— Я не понимаю, что тебе не нравится, Максим? Этот дом в два раза меньше того, который я могла бы тебе купить.
Марина Сергеевна нервно постукивала длинными ногтями по стеклянному столику кафе. Модное место в центре города совсем не подходило для выяснения отношений, но её сын, как обычно, выбрал многолюдное пространство — будто защищался от неё публичностью.
— Мам, мы уже обсуждали это. Мы с Дашей сами купим квартиру. В ипотеку.
— Ипотеку? В тридцать пять лет? — она подняла брови так высоко, что на лбу проступили морщины, которые обычно прятались под слоем ботокса. — Ты понимаешь, что переплатишь банку втрое? Это просто финансово безграмотно!
Максим смотрел в сторону, на проходящих мимо посетителей, на официантов, на что угодно, кроме матери. Всё то же выражение — как в детстве, когда она возвращалась домой на выходные и отчитывала его за тройку по алгебре или разбитую коленку.
— Мы решили, — тихо, но твёрдо произнёс он, глядя в чашку с остывшим кофе. — Мы все вместе это решили.
— «Мы»? — Марина Сергеевна скривилась так, будто попробовала что-то кислое. — Ты имеешь в виду твою Дашу? Или ещё и твоя свекровь из детдома теперь решает, где будет жить мой сын?
Максим резко поднял голову. Уголок его рта дёрнулся.
— Дарья — моя жена уже пятнадцать лет. И у неё нет свекрови из детдома. Это она сирота, если ты забыла. И да, решаем мы вместе, с Дашей и нашими детьми.
— Дети? — Марина Сергеевна фыркнула, подливая масла в огонь. — Софья и Кирилл уже подростки, какие же они дети? И причём тут мнение пятнадцатилетних в таких вопросах?
Максим сжал кулаки под столом. Он всегда сжимал кулаки, но никогда не повышал голос. Это бесило её ещё сильнее.
— Они — семья. Моя семья. Мы всё решаем вместе.
— Конечно-конечно, — закатила глаза Марина Сергеевна. — Твоей жене не нравится, что я хочу подарить вам дом. Я права? Она считает, что у мамы брать подарки — это зависимость?
Максим молчал, сверля взглядом чашку. Ненавистная для Марины пауза. Она знала — если сын молчит, то разговор проигран.
— Не надо делать вид, что это из-за детей. Ты просто боишься, что твоя Даша разозлится, если ты примешь помощь от матери. Опять сбежит к своей бабушке, как в прошлый раз?
— Не вспоминай это снова, — голос Максима стал опасно тихим. — То, что случилось тогда — на твоей совести. Ты унизила мою жену перед всей семьёй.
— Я всего лишь сказала, что детей нужно было отдать в гимназию получше! — воскликнула Марина Сергеевна. — И что с того? Это нормальная забота бабушки. Но твоя Даша почему-то решила, что я лезу в вашу жизнь.
— Потому что ты лезешь в нашу жизнь, — Максим наконец посмотрел ей в глаза. — Всегда лезла. И никогда — когда это действительно было нужно.
Кофе закончился, но он продолжал крутить чашку в руках, словно хотел согреться от неё. Марина знала этот жест — так делала Татьяна Викторовна, её бывшая свекровь, та самая «бабушка», вырастившая Максима.
— Что ты хочешь этим сказать? — она напряглась, чувствуя, как подступает гнев.
— Да ничего нового, — Максим пожал плечами. — Просто забавно: когда мне было пять и я болел скарлатиной — тебе было не до меня. Когда мне было десять и я сломал руку — тебе было не до меня. Когда мне было пятнадцать и у меня были проблемы в школе…
— У тебя была бабушка! — перебила Марина. — Мы с отцом обеспечивали вас финансово, строили карьеру!
— Вот именно, — Максим кивнул с видом человека, которому подтвердили его точку зрения. — А теперь, когда у меня всё хорошо — своя компания, жена, дети, — ты решила, что можешь купить нам дом. Даже не спросив, хотим ли мы этого.
— То есть родители не имеют права помочь детям? — Марина Сергеевна перешла в наступление.
— Имеют, — спокойно ответил Максим. — Когда этим детям помощь действительно нужна. В пять, в десять, в пятнадцать лет. А не когда они уже взрослые и сами могут о себе позаботиться.
Повисло тяжёлое молчание. Где-то за соседним столиком звенели приборы, смеялась молодая пара. Марина чувствовала, как утекает её контроль над ситуацией.
— Я могу купить вам квартиру, — наконец сказала она. — Хорошую квартиру в центре. Ты просто не понимаешь, какую финансовую дыру сделает в вашем бюджете ипотека. Зачем вам эти проблемы, если я могу помочь?
Максим покачал головой:
— Мы справимся. У нас стабильный доход.
— «Стабильный доход» — это то, что у тебя сейчас. А что будет через год? Через пять? Экономика нестабильна. Конкуренция в твоей сфере огромная. А если заболеешь? А если дети захотят учиться за границей?
— Мам, — Максим вздохнул, — не нужно сгущать краски. Мы просчитали всё. Мы справимся.
Марина смотрела на сына и видела в нём упрямство Андрея, своего бывшего мужа. То же выражение лица было у него, когда он сообщил ей о разводе. Спокойная уверенность человека, принявшего решение.
— Думаешь, он поможет? — внезапно спросила она. — Твой отец?
— Что? — Максим моргнул, явно сбитый с толку. — При чём тут папа?
— Ты говорил с ним насчёт покупки квартиры? Думаешь, он даст денег? Он, знаешь ли, теперь занят своей новой семьёй, — последнее слово она произнесла с таким ядом, что Максим поморщился.
— Я не просил и не собираюсь просить денег у папы, — твёрдо сказал он. — Хватит искать подвох там, где его нет. Я просто хочу жить своей жизнью, по своим правилам. Это так сложно понять?
Марина видела, что разговор заходит в тупик. Она могла давить дальше, но знала — её сын пойдёт до конца. В этом он весь в отца.
— Ладно, — вздохнула она, переходя к запасному плану. — Раз ты так решил, я не буду настаивать. В конце концов, жить вам. Но позволь хотя бы организовать хороший ремонт? Я знаю отличную бригаду.
— Спасибо, но нет. Мы всё сделаем сами, — Максим посмотрел на часы. — Мне пора, у меня встреча через полчаса.
— Конечно, конечно, — Марина натянуто улыбнулась. — Твоя работа прежде всего.
— Не передёргивай, — он поморщился. — Просто встреча с важным клиентом. Я позвоню на выходных, обсудим день рождения Кирилла и Сони.
— Кстати о дне рождения, — Марина оживилась. — Я подумала, что можно организовать праздник на яхте. Мой… один мой друг владеет яхт-клубом. Детям понравится!
— Мам, им будет по пятнадцать, — Максим закатил глаза. — Они не дети. И нет, никаких яхт. Они хотят скромное чаепитие дома, с близкими друзьями. И потом пойти с ребятами в скейт-парк или что-то в этом духе.
— Скейт-парк? — Марина не могла скрыть разочарования. — Это же травмоопасно. И вообще не праздник! Ты в их возрасте имел всё самое лучшее…
— Я в их возрасте имел бабушку, которая понимала мои желания, — перебил Максим, вставая из-за стола. — И да, я был счастлив без яхт и дорогих подарков. Позвоню на выходных.
Он оставил деньги за кофе и быстро пошёл к выходу, не оборачиваясь.
Марина смотрела ему вслед, кусая губы. Она не понимала, в какой момент всё пошло не так. Почему её попытки помочь постоянно наталкиваются на глухую стену? Будто её сын специально отвергает всё, что она предлагает.
Телефон завибрировал, высветив сообщение от Павла: «Мам, добрался нормально. Устроился. Фото скину позже».
Младший сын, её надежда и гордость, несколько дней назад улетел на конференцию в Прагу. Талантливый врач, весь в отца. Ботинки Андрея Петровича, в которые он так стремился влезть с детства — и влез. Вот только сейчас умчался за тридевять земель, и неизвестно, когда вернётся.
Марина быстро набрала ответ: «Как конференция? Читал уже доклад? Коллеги оценили?»
Ответ пришёл через минуту: «Всё завтра. Напишу».
Она вздохнула. Даже Павел, её любимчик, теперь отвечает короткими фразами. Будто отгораживается. Что она сделала им всем? За что они её так?
— Макс, это она звонила? — Дарья отложила планшет, глядя на мужа, который только что вернулся с кухни с двумя чашками чая.
— Да, — он поставил чашки на прикроватные тумбочки и сел на край кровати. — Хотела узнать, когда мы подписываем документы на ипотеку.
— И что ты сказал? — Дарья внимательно посмотрела на мужа.
— Правду. Что завтра в два. — Максим поморщился. — Она просится поехать с нами.
Дарья нахмурилась, но промолчала, поджав губы. Максим знал это выражение – жена очень старалась не сказать лишнего.
— Я сказал, что мы поедем вдвоём. Это наше с тобой дело.
— И как она отреагировала? — спросила Дарья, осторожно отпивая горячий чай.
— Как обычно. Сначала возмущалась, потом обиделась. Сказала, что только хотела помочь… — Максим устало потёр переносицу. — Знаешь, иногда я думаю, что она искренне не понимает, почему я не хочу, чтобы она контролировала каждый шаг в моей жизни.
— Потому что ей так проще, — Дарья пожала плечами. — Делать вид, что она заботливая мать, а мы неблагодарные дети. Правда где-то посередине — она не была матерью, когда это было нужно, и не может принять, что сейчас её помощь… не требуется.
— Да и помощью это не назовёшь, — Максим покачал головой. — Она же не спрашивает, что нам нужно. Она просто хочет навязать своё видение. Мы должны жить так, как удобно ей, чтобы она могла хвастаться перед подругами.
— У неё ведь и друзей-то нет, — тихо заметила Дарья. — Есть коллеги, конкуренты, бывшие мужья… Никого, кто был бы действительно близок.
Максим кивнул. Он редко говорил об этом, но иногда ему становилось жаль мать. Она сама загнала себя в эту золотую клетку — дорогой дом, статусная работа, но никаких настоящих связей.
— Ты знаешь, что она снова встречается с кем-то? — спросил он. — Каким-то владельцем яхт-клуба. Хотела устроить день рождения детей на яхте.
— Серьёзно? — Дарья закатила глаза. — Дети ненавидят такие пафосные мероприятия. Ты сказал ей?
— Конечно. Но она не слышит, — Максим откинулся на подушки. — Как всегда.
— Послушай, а давай… — Дарья замолчала, покусывая губу.
— Что? — Максим посмотрел на жену.
— Давай предложим ей присоединиться к нам на праздновании. Скромном. Дома. На наших условиях.
Максим удивлённо поднял брови:
— Ты уверена? После всего, что она наговорила в прошлый раз?
— Я не для неё это предлагаю, — Дарья покачала головой. — Для детей. Они почти не видят бабушку, особенно после вашей ссоры. И для тебя. Ты всё-таки её сын.
Максим помолчал, глядя в потолок.
— Не уверен, что это хорошая идея, — наконец сказал он. — Она же не удержится, начнёт критиковать нашу квартиру, твой торт, подарки…
— А мы не дадим ей такой возможности, — Дарья улыбнулась. — Пусть привыкает, что наш дом — наши правила. Кстати, про дом…ты уверен, что мы потянем ипотеку? Может, стоило согласиться хотя бы на первый взнос?
Максим решительно покачал головой:
— Нет. Никаких компромиссов. Мы заработали на первый взнос сами, справимся и с остальным. Если мы примем от неё хоть рубль — она будет считать, что имеет право указывать, какие обои нам клеить и какую машину покупать.
Дарья вздохнула:
— Ты прав. К сожалению.
— А ещё я прав в том, что очень хочу спать, — Максим зевнул и притянул жену к себе. — Завтра большой день.
Дарья прижалась к мужу, чувствуя, как тепло разливается по телу. Она любила эти моменты тишины перед сном, когда можно было просто лежать рядом, ощущая надёжное плечо. То, чего у неё никогда не было в детстве.
— Я люблю тебя, — прошептала она, закрывая глаза.
— И я тебя, — отозвался Максим сонным голосом.
— Андрей, ты можешь хотя бы выслушать меня? — Марина нервно ходила по гостиной своей квартиры, прижимая телефон к уху.
— Я слушаю уже пятнадцать минут, — голос бывшего мужа звучал устало и раздражённо. — Повторяешь одно и то же. Что ты хочешь от меня услышать?
— Я хочу, чтобы ты повлиял на сына! — воскликнула Марина. — Он берёт ипотеку, хотя я предлагала купить им квартиру. Или хотя бы внести первый взнос!
— И что в этом плохого? — спокойно спросил Андрей Петрович. — Максим — взрослый человек, с хорошим доходом. Он имеет право сам решать, как ему жить.
— Ты не понимаешь! — она всплеснула руками, хотя бывший муж не мог этого видеть. — Это же кабала на пятнадцать лет. А если у них будут проблемы с бизнесом? Если дети заболеют? Если…
— Марина, — перебил её Андрей, — ты сейчас описываешь стандартные родительские страхи. Но напомню: нашему сыну тридцать пять лет. Он давно сам отвечает за свою жизнь. И, судя по всему, неплохо справляется.
— Но я могу помочь! — воскликнула она.
— Дело не в том, можешь ты помочь или нет, — терпеливо объяснил Андрей. — Дело в том, что твоя помощь не нужна.
— Как это не нужна? — возмутилась Марина. — Какой родитель откажется помочь своему ребёнку?
— Такой, который уважает выбор этого самого ребёнка, — ответил Андрей. — Послушай, Марина. Тебя не было рядом, когда Максим рос. Ты не помогала ему с уроками, не водила к врачу, не утешала, когда ему было плохо. Всё это делала моя мама. А теперь ты внезапно хочешь играть роль заботливой матери, покупая ему квартиру. Так не бывает.
— Я строила карьеру! — голос Марины дрогнул. — Обеспечивала его будущее!
— И выбрала карьеру вместо сына, — голос Андрея звучал устало, будто они обсуждали это уже сотню раз. — Это был твой выбор. Теперь живи с его последствиями.
— Что, твоя Ольга так сказала? — ядовито спросила Марина. — Научила тебя этим психологическим штучкам? «Выбор и последствия»! А сама-то она что сделала для Максима?
— Во-первых, не впутывай сюда Ольгу, — холодно ответил Андрей. — Во-вторых, она никогда не претендовала на роль матери для Максима. Она уважает его как взрослого человека. И в-третьих, я не собираюсь продолжать этот разговор, если ты будешь переходить на личности.
Марина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. От упоминания новой жены бывшего мужа у неё всегда темнело в глазах, хотя прошло уже почти два года после их развода.
— Ладно, прости, — выдавила она. — Просто скажи, что мне делать? Как достучаться до Максима?
— А зачем тебе это? — внезапно спросил Андрей.
— Что значит «зачем»? — опешила Марина. — Он мой сын!
— Которого ты не воспитывала, — напомнил Андрей. — Марина, пойми простую вещь: Максим не нуждается в материальной помощи. Он нуждается в уважении его выбора. Если ты действительно хочешь наладить отношения — научись принимать его таким, какой он есть, а не пытайся сделать из него удобную версию сына, которую можно демонстрировать подругам.
— Ты несправедлив, — тихо сказала Марина, чувствуя, как к горлу подступает ком.
— Возможно, — согласился Андрей. — Но это правда. А теперь извини, у меня пациент.
И он отключился, оставив Марину стоять посреди гостиной с телефоном в руке.
Она медленно опустилась на диван, чувствуя, как злость сменяется усталостью. Почему никто не понимает её? Она ведь действительно хочет помочь. Хочет быть рядом с сыном. С внуками.
Но каждый раз, когда она пытается сделать шаг навстречу, её отталкивают. Будто ей нет места в их жизни.
«Если ты действительно хочешь наладить отношения — научись принимать его таким, какой он есть».
Марина поморщилась. Легко сказать. А если выбор сына ошибочный? Если его Даша тянет его вниз? Если они не справятся с ипотекой?
Телефон снова завибрировал. На экране высветилось: «Виктор».
Её новый… друг. Они познакомились на открытии новой клиники три месяца назад. Успешный бизнесмен, владелец сети фитнес-центров и яхт-клуба. Разведён, двое взрослых детей. Красивый, обеспеченный и, главное, ценящий её.
— Марина, привет! — его голос звучал бодро. — Как ты? Я освободился раньше, могу заехать.
Она улыбнулась, чувствуя, как настроение немного улучшается.
— Привет, Витя. Я дома, заезжай, — ответила она. — Купи что-нибудь к чаю.
— Уже купил, — рассмеялся он. — Буду через двадцать минут.
Марина отключила телефон и пошла в ванную. Нужно привести себя в порядок, смыть следы слёз. Виктор не любил драм, особенно семейных. Она научилась не грузить его своими проблемами.
Глядя на своё отражение в зеркале, она вспомнила, что завтра Максим и Дарья подписывают документы на ипотеку. Без неё. Решают свою судьбу без её участия.
«Пусть, — подумала она, поправляя макияж. — Пусть делают что хотят. Я больше не буду навязываться».
В конце концов, у неё своя жизнь. Успешная карьера, новые отношения. Она много работала, чтобы всё это иметь. И если её сын не хочет принимать её помощь — это его проблемы.
А Виктор ценит её. Виктор нуждается в ней. И приедет через двадцать минут.
Марина провела расчёской по волосам, удовлетворённо улыбнулась отражению и пошла на кухню готовить чай. Нет смысла думать о том, что нельзя изменить. Пора двигаться дальше.
— Бабуля! Ты пришла! — Софья бросилась обнимать Татьяну Викторовну, едва та переступила порог квартиры.
— Конечно пришла, — пожилая женщина улыбнулась, обнимая правнучку. — Разве я могла пропустить ваш день рождения? Где твой брат?
— В своей комнате, — Софья закатила глаза. — Опять с друзьями по скайпу. Мам! — крикнула она. — Бабушка пришла!
Из кухни выглянула Дарья, вытирая руки полотенцем.
— Татьяна Викторовна! — она тепло улыбнулась. — Заходите, я как раз пирог достала.
— Мам, — Максим появился из гостиной. — Ты слишком рано, мы ещё не всё приготовили.
— Так я и пришла помочь, — Татьяна Викторовна сняла пальто. — Думаешь, я буду сидеть сложа руки, пока вы тут хлопочете? Нет уж, показывай фронт работ.
Максим рассмеялся и поцеловал бабушку в щёку.
— Всё как обычно — Даша на кухне, я расставляю столы в гостиной.
— Тогда я к Дарье, — решительно сказала Татьяна Викторовна. — А ты, Сонечка, зови своего брата. Пусть гостей встречает, а не сидит в комнате.
Софья кивнула и побежала за братом, а Татьяна Викторовна пошла на кухню.
— Чем помочь, Дашенька? — спросила она, заходя.
— Можете нарезать овощи для салата, — Дарья кивнула на разделочную доску. — Как добрались? Не устали?
— Что ты, какая усталость, — отмахнулась Татьяна Викторовна, принимаясь за работу. — Я в свои семьдесят пять любого молодого за пояс заткну. А ты как? Освоились в новой квартире?
— Да, хотя ещё не всё доделали, — Дарья оглядела кухню. — Ремонт только закончили, мебель пока минимальная. Но главное — своё.
— Правильно, — одобрительно кивнула Татьяна Викторовна. — Своё оно и есть своё. А ипотеку осилите?
— Справимся, — уверенно ответила Дарья. — У нас стабильный доход, кредитная история хорошая. И первый взнос был приличный, так что ежемесячный платёж не такой уж большой.
— Марина приедет? — как бы между прочим спросила Татьяна Викторовна, аккуратно нарезая огурцы.
Дарья слегка напряглась:
— Максим приглашал её. Не знаю, придёт ли.
— Понятно, — кивнула Татьяна Викторовна. — Опять поругались?
— Не то чтобы поругались… — Дарья замялась. — Просто она опять пыталась вмешаться. Предлагала купить нам квартиру, устроить детям праздник на яхте. А когда мы отказались…
— Обиделась, — закончила за неё Татьяна Викторовна. — Ох, Марина, Марина… Никак не поймёт.
В дверь позвонили. Голоса в прихожей, смех. Пришли первые гости.
— Я пойду, помогу Максиму, — Дарья вытерла руки и поспешила в прихожую.
Татьяна Викторовна осталась одна на кухне. Она медленно нарезала овощи, погружённая в свои мысли.
Вот уже больше тридцати лет она наблюдала за этой семейной драмой. Видела, как её сын Андрей и невестка Марина строили карьеру, оставив маленького Максима на её попечение. Как потом родился Павел, который стал центром их внимания. Как распался их брак, когда Павел вырос и уехал.
И все эти годы Марина пыталась откупиться от материнских обязанностей деньгами и подарками. Сначала с Максимом, теперь с внуками. Не понимая, что любовь нельзя купить.
Звонок в дверь раздался снова. Татьяна Викторовна услышала, как внезапно стихли голоса в прихожей, а потом Максим произнёс с явным удивлением:
— Мама? Ты пришла…
Татьяна Викторовна отложила нож и вытерла руки. Похоже, вечер будет интереснее, чем она ожидала.
Марина Сергеевна стояла в прихожей, нервно сжимая в руках объёмный подарочный пакет. Она пришла одна — Виктор не смог, да она и не настаивала. Семейные праздники не лучшее место для новых отношений.
— Привет, — она улыбнулась, пытаясь скрыть волнение. — Я не опоздала?
— Нет-нет, — Максим посторонился, пропуская её. — Проходи, мы только начинаем.
В прихожей было тесно — какие-то подростки, видимо, друзья близнецов, с любопытством разглядывали её. Софья приветливо улыбнулась и подошла обнять бабушку.
— Бабушка, ты пришла! — в её голосе слышалось искреннее удивление.
— Конечно, как я могла пропустить ваш день рождения? — Марина обняла внучку, стараясь не показать, как её задело это удивление.
— Кирилл! — крикнула Софья. — Иди сюда, бабушка пришла!
Кирилл вышел из комнаты, наушники болтались у него на шее.
— Привет, бабуль, — он слегка улыбнулся и неловко обнял её. — Спасибо, что пришла.
— У меня для вас подарок, — Марина протянула пакет. — Можете открыть сейчас или потом, как хотите.
— Давайте потом, вместе со всеми подарками, — предложила Дарья, появившись из кухни. — Здравствуйте, Марина Сергеевна. Проходите в гостиную, мы почти готовы.
Марина кивнула и пошла за невесткой, отмечая про себя, как изменилась квартира после ремонта. Всё было сделано со вкусом, но скромно. Никаких дизайнерских изысков, дорогой мебели, модных аксессуаров. Функционально, уютно и… по средствам.
В гостиной она увидела Татьяну Викторовну, которая раскладывала салаты на большом столе. Бывшая свекровь подняла голову и кивнула:
— Здравствуй, Марина. Рада, что ты пришла.
— Здравствуйте, Татьяна Викторовна, — Марина натянуто улыбнулась.
Эта женщина всегда вызывала у неё сложные чувства. С одной стороны, благодарность за то, что вырастила Максима. С другой — глухое раздражение, будто Татьяна Викторовна украла у неё что-то важное. Материнскую связь, которую Марина так и не смогла установить с сыном.
— Чем я могу помочь? — спросила Марина, чувствуя себя неловко.
— Можете накрыть на стол, — ответила Дарья. — Тарелки в шкафу, приборы — в ящике.
Марина кивнула и принялась за работу, стараясь не думать о том, что впервые за долгое время помогает в чужом доме, а не раздаёт указания.
Вскоре гостиная наполнилась людьми. Друзья близнецов — шумные, весёлые подростки. Несколько коллег Максима и Дарьи. Соседка, которая, оказывается, была лучшей подругой Татьяны Викторовны.
Марина чувствовала себя неуютно. Она привыкла быть в центре внимания, руководить разговором, задавать тон. Здесь же она была просто одной из гостей. И, кажется, не самой желанной.
— Мама, помоги нарезать торт, — позвал её Максим, когда пришло время десерта.
Марина с готовностью вскочила и пошла за сыном на кухню.
— Ты сама испекла? — спросила она, разглядывая большой торт, украшенный фруктами и шоколадными фигурками.
— Я, — Дарья кивнула. — Рецепт ещё моей бабушки.
— Выглядит… аппетитно, — Марина не смогла заставить себя сказать «вкусно» о торте, который явно не был куплен в модной кондитерской.
— Он не только выглядит, но и на вкус отличный, — заметил Максим, доставая нож. — Дашин фирменный торт — лучшее, что можно представить на праздник.
Марина промолчала, помогая раскладывать куски торта по тарелкам. Желание критиковать боролось в ней с обещанием, которое она дала себе перед приходом — быть милой и не создавать конфликтов.
Когда все снова собрались в гостиной, настало время подарков. Подростки дарили друг другу какие-то непонятные Марине вещи — фигурки, книги, предметы одежды с символикой малоизвестных групп.
— А теперь наш подарок, — сказал Максим, когда очередь дошла до родителей. Он достал из шкафа две одинаковые коробки и протянул детям.
Софья и Кирилл одновременно открыли их и одинаково охнули от восторга.
— Новые телефоны! — воскликнула Софья. — Те самые, о которых мы мечтали!
— С хорошей камерой, для ваших видео, — улыбнулась Дарья. — Вы же хотели развивать свой канал.
Близнецы бросились обнимать родителей, а Марина почувствовала укол разочарования. Её подарок — два дорогих смарт-браслета — теперь казался бледным на фоне родительского.
— Теперь бабушкин подарок, — Максим протянул детям пакет, который Марина принесла.
Близнецы достали коробочки, открыли их и вежливо поблагодарили бабушку. Никакого восторга, никаких объятий. Просто формальная благодарность.
— Это последние модели, — пояснила Марина. — С функцией измерения давления и пульса. И можно синхронизировать с телефоном.
— Спасибо, бабушка, они классные, — сказал Кирилл, но его глаза уже вернулись к новому телефону.
Марина почувствовала, как краснеет от обиды. Её дорогие подарки проигрывали дешёвым безделушкам от друзей. Даже самодельный торт вызвал больше восторга!
— А теперь от прабабушки, — объявила Татьяна Викторовна, доставая из сумки два небольших свёртка.
Близнецы развернули бумагу и притихли. В руках они держали две старинные серебряные броши.
— Это фамильные украшения, — пояснила Татьяна Викторовна. — Им больше ста лет. Они переходили в нашей семье от матери к дочери. Теперь они ваши.
— Но тут две броши, — заметила Софья. — А Кирилл же…
— Для тебя брошь, — кивнула Татьяна Викторовна. — А для Кирилла — серебряный зажим для галстука. Он в том же стиле, просто лежит в отдельной коробочке.
Кирилл открыл маленькую коробочку и достал старинный зажим.
— Это… круто, — тихо сказал он. — Спасибо, бабуля.
— Они же старинные? — спросила Софья, разглядывая брошь.
— Да, ещё прапрабабушкины, — кивнула Татьяна Викторовна. — Я хранила их все эти годы. Теперь ваша очередь.
Марина смотрела, как внуки бережно рассматривают старинные украшения, и чувствовала, как внутри нарастает обида. Дешёвые серебряные побрякушки вызвали больше эмоций, чем её дорогие технологичные подарки!
— У каждой семьи должны быть свои традиции и реликвии, — продолжила Татьяна Викторовна. — Эти украшения — частичка нашей истории. Они были свидетелями многих событий, переходили из рук в руки в трудные времена. Это не просто вещи — это память.
Марина поймала внимательный взгляд Максима. Он будто оценивал её реакцию, готовый в любой момент встать на защиту бабушки и её подарка.
«Традиции и реликвии, — подумала Марина с горечью. — У меня никогда не было семейных реликвий. Я начинала с нуля, строила свою жизнь сама. И мне нечего передать детям, кроме денег».
— Это очень ценный подарок, — сказала она вслух, стараясь, чтобы голос звучал искренне. — Такие вещи действительно нужно хранить.
Татьяна Викторовна удивлённо посмотрела на неё, но ничего не сказала. Максим слегка улыбнулся, будто одобряя её слова.
Праздник продолжался. Подростки ушли в комнату Кирилла — играть в какую-то видеоигру. Взрослые остались в гостиной с чаем и тортом.
Марина сидела молча, слушая разговоры вокруг. О работе, о детях, о каких-то повседневных мелочах. Мир, в котором она чувствовала себя чужой.
— Как Павел? — внезапно спросила Татьяна Викторовна, обращаясь к ней. — Всё ещё в Праге?
— Да, — Марина оживилась. — У него конференция, потом стажировка. Он звонил вчера, говорит, всё отлично.
— Надолго он там? — спросил Максим.
— Пока не знаю, — Марина пожала плечами. — Говорит, есть возможность остаться на полгода. Или даже дольше, если всё сложится.
— Он всегда хотел путешествовать, — заметил Максим. — Помню, как в детстве он мечтал о разных странах.
— Да, у него всегда были большие амбиции, — с гордостью сказала Марина. — Весь в отца.
И тут же прикусила язык, вспомнив, что сказала это в присутствии Максима. Но тот не выглядел обиженным.
— Это точно, — кивнул он. — Павел всегда брал пример с папы.
Марина внимательно посмотрела на старшего сына. В его голосе не было горечи или обиды. Просто констатация факта.
— А вы как? Освоились в новой квартире? — спросила она, меняя тему.
— Потихоньку, — ответил Максим. — Ещё много что нужно доделать, но основное готово.
— Если нужна помощь… — начала Марина, но осеклась, вспомнив их прошлый разговор.
— Спасибо, мам, — серьёзно сказал Максим. — Мы справимся. Но ценю твоё предложение.
Марина кивнула, чувствуя странное облегчение. Впервые за долгое время они разговаривали без скрытого напряжения.
Когда пришло время уходить, Марина попрощалась со всеми и пошла к двери. Максим вышел проводить её.
— Спасибо, что пришла, — сказал он, помогая ей надеть пальто. — Детям было приятно.
— Правда? — Марина не смогла скрыть сомнение в голосе. — Мне показалось, им не очень понравились мои подарки.
— Дело не в подарках, мам, — мягко сказал Максим. — А в том, что ты нашла время прийти. Просто провести с ними время. Без нравоучений, без критики.
Марина помолчала, обдумывая его слова.
— Я могу приходить чаще, — наконец сказала она. — Если вы не против.
— Конечно, — Максим улыбнулся. — Ты всегда желанный гость. На твоих условиях, на наших условиях — неважно. Главное, что ты приходишь не с пустыми руками, а с открытым сердцем.
Марина почувствовала, как к горлу подступает ком. Она быстро обняла сына и вышла на лестничную площадку, пока не расплакалась.
— До встречи, — сказала она, нажимая кнопку лифта.
— До встречи, мам, — ответил Максим. — Я позвоню на неделе.
Двери лифта закрылись, и Марина осталась одна. В кармане завибрировал телефон — сообщение от Виктора: «Как всё прошло? Освободился раньше, могу заехать к тебе».
Она улыбнулась и набрала ответ: «Всё хорошо. Возвращаюсь домой. Буду ждать».
