Я не искал специально. Просто ткнул на иконку мессенджера, думая найти наши прошлые переписки — и неожиданно открылось. Сообщения, которые она, видимо, забыла удалить. Переписка длиной в месяц. Где я был только фоном. Или ошибкой.
Мои пальцы похолодели, а буквы на экране расплывались. Это чувство, когда реальность теряет чёткость, растворяясь в цифровой переписке чужих людей. Только эти люди — моя жена и кто-то, кого я не знал. А тема их разговора — я и наш брак. Пятнадцать лет совместной жизни уместились в несколько скупых сообщений.
Света хлопотала на кухне, насвистывая какой-то мотив. Привычный звук нашего воскресного утра. Сейчас он казался фальшивым, как неискренняя улыбка.
***
Мы познакомились со Светой в книжном клубе. Она работала специалистом по подбору персонала в крупной фармацевтической компании, а я занимался проектированием систем вентиляции для промышленных зданий. Нас объединила любовь к детективам — мы спорили о том, кто лучше раскрывает таинственные случаи: проницательные старушки или серьёзные инспекторы.
— Детективы читают те, кто боится жить своей жизнью, — сказала она тогда, — поэтому я и читаю их запоем.
Мы рассмеялись, не представляя, что через пятнадцать лет я буду сидеть с её телефоном в руках, как настоящий следователь, разгадывающий тайну своей собственной жизни.
Квартиру мы купили на мои накопления и заемные средства, когда поженились. Света настояла на этом районе — ближе к её работе. Я согласился, хотя мне приходилось тратить по часу на дорогу в одну сторону. Планировали завести детей, но всё время находились причины отложить: то карьера, то ремонт, то поездки, которые никак нельзя было пропустить.
А теперь я сидел с её телефоном и читал чужие слова о своей жизни.
«Он хороший человек, Андрей. Правда. Но я как будто живу с приятелем, понимаешь? Никакого взаимопонимания, никакой глубины. Просто удобные отношения. Иногда мне кажется, что я проживаю чужую жизнь».
— Игорь, будешь ещё кофе? — голос Светы вернул меня в реальность.
— Нет, спасибо, — ответил я, быстро закрывая приложение.
Она стояла в дверном проёме, вытирая руки полотенцем. Моя жена. Пятнадцать лет вместе. Сколько раз я видел этот жест? Тысячу? Две? А сейчас он казался жестом незнакомки.
Я посмотрел на неё внимательнее, пытаясь увидеть ту Свету, которую знал — или думал, что знал. Её каштановые волосы были собраны в небрежный пучок, как всегда по выходным. На лице — лёгкие следы усталости и крем, который она наносила каждое утро, заботясь о коже. Ничего необычного. Ничего, что говорило бы о двойной жизни.
— Что-то не так? — спросила она, заметив мой взгляд.
— Всё нормально, — солгал я. — Просто задумался о работе.
Света кивнула и вернулась на кухню. Она всегда легко верила моим объяснениям. Или делала вид? Может, ей было просто всё равно?
Я снова взглянул на телефон. Должен ли я читать дальше? Имею ли право? Рациональная часть меня говорила, что нужно просто отдать телефон и поговорить. Спросить прямо. Но другая часть, та, которая уже была задета прочитанным, хотела знать всю правду.
«Иногда я думаю, что совершила ошибку. Что нужно было уйти ещё тогда, семь лет назад, когда поняла, что чувства остыли. Но как бросить человека, который ничего плохого тебе не сделал? Который любит тебя. Это же непорядочно, да?»
Семь лет назад. Я мысленно вернулся в тот период. Что происходило? Обычная жизнь. Я получил повышение, мы наконец закончили обновление в спальне, ездили в отпуск на озеро. Ничего особенного. Никаких признаков того, что моя жена несчастна.
Семь лет жить с человеком, который считает тебя ошибкой.
***
— Ты какой-то странный сегодня, — заметила Света за обедом.
Мы сидели друг напротив друга за кухонным столом, как делали это бесчисленное количество раз. Свет падал из окна, подсвечивая её профиль, делая волосы золотистыми. Красивая женщина. Моя жена. Незнакомка.
— Просто устал, — ответил я, не поднимая глаз от тарелки с запеканкой.
— Ты всегда так говоришь, — она отложила вилку. — Может, тебе взять отпуск? Съездим куда-нибудь вдвоём?
Вдвоём. Как будто нас действительно двое. А не три — она, я и её тайна.
— Может быть, — уклончиво ответил я.
Телефон лежал в кармане моих джинсов. Нагревал бедро, как горячий камень. Я хотел спросить её прямо сейчас. Кто такой Андрей? Что значат эти сообщения?
Но опасение остановило меня. Пока я знал только то, что прочитал. А что, если всё ещё хуже?
— Игорь, с тобой точно всё в порядке? — Света смотрела на меня с беспокойством, которое казалось искренним.
— Да, — я попытался улыбнуться. — Просто много думаю.
— О чём?
О том, как мы прожили пятнадцать лет, и я даже не заметил, что ты несчастна. О том, что я, возможно, любил образ, а не реального человека. О том, что все наши совместные планы, мечты, разговоры о будущем были неискренними.
— О нас, — ответил я после паузы.
Что-то промелькнуло в её глазах. Тревога? Вина? Она быстро отвела взгляд.
— Что именно о нас?
— Мы счастливы, Света?
Вопрос повис в воздухе между нами. Она медленно положила вилку, словно обдумывая ответ.
— Конечно, — ответила она, но голос дрогнул. — С чего такие вопросы?
— Просто подумал… пятнадцать лет вместе. Это большой срок.
— И?
— И всё ли у нас так, как должно быть?
Она нахмурилась.
— А как должно быть, по-твоему?
Я пожал плечами, не зная, что ответить. Как должно быть? Я не знал. Меня устраивала наша жизнь. Я думал, что и её тоже.
— Не знаю. Просто иногда мне кажется, что мы… отдалились.
Это было ближе всего к правде, что я мог сказать, не раскрывая, что прочитал её сообщения.
Света смотрела на меня долгим взглядом. Потом вздохнула.
— Это нормально, Игорь. У всех пар бывают такие периоды. Мы же не подростки, чтобы постоянно испытывать какие-то сильные эмоции.
Она говорила разумно, спокойно. Как консультант с клиентом. Или как человек, привыкший скрывать свои настоящие чувства.
— А тебе никогда не хотелось… большего? — осторожно спросил я.
— Большего чего?
— Взаимопонимания. Эмоций. Не знаю… чего-то, что не похоже на рутину.
Её лицо на мгновение застыло, а потом она рассмеялась, но смех прозвучал неестественно.
— Игорь, ты насмотрелся романтических фильмов? Мы взрослые люди. У нас стабильные отношения, хорошая квартира, достойная работа. Что ещё нужно?
Что ещё нужно? Может быть, честность? Любовь? Чувство, что твоя жена не считает жизнь с тобой ошибкой?
— Да, ты права, — сказал я, снова опуская глаза. — Глупости какие-то в голову лезут.
Света улыбнулась с облегчением, как будто успешно разрешила сложную ситуацию.
— Доедай запеканку, остынет.
***
«Андрей, ты не понимаешь. Уйти — это не просто собрать вещи. Это изменить целую жизнь. У нас общие друзья, привычки, планы. Как разделить пятнадцать лет жизни? Кому достанутся воспоминания о поездке в горы? Кому — семейные ужины по воскресеньям? Это как разделить альбом пополам и выбросить часть снимков».
Я читал дальше, сидя в нашей спальне, пока Света принимала душ. Каждое слово задевало за живое. Каждое предложение открывало новую грань моей жены, о которой я не подозревал.
«Дело не в нём. Дело во мне. Я изменилась. Или наконец поняла, чего хочу от жизни. Не знаю. Иногда я смотрю на него и думаю: вот человек, который знает меня лучше всех на свете. И в то же время — совсем не знает».
Я горько усмехнулся.
«Но я не могу просто взять и уйти. Это нечестно по отношению к нему. Он ни в чём не виноват. Просто мы… разные».
Звук льющейся воды прекратился. Я быстро закрыл приложение и положил телефон на тумбочку. Сердце колотилось как сумасшедшее.
Дверь ванной открылась, выпуская клубы пара. Света вышла, обернутая в полотенце, волосы влажно блестели. В другой день я бы залюбовался ею. Сейчас я видел только чужого человека.
— Ты ложишься? — спросила она, доставая из шкафа ночную рубашку.
— Да, устал что-то.
Она кивнула и начала сушить волосы феном. Обычный вечер. Обычные действия. Как будто ничего не произошло.
Но произошло. Мой мир изменился, а она стояла перед зеркалом и сушила волосы.
***
Ночью я не мог заснуть. Лежал, глядя в потолок, слушая ровное дыхание Светы рядом. Спит ли она на самом деле? Или тоже лежит с открытыми глазами, думая о том, как сбежать из этой жизни?
Кто такой Андрей? Коллега? Друг? Нечто большее? В сообщениях не было ничего явно романтического. Но что-то в тоне, в откровенности говорило о близости, выходящей за рамки обычной дружбы.
Я представил его: уверенный, успешный, с располагающей улыбкой и острым умом. Человек, с которым можно говорить о чувствах, о жизни, о будущем. Не о трубах и вентиляционных шахтах.
Что мне делать? Признаться, что читал её сообщения? Сделать вид, что ничего не знаю? Уйти самому, избавив её от необходимости принимать сложное решение?
Пятнадцать лет. Полжизни. Как можно перечеркнуть это одним разговором?
***
Утро понедельника встретило нас привычной суетой. Света собиралась на работу, я готовил кофе. Как обычно. Только теперь я знал, что за обыденными действиями скрывается разлад.
— У меня сегодня важная встреча, — сказала она, накладывая тушь на ресницы. — Могу задержаться.
— Я тоже, — соврал я. — Проект на финальной стадии.
Она кивнула, не особо вникая. Когда-то мы интересовались работой друг друга. Спрашивали о деталях, проблемах, успехах. Когда это прекратилось? И почему я не заметил?
— Увидимся вечером, — Света быстро поцеловала меня в щёку и вышла из квартиры.
Я остался один. С ощущением, что моя жизнь — хрупкая конструкция, которая вот-вот развалится от малейшего прикосновения.
Вместо работы я поехал в парк. Сел на скамейку у пруда и стал наблюдать за утками. Они плавали парами. Интересно, утки тоже устают друг от друга? Тоже иногда жалеют о своём выборе?
***
Прошлой ночью, когда жена уснула, я продолжал читать.
«Вчера мы говорили о детях. Опять. Я не знаю, что ему ответить. Как сказать человеку, что не хочешь иметь от него детей, потому что это привяжет тебя навсегда? Звучит плохо, да? Я — нехороший человек».
Мы действительно говорили о детях. Снова и снова. Я хотел их. Света всегда находила причины подождать. Я думал, это из-за карьеры, неготовности менять образ жизни. А причина была во мне.
«Иногда я представляю, какой была бы моя жизнь, если бы я тогда не согласилась на свидание. Где бы я была? С кем? Глупые мысли, знаю. Но не могу перестать думать об этом».
Каждое слово вызывало неприятные ощущения. Пятнадцать лет я жил с женщиной, которая жалела о том, что встретила меня.
«Андрей, ты единственный, кому я могу всё это рассказать. Ты понимаешь меня, как никто другой».
Кто же ты, Андрей? Почему моя жена доверяет тебе больше, чем мне?
***
Вечером, когда Света вернулась домой, я уже ждал её.
— Игорь? — она удивлённо посмотрела сначала на меня, потом на телефон. — Что происходит?
— Нам нужно поговорить, — сказал я, удивляясь спокойствию своего голоса.
Она медленно сняла пальто, повесила его на вешалку. Всё так же медленно разулась. Каждое движение — как оттягивание неизбежного.
— О чём? — спросила она, наконец, присаживаясь в кресло напротив меня.
— О нас. О тебе. Обо мне, — я кивнул на телефон. — И об Андрее.
Её лицо побледнело. На мгновение в глазах промелькнул страх, потом — понимание, и, наконец, какое-то странное облегчение.
— Ты читал мои сообщения.
Не вопрос — утверждение.
— Да.
— Ты не имел права.
— Знаю.
Мы смотрели друг на друга через глубину недоговорённостей и лжи.
— И что ты хочешь узнать? — спросила она тихо.
— Всё. Кто такой Андрей? Что значат эти сообщения? Почему ты писала ему обо мне? Почему ты осталась со мной, если считаешь нашу жизнь ошибкой?
Света глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла. Впервые за долгое время я видел на её лице не маску вежливой супруги, а настоящие эмоции: боль, стыд, усталость.
— Андрей — мой старый друг, — сказала она наконец. — Мы знакомы ещё с института. Он давно женат, у него двое детей.
Я моргнул, пытаясь переварить информацию.
— Друг? И ты писала ему… такое? Обо мне? О нас?
Она опустила глаза.
— Да. Мне нужно было с кем-то поговорить. Кому-то рассказать, что я чувствую.
— Но почему не мне? — мой голос дрогнул. — Почему чужому человеку, а не собственному мужу?
Света подняла на меня усталый взгляд.
— Потому что он не осудит. Потому что с ним я могу быть честной. А с тобой…
— Со мной — нет? — я почувствовал, как внутри что-то окончательно надломилось.
Я хотел ответить, но слова застряли в горле. Попытался вспомнить хоть один настоящий, глубокий разговор за последнее время. Перед глазами мелькали только обсуждения счетов, планы на выходные и комментарии о погоде.
— Нам не о чем было говорить, — продолжила она с горечью. — Ты приходил домой, рассказывал про работу, мы обсуждали, что приготовить на ужин, и на этом всё. Как будто мы играли роли в пьесе под названием «Семейная жизнь».
— А ты пыталась это изменить? — спросил я с горечью. — Или просто жаловалась своему другу Андрею?
— Я пыталась, — её голос стал тише. — Но ты не замечал. Ты всегда был… доволен. Как будто тебе достаточно того, что у нас есть.
Я встал, чувствуя, как внутри поднимается волна возмущения и обиды.
— Значит, я виноват? Я не спрашивал, я не замечал, я был слишком доволен? Пятнадцать лет, Света. Пятнадцать лет ты могла сказать мне правду. Но вместо этого ты писала какому-то Андрею.
— Он не «какой-то Андрей», — возразила она. — Он человек, который выслушал меня, когда мне было плохо.
— А я кто? — я почти кричал. — Я — твой муж! Это я должен был знать, что тебе плохо. Это мне ты должна была говорить о своих чувствах.
Света тоже поднялась, её лицо исказилось от обиды.
— Не кричи на меня! Ты хотел правды — вот она. Да, я была несчастна. Да, я жаловалась другу. Да, иногда я жалела о нашем браке. Это то, что ты хотел услышать?
Мы стояли друг напротив друга, разделённые не просто журнальным столиком, а годами недомолвок, разочарований и упущенных возможностей.
— Знаешь, что самое страшное? — спросил я тихо. — Не то, что ты была несчастна. А то, что я даже не подозревал об этом. Все эти годы я жил в иллюзии. С женщиной, которая считала меня ошибкой своей жизни.
— Игорь, я не…
— Не надо, — я поднял руку, останавливая её. — Я читал твои сообщения, помнишь? «Иногда я думаю, что совершила ошибку».
Она молчала, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Я ухожу, — сказал я, удивляясь спокойствию своего голоса.
— Куда? — растерянно спросила она.
— Не знаю. Куда угодно. Мне нужно побыть одному.
— Игорь, давай поговорим. Теперь, когда всё на поверхности, мы можем…
— Можем что? — перебил я. — Притвориться, что всё хорошо? Или начать с чистого листа, зная, что ты годами лгала мне? Что ты обсуждала наш брак с посторонним человеком за моей спиной?
— Он не посторонний…
— Для меня — посторонний! — я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Послушай, Света. Я не могу сейчас адекватно думать. Мне нужно время.
Она смотрела на меня с болью и страхом в глазах. Раньше этот взгляд заставил бы меня остаться, утешить её, сделать всё, чтобы она была счастлива. Но не сейчас. Не после того, что я узнал.
— Хорошо, — кивнула она наконец. — Уходи. Но знай: я никогда не переставала любить тебя. Даже в самые тяжёлые моменты.
Я горько усмехнулся.
— Странный способ проявлять любовь.
Я собрал необходимые вещи за двадцать минут. Паспорт, зубная щётка, смена одежды, ноутбук, зарядные устройства. Как мало на самом деле нужно человеку, чтобы уйти из жизни, которую он строил пятнадцать лет.
Света сидела на диване, молча наблюдая за моими сборами. Она не плакала, не умоляла остаться. Может, и правда хотела, чтобы я ушёл? Может, это был её шанс на свободу?
— Я позвоню, — сказал я, застёгивая сумку.
— Когда?
— Не знаю. Когда буду готов.
Она кивнула, принимая мой ответ. В другой ситуации я бы восхитился её выдержкой. Сейчас эта невозмутимость лишь подтверждала, что мы действительно стали чужими.
— Квартира… — начала она.
— Потом решим, — я накинул куртку. — Я сниму жильё.
— Ты уже решил, что не вернёшься? — в её голосе наконец прозвучала тревога.
Я остановился у двери и повернулся к ней.
— А ты хочешь, чтобы я вернулся?
Света смотрела на меня долгим взглядом.
— Не знаю, — ответила она честно. — Я запуталась, Игорь. Я действительно не знаю, чего хочу.
По крайней мере, это была правда. Впервые за долгое время.
— Я тоже, — кивнул я и открыл дверь. — Поговорим, когда оба будем знать.
***
Я остановился у Паши, старого друга ещё со студенческих времён. Он недавно развёлся и снимал двухкомнатную квартиру — одну комнату с радостью уступил мне. Не задавал лишних вопросов, просто налил чай и сказал:
— Когда будешь готов — расскажешь.
Я не был готов. Не в ту ночь. Я лежал на раскладном диване, глядя в незнакомый потолок, и пытался понять, как мы со Светой дошли до такого. Как пятнадцать лет превратились в недоразумение за один день?
Я жил с незнакомкой, думал я. С женщиной, которая улыбалась мне по утрам, целовала перед уходом на работу, обсуждала планы на отпуск. И всё это время жалела, что связала со мной свою жизнь.
Телефон молчал. Света не звонила, не писала. Я тоже. Что мы могли сказать друг другу сейчас?
На следующий день я взял отгул. Не мог представить, как буду говорить с коллегами о трубах и вентиляционных системах, когда моя собственная жизнь разваливалась на части.
Вместо этого я бродил по городу, как турист. Рассматривал улицы, мимо которых проезжал годами, не замечая деталей. Это был странный опыт — одновременно чувствовать себя свободным и потерянным.
В парке я сел на скамейку и достал телефон. Открыл социальные сети и нашёл профиль Андрея. Да, я знал его фамилию — она мелькала в переписке.
Андрей Соколов. Сорок два года. Менеджер в строительной компании. Женат, двое детей. Обычный мужчина с обычной жизнью. Ничего особенного. Только почему-то именно ему моя жена рассказывала то, что не могла сказать мне.
На фотографиях он улыбался рядом с красивой женщиной — видимо, женой. Они казались счастливыми. Знала ли его супруга, что её муж годами обсуждал с моей женой наш брак? Или у них был такой уровень доверия, что это считалось нормальным?
Я закрыл профиль, чувствуя себя странно. Не было ненависти к этому человеку. Только недоумение и какое-то глухое разочарование. Не в нём — в нас со Светой. В том, что мы не смогли создать отношения, в которых можно было бы говорить друг с другом о самом важном.
Через неделю я снял небольшую квартиру неподалёку от работы. Перевёз туда свои вещи — Света была на работе, мы договорились по сообщениям, что я приеду днём. Она оставила ключи у консьержа.
Странно было входить в квартиру, которую ещё недавно считал своим домом, и чувствовать себя чужим. Ещё страннее — собирать свои вещи, решая, что взять с собой в новую жизнь, а что оставить в старой.
Книги, одежда, документы. Фотографии я не взял — слишком больно было смотреть на улыбающиеся лица людей, которыми мы когда-то были.
***
Прошёл месяц. Я постепенно привыкал к новой жизни. К тишине своей маленькой квартиры. К отсутствию необходимости отчитываться, когда я вернусь домой. К свободе, которая иногда ощущалась как пустота.
Мы со Светой общались только по деловым вопросам. Обсуждали, как разделить имущество, что делать с квартирой. Решили продать её и поделить деньги — слишком много воспоминаний, чтобы кто-то из нас мог остаться там жить.
Заявление на развод я подал электронно. Без скандалов, без выяснения отношений. Всё цивилизованно и спокойно, как и подобает взрослым людям.
Только по ночам, глядя в потолок своей новой спальни, я всё ещё задавался вопросом: можно ли было спасти наш брак? Если бы мы оба были честнее друг с другом? Если бы я замечал её несчастье? Если бы она говорила о своих сомнениях мне, а не Андрею?
Но прошлого не изменить. Остаётся только принять настоящее и двигаться дальше. В одиночку. Учиться заново быть не частью пары, а самостоятельным человеком. Сложно после пятнадцати лет вместе. Но, возможно, необходимо.
Нельзя вернуться в прошлое. Нельзя исправить то, что уже сломано. Можно только принять, отпустить и двигаться дальше.
