— Что она тут делает? – брезгливо бросил Максим, указывая на свою мать.
— Я пригласила, — ответила Оля. – А в чем проблема?
— А том, что она тут! – покривившись, ответил мужчина.
— И ничего в этом страшного я не вижу, — сказала Оля.
— А я вижу! – Максим снова глянул на мать. – Как пригласила, так и проводи ее обратно! И чтобы завтра ее тут не было!
— Оленька, может, я действительно поеду? – спросила Елена Семеновна, приподнимаясь из кресла.
— Вот прямо сейчас! – кивнул Максим.
— Елена Семеновна, — Оля улыбнулась свекрови, — максимум, куда вы можете переместиться, это в комнату к внучкам! Сказки им там почитайте, порисуйте, куклам прически сделайте! – Оля выразительно посмотрела на мужа: — А больше мы вас никуда не пустим!
— А чего это ты распоряжаешься? Это и мой дом! Я тоже имею право решать, кто тут останется, а кто – нет! И ее, — он снова указал на мать пальцем, — тут не будет!
— Может, я поеду, — опять подала голос Елена Семеновна.
— Нет! – твердо сказала Оля. – Никуда вы не поедете!
— Нет, поедет! – крикнул Максим. – Пусть проваливает! И вообще, чтобы больше ноги ее в моем доме не было! У нее есть жилье! Вот пусть и отправляется по месту регистрации!
— Максим, это ж мама твоя! – Оля склонила голову набок. – Как ты можешь так говорить?
— Вот именно! Это моя мама! И мне лучше знать, чего она достойна! – прокричал Максим. – Пусть проваливает!
— Оленька, Максим немного прав, — тихим голосом произнесла Елена Семеновна.
— Ничего себе, немного! – воскликнул Максим. – Да ее! Да за то, что она…
— А за то, что ты? – спросила Оля у мужа, намекая на последние события. – Чего ты достоин?
— Я всего лишь восстанавливал справедливость! – гордо заявил Максим. – Я в своем праве!
Елена Семеновна опустила голову и тяжело вздохнула.
— Так! – Оля обняла пожилую женщину за плечи. – Там внучки ваши без сказок скоро плакать начнут, а мне тут с мужем поговорить нужно! Идите к ним!
— Я – против! – выкрикнул Максим.
— Тебя не спрашивают! – Оля осадила мужа и проводила свекровь в комнату дочек.
— Что это за произвол? – вскричал Максим, когда Оля вернулась и заперла дверь.
— И мне интересно, что это за отношение к матери? – Оля надменно посмотрела на мужа. – Тем более после того, что она для нас сделала!
— Ничего она не сделала! Это я все сделал! А она просто не смогла отказать! И знаешь, почему? Потому что за ней столько вины!
— А ты так и остался обиженным мальчиком, который обязательно должен матери отомстить? Максим, ей уже за шестьдесят, а ты ее на улицу выкинул!
— У нее дом остался! Пусть там и живет! – через губу бросил Максим.
— Ты же сам прекрасно знаешь, что это за дом, — Оля осуждающе посмотрела на мужа. – Да и договоренность была совсем другой! А ты и ее нарушил!
— Я за справедливость! – снова крикнул Максим. – А еще, я для нашей семьи старался! А вот тебя я не понимаю! Зачем ты привела в наш дом врага номер один?
— Может, стоит забыть старые обиды? – спросила Оля.
— Я готов забыть обиды, если она закончит жизнь в муках! – Максим рассмеялся. – Но я великодушен, и наблюдать за этим не собираюсь! Пусть проваливает в свою халупу!
— Она. Никуда. Не. Уйдет! – сказала Оля, жестко порубив фразу.
— По закону, это и моя квартира! – вскричал Максим. – Я докажу! И ее тут не будет!
— Максим, у тебя последний шанс примириться со своей мамой, — твердо сказала Оля, — Иначе тебя ждут большие разочарования! И подумай еще, а хорошо ли ты сам поступил?
***
Когда отношения Максима и Оли перешли в разряд серьезных, она жила с полной уверенностью, что он – сирота.
Хоть и до серьезных отношений они провстречались два года, да и в статусе серьезных, то есть, жениха и невесты, они проходили больше года, Максим ни разу не упомянул о том, что у него есть мама. В смысле, что она жива.
За три года ни единым словом не обмолвился. А всплыло тогда, когда обсуждали с тамадой свадьбу. Там маме жениха отводилась серьезная роль по стандартному сценарию.
Когда Максим сказал:
— Я поговорю с ней, только вы слова напишите, чтобы она выучила!
Оля чуть в обморок не упала.
Она ждала, что он скажет, что мамы нет и нужно как-то это из сценария убрать. А такой момент ее основательно потряс и встревожил.
С тамадой договорились, хотя дальнейшее обсуждение было несколько скомканным. Оля потом еще для уточнений раза два встречалась. А в тот момент она ждала мгновения, когда сможет остаться с избранником наедине.
Вопрос требовал ответа!
— Максим, а почему ты ничего не рассказывал о своей маме?
— Потому что не хотел, — сухо ответил Максим. – И давай не будем об этом. Я вообще не хотел ее звать!
— Милый, но это же неправильно! Она же твоя мама! – произнесла Оля первое, что в голову пришло, потому что была поражена самим фактом.
— Таких матерей, как моя, нужно родительских прав лишать сразу в роддоме! Им не то, что ребенка, кота доверить нельзя!
Оля понимала, что такие эмоции на ровном месте не рождаются. Но для понимания ситуации, ей нужно было знать.
Давить на Максима пришлось целых два дня, пока он не сдался, чтобы поведать, с чего у него такое отношение к матери.
Своего родного отца Максим никогда не знал. Хотя, может быть, каждый день проходил мимо него. Знала ли его мама, кто отец Максима, тоже было сомнительно.
Детство свое Максим помнил лет с двух, когда его отправили в детский сад. Но не в обычный, а детсад – неделька. То есть, откуда детей забирают только на выходные.
Елена Семеновна отправила туда сына не потому, что работала на трех работах. Работала она, как и многие, с семи до половины четвертого, а все остальное время она гуляла.
У Максима была возможность видеть маму только по выходным дням, когда сад не работал. Но по выходным дням он имел удовольствие общаться со всеми соседками двора, которые соглашались с ним посидеть.
Так он дожил до школы. А в школе он был сослан в группу продленного дня на первые четыре класса. Летом и на каникулах он безжалостно ссылался к бабушке в деревню.
В пятом классе продленки не было. Тогда Елена Семеновна просто отправила его в деревню к маме, где тоже была школа. Так Максим и доучивался.
Сильно ли он горевал, что жил с бабушкой? Ну, если сравнить с тем, что мама постоянно таскала в дом мужчин, которых Максим даже запоминать перестал, так у бабушки ему было значительно спокойней.
Хотя мама и приезжала, чтобы его навестить, но было это не чаще раза в месяц. Так еще привозила с собой очередного мужика. А бабушке шепотом говорила, что это кандидат Максиму в отцы.
Каждого из мужчин Максим видел не больше двух, максимум, трех раз.
Когда школа осталась позади, Максиму пришлось вернуться в город, чтобы продолжить учиться. Мать его, конечно, приняла, но жить с ней Максим не смог. Мама продолжала гнаться за женским счастьем, а это создавало множество неудобств.
Максим ушел в общежитие, а домой потом уже и не вернулся. Устроился на работу, снял квартиру, а потом уже и с Олей познакомился.
Елена Семеновна на свадьбу явилась. И даже подарок хороший в конверте принесла. Она хорошо отыграла свою роль. А отношение к себе сына и невестки приняла, как должное.
Картинка была показана правильная, однако тепла в обращении к Елене Семеновне не было.
А после свадьбы она снова пропала и не появлялась. То есть, она оставила контакт, где ее можно найти и как связаться, но свое общество не навязывала.
Шли годы, Оля родила сына Андрея, а когда ему было девять, родила дочку Нину. Елене Семеновне Оля сообщала, что та стала бабушкой, а та приезжала с хорошими подарками. Но, видя отношение сына к ее появлению в доме, говорила, что спешит, что у нее дела, и больше без приглашения не появлялась.
Оля тогда задумалась о судьбе своей свекрови. Она как раз была еще в декрете, и как-то мысли сложились.
И поняла она, что Елена Семеновна просто хотела самого простого женского счастья. Да, она поступала с сыном плохо. Но чего можно было ожидать от женщины двадцати пяти лет? Мудрости?
А ее нынешнее поведение, хорошие подарки, добрые слова, нежные взгляды и старания не мешать, говорило, что человек-то она хороший и все уже давно осознала.
Оля решилась пойти к мужу на разговор:
— Максим, она нормальная, как мне кажется, — произнесла Оля. – Она к внукам тянется. Может, позволим ей?
— Зачем она тебе нужна? – жестко спросил Максим.
— Мне кажется, что так будет правильнее, — уклончиво ответила Оля. – Да и с детьми мне поможет иной раз.
— Если тебе это надо, зови ее и общайся, но чтобы меня в это время дома не было! У меня нет никакого желания ее видеть!
Согласие было получено, а Оля начала знакомиться со свекровью. Но Оля была готова ко всему, даже к тому, что ей ее свекровь не понравится. Однако Елена Семеновна была лучшей свекровью, которую только можно было желать.
У Оли в голове поселилась мысли все-таки помирить мать с сыном.
Специально подстраивала, чтобы Максим уже приходил домой, а Елена Семеновна еще не ушла. Больше пяти лет прошло, чтобы они смогли просто поговорить ни о чем.
Но в этот момент возник совсем другой вопрос. Оля была беременна третьим ребенком. А жили-то они с Максимом все это время на съемной квартире. И третий ребенок – это было бы проблемой.
На аборт идти не хотелось, а жилищный вопрос брал за горло.
Активизация всей родни дала только два варианта. Или дом бабушки Максима в деревне, или квартира, которую могли выделить родственники Оли, если одинокая тетя переедет к Олиным родителям.
Хоть дом принадлежал Елене Семеновне, и она была готова его отдать, Максим отказался. Поэтому согласились на тетушкину квартиру. Правда, там нужен был очень серьезный ремонт.
А дочка Катя уже готовилась огласить мир своим первым криком. Ремонт сделали эконом-класса, оставив основательный ремонт на будущее.
Еще год прожили, как прожили, а потом Максим выступил с предложением.
— Мама, давай мы продадим твою квартиру, а ты переедешь в бабушкин дом в деревне! Ты уже на пенсии, тебе, по большому счету, не важно, где жить. А с денег, что мы за твою квартиру выручим, сделаем нормальный ремонт тут и дом отремонтируем, чтобы тебе тоже нормально было!
Оля не думала, что Елена Семеновна согласится. Однако свекровь даже думать не стала.
— Хорошо, сынок! – она улыбнулась. – Если ты считаешь, что так правильно, то делай!
Делать ремонт, когда в доме трое детей, один из которых едва первый год отпраздновал – это тихий ужас! Но, раз решили, то сделали.
Понятно, что тут было не до встреч и не до общения. Оля с ног сбивалась, чтобы поддерживать порядок в доме, при текущем ремонте. И понимала, почему Елена Семеновна не выходит на связь. В деревенском доме тоже ж ремонт шел.
А когда ремонт в квартире был окончен, Оля дозвонилась до свекрови и узнала страшное. У нее ремонт никто не делал. Так еще Максим сказал матери, что она не заслуживает человеческих условий. И ремонт делать не будет!
Елена Семеновна понимала, почему Максим так поступил. А вот Оля понимать отказывалась. Попросила троих знакомых, которые поехали в ту деревню на грузовике, чтобы привезти свекровь и ее вещи в квартиру Оли. А Максима ждал серьезный разговор.
***
— Я поступил так, как она того заслуживает! – ответил Максим. – Таких людей, как она, вообще надо в резервациях держать!
— Я с тобой соглашусь лишь в одном, она не была хорошей матерью. И ее нынешнее согласие было продиктовано чувством вины.
Но помимо вины я вижу, что она любит тебя. Может быть, это чувство в ней проснулось поздно.
Но она любит внуков. А для тебя и для нас она была готова жить в руинах, которыми стал дом твоей бабушки.
И вот ее согласие на это уже искупает многое, если не все!
— А мне этого недостаточно! – зло сказал Максим. – Я хочу, чтобы она страдала! И она будет страдать каждый день, когда будет выживать в том доме!
— Она будет жить тут! – сказала Оля. – Это моя квартира! Мне ее подарили по договору дарения. А это имущество даже разделу не подлежит!
— А вот не угадала! – Максим рассмеялся. – Мы тут ремонт дорогой сделали! Проемы расширили, технические шкафчики снесли! Это существенно изменило стоимость квартиры, и теперь она – совместно нажитое имущество! Слышала?
— Я – да! – Оля улыбнулась. – Но, вот сюрприз! От момента дарения до сегодняшнего дня прошло всего два года.
И вот буквально два дня назад тот договор был аннулирован. А вчера был написан новый договор дарения!
Да-да, мой дорогой! Со всеми изменениями и улучшениями эта квартира перешла в мою собственность!
— Я потребую возмещения стоимости ремонта! – крикнул Максим.
— Не получится! – Оля улыбнулась. – Деньги на ремонт поступали со счета твоей мамы от продажи ее квартиры! То есть, ты на ремонт ничего не потратил!
А вот куда ты дел оставшиеся деньги, это еще вопрос! Доступ к счету был только у тебя и у твоей мамы. Она не сняла ни копейки, а счет пустой!
Максим отвел глаза.
— На! – Оля подала ему документ. – Это дарственная твоей мамы на дом в деревне. А из этой квартиры я тебя попрошу съехать! Нам такой сосед не нужен!
Максим икнул, побледнел, а потом растянул губы в улыбке:
— Ой, да ладно! Пошутил я!
— Шалость не удалась! – холодно произнесла Оля. – Я лучше с твоей мамой буду жить, чем с тобой! Она добрая и на все, ради нас готова.
А ты так и остался маленьким обиженным мальчиком! Тем более, у тебя есть деньги, что ты с маминого счета украл.
Так вот, можешь их использовать, как собирался, на ремонт теперь уже своего дома! Уходи!
А самое смешное, что простить Максима просила только Елена Семеновна. Даже дети, когда смогли понять, почему папа ушел, посчитали это верным поступком, что мама его выгнала.
Пусть Елена Семеновна не смогла стать хорошей матерью, но она стала самой замечательной бабушкой. И Оля никогда не пожалела, что сделала выбор в ее пользу.
А Максим доказал, что он гадкий человек. Дважды его сажали на год за неуплату алиментов.
Посадили бы и в третий, но младшей дочке восемнадцать исполнилось, а там на производстве решили не настаивать. Просто отмахнулись, как от назойливой мухи.
Чего он, в принципе, и заслуживал.
