмила Васильевна выложила очередной блин. — Помнишь, говорила? Дочка Веры Семёновны. Умница такая, в банке работает.
— Не помню.
— Как это не помнишь? Я же вчера говорила!
Вчера Алёна до двух ночи доделывала проект. Свекровь могла говорить с холодильником — эффект был бы тот же.
— Она в пять придёт. Приберись тут… И переоденься во что-нибудь приличное.
Алёна посмотрела на свою футболку с надписью «Don’t talk to me before coffee». Подарок Игоря на годовщину. «Это же про тебя написано», — смеялся он тогда.
— Я работаю из дома сегодня.
— Вот и хорошо! Успеешь всё!
Людмила Васильевна сняла фартук, аккуратно повесила его на крючок. Её фартук — розовый, в рюшечках — висел рядом. Появился неделю назад, как и тапочки свекрови в прихожей, её чашка в шкафу, зубная щётка в ванной.
«Игорёк попросил приглядеть за тобой. Ты же целыми днями в своём компьютере».
В пять пришла Таня. Алёна узнала её — фото в телефоне Игоря, подпись «Универ, выпускной». Рыжая, веснушчатая, в платье с декольте.
— Ой, вы, наверное, Алёна? — Таня протянула руку. — Я столько о вас слышала!
— От кого?
— От Людмилы Васильевны, конечно! И от Игоря… раньше. Мы же вместе учились.
Свекровь засуетилась, усаживая гостью. Чай, блины, варенье домашнее («Танечка сама варила, представляешь?»).
— А где вы работаете, Алёна? — Таня намазывала блин вареньем.
— Дизайнер. Фриланс.
— Ой, это когда дома сидишь? Как удобно! Можно и готовить, и убирать… Я бы не смогла. Мне нужен коллектив, движение!
Людмила Васильевна закивала: — Правильно! Женщина должна быть активной! А то засидишься дома, обрастёшь жирком…
Алёна посмотрела на свои джинсы. 44-й размер, как десять лет назад.
— Танечка у нас такая стройная! — свекровь не унималась. — Фитнес, йога… Игорь, помню, всегда спортивных любил.
Таня покраснела: — Людмила Васильевна, ну что вы…
— А что я? Правду говорю! Алёночка, ты не обижайся. Просто мужчинам важен внешний вид. Вот Танечка…
Алёна встала: — Извините. Дедлайн.
В спальне она села за ноутбук. Макет был почти готов — оставались мелочи. Но руки дрожали.
Из кухни доносился смех. Танин — звонкий, свекровин — довольный.
Телефон завибрировал. Игорь.
«Как дела? Мама сказала, Танька зашла. Сто лет не виделись!»
Алёна набрала ответ, стёрла. Набрала снова.
«Нормально. Работаю».
«Не груби маме. Она старается».
Старается. Ага.
Через час Таня ушла. Свекровь вплыла в спальню без стука.
— Какая девочка! Золото, а не девочка! И готовит, и печёт… Вот бы Игорьку такую жену!
Алёна развернулась на стуле. Медленно. Как в кино, когда злодей поворачивается к герою.
— Людмила Васильевна. У Игорька есть жена.
— Ну есть… Но Танечка…
— Уйдите из моей спальни.
— Что? Как ты…
— Из. Моей. Спальни. Сейчас.
Свекровь выпятила грудь: — Я мать! Я имею право…
— Вы имеете право находиться в СВОЕЙ квартире. Это — моя. Купленная до брака. И если вы сейчас же не выйдете, я вызову полицию.
— Ты… Да ты… Игорь узнает!
— Пусть узнает. Заодно узнает, почему его бывшая пьёт чай на МОЕЙ кухне, из МОЕЙ чашки, обсуждая, какая жена нужна ЕМУ.
Людмила Васильевна покраснела, потом побледнела. Вышла, громко хлопнув дверью.
Алёна вернулась к макету. Дедлайн через три часа. Клиент ждёт.
Вечером приехал Игорь. Бледный, растерянный.
— Мама плачет. Говорит, ты её выгнала.
— Я попросила выйти из спальни.
— Она хотела как лучше…
Алёна закрыла ноутбук. Медленно. Обстоятельно. Как крышку гроба.
— Игорь. Твоя мама живёт здесь неделю. Неделю, Игорь. В МОЕЙ квартире. Переставляет вещи, выбрасывает мою технику, приводит твоих бывших…
— Таня не бывшая! Мы просто дружили!
— …обсуждает, какая тебе нужна жена. При мне. В моём доме.
— Это же мама…
— Это твоя мама. Не моя. И если ты не видишь проблемы, то проблема — ты.
Игорь сел на кровать. Помолчал.
— Что ты хочешь?
— Чтобы она съехала. Завтра.
— Но…
— Или она, или я. Выбирай.
Игорь посмотрел на неё. Долго. Как будто видел впервые.
— Ты изменилась.
— Нет. Я перестала молчать.
Он встал, пошёл к двери. Обернулся:
— Я поговорю с мамой.
— Не говори. Действуй.
Дверь закрылась.
Алёна открыла ноутбук. Клиент прислал правки. Работы на всю ночь.
Хорошо. Ей сейчас нужна работа. Что-то конкретное, понятное, с чёткими границами и ожиданиями.
Не то что семья.
В кухне загремела посуда — свекровь мыла свою «Вавилонскую башню». Игорь что-то тихо говорил.
Алёна надела наушники. Включила музыку погромче.
У неё дедлайн. А остальное… остальное подождёт до утра.
Или не подождёт.
Ей, в общем-то, уже всё равно.
