— Видеть тебя не хочу, мама! Ты украла у нас квартиру!
— Украла? Вот ты балда. Я тебя от разведёнки этой спасаю! — горячо возразила Валентина. — Я же для тебя старалась! Всё оформила, как надо, подстраховала. А ты теперь с этой змеёй против меня скооперировался?
Максим стоял на лестничной площадке, прикрыв за собой дверь. Где-то в спальне Оксана сидела с дочерью, еле сдерживаясь.
Валентину Сергеевну за порог теперь не пускали. Да и раньше не особо-то жаловали.
— Мам, да ты на себя посмотри! Это ты поступила как змея. Она, между прочим, ребёнка моего носит. А ты… Да ты просто обокрала нас…
Валентина обиженно надула губы и скрестила руки на груди.
— Она одного уже кинула! С первым развелась — и тебя тоже бросит, уж не сомневайся. У неё-то жильё есть. А вот тебе надо подумать о себе. Тем более, что ты больше вложился, — возмутилась она. — Мы ещё не знаем, как ей эта квартира досталась, в которой вы живёте.
Оксана слышала приглушённые голоса через дверь и ощущала, как её накрывает волной жгучей злости. Она знала. Она даже рассказывала. Но разве Валентина Сергеевна поверит?
На самом деле первый муж сам ушёл от Оксаны. Честно признался, что любви больше нет. Может, изменял, может, действительно просто перегорел. Какая теперь уж разница? Главное, что поступил он щедро и по-мужски: отписал на неё свою двушку, аргументировав это тем, что это для их общей дочери. Арина, разумеется, осталась жить с матерью.
Двушка была скромная, по площади — едва ли больше однокомнатной квартиры, но это всё ещё лучше, чем жить на головах друг у друга.
Оксане и одной было неплохо, но выяснилось, что вдвоём проще и веселее. Максим понравился ей сразу. У него были твёрдые взгляды на жизнь и мягкий характер. Он не просто терпел присутствие Арины, но и вписался в их семью: читал девочке сказки, ходил на утренники, привозил гостинцы.
Единственной проблемой была мама Максима. Валентина Сергеевна чуть ли не за сердце схватилась, когда узнала, что избранница её сына уже была замужем. Когда Максим обмолвился о том, что у Оксаны уже есть дочь, свекрови понадобился корвалол. Она была искренне убеждена, что внуков не дождётся, сына оберут до нитки и дадут ему пинка под зад.
Но это было неважно, потому что Оксане было уже не двадцать. Не задалось со свекровью? Что ж, просто минимизируют общение.
Однако так было лишь до недавнего момента. Когда Максим сообщил матери, что они собираются приобрести трёшку, Валентина резко оживилась.
— Я вам помогу. Помнишь Любочку с третьего этажа? Так вот у неё дочка работает риелтором. Мы с ней уж как-нибудь договоримся, без этих сумaсшедших накруток. Она, конечно, возьмёт что-то себе, но хотя бы не так много. Ну и, конечно, не обманет! Проверит всё тщательно, чтоб без косяков и подвохов, — пообещала свекровь.
Оксана была не против помощи. Казалось, никаких проблем не возникнет. У неё были деньги, оставшиеся от продажи половины дедушкиной квартиры. У Максима были накопления, которые покрывали большую часть стоимости жилья. Двушку планировали оставить под сдачу.
Но тут случилось непредвиденное. Оксана на тот момент уже была беременна. Она угодила в больницу сначала на сохранение, потом с бронхитом.
В это время Валентина Сергеевна тихонько обрабатывала Максима. Им как раз удалось найти удачный вариант, но с его работой и Ариной вырваться всё никак не получалось. Они уже почти смирились с тем, что упустят квартиру.
Здесь-то свекровь и подсуетилась.
— Сынок, я ж на пенсии, у меня времени хватает. Ты оформи доверенность на меня, а я всё сделаю, выручу вас, так и быть. — предложила Валентина Сергеевна.
Звучало как вариант. Ну, по крайней мере, так решил Максим. Он и заподозрить не мог, что мать обманет их.
Беспокоить жену он не стал. Они и так обсуждали эту квартиру и раньше. Максим просто скинул Оксане фотографии, коротко написал, что вроде бы нормальный вариант, всё как на снимках, по деньгам они вписываются.
Жена обрадовалась и быстро дала добро. В детали она не вдавалась: доверяла Максиму. Да и плохое самочувствие сыграло роль. Тут бы до завтра дожить… Ребёнок толкается, давление скачет, в голове — туман. Мысль о том, что она не одна и вопрос постепенно решается, согревала Оксану.
Теперь они расплачивались за свою наивность. И Оксана, и Максим. Когда Максим потребовал документы, внезапно оказалось, что квартира оформлена на Валентину Сергеевну. Муж велел Оксане идти в спальню, потому что стресс был ей противопоказан. Сам же попытался поговорить с матерью, и вот к чему это привело.
Теперь Валентина Сергеевна огрызалась с лестничной площадки, а Максим отвечал ей.
— Дурнoй ты ещё, жизни не знаешь! — продолжала свекровь. — Она бы тебя бросила и пригребла бы и вторую квартирку к рукам. А так — всё железно. Когда-то эта квартира достанется тебе по наследству. Я же не отказываюсь вас впускать туда, живите спокойно!
— Ага. На птичьих правах? Ты ещё аренду с нас брать начни! — Максим выдохнул и опустил плечи. — Нет, мам. Так не пойдёт. Пока ты не перепишешь квартиру — в наш дом ты не войдёшь. И внука тоже не увидишь.
— Ну, ясно всё с тобой. Ничего, успокоишься и поймёшь, что мать права, — пробормотала Валентина и вызвала лифт.
Максим поджал губы. Он чувствовал себя виноватым, ведь это именно он доверился матери, забыв о её вечном «я лучше знаю, как всё сделать». А теперь ему приходилось разрываться между двумя любимыми женщинами, которые ненавидят друг друга.
Он закрыл дверь, вернулся в спальню и сел на кровать рядом с Оксаной и Ариной.
— Мы… что-нибудь придумаем. Обязательно, — пообещал он, не глядя на жену.
Оксана кивнула. Хотя оба не знали, что тут можно придумать.
На следующий день с утра в квартире стояла непривычная тишина. Гнетущая. Оксана лежала на кровати, глядя в потолок, и гадала: точка ли это или запятая? Что им теперь делать-то с Валентиной Сергеевной? Будет ли Максим вообще заниматься этим вопросом?
Технически у него-то всё в шоколаде. Если они расстанутся, он будет иметь хоть какое-то отношение к трёшке, в отличие от Оксаны. А что, если они вообще в сговоре? Но муж так кричал на мать…
Оксана не выдержала и позвонила своей маме. Та почувствовала, что разговор будет непростым, и пригласила дочь к себе. Оксана взяла с собой Арину и поехала.
Алла Дмитриевна встретила дочь и внучку радушно, с распростёртыми объятиями, шарлоткой и тостами с малиновым вареньем. Оксана рассказала матери всё по пунктам: от самого начала и до финального «сюрприза» в документах.
— Так, подожди, — прервала её мать. — Ты хочешь сказать, что официально ты вообще нигде не фигурировала? И деньги передавала без расписки? Ой дурёхa ты ж моя…
Оксана поникла и опустила взгляд.
— Мам, я в больнице была, всё легло на Максима. А он матери доверился.
— Это не мать, а выдра, — хмыкнула Алла Дмитриевна. — Я, конечно, не юрист, но даже я понимаю, что тут ещё можно побороться. У тебя же осталась история банковских переводов?
— Да.
— Ну вот и отлично. Не сидите на задницах, а бегайте по юристaм. В идеале — вместе с Максимом, если, конечно, он вообще к этому готов.
Оксана почувствовала, что из их тупика может быть выход. Да, будет непросто, но если муж её поддержит…
Всё упиралось вот в это «если». Вечером, когда она вернулась домой, она сразу записалась на юридическую консультацию. Но вопрос был в том, пойдёт ли она одна или с мужем.
Когда Арина легла спать, Оксана завела разговор. Она подозвала Максима на кухню. На том лица не было.
— Слушай, мама говорит, что не всё потеряно. Можно попробовать обратиться в суд. Не знаю, какие шансы, но это же хоть что-то.
Максим растерянно отвёл взгляд. Он долго молчал.
— В cуд? Против собственной матери? — тихо сказал он.
— Максим, она первая пошла против нас. Она уже ударила нас в спину.
Воспользовалась тобой, мной, моим положением…
Он тяжело вздохнул, а потом медленно кивнул.
— Ты права. Пойдём вместе до конца.
Прошло несколько дней. Тем временем они ходили по юристам, собирали дoкументы, бaнковские выпиcки. Даже решили сделать копии переписок на всякий случай. Их обнадёжили тем, что есть шансы признать сделку недействительной.
Максим включился в процесс, но было видно, что его мучает совесть.
Очередной звонок от свекрови поступил вечером в среду. Муж поднял трубку.
— Да, мам.
— Максимка… Ну что, как ты там? Успокоился?
— Успокоился. Но с тобой буду разговаривать только после того, как перепишешь квартиру на нас, — спокойно ответил он матери.
— Опять ты за своё? Да ты мне когда-то спасибо скажешь!
— Ну, раз ты не хочешь… Жди тогда повестку. Мы подаём в суд.
Повисла пауза, затем послышался смешок.
— А-а-а. Понятно. Юбка важнее матери.
— Я выбрал честность, — возразил Максим. — Вместо обмана.
— Ну и катитесь к чёpту!
Валентина бросила трубку.
Оксана всё слышала. Она благодарно посмотрела на мужа. Он подошёл и сел рядом. Не было ни громких слов, ни торжественных обещаний. Не было даже уверенности в победе. Но Максим остался на её стороне, такой же обманутый и потерянный, и это уже хоть что-то да значило.
Однако Оксана сделала вывод: больше никаких доверенностей. Ни бумажных, ни устных. Ведь даже благие намерения ведут в aд.
