— В этом доме хозяйка не ты, а моя мать, — взорвался муж, ударив кулаком по столу.
Анна замерла, держа в руках мокрую тарелку. Капли воды стекали с её пальцев на пол, образуя маленькие лужицы на линолеуме. Она медленно повернулась к Виктору, который стоял в дверном проёме кухни, красный от гнева.
— Что ты сказал? — её голос звучал тихо, но в нём была сталь.
— Ты прекрасно слышала, — Виктор сделал шаг вперёд. — Хватит командовать и перестраивать всё под себя. Мама живёт здесь уже двадцать лет, а ты всего три года как пришла в этот дом.
Анна поставила тарелку на сушилку, вытерла руки о фартук и повернулась к мужу лицом.
— Я не командую, я веду хозяйство. Или ты забыл, кто готовит, убирает, стирает? Кто встаёт в шесть утра, чтобы собрать тебя на работу?
— Не надо разыгрывать из себя мученицу, — фыркнул Виктор. — Мама тоже работает по дому.
— Твоя мама сидит весь день у телевизора и критикует каждое моё движение! — голос Анны стал громче. — Она не может смириться с тем, что ты женился!
Из гостиной послышался шорох тапочек. В дверном проёме появилась Галина Петровна — худощавая женщина лет шестидесяти с тщательно завитыми волосами и недовольным выражением лица.
— Что за крики? — она окинула взглядом кухню. — Анечка, опять посуда не домыта? Видишь, на этом бокале пятна остались.
Анна сжала кулаки, но промолчала. Галина Петровна подошла к мойке и взяла бокал в руки.
— В моё время женщины умели следить за домом. А теперь… — она многозначительно покачала головой. — Виктор, сынок, может, поговоришь с женой? Объяснишь, как надо посуду мыть?
— Мам, не надо, — устало сказал Виктор.
— Как это не надо? — Галина Петровна выпрямилась. — Я же вижу, что происходит! Девочка не умеет вести хозяйство, а учиться не хочет. Я пыталась её научить, но она упрямая.
— Учиться? — не выдержала Анна. — Галина Петровна, я работаю с утра до ночи, а потом прихожу домой и начинаю второй рабочий день. Готовлю, убираю, стираю. А вы сидите и указываете, что я делаю не так!
— Вот видишь, Виктор? — старшая женщина обратилась к сыну. — Нахамила свекрови. В моё время…
— В ваше время, в ваше время! — взорвалась Анна. — Надоело уже слышать про ваше время! Сейчас другое время, понимаете? Женщины работают наравне с мужчинами, а потом ещё и дома всё делают!
Виктор встал между женщинами.
— Анна, успокойся. Мама просто хочет помочь.
— Помочь? — Анна рассмеялась горько. — Она хочет, чтобы я была прислугой! Чтобы молча выполняла все её указания и не смела возражать!
— Я никогда не говорила, что ты прислуга, — обиделась Галина Петровна. — Но порядок в доме должен быть. И уважение к старшим тоже.
— Уважение? — Анна шагнула к свекрови. — А где ваше уважение ко мне? Когда вы в последний раз сказали спасибо за ужин? Или похвалили за то, что дом чистый?
— Это твоя обязанность, — холодно ответила Галина Петровна. — Жена должна вести хозяйство.
— А что должен делать муж? — Анна повернулась к Виктору. — Только работать и приходить домой к готовому ужину?
— Не начинай про права женщин, — раздражённо сказал Виктор. — Мы же договаривались, что ты будешь заниматься домом.
— Договаривались? — Анна села на табуретку, чувствуя, как подкашиваются ноги. — Виктор, я работаю полный рабочий день, так же как и ты. А дома я делаю всё сама. Твоя мама только критикует и требует.
— Мама старается для семьи, — защищался Виктор. — Она же не сидит сложа руки.
— Что именно она делает? — спросила Анна. — Назови хотя бы одну вещь, которую твоя мама делает по дому.
Виктор замялся. Галина Петровна выпрямилась.
— Я слежу за порядком. Контролирую, чтобы всё было правильно. Это тоже работа.
— Контролируете? — Анна встала. — Вы следите за каждым моим шагом и постоянно говорите, что я делаю не так. Это не помощь, это издевательство!
— Анна! — строго сказал Виктор. — Не смей так говорить с моей матерью!
— А что, по-твоему, делает со мной твоя мать? — Анна подошла к мужу. — Она меня унижает каждый день. Ничего, что я делаю, её не устраивает. Я готовлю — не так посолила. Убираю — не там протерла. Стираю — не в том порядке развесила!
— Я просто хочу, чтобы в доме был порядок, — сказала Галина Петровна. — И чтобы мой сын был сыт и счастлив.
— А я что, по-вашему, хочу, чтобы муж был голодный и несчастный? — Анна развернулась к свекрови. — Вы думаете, мне не важно его счастье?
— Судя по тому, как ты на него кричишь… — начала Галина Петровна.
— Я кричу от отчаяния! — перебила её Анна. — Три года я стараюсь угодить вам обеим, а в результате меня обвиняют в том, что я плохая жена и хозяйка!
— Никто тебя не обвиняет, — сказал Виктор. — Просто нужно найти компромисс.
— Компромисс? — Анна посмотрела на мужа. — Виктор, я иду на компромиссы уже три года. Я молчу, когда твоя мать переставляет вещи в моём доме. Я терплю, когда она критикует мою готовку. Я улыбаюсь, когда она рассказывает соседкам, какая я неумеха.
— Это не твой дом, — тихо сказала Галина Петровна. — Это дом моего сына.
Анна замерла. Эти слова прозвучали как приговор.
— Что вы сказали?
— Я сказала правду, — Галина Петровна подняла подбородок. — Квартира записана на Виктора. Он здесь хозяин, а я — его мать. А ты… ты здесь гостья.
— Мама, — начал Виктор, но Анна его перебила.
— Гостья? — её голос дрожал. — Гостья, которая платит за половину коммунальных услуг? Гостья, которая покупает продукты и готовит еду для всей семьи? Гостья, которая стирает ваше бельё и убирает за вами?
— Анна, не утрируй, — сказал Виктор. — Мама не это имела в виду.
— Я имела в виду именно это, — чётко произнесла Галина Петровна. — В этом доме есть хозяйка, и это я. Я здесь живу больше двадцати лет, а она пришла недавно.
— Недавно? — Анна рассмеялась. — Три года — это недавно? Виктор, скажи что-нибудь. Защити свою жену.
Виктор стоял, опустив голову. Его молчание было красноречивее любых слов.
— Понятно, — тихо сказала Анна. — Значит, твоя мама права. Хозяйка здесь она, а я только временная жильчица.
— Ты же знаешь, что я тебя люблю, — сказал Виктор. — Но мама тоже моя семья.
— А я кто? — спросила Анна. — Я не твоя семья?
— Ты моя жена, но мама…
— Мама важнее, — закончила за него Анна. — Понятно. Тогда скажи мне, Виктор, зачем ты вообще женился? Зачем тебе жена, если главная женщина в твоей жизни — это мама?
— Не говори глупости, — раздражённо сказал Виктор. — Просто нужно научиться жить вместе.
— Жить вместе? — Анна покачала головой. — Виктор, за три года твоя мама ни разу не назвала меня по имени в моём присутствии. Она всегда говорит «эта», «твоя жена», «девочка». Она не считает меня равной себе.
— Ты преувеличиваешь, — сказал Виктор.
— Преувеличиваю? — Анна повернулась к Галине Петровне. — Скажите, как меня зовут?
Галина Петровна растерянно посмотрела на сына.
— Ну… Анна, конечно.
— А теперь скажите, когда вы в последний раз назвали меня по имени?
Галина Петровна молчала.
— Вот именно, — сказала Анна. — Для вас я не Анна, не человек с именем. Я просто женщина, которая живёт в вашем доме и должна выполнять ваши указания.
— Я не давала никаких указаний, — защищалась Галина Петровна. — Я просто говорила, как лучше.
— Как лучше для кого? — спросила Анна. — Для меня или для вас?
— Для всех, — неуверенно ответила свекровь.
— Нет, — твёрдо сказала Анна. — Только для вас. Вы хотите, чтобы я делала всё так, как делали вы. Чтобы я была копией вас. Но я не вы, Галина Петровна. Я другой человек.
— Я понимаю, что ты другой человек, — сказала Галина Петровна. — Но есть правила, которые нужно соблюдать.
— Чьи правила? — спросила Анна. — Ваши?
— Нет, общепринятые. Как должна вести себя жена.
— А как должна вести себя свекровь? — Анна посмотрела на женщину. — Должна ли она уважать жену своего сына? Должна ли она помогать ей или только критиковать?
Галина Петровна молчала.
— Мама старается помочь, — сказал Виктор. — Просто у вас разные взгляды на ведение хозяйства.
— Разные взгляды? — Анна повернулась к мужу. — Виктор, твоя мама считает, что я не имею права переставить чашку в буфете. Что я должна спрашивать разрешения, прежде чем что-то изменить. Это не разные взгляды, это желание контролировать.
— Может, вы просто не понимаете друг друга? — предложил Виктор. — Нужно поговорить, выяснить…
— Мы говорим уже три года, — устало сказала Анна. — Каждый день я пытаюсь найти компромисс. Каждый день я надеюсь, что что-то изменится. Но ничего не меняется. Наоборот, становится только хуже.
— Почему хуже? — спросил Виктор.
— Потому что я устала, — Анна села на стул. — Я устала оправдываться за каждый свой поступок. Устала объяснять, почему я купила этот хлеб, а не тот. Почему приготовила рыбу, а не мясо. Почему повесила занавески именно так.
— Но ведь мама не заставляет тебя оправдываться, — сказал Виктор. — Она просто высказывает своё мнение.
— Своё мнение? — Анна рассмеялась. — Виктор, послушай себя. Твоя мама не высказывает мнение, она выносит вердикт. И ты всегда с ней соглашаешься.
— Я стараюсь никого не обижать, — сказал Виктор. — И тебя, и маму.
— А в результате обижаешь меня, — сказала Анна. — Потому что мама для тебя авторитет, а я — просто жена, которая должна приспособиться.
— Это не так, — возразил Виктор. — Ты для меня тоже авторитет.
— Тогда почему ты сейчас сказал, что в этом доме хозяйка не я, а твоя мать?
Виктор замолчал. Галина Петровна торжествующе посмотрела на невестку.
— Потому что это правда, — сказала она. — Я здесь хозяйка. Я знаю, где что лежит, как что делается. А ты…
— А я что? — спросила Анна.
— Ты пришла в готовый дом и хочешь всё перестроить под себя, — сказала Галина Петровна. — Но дом уже устроен. Здесь свой порядок, свои правила.
— Значит, мне остаётся только подчиниться? — спросила Анна.
— Нужно уважать традиции семьи, — сказала Галина Петровна.
— Какие традиции? — Анна встала. — Традиция унижать невестку? Традиция не давать ей права голоса в собственном доме?
— Это не твой дом, — повторила Галина Петровна. — Это дом моего сына.
— Тогда скажите, какое место в этом доме отведено мне? — спросила Анна. — Я жена вашего сына, но не имею права на равное положение в семье. Я работаю по дому, но не могу ничего изменить. Я плачу за содержание квартиры, но остаюсь гостьей.
— Ты драматизируешь, — сказал Виктор. — У тебя есть своё место в семье.
— Какое место? — спросила Анна. — Место прислуги? Место безмолвной исполнительницы?
— Место жены и невестки, — сказал Виктор.
— А что это означает? — настаивала Анна. — Объясни мне, что означает быть женой и невесткой в вашей семье.
Виктор растерянно посмотрел на мать.
— Ну… заботиться о семье, вести хозяйство…
— И молчать, когда старшие говорят? — добавила Анна. — И не возражать, когда меня критикуют? И не иметь собственного мнения?
— Почему ты так говоришь? — обиделся Виктор. — Ты же знаешь, что я ценю твоё мнение.
— Ценишь? — Анна посмотрела на мужа. — Тогда скажи, согласен ли ты с тем, что я делаю слишком много работы по дому? Согласен ли ты с тем, что твоя мама могла бы больше помогать?
Виктор замолчал. Галина Петровна выпрямилась.
— Я помогаю, как могу, — сказала она. — В моём возрасте уже трудно много работать.
— Но следить за каждым моим движением — не трудно? — спросила Анна. — Критиковать всё, что я делаю, — не трудно?
— Я не критикую, я подсказываю, — возразила Галина Петровна.
— Подсказываете? — Анна подошла к свекрови. — Вчера вы сказали, что я неправильно мою полы. Позавчера — что неправильно глажу рубашки. На прошлой неделе — что неправильно варю борщ. Это подсказки или критика?
— Я просто хочу, чтобы всё было хорошо, — сказала Галина Петровна.
— Для кого хорошо? — спросила Анна. — Для вас или для семьи?
— Для всех, — неуверенно ответила свекровь.
— Нет, — сказала Анна. — Только для вас. Вы хотите, чтобы дом был устроен так, как вам удобно. Чтобы я делала всё так, как делали вы. Но я не вы, Галина Петровна. И у меня есть право на собственный способ ведения хозяйства.
— В чужом доме нужно уважать правила хозяев, — сказала Галина Петровна.
— Чужом доме? — тихо повторила Анна. — Значит, этот дом для меня чужой?
— Я не это имела в виду, — поспешно сказала Галина Петровна.
— Имели, — сказала Анна. — Вы считаете меня чужой в доме собственного мужа. И он с вами согласен.
Она посмотрела на Виктора, который стоял, опустив голову.
— Виктор, скажи честно: считаешь ли ты меня полноправной хозяйкой этого дома?
Виктор поднял голову, посмотрел на жену, потом на мать.
— Ты моя жена, — сказал он. — Конечно, у тебя есть права.
— Какие права? — спросила Анна. — Назови хотя бы одно право, которое у меня есть в этом доме.
— Ну… ты можешь готовить, что хочешь, — сказал Виктор.
— Могу? — Анна рассмеялась. — На прошлой неделе я приготовила рыбу под соусом, а твоя мама час рассказывала, как это неправильно и невкусно. Ты молчал.
— Мама просто высказала мнение, — сказал Виктор.
— А моё мнение? — спросила Анна. — Моё мнение о том, как готовить, важно?
— Конечно, важно, — сказал Виктор.
— Тогда почему ты не защитил меня? — спросила Анна. — Почему не сказал матери, что моя готовка тебе нравится?
— Я не хотел расстраивать маму, — признался Виктор.
— А меня расстраивать можно? — спросила Анна. — Мои чувства не важны?
— Важны, но…
— Но мама важнее, — закончила за него Анна. — Всё понятно.
Она медленно сняла фартук и повесила его на крючок.
— Знаете что, — сказала она, — может, вы правы. Может, я действительно не подхожу для этой семьи. Может, вам нужна другая жена — такая, которая будет молчать и выполнять указания.
— Анна, не говори глупости, — сказал Виктор. — Я не хочу другую жену.
— Тогда чего ты хочешь? — спросила Анна. — Чтобы я изменилась? Стала покорной и безропотной? Чтобы я превратилась в тень твоей матери?
— Я хочу, чтобы мы все жили в мире, — сказал Виктор.
— В мире? — Анна покачала головой. — Виктор, мира не может быть, когда одни правят, а другие подчиняются. Мира не может быть, когда одни имеют права, а другие — только обязанности.
— Ты преувеличиваешь проблему, — сказал Виктор.
— Преувеличиваю? — Анна посмотрела на мужа. — Хорошо. Тогда давай проверим. Скажи матери, что с завтрашнего дня она не будет вмешиваться в мою работу по дому. Что она не будет критиковать мою готовку и уборку. Сможешь?
Виктор молчал.
— Не можешь, — сказала Анна. — Потому что боишься её расстроить. А меня расстраивать не боишься.
— Дело не в страхе, — сказал Виктор. — Мама пожилая, ей трудно меняться.
— А мне легко? — спросила Анна. — Мне легко каждый день выслушивать критику? Мне легко чувствовать себя чужой в собственном доме?
— Это не твой дом, — снова сказала Галина Петровна. — И чем раньше ты это поймёшь, тем лучше для всех.
Анна медленно повернулась к свекрови.
— Знаете что, Галина Петровна? — сказала она тихо. — Вы правы. Это не мой дом. И я наконец это поняла.
Она прошла в коридор, достала из шкафа сумку и начала складывать вещи.
— Что ты делаешь? — испугался Виктор.
— Освобождаю ваш дом от чужой, — сказала Анна, не поворачиваясь. — Теперь здесь будет только одна хозяйка — твоя мать.
— Анна, не делай глупостей, — Виктор попытался взять её за руку. — Давай спокойно поговорим.
— О чём говорить? — Анна отдёрнула руку. — О том, что я должна смириться с ролью прислуги? О том, что я должна быть благодарна за то, что меня терпят в вашем доме?
— Я тебя не терплю, я тебя люблю, — сказал Виктор.
— Любишь? — Анна остановилась и посмотрела на мужа. — Если ты меня любишь, то почему не защищаешь? Почему позволяешь матери унижать меня?
— Мама тебя не унижает, — сказал Виктор.
— Не унижает? — Анна рассмеялась. — Она сказала, что я чужая в доме собственного мужа. Что я не имею права считать себя хозяйкой. Что я должна подчиняться её правилам. Это не унижение?
— Мама не хотела тебя обидеть, — сказал Виктор.
— Хотела, — твёрдо сказала Анна. — Она хотела поставить меня на место. Показать, кто здесь главный. И ей это удалось.
Она закрыла сумку и направилась к двери.
— Анна, подожди, — Виктор схватил её за руку. — Куда ты собираешься?
— К подруге, — сказала Анна. — Мне нужно время, чтобы подумать.
— О чём думать? — спросил Виктор.
— О том, стоит ли мне возвращаться в дом, где я не нужна, — сказала Анна. — О том, нужен ли мне муж, который не может защитить свою жену.
— Ты нужна мне, — сказал Виктор. — Очень нужна.
— Тогда выбирай, — сказала Анна. — Либо я, либо мама. Двух хозяек в одном доме быть не может.
— Как ты можешь заставлять меня выбирать между женой и матерью? — возмутился Виктор.
— Я не заставляю, — сказала Анна. — Я просто говорю, что не могу больше жить в доме, где меня не уважают. Где каждое моё слово подвергается критике, а каждое действие — контролю.
— Мы можем всё исправить, — сказал Виктор. — Поговорим с мамой, найдём компромисс.
— Какой компромисс? — спросила Анна. — Я буду молчать в половине случаев вместо того, чтобы молчать всегда?
— Не говори так, — попросил Виктор. — Мама согласится уступить.
— Спроси её, — сказала Анна. — Спроси прямо сейчас, согласна ли она перестать критиковать меня.
Виктор повернулся к матери. Галина Петровна стояла в дверях кухни, скрестив руки на груди.
— Мам, — сказал он неуверенно. — Может, действительно стоит… ну, меньше вмешиваться в дела Анны?
— Я не вмешиваюсь, — сказала Галина Петровна. — Я живу в своём доме и имею право высказать мнение.
— Вот и ответ, — сказала Анна. — Твоя мать не собирается ничего менять. Она считает, что права только у неё.
— Мама, пожалуйста, — взмолился Виктор. — Анна уходит. Неужели тебе всё равно?
— Если она не может приспособиться к жизни в семье, — сказала Галина Петровна, — то пусть уходит. Найдёшь себе другую жену.
Анна замерла. Эти слова прозвучали как пощёчина.
— Вот как, — сказала она тихо. — Другую жену. Такую, которая будет лучше подходить для вашей семьи.
— Мама, как ты могла так сказать? — возмутился Виктор.
— Я сказала правду, — холодно ответила Галина Петровна.