— Доча, я тут подумала… А зачем вам три комнаты? Вам же и одной, вроде как, хватает. Сонечка всё равно с вами спит.
Оля поначалу даже не уловила суть сказанного. Подумала, что мама опять хочет привезти к ним какой-нибудь «ценный» раритет вроде облезлого кресла или старого серванта, который давно мешается у неё под рукой.
— Ну… Да, остальные комнаты мы пока что не используем, — осторожно подтвердила Оля.
— Вот! Поэтому я решила, что остальные две буду сдавать. Подберу вам жильцов тихих, спокойных… А чего добру зря простаивать? Ты же сама понимаешь, я вас туда пустила, а сама теперь не знаю, на какие гроши жить.
Оля замерла. Сначала она не поверила своим ушам, а потом внутри всё будто заледенело и треснуло. В голове сразу вспыхнули картинки: чужие люди на их кухне, шум, гам, толпы гостей. И всё это — в доме, где живёт трёхмесячная девочка. Может, всё будет не так плохо, но это ведь рулетка. А рисковать жизнью и безопасностью своей дочери Оля не хотела.
— Мам… Какие ещё жильцы? У меня тут вообще-то ребёнок! Я не хочу, чтобы в доме ходили посторонние.
— Ой, ты у меня в коммуналке выросла, и ничего, не рассыпалась, — отмахнулась мать. — Я же и так вам уступила, лишнего с вас не беру, жду, пока вы там копите. А мне что предлагаете делать? По миру пойти?
Оля стиснула зубы. Она не ожидала такого предательства от родной матери. В своей квартире она, конечно же, сдавать комнаты не планировала. Зато тут — пожалуйста.
Но Оля решила отодвинуть обиды на второй план. Сейчас самое главное — дочка.
— Ну если для тебя это так принципиально… Ладно, давай мы оплатим тебе этот месяц, — наконец сказала Оля. — А дальше что-нибудь придумаем.
Ей казалось, что где-то здесь мать остановится. Скажет, что не может брать деньги с собственной дочери, особенно в таком-то положении, что даст им пожить этот месяц бесплатно, но…
— Хорошо. С вас возьму как со своих, двадцать тысяч, — снисходительно сообщила мать. — Только вы ж меня заранее предупредите, будете съезжать или нет. Хотя бы недели за две, чтобы я своих риелторов подрядила. Если будете съезжать — вам придётся квартиру будущим квартирантам показывать. Ну, чтоб я сразу следующих запустила, без простоя.
— Ладно, — процедила Оля сквозь зубы и положила трубку.
Она тут же зашла в банковское приложение и перекинула матери деньги. Когда она нажала на кнопку «Отправить», она явственно ощутила, как их отношения перешли из личных в деловые.
…Валентина и раньше была такой. Мать Оли всегда умела выкрутить ситуацию в свою пользу, просто это никогда ещё не задевало дочь настолько сильно.
Например, Оля только в десять лет узнала, что крёстная каждый год передавала ей щедрые подарки на Новый год и день рождения: то большого плюшевого пони, то собаку-робота, то модных кукол. Валентина же делала вид, будто это подарки от неё. От себя она ничего не добавляла.
Оле тогда стало обидно, но совсем чуть-чуть. Она, конечно, понимала, что это плохой поступок, но не прочувствовала полный масштаб на себе. А вот крёстная обиделась и стала передавать подарки через Олину бабушку.
Другой инцидент произошёл, когда к ним в гости собралась тётя Таня с дочерью Леной. Строго говоря, она не планировала ехать к ним, ей просто нужно было остановиться в городе на неделю, разобраться с бумажными делами. Она уже даже забронировала гостиницу, но тут в дело вмешалась Валентина.
— Да чего ты будешь по подворотням всяким бегать с ребёнком? Приезжайте ко мне, места хватит. Ну, ресторанную кухню вам не обещаю, сама понимаешь, я с Олькой одна… но приму достойно.
Тётя Таня долго отпиралась, но в итоге всё же согласилась. Человеком она была совестливым, не хотела становиться обузой для сестры, поэтому в первый же день забила им холодильник до отказа.
— Ну, с нас продукты, с вас — готовка, — улыбаясь, сказала она. — А то чует моё сердце, что нам по полдня придётся торчать в очередях. Да и Лене хочется показать родину, повозить её по музеям и памятникам.
Тётя и двоюродная сестра уезжали рано утром и приезжали, действительно, только к ночи. От них не было никаких хлопот. Но на третий день Валентина всё равно заявила им:
— Танечка, что-то не рассчитала я свои силы… Может, позвонишь в ту гостиницу? Доживёте оставшееся время уже там.
Тётя Таня очень сильно обиделась. Конечно, гостиница связываться с таким ненадёжным постояльцем уже не захотела, так что пришлось быстро подыскивать другие варианты. Больше Оля ни тётку, ни двоюродную сестру не видела.
Тогда Оля верила матери и думала, что она просто устала от гостей. А сейчас понимала: Валентина рассчитывала на праздник жизни за чужой счёт. Бесплатная еда под эти критерии вполне подходила, так что мать, получив желаемое, просто выставила родственников за дверь.
Дочери же прежде доставалось лишь косвенно. На неё косо поглядывали учителя, потому что мать никогда не сдавала деньги в школе и устраивала скандалы на этой почве. Олю не пускали на дни рождения. Официально — потому что «мало ли, какие там родители». На самом деле — потому что нужно было покупать подарок. Но всё это меркло по сравнению со случаем с квартирой…
Оля и Игорь, её муж, знали друг друга со школьной скамьи. Сначала дружили, потом между ними вспыхнуло нечто большее. Игорь даже отказался от своей мечты ради Оли. Он хотел отправиться на учёбу в другой город, стать врачом, но знал, что девушка не поедет за ним. Игорь вздохнул, передумал и остался.
В итоге они оба пошли учиться на психологов. Оля после этого устроилась работать в школу, Игорь же стал HR-специалистом. Они поженились, строили планы, копили на ипотеку. Детей, конечно, хотели, но попозже, когда будет своя квартира.
Но жизнь, как это всегда бывает, внесла свои коррективы в виде незапланированной беременности.
Когда Оля увидела две полоски, она не знала, радоваться ей или плакать. Да, это ребёнок от любимого мужчины. Но сейчас, когда они почти накопили на первый взнос? Это было очень несвоевременно.
— Как ты решишь, так и будет, — сказал Игорь.
Он тоже хотел ребёнка. Но тоже понимал, что всё упирается в деньги и жильё.
Тут-то в дело и включилась Валентина.
— Да что тут думать-то? — сказала она, узнав о положении дочери. — Дал Бог зайку, даст и лужайку! Поживёте в моей второй квартире, ну, бабушкиной. А там, глядишь, и дособираете. Не вздумай ничего делать с ребёнком! Потом ещё, не дай Бог, родить не сможешь, и что тогда?
Предложение Валентины склонило чашу весов. Хоть у неё и был не самый простой характер, Оле казалось, что у них неплохие отношения. Взрослая женщина, обладающая ресурсами, решила помочь молодой, ещё не вставшей на ноги семье. Выглядело очень красиво, благородно и правильно. Если бы это доброе дело было доведено до конца…
Теперь же Оля не знала, что ей делать и куда бежать. Стукнет матери в голову завтра что-нибудь, и она решит, что двадцати тысяч мало. Или привезёт и подселит каких-нибудь знакомых. Оля ничему бы не удивилась.
Вечером она рассказала обо всём Игорю. Он сидел мрачнее тучи, а потом, когда Оля сорвалась на слёзы, крепко обнял её и прижал к себе.
— Не переживай. Я что-нибудь придумаю. Постараюсь не за месяц, а побыстрее, — пообещал он.
И Игорь сдержал обещание.
Через несколько дней они приехали в гости к его матери, Надежде Павловне. Ничего необычного, они и раньше периодически заглядывали к ней. С невесткой Надежда была знакома больше десяти лет: ещё в парк её водила вместе с сыном, когда они были в младших классах.
В какой-то момент свекровь сама подсела поближе и взяла Олю за руку.
— Олечка, я всё знаю, Игорь мне рассказал. Не бойтесь, я помогу вам с первым взносом. Вы детки самостоятельные, в вашем возрасте некоторые ещё на шее у родителей сидят, а вы молодцы.
Надежда Павловна говорила тихо, без той торжественности и пафоса, которые были в голосе Валентины. Но это тепло в её взгляде… Оля не выдержала и расплакалась прямо за столом, уткнувшись ладонями в лицо. Слишком уж разительным был контраст: родная мать, которая фактически выживала их, и свекровь, протягивающая руку помощи.
Молодые приняли решение пожить у Надежды, пока разбираются с банком и поисками. В тот же день Игорь собрал вещи, а Оля поехала к матери, чтобы передать ключи. Но подниматься к Валентине она не стала. Не захотела её видеть. Просто бросила ключи в ящик и написала матери, чтобы та забрала их.
— А чего ко мне не зашла? — удивилась мать.
— А это разве не очевидно?
— Ну… Вы ж сами решили съехать, — ответила Валентина. — Вас никто не гнал, вы сами обиделись.
С того дня Оля почти полностью оборвала общение с матерью. Да ей, если честно, было и не до этого. Документы, подписи, ремонт… Оля подрабатывала на фрилансе, чтобы как-то облегчить бремя ипотеки. Было тяжело, зато женщина ощущала себя частью чего-то большего.
Теперь она полностью сосредоточилась на своей семье: на Игоре и на своей дочери. Надежду Павловну Оля тоже считала частью семьи, ведь эта женщина дала им не просто деньги, а веру, поддержку и будущее. А мать… Ну, к сожалению, матерей не выбирают. Иногда ближе и роднее оказывается не тот, кто близок тебе по крови, а тот, кто подставил плечо или хотя бы не предал…
