Сын кинул ложку на стол. Дочка вышла из кухни, хлопнув дверью. А он сидел и ел суп, как будто не сказал только что, что я — ошибка. Я родила двоих детей, выносила его кризисы и долги. И в итоге — «временная».
Я смотрела на собственного мужа и не узнавала его. Антон, с которым мы прожили двенадцать лет, стал совершенно чужим человеком. Его взгляд, раньше всегда тёплый и внимательный, теперь казался ледяным и безразличным. В комнате слышалось только позвякивание ложки о тарелку.
— Ты осознаёшь, что только что произнёс? — мой голос предательски дрогнул.
Он оторвался от тарелки с овощным супом, который я приготовила этим утром.
— А что такого особенного? Я сказал правду.
Чашка, которую я держала, вдруг выскользнула из рук. Звон разбитого фарфора эхом разнёсся по кухне.
— Нина, ты сейчас всё драматизируешь, — сказал он спокойно, продолжая есть, будто ничего не произошло.
— Драматизирую? — я смотрела на осколки чашки, чувствуя, как внутри поднимается волна возмущения. — Знаешь что, я не буду это убирать. И свой остывший суп можешь сам доедать.
Я вышла из кухни, чувствуя, как внутри разливается что-то горячее и мучительное. Неужели двенадцать лет брака, рождение Пети и Маши, все наши планы и мечты свелись к этому? К «ты была просто временная»?
***
Одиннадцатилетний Петя стоял в своей комнате, уставившись в телефон. Я знала этот взгляд — он всё слышал. Маша, моя девятилетняя девочка, лежала на кровати, уткнувшись в подушку. Её плечи дрожали.
— Маш, не плачь, — я села рядом и погладила её по голове.
— Почему папа так сказал? — спросила она, поворачиваясь ко мне. Её глаза были красными от слёз.
Я не знала, что ответить. Как объяснить ребёнку, что твой отец превратился в человека, который может так легко нанести удар самым близким?
— Люди иногда говорят глупости, когда злятся, — соврала я, хотя Антон не выглядел злым. Он выглядел абсолютно спокойным. Будто сообщал мне прогноз погоды на завтра.
Петя оторвался от телефона:
— Мам, это всё из-за той женщины, да? Из его офиса?
Его слова потрясли меня гораздо сильнее, чем всё сказанное Антоном. Я застыла на месте, не находя слов.
— О ком ты говоришь, Петь? — спросила я, чувствуя, как учащённо забилось сердце.
— О той, с которой он всё время переписывается. Я случайно увидел, когда брал его телефон, чтобы поиграть.
В тот миг я осознала, что весь наш мир, который я так тщательно и заботливо создавала годами, разваливается на части. И нет никакой возможности это остановить.
Мы познакомились с Антоном тринадцать лет назад на курсах повышения квалификации для специалистов в области ландшафтного дизайна.
Он был талантливым садовником с собственным небольшим делом, а я — начинающим дизайнером в компании, которая занималась озеленением городских пространств. Нас объединила любовь к растениям и желание создавать красоту вокруг.
Через год мы поженились, а ещё через год родился Петя. Наша съёмная квартира казалась слишком тесной для молодой семьи, и тогда Антон предложил взять ипотеку.
Мы нашли трёхкомнатную квартиру в новостройке на окраине города. Район был не самый престижный, но квартира светлая, просторная, с хорошей планировкой.
Первые годы были трудными. Выплаты по ипотеке съедали большую часть нашего дохода. Я быстро вышла на работу после рождения Пети, оставляя его с моей мамой.
Антон брался за любые заказы, работал без выходных. Когда ему предложили должность в крупной компании по благоустройству, мы оба обрадовались — стабильная зарплата, официальное трудоустройство, перспективы роста.
А потом появилась Маша. Незапланированная, но такая желанная. Мне пришлось снова уйти в декрет, а наши финансы снова затрещали по швам. Антон стал задерживаться на работе, приходил домой уставший и раздражённый. Я списывала всё на усталость и стресс.
После выхода из декрета я не смогла вернуться в свою компанию — сократили штат. Пришлось искать новую работу, и я устроилась в питомник растений консультантом. Зарплата была меньше, но график позволял больше времени проводить с детьми.
Антон же, наоборот, всё выше поднимался по карьерной лестнице. Теперь он руководил проектами по озеленению крупных объектов, часто ездил в командировки, а его зарплата позволила нам наконец-то не так сильно экономить.
И вот сейчас, когда до погашения ипотеки осталось всего пять лет, когда мы уже прошли через все трудности и, казалось бы, должны были наслаждаться результатами нашего труда, он говорит, что я была «просто временная».
— Нин, ты чего? — Антон зашёл в спальню, где я сидела на краю кровати, глядя в одну точку. — Ну сказал и сказал, чего так реагировать?
— Когда ты собирался мне сказать? — спросила я тихо.
— О чём?
— О женщине из офиса.
Он замер на секунду, но быстро взял себя в руки:
— Ты о чём?
— Петя видел ваши переписки.
Антон изменился в лице:
— Ты что, проверяешь мой телефон? Следишь за мной?
Я покачала головой:
— Нет, это Петя случайно увидел, когда брал у тебя телефон. И сейчас речь не об этом. Я спрашиваю: когда ты собирался сказать мне правду?
Он сел на стул напротив, провёл рукой по лицу:
— Слушай, это не то, что ты думаешь…
— А что это? — я посмотрела ему прямо в глаза.
— Это… ну… рабочие отношения.
— Рабочие отношения не заставляют мужа говорить жене, что она «просто временная», — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело.
Он встал, прошёлся по комнате:
— Нин, я не хотел, чтобы всё так вышло. Правда.
— Как её зовут?
— Это имеет значение?
— Для меня — да.
Он вздохнул:
— Вера. Её зовут Вера. Она новый координатор проектов.
Конечно же, Вера, подумала я. Какое банальное развитие событий — муж влюбляется в коллегу, а жена узнаёт об этом последней.
— И давно у вас… рабочие отношения?
— Пять месяцев.
Я кивнула, чувствуя странное онемение внутри.
— И что дальше?
Он пожал плечами:
— Не знаю. Я запутался.
— Ты любишь её?
— Нин, это сложно.
— Это простой вопрос, Антон. Ты любишь её?
Он не ответил, но его молчание было красноречивее любых слов.
— А как же дети? Как же наша ипотека? Как же двенадцать лет, которые мы прожили вместе?
— Я не бросаю детей! — воскликнул он. — И с ипотекой я буду помогать, конечно.
— То есть ты уже всё решил? — от его слов у меня внутри словно что-то оборвалось.
— Нин, пойми, я устал. Устал притворяться, что у нас всё хорошо, когда между нами давно ничего нет.
— Между нами есть дети, дом, обязательства, — я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Этого недостаточно для счастливой жизни.
Я встала:
— Знаешь что? Ты прав. Этого недостаточно. Но не потому, что между нами «ничего нет», а потому что ты решил, что трава зеленее по другую сторону забора. Что ж, удачи тебе с твоей Верой. Надеюсь, она не окажется «просто временной».
***
Я не спала всю ночь. Антон ушёл в гостиную, а я лежала в спальне, глядя в потолок и пытаясь понять, что делать дальше. Мысли путались, сменяя одна другую.
Утром я встала раньше всех, приготовила завтрак детям, собрала их в школу. Обычные, привычные действия, которые я выполняла автоматически. Антон появился на кухне, когда дети уже заканчивали завтракать.
— Доброе утро, — сказал он как ни в чём не бывало.
Петя буркнул что-то невнятное, Маша молча ковыряла вилкой омлет.
— Я сегодня задержусь на работе, — сообщил Антон, наливая себе кофе.
— Конечно, — ответила я холодно. — Дети, пора в школу.
Вернувшись домой, я обнаружила, что Антон ещё не ушёл — он собирался на работу, заканчивая одеваться.
— Нин, нам необходимо поговорить, — сказал он, поправляя воротник рубашки.
— О чём именно?
— О нашем будущем.
Я стояла у дверного проёма, наблюдая за ним:
— И что же ты предлагаешь?
— Я думаю… возможно, мне следует какое-то время пожить отдельно. Чтобы всё осмыслить.
— Осмыслить или быть поближе к Вере? — я не сумела скрыть интонацию разочарования.
Он глубоко вздохнул:
— Давай без этого, пожалуйста.
— Без чего? Без честного разговора? Или тебе некомфортно слышать, к чему приводят твои решения?
— Я просто хочу, чтобы всё было цивилизованно.
— Цивилизованно? — я рассмеялась. — Ты говоришь мне при детях, что я «просто временная», а потом хочешь, чтобы всё было цивилизованно?
— Я был неправ, извини. Не нужно было так говорить.
— Но ты это сказал. И знаешь что? Ты прав, тебе действительно стоит пожить отдельно. Только не «некоторое время», а насовсем.
Он замер:
— Ты хочешь развестись?
— А чего ты ожидал, Антон? Что я буду сидеть и ждать, пока ты «разберёшься в себе»? Что буду делать вид, будто ничего не произошло?
— Но дети…
— Дети справятся. Они сильнее, чем ты думаешь.
— А как же квартира? Ипотека?
— Я продолжу платить свою часть. А ты — свою. Когда выплатим, продадим и разделим деньги пополам. Всё честно.
Он смотрел на меня с удивлением:
— Ты всё решила?
— Да, я всё решила. И тебе лучше собрать вещи как можно скорее.
Когда дети вернулись из школы, Антон уже упаковал несколько сумок с вещами. Он ждал их в гостиной, сидя на диване с виноватым видом.
— Что происходит? — спросил Петя, переводя взгляд с отца на меня.
— Папа поживёт некоторое время отдельно, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Из-за той женщины? — прямо спросил Петя.
Антон вздрогнул:
— Нет, сынок, не только из-за этого. Просто мы с мамой… нам нужно время, чтобы всё обдумать.
— Ты нас бросаешь? — Маша стояла в дверях, крепко прижимая к себе рюкзак.
— Нет, конечно нет! — Антон встал и подошёл к дочери. — Я никогда вас не брошу. Я буду приходить, мы будем вместе проводить время, как и раньше.
— Ты теперь будешь жить с другой тётей? — грустно спросила дочь
Антон беспомощно посмотрел на меня:
— Маш, это сложно. Взрослые иногда… иногда расстаются, но это не значит, что они перестают любить своих детей.
— Ты сказал маме, что она временная. Значит, и мы тоже временные, — Петя говорил спокойно, но в его голосе звучала такая боль, что у меня сжалось сердце.
— Нет, Петь, нет! Вы — самое важное, что есть в моей жизни!
— Тогда почему ты уходишь?
Антон не нашёл, что ответить.
— Дети, — я подошла к ним, — ваш папа всегда будет вашим папой. Он будет приходить, вы будете проводить вместе время. Просто мы с ним больше не будем жить вместе.
***
Антон ушёл вечером, забрав самое необходимое. Он обещал детям звонить каждый день и приходить на выходных. Петя держался холодно, Маша снова плакала. Я стояла в стороне, не вмешиваясь в их прощание.
Когда за ним закрылась дверь, в квартире стало тихо и пусто. Дети разошлись по своим комнатам, а я осталась одна на кухне. Открыла холодильник, чтобы приготовить ужин, но поняла, что ни у кого из нас нет аппетита.
Поставила чайник и села за стол. Мысли путались. Что теперь? Как жить дальше? Как одной справляться со всем? Как помочь детям пережить развод?
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Леры, моей старшей сестры: «Как ты? Звонила, не отвечаешь. Беспокоюсь».
«Антон ушёл. Расскажу потом», — написала я.
«Приезжай к нам с детьми на выходные», — сразу же ответила она.
«Спасибо, но сейчас нам нужно побыть одним».
«Понимаю. Если что — я рядом».
Я отложила телефон и обхватила руками чашку с чаем. Странное чувство — мне тридцать шесть, у меня двое детей, я думала, что моя жизнь стабильна и предсказуема. И вдруг всё рушится в один момент.
Утро началось тяжело. Я почти не спала, дети тоже выглядели измученными. Завтрак прошёл в тишине.
— У меня сегодня две контрольные, — сказал Петя, вставая из-за стола.
— Удачи, — ответила я.
Он посмотрел на меня долгим взглядом:
— Спасибо, мам.
Проводив детей в школу, я позвонила на работу и взяла отгул. Нужно было привести мысли в порядок, решить, что делать дальше.
Первым делом я открыла наши банковские счета, чтобы оценить финансовое положение. Зарплата у меня была скромная, но стабильная. С учётом алиментов от Антона можно было прожить. Но оплата ипотеки, коммунальные платежи, одежда для растущих детей, питание, кружки и секции… Я начала составлять новый бюджет, понимая, что придётся сильно затянуть пояса.
Нужно будет поговорить с Антоном о деньгах. Не только об алиментах, но и о дополнительных расходах на детей.
Звонок в дверь застал меня врасплох. Я не ждала гостей. На пороге стояла молодая женщина — стройная, с короткой стрижкой и выразительными зелёными глазами.
— Здравствуйте, вы Нина? — спросила она.
— Да, а вы…
— Вера, — она протянула руку. — Можно войти? Нам нужно поговорить.
Я застыла, не веря своим глазам. Та самая Вера стояла у моей двери, спокойная и уверенная.
— Вы серьёзно? — только и смогла выговорить я.
— Абсолютно. Это важно.
Часть меня хотела захлопнуть дверь перед её носом, но любопытство оказалось сильнее. Я отступила, пропуская её в квартиру.
— Проходите на кухню.
Она прошла следом за мной, села за стол. Я осталась стоять, скрестив руки на груди:
— О чём вы хотели поговорить?
— Об Антоне, — она говорила спокойно, глядя мне прямо в глаза. — Я знаю, что вчера он ушёл от вас.
— И пришёл к вам?
— Нет. Он снял квартиру.
Я удивлённо подняла брови:
— Вот как? И зачем вы тогда пришли?
— Потому что он не рассказал вам всей правды.
Я рассмеялась:
— О, правда ещё хуже, чем я думаю? Что же он ещё скрыл?
— Я жду ребёнка, — произнесла она.
Эти слова заставили меня замереть. Я медленно опустилась на стул, чувствуя, как комната вокруг меня словно покачнулась.
— Какой срок?
— Три месяца.
— Антон в курсе?
— Да, я сообщила ему неделю назад.
Я медленно покачала головой:
— А мне он почему-то не сказал ни слова.
— Именно поэтому я пришла, — она опустила взгляд. — Я решила, что вы должны знать. Скрывать такое от вас было бы нечестно.
— И что вы от меня хотите? Благословения?
— Нет, конечно нет, — она покачала головой. — Я просто хочу, чтобы вы знали правду.
— Спасибо за честность, — я говорила сухо. — Что-то ещё?
— Да. Я хочу, чтобы вы знали — я не пыталась разрушить вашу семью. Это просто… случилось.
— Такие вещи не «просто случаются», — я с трудом сдерживала гнев. — За ними стоят решения, которые принимают взрослые люди.
— Вы правы, — она кивнула. — Но я не знала, что у вас такие… проблемы. Антон говорил, что вы давно живёте как соседи, что между вами всё кончено.
— Как удобно.
— Я не оправдываюсь, просто хочу, чтобы вы знали — я не собиралась становиться причиной развода.
— А чем вы собирались стать? — я смотрела на неё, пытаясь понять, как эта женщина могла перевернуть мою жизнь с ног на голову.
— Я не знаю. Всё произошло очень быстро.
— Пять месяцев — это не «очень быстро». Это вполне достаточный срок, чтобы понять, что вы встречаетесь с женатым мужчиной, у которого двое детей.
Она опустила глаза:
— Вы правы. Я должна была остановиться, но…
— Но не остановились, — закончила я за неё. — И теперь у нас ситуация, когда мой муж собирается стать отцом вашего ребёнка.
— Я пойму, если вы меня ненавидите.
— Я вас не ненавижу, — сказала я, удивляясь собственным словам. — Я вас не знаю. И знать не хочу. Но теперь вы связаны с жизнью моих детей, и это… это сложно.
— Я понимаю, — она встала. — Я просто хотела, чтобы вы узнали от меня, а не от кого-то ещё.
— Спасибо и на этом, — я тоже поднялась. — Теперь я попрошу вас уйти. Мне нужно многое обдумать.
Она кивнула:
— Конечно. Всего доброго.
Когда за ней закрылась дверь, я рухнула на диван и закрыла лицо руками. Беременна. Три месяца. Новый ребёнок Антона. Единокровный брат или сестра для Пети и Маши. Как рассказать об этом детям? Как самой принять эту мысль?
***
Прошло три месяца. Жизнь постепенно входила в новую колею. Мы с Антоном официально оформили развод. Антон исправно платил алименты и помогал с дополнительными расходами.
Вера переехала к нему. Дети постепенно привыкали к мысли, что у них скоро появится младший брат или сестра.
Я взяла дополнительную нагрузку на работе — стала вести мастер-классы по флористике. Это приносило дополнительный доход и помогало не думать о личной жизни, которой у меня сейчас не было.
Петя всё больше времени проводил с друзьями, записался в секцию баскетбола. Маша увлеклась рисованием, её комната была завалена альбомами и красками.
А я… я постепенно привыкала к новой себе. К тому, что больше не «жена Антона», а просто «Нина». К тому, что могу сама принимать решения, не оглядываясь на мнение мужа. К тому, что снова могу мечтать о будущем, пусть и не таком, какое представляла раньше.
Я не знала, что будет дальше. Не знала, смогу ли когда-нибудь полностью простить Антона. Не знала, как дети отреагируют на появление нового ребенка. Не знала, встречу ли я когда-нибудь человека, с которым захочу разделить свою жизнь.
Но я знала точно — я больше не «временная». Я — настоящая. Здесь и сейчас. И впереди у меня целая жизнь, которую я проживу так, как сама того захочу.
