Оксана заметила это сразу, еще в прихожей — чужой запах. Не резкий, но отчетливый. Не тот, что обычно присутствовал в их квартире. Пахло чем-то цветочным.
Но не духами свекрови — она предпочитала более тяжелые ароматы. Этот был легче, моложе. И эта мелочь, этот почти неуловимый оттенок воздуха заставил ее застыть с сумкой в руках. Дыхание сбилось, пульс участился. Оксана медленно выдохнула и направилась на кухню.
Сначала ей показалось, что все на месте. Но потом, приглядевшись, она заметила множество мелких, но значимых изменений. Керамическая сахарница стояла не там, где Оксана всегда ее оставляла — не у окна, а возле плиты.
На столе появилась новая салфетница — стеклянная, с витиеватым узором. Оксана такой не покупала. Банка с чаем переместилась на верхнюю полку — туда, куда Оксана, с ее невысоким ростом, никогда бы ее не поставила. И еще эти сушеные травы в стакане — мята и мелисса. Демид никогда не пил травяные чаи.
Она провела пальцем по столешнице. Чисто. Слишком чисто для Демида, который за три дня ее отсутствия должен был превратить кухню в беспорядок. Ее муж обычно оставлял после себя грязную посуду и крошки по всему столу.
Оксана открыла холодильник и застыла. На полке стояла форма с остатками чего-то запеченного. С сыром и зеленью. И еще эти оливки. Демид их терпеть не мог.
Она закрыла дверцу и опустилась на стул. В голове зашумело.
В этот момент раздался звук открывающейся двери.
— Оксана, ты уже дома? — голос Демида звучал удивленно. — Я думал, ты вечером приедешь.
Он появился на пороге кухни с пакетом продуктов. Улыбнулся своей особенной улыбкой — той самой, которая когда-то затуманила ее восприятие и заставила поверить, что самый непостоянный холостяк их компании решил остепениться именно с ней.
— В такси быстро доехала, — соврала она, хотя на самом деле специально взяла билет на утренний рейс, чтобы сделать сюрприз.
Сюрприз получился. Только не такой, как она планировала.
— А ты почему не на работе? — спросила Оксана, стараясь, чтобы голос звучал обычно.
— У меня сегодня встреча с клиентом только после обеда, решил поработать из дома с утра, — пояснил он, доставая продукты. — Ты голодна? Я могу разогреть тебе что-нибудь или сделать бутерброды.
— Кто у нас был? — спросила Оксана, скрестив руки на груди.
— В смысле? — его брови удивленно поднялись, но взгляд на секунду метнулся в сторону.
— У нас. Кто был у нас дома, пока меня не было?
— Да никто, — он начал выкладывать продукты. — Почему ты спрашиваешь?
Оксана молча указала на салфетницу.
— А, это… — Демид замялся. — Мама заходила. Принесла обед, а еще эту салфетницу в подарок — сказала, что у нас на кухне не хватает красивых мелочей. Знаешь, какая она — вечно пытается нам что-то для дома подарить.
— Твоя мама, которая ненавидит мяту и никогда не пьет травяные чаи? — Оксана кивнула на стакан с сушеными травами.
— Это… я сам купил. В магазине были, подумал, может, тебе понравится.
— И оливки тоже для меня купил? Те, которые ты терпеть не можешь?
Демид перестал делать вид, что разбирает продукты. Выпрямился, вздохнул.
— Оксан, ну что ты начинаешь…
— Что я начинаю? — она почувствовала, как внутри поднимается волна негодования. — Ты приводил сюда другую женщину, пока меня не было? В наш дом? На нашу кухню?
— Не преувеличивай, — его голос стал жестче. — Ничего такого не было.
— Не лги мне! — почти крикнула она. — Думаешь, я не вижу? Не чувствую этот запах? Не замечаю, что все не на своих местах?
Демид молчал, и это молчание было убедительнее любых слов.
— Кто она? — тихо спросила Оксана.
— Какая разница? — он пожал плечами. — Это ничего не значит. Просто… так вышло.
— Так вышло, — эхом повторила она. — За год нашего брака это первый раз «так вышло» или были и другие случаи?
Он не ответил, и Оксана поняла — не первый.
— Ты обещал, что стал другим, — сказала она, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Когда делал предложение, ты говорил, что все эти истории в прошлом.
— Я пытался, — он развел руками. — Правда пытался, Окс. Но ты же знаешь меня…
— Да, знаю, — она невесело усмехнулась. — Знала еще до того, как согласилась стать твоей женой. Все предупреждали меня. А я думала, что особенная, что смогу на тебя повлиять.
Оксана прошла мимо него в спальню и начала доставать из шкафа вещи.
— Ты что делаешь? — Демид появился в дверях.
— Ухожу.
— Куда?
— К Вике. Поживу у нее, пока не найду квартиру.
— Ты серьезно? — в его голосе звучало искреннее удивление. — Из-за такой мелочи?
Оксана остановилась с охапкой одежды в руках и посмотрела на него.
— Мелочи? Ты привел другую женщину в наш дом. Она готовила на нашей кухне. Спала в нашей постели. И ты называешь это мелочью?
— Я не хотел тебя огорчить, — сказал он примирительным тоном. — Это просто… ну, понимаешь, физиология. Это ничего не значит.
— Для меня значит, — твердо сказала Оксана, укладывая вещи в чемодан. — Я не буду мириться с изменами. Ни сейчас, ни потом.
— Оксан, ну давай поговорим…
— О чем? О том, что ты не способен хранить верность? Что твои обещания ничего не стоят?
— Ты все воспринимаешь слишком серьезно.
— Нет, я просто наконец-то вижу ситуацию ясно. Ты не станешь другим, Демид. Ты не умеешь быть постоянным — ни со мной, ни с кем-либо еще. Это часть тебя.
Она защелкнула чемодан и взяла телефон, чтобы вызвать такси.
— Это наша квартира, — напомнил Демид. — Мы вместе ее купили.
— Я знаю. Заберу только свои вещи и половину стоимости жилья. Остальное решим через юристов.
— Ты действительно готова все перечеркнуть из-за одного случая?
Оксана посмотрела на мужа — элегантного, обаятельного, с этими его умоляющими глазами. Того самого, в которого она влюбилась три года назад, встретив на открытии нового торгового центра, где работала администратором.
— Это не один случай, Демид. Это твой осознанный выбор — такой же, как и год назад, когда ты выбрал меня. Только сейчас я понимаю, что тот выбор был неискренним. Ты не выбирал меня. Ты играл роль примерного мужа, пока это было тебе интересно.
Телефон сообщил о прибытии такси.
— Я за своими остальными вещами приеду на выходных, когда тебя не будет дома.
— Оксан, ну не спеши, — он попытался взять ее за руку.
Она отстранилась.
— Это не спешка. Это забота о себе.
***
Вика открыла дверь и молча впустила подругу. По одному взгляду на чемодан и покрасневшие глаза она все поняла.
— Он все-таки сделал это, да? — спросила она, помогая Оксане снять плащ.
— Даже не потрудился хорошо спрятать следы, — Оксана слабо улыбнулась. — Представляешь, эта женщина переставила все на кухне.
— Идем, — Вика забрала чемодан. — Я заварю чай, и ты мне все расскажешь.
На кухне у Вики пахло корицей и яблоками. Такой уютный, домашний запах. Оксана опустилась на стул и вдруг расплакалась.
— Почему, Вик? Почему я решила, что он способен быть другим?
— Потому что ты любила его, — просто ответила подруга, ставя перед ней чашку чая. — И хотела думать о лучшем.
— Какая же я доверчивая…
— Нет, — твердо сказала Вика. — Ты не доверчивая. Ты дала отношениям шанс. Это нормально. Но сейчас ты поступаешь разумно.
— Правда? — Оксана подняла на нее покрасневшие глаза.
— Абсолютно. Лучше сейчас, чем через пять лет и с ребенком.
Оксана кивнула. Эта мысль приходила ей в голову в такси. Могло быть и хуже. Гораздо хуже.
— Я так боюсь, Вик, — призналась она. — Боюсь начинать все сначала. Мне тридцать два. Мы только купили эту квартиру. У меня были свои планы…
— У тебя и сейчас есть планы, — Вика сжала ее руку. — Просто иные. И тридцать два — это только начало жизни, поверь мне.
— Знаешь, что больше всего задевает? — Оксана отхлебнула чай. — Он даже не понимает, что сделал что-то не так. Для него это «мелочь».
— Потому что он Демид, — пожала плечами Вика. — Он всегда таким был. Все эти женщины до тебя… ты же знала.
— Знала, — согласилась Оксана. — Но думала, что со мной будет иначе. Что я не такая, как все.
— Многие так думают, — вздохнула Вика. — Это заблуждение, знакомое многим женщинам. Видим парня с репутацией ветреного и сразу: «О, я-то сумею его изменить!»
Оксана невольно улыбнулась.
— Помнишь, как мы познакомились? На открытии того торгового центра? Он стоял такой элегантный, в голубой рубашке…
— И одновременно разговаривал и с тобой, и с той светловолосой девушкой из бухгалтерии, — напомнила Вика.
— Да… — Оксана покачала головой. — Тогда это казалось таким… интригующим. Его внимание, его энергия. А сейчас я думаю — как я могла этого не замечать?
— Влюбленность мешает трезво оценивать, — философски заметила Вика. — Но знаешь что? Я горжусь тобой.
— Почему?
— Потому что ты нашла в себе силы уйти. Многие остаются, прощают, притворяются, что ничего не происходит. А ты смогла.
Оксана задумалась. Год назад она бы, наверное, осталась. Простила. Притворилась, что верит обещаниям. Но что-то в ней изменилось за этот год. Может, она повзрослела. Или просто начала ценить себя больше, чем бояться одиночества.
— Знаешь, — сказала она, глядя в окно на июльское небо, — я ведь думала, что люблю его. Но, кажется, я больше любила идею о нем. О том, каким он мог бы стать. Не реального Демида, а воображаемого.
— Так часто бывает, — кивнула Вика. — Мы влюбляемся в возможности человека, а не в того, кто он есть сейчас.
— Что ж, — Оксана выпрямилась и отставила чашку, — урок усвоен. Больше никаких попыток превратить кого-то в того, кем он не является.
— Вика, я так рада, что у тебя есть свободная комната, — сказала Оксана, разглядывая просторное помещение с большим окном и уютной кроватью. — Представляешь, мы с Демидом выплатили первый взнос за квартиру всего полгода назад. Пятнадцать лет выплат впереди.
— Конечно, оставайся сколько нужно, — Вика показала ей шкаф. — Освободила для тебя полку и несколько вешалок. Располагайся.
***
Через неделю Оксана вернулась в их с Демидом квартиру забрать оставшиеся вещи. Она специально выбрала время, когда его не должно было быть дома — пятница, середина дня.
Открыв дверь своим ключом, она почувствовала тихую печаль. Всего неделя прошла, а квартира уже казалась чужой. Или она всегда была чужой, просто Оксана не хотела этого признавать?
Она быстро собрала книги, зимние вещи, документы. Напоследок зашла на кухню выпить воды и остановилась, удивленная. Все было по-другому. Снова. Шторы, которые они выбирали вместе, исчезли, а вместо них висели жалюзи. На столе стояла ваза с фруктами — такого никогда не было при ней. И запах… теперь он был другой. Тот же цветочный аромат, но сильнее. Увереннее.
Она уже не скрывается, поняла Оксана. Она здесь как дома.
Странно, но она не почувствовала ревности или боли. Только облегчение. Как будто последнее подтверждение правильности своего решения.
Телефон зазвонил, когда она уже выходила из квартиры.
— Ты где? — голос Демида звучал настороженно.
— Забрала свои вещи. Уже ухожу.
— Подожди, я сейчас приеду. Нам надо поговорить.
— Не о чем нам говорить, Демид.
— Оксан, ну не по телефону же обсуждать расставание.
— А что обсуждать? Квартиру продадим, деньги поделим. У меня нет к тебе претензий.
— Я не хочу продавать квартиру, — его голос стал жестче. — Мы только взяли ее. Выплаты на пятнадцать лет.
— Значит, выплатишь мне мою долю из того, что уже вложено.
— У меня нет таких денег сейчас.
Оксана вздохнула.
— Демид, это не моя забота. Обсуди с юристом. Я свою часть заберу, в этом можешь не сомневаться.
— Вернись, — вдруг сказал он. — Мы можем все наладить.
Она тихо рассмеялась.
— Серьезно? А как же твоя новая подруга? Которая уже, судя по всему, переехала к тебе.
В трубке повисло молчание.
— Это не то, что ты думаешь, — наконец сказал он.
— Меня это уже не волнует, — честно ответила Оксана. — Живи как хочешь и с кем хочешь. Я свой выбор сделала.
Она нажала отбой и вышла из подъезда. Июльское солнце на мгновение ослепило ее. Оксана зажмурилась, а потом широко распахнула глаза, привыкая к яркому свету.
Впереди было лето, поиск новой квартиры, возможно, новая работа. Впереди была новая жизнь. И странное дело — ей больше не было страшно.
