— Ты не могла бы присмотреть за Артемом в эти выходные? — Марина стояла в коридоре квартиры свекрови, машинально поправляя сыну воротник курточки. — Мне с Сергеем срочно нужно съездить по делам, всего на два дня.
Людмила Степановна поджала губы и демонстративно посмотрела на наручные часы — золотые, с тонким браслетом, подарок покойного мужа.
— И куда это вы собрались так внезапно? Опять Сережины дела? — вопрос звучал как обвинение.
— Да, нужно встретиться с партнерами, — Марина старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело.
— Именно об этом я и говорила, когда вы решили заводить ребенка. Дети — это ответственность. Я свою часть выполнила, вырастила сына. Теперь ваша очередь, — Людмила отступила на шаг, словно боялась, что ей насильно оставят внука.
Артем, словно почувствовав напряжение, прижался к материнской ноге. Марина положила руку на его плечо, ощущая, как внутри нарастает знакомое раздражение. Три года назад, когда родился Артем, свекровь была в восторге от внука, но теперь каждый раз находила причину отказать в помощи.
— А как же твои слова о том, что бабушки созданы для внуков? Ты же сама говорила, что будешь во всем помогать, — Марина чувствовала, как дрожит голос.
— Это было до того, как вы с Сережей решили, что я должна быть постоянной няней. У меня своя жизнь, — Людмила скрестила руки на груди. — К тому же, я уезжаю к подруге на дачу. Давно запланировали.
— Людмила Степановна, нам действительно не к кому обратиться, — Марина изо всех сил пыталась сохранить достоинство.
— А моя сестра? Галина вроде никуда не уезжает. Вот к ней и обращайтесь, — отрезала свекровь и, пожелав удачной поездки, закрыла дверь.
— Она отказалась? — Сергей нервно барабанил пальцами по рулю старенькой «Лады». — Может, еще раз поговоришь с ней?
Марина посмотрела на мужа. В его сорок три уже заметно пробивалась седина, а морщины у глаз стали глубже. Раньше она считала их привлекательными, признаком мужественности. Теперь в них виделась только усталость и разочарование.
— Разговор окончен, Сережа. Она едет на дачу к подруге, так что вариантов нет, — Марина отвернулась к окну.
— Что мы будем делать? Мне обязательно нужно ехать, — в голосе мужа сквозила паника. — Ты не представляешь, как они наседают.
— Кто наседает, Сережа? Твои партнеры или коллекторы? — она повернулась и внимательно посмотрела на него.
Сергей побледнел.
— С чего ты взяла? Я же объяснял, это временные трудности с бизнесом.
— Звонок на домашний в три часа ночи с угрозами — это не проблемы с бизнесом. Это долги, — Марина почувствовала, как к горлу подступает комок. — Ты снова взял кредит? И сколько на этот раз?
— Давай не сейчас, — Сергей отвел взгляд. — Нам нужно решить вопрос с Артемом. Мама предложила обратиться к Галине. Может, она не откажет.
— Конечно, к кому же еще, — горько произнесла Марина. — Переложить ответственность — это у вас семейное.
Галина Степановна жила в старой части города, в скромной двухкомнатной квартире, доставшейся ей от родителей. Сестры не общались годами — с тех пор, как не смогли поделить родительское наследство. Людмила, будучи старшей, забрала большую часть, оставив Галине лишь квартиру.
— Марина, деточка, какой большой стал Артемка! — Галина Степановна, в отличие от своей сестры, искренне обрадовалась их приходу. — Проходите, я как раз обед готовлю.
Квартира встретила их запахом жареного лука и уютом, которого так не хватало в идеально убранном доме Людмилы Степановны. Здесь были старые, потертые кресла с вязаными салфетками, книжные полки с потрепанными томиками советской классики, и множество комнатных растений на подоконниках.
— Вы меня простите, что так внезапно, — начала Марина, усаживая Артема за стол. — Мы с Сергеем должны срочно уехать по делам, буквально на выходные. С Людмилой Степановной не получилось договориться…
— Да-да, моя сестрица всегда была себе на уме, — перебила Галина, расставляя тарелки. — Как я поняла из твоего звонка, вам нужна помощь с малышом? Так оставляйте, я только рада буду. Одной скучно, а с ним повеселее. Ты же любишь блины, Артемка?
Мальчик, до этого настороженно оглядывавший незнакомую квартиру, робко кивнул.
— Вот и славно! Будем печь блины, читать книжки и ходить в парк. А у тебя, Мариночка, есть список, что нужно и нельзя? Аллергия какая-нибудь?
Пока они обсуждали детали пребывания Артема, Марина чувствовала, как внутреннее напряжение немного отпускает. Галина Степановна напоминала ей собственную бабушку — такая же добрая и хлопотливая.
Автобус трясло на каждой кочке. Марина смотрела в окно, наблюдая, как проносятся мимо унылые пейзажи российской провинции. Сергей дремал, привалившись к её плечу, изредка вздрагивая от резких толчков.
Они ехали к знакомому юристу за двести километров — официально, чтобы проконсультироваться по поводу реструктуризации задолженностей. Неофициально — чтобы по-тихому договориться о рассрочке с коллекторами, которые уже начали угрожать.
— Почему это всё происходит с нами? — тихо спросила Марина, не ожидая ответа. — Мы же всё делали правильно. Учились, работали, купили квартиру…
Сергей открыл глаза и выпрямился.
— Если ты начинаешь очередной разговор о моих неудачах в бизнесе, то давай не сейчас, — в его голосе слышалось раздражение.
— А когда, Сережа? Когда нам выставят счет за последний кредит? Или когда коллекторы начнут приходить домой? — она повернулась к мужу. — Ты хоть понимаешь, что мы можем остаться без квартиры?
— Не драматизируй, — Сергей потер глаза. — Мы же оформили рефинансирование. Ставка теперь ниже.
— Да, но сумма-то выросла! И срок растянули на пятнадцать лет. Артем школу закончит, а мы всё еще будем платить за твои провалы!
— Опять ты за своё, — он отвернулся к окну. — Между прочим, квартиру мы купили не на твои деньги.
Марина напряглась.
— Что значит «не на мои»? Мы брали ипотеку на двоих. Я вносила первоначальный взнос из своих сбережений.
— Это была ссуда от мамы, если ты забыла, — бросил Сергей. — И формально квартира записана на нее.
— Что?! — Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Как это «записана на нее»? Ты же сказал, что мы переоформили документы еще три года назад!
Сергей молчал, упорно глядя в окно.
— Сережа, ты обещал, что квартира будет оформлена на нас обоих! — Марина повысила голос, не обращая внимания на то, что пассажиры начали оборачиваться. — Мы договаривались!
— Было сложно с документами, потом ребенок родился… — он говорил тихо, не глядя на жену. — Маме так спокойнее. Она боится, что в случае развода ты отсудишь её.
— В случае развода? — Марина почувствовала, как к горлу подступает тошнота. — То есть вы с ней это обсуждали?
— Нет, ты не так поняла…
— Я все прекрасно поняла, — она отодвинулась, создавая между ними расстояние. — Последние три года ты лгал мне. И сейчас, когда у нас проблемы с долгами, выясняется, что мы даже не собственники жилья, за которое платим.
— Марина, мы все решим, — Сергей попытался взять ее за руку, но она отдернула ладонь.
— Что ты решишь? Что именно? Долги? Квартиру? Или то, что ты и твоя мать за моей спиной решаете мою судьбу?
Салон автобуса наполнился неловким молчанием. Кто-то деликатно отвернулся, кто-то, наоборот, с интересом прислушивался к разговору.
— Ты ведешь себя как ребенок, — прошипел Сергей. — Давай не будем устраивать сцен.
— Боишься, что незнакомые люди узнают, какой ты замечательный муж и отец? — Марина чувствовала, как слезы подступают к глазам. — Знаешь что, Сергей? Я больше не хочу быть частью этого спектакля.
Два дня они провели в холодной вежливости. Сергей пытался наладить отношения, но Марина видела в этом только страх потерять бесплатную няньку и домработницу. Встреча с юристом стала формальностью: никакими юридическими способами решить проблему с долгами было нельзя. Выяснилось, что Сергей набрал кредитов на сумму, вдвое превышающую стоимость злополучной квартиры.
Обратно ехали на поезде, молча сидя в плацкартном вагоне.
— Что ты собираешься делать? — наконец спросил Сергей.
— А что ты предлагаешь? — Марина смотрела на проносящиеся за окном деревья.
— Может, поговорим с мамой о квартире? Я уверен, она войдет в положение.
— Положение, в которое ты нас поставил? — горько усмехнулась Марина. — Нет, Сережа. Никаких разговоров. Я всё для себя решила.
Галина Степановна встретила их с нескрываемой радостью.
— Вот ведь какой помощник у меня был! И посуду помогал мыть, и салат для обеда резал, — она гладила Артёма по голове. — Приходите почаще, одной-то скучно.
Марина смотрела на счастливого сына и чувствовала, как внутри что-то обрывается. За три года она не видела, чтобы Людмила Степановна проявляла такую заботу о внуке.
— Спасибо вам огромное, — она обняла Галину. — Вы нам очень помогли.
— Да что там, — махнула рукой старушка. — Для меня счастье с ребенком повозиться. Ты заходи просто так, не только когда прижмет.
Сергей неловко мялся в коридоре, явно торопясь уйти.
— Мам, нам пора, — обратился он к жене. — Время позднее.
«Мам». Раньше это обращение казалось Марине таким родным и теплым. Теперь оно звучало как издевка. Какая она ему мать, если он поставил интересы своей родительницы выше благополучия их семьи?
— Вы идите, — спокойно сказала Марина. — Мы с Артемом остаемся у Галины Степановны.
— В каком смысле «остаетесь»? — Сергей нахмурился, не понимая.
— В прямом, — Марина почувствовала, как внутри разливается странное спокойствие. — Я не вернусь в квартиру, которая нам не принадлежит.
— Марин, ты что? — он растерянно переводил взгляд с жены на Галину. — Перестань паясничать, поехали домой.
— Это не дом, Сережа. Дом — это место, где тебя уважают и ценят. Где не лгут и не манипулируют.
— Вы поссорились? — обеспокоенно спросила Галина Степановна. — Может, чаю попьем, поговорим?
— Нет необходимости, — твердо ответила Марина. — Я все решила. Артем останется со мной, а Сергею лучше вернуться к маме. В конце концов, квартира её.
— Прекрати истерику, — в голосе Сергея зазвучали злые нотки. — Ты не можешь просто так взять и уйти!
— Почему? Потому что тебе будет неудобно? Или потому что Людмила Степановна начнет задавать вопросы? — Марина скрестила руки на груди. — Я не собираюсь больше быть разменной монетой в ваших играх.
— А как же Артем? Ты подумала о нем? — в отчаянии воскликнул Сергей.
— Только о нем я и думаю, — Марина посмотрела на сына, который притих, чувствуя напряжение. — Ему нужна стабильность, а не жизнь в постоянном страхе, что завтра нас выселят из-за твоих долгов.
Где-то в глубине квартиры зазвонил телефон. Галина Степановна, извинившись, пошла отвечать, оставив их наедине.
— Что я скажу маме? — беспомощно произнес Сергей.
— Правду. Что ваш план сохранить квартиру для себя не сработал, — Марина чувствовала, как к горлу подступают слезы, но сдерживалась. — А еще передай, что я благодарна ей. Она показала мне, что нельзя доверять людям, думающим только о себе.
Дверь за Сергеем закрылась. Артем, испуганный ссорой, прижался к матери.
— Мам, а папа вернется? — тихо спросил он.
Марина опустилась на колени и обняла сына.
— Мы с папой решили немного пожить отдельно, — она старалась говорить спокойно. — Иногда взрослым нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах.
— Как когда ты ставишь меня в угол подумать о поведении? — серьезно спросил мальчик.
— Да, что-то вроде того, — Марина невольно улыбнулась.
Галина Степановна вернулась из комнаты с озабоченным видом.
— Это Люда звонила, — она покачала головой. — Хочет знать, все ли в порядке с Сережей. Я сказала, что ты немного задержишься у меня с Артемкой.
— Спасибо, — Марина почувствовала прилив благодарности. — Я не хотела втягивать вас в наши проблемы.
— Глупости, — отмахнулась Галина. — Живите сколько нужно. Я своей сестрице давно хотела нос утереть. Думает, что если у нее деньги, то можно людьми помыкать.
Марина посмотрела в окно. Темнело. Где-то там, в другой части города, был дом, который она считала своим. Место, где она провела последние годы, пытаясь создать семью. А теперь оказалось, что все это время она жила в чужой квартире, с чужим, по сути, человеком.
— Вы надолго к нам? — спросил Артем, теребя рукав материнской кофты.
— Ненадолго, родной, — Марина потрепала его по волосам. — Скоро у нас будет новый дом. Обещаю.
Через неделю Марина сняла небольшую квартиру недалеко от работы. Сергей несколько раз приходил «поговорить», но каждый разговор сводился к одному: Марина должна вернуться, потому что Людмиле Степановне тяжело одной справляться с сыном.
— А мне не тяжело было последние три года тянуть на себе и ребенка, и тебя, и твои долги? — спрашивала Марина. — Я устала, Сережа. И больше не верю ни единому твоему слову.
Квартиру, как она и предполагала, Людмила Степановна продала почти сразу — нужно было срочно погашать долги сына. Вырученных денег хватило лишь на часть задолженности. Сергей вернулся к матери, а та, оставшись без значительной части сбережений, постоянно попрекала его неудачами.
На работе Марина попросила повышение и получила его — руководство давно ценило её профессионализм и ответственность. Алименты от бывшего мужа приходили нерегулярно, но она не настаивала — понимала, что у него и так проблемы.
Артем быстро привык к новой квартире. Ему нравилось, что теперь мама чаще улыбается, а бабушка Галя иногда приходит в гости с пирогами.
— Мам, а папа к нам еще придет? — спросил он однажды вечером, когда Марина укладывала его спать.
— Конечно, придет, — она поцеловала сына в лоб. — Он любит тебя. Просто сейчас у него много дел.
— А бабушка Люда?
Марина замерла на мгновение. Что сказать ребенку о женщине, которая фактически разрушила их семью своим эгоизмом?
— Я не знаю, милый. Может быть, однажды, — тихо ответила она, поправляя одеяло. — Знаешь, иногда взрослые совершают ошибки и не знают, как их исправить.
— Как когда я разбил твою любимую чашку и боялся сказать?
— Да, родной. Только взрослые боятся признавать свои ошибки гораздо сильнее, чем дети.
Марина выключила свет и тихо прикрыла дверь детской. В маленькой кухне она поставила чайник и села за стол, глядя на ночной город за окном. Телефон завибрировал — сообщение от Сергея.
«Можно увидеться с Артемом в эти выходные?»
Она набрала короткое «Да» и отправила. Как бы ни складывались их отношения, он оставался отцом их сына.
Чайник щелкнул, отключаясь. Марина заварила чай и подошла к окну. Где-то там, в другой жизни, которая теперь казалась такой далекой, она боялась сделать этот шаг — уйти, начать с нуля. Теперь, оглядываясь назад, она понимала, что по-настоящему страшно ей было оставаться.
Из открытой форточки тянуло весенней свежестью. Впереди было лето, новый этап жизни и столько всего, что еще предстояло открыть. Марина сделала глоток чая и улыбнулась своему отражению в стекле. Иногда нужно потерять дом, чтобы обрести себя.
