Ирина едва не захлебнулась воздухом, когда переступила порог квартиры. Её квартиры. Ну, почти. Формально — это была квартира Андрея, но теперь, раз уж они тут живут, можно было бы считать её и своей.
— Ну как? — Андрей обнял её сзади, уткнувшись подбородком в её плечо. — Нравится?
— Очень, — прошептала она, хотя горло было так сухо, как если бы она проглотила всю пустыню.
Квартира была… ну, уютной. Но не её. Диван — твёрдый, как гроб. Кто вообще выбирает такие штуки? Тот, кто не хочет, чтобы люди на нём расслаблялись. Шкафы — тёмные, тяжелые, как могилы для всех этих безликих вещей. И воздух. Он пахнул чем-то чужим — лавандовым освежителем, который она бы никогда не купила.
— Мама говорила, что коричневый — это солидно, — пробормотал Андрей, заметив её взгляд.
— Ага, — Ирина улыбнулась, но в улыбке не было тепла. — Особенно, когда хочется, чтобы гости чувствовали себя как в кабинете следователя.
Андрей засмеялся, но смех был нервным. Он знал, что мама целыми днями была тут и таскала в дом всё подряд.
Вечером, когда они распаковывали её вещи, раздался звонок.
— Андрюша, это я! — голос Елены Васильевны пронзил тишину, и Ирина почувствовала, как её пальцы похолодели.
Дверь распахнулась, и свекровь влетела в квартиру, как ураган, окинула её взглядом, который не предвещал ничего хорошего. А потом её лицо сразу стало хмурым.
— Почему ваза стоит не там? — она указала на хрустальную безделушку, которую Ирина передвинула совсем недавно. — Она должна быть в центре!
— Мам, ну… — Андрей заёрзал, не зная, с чего начать оправдываться.
— Я просто подумала, что там она будет смотреться лучше, — мягко сказала Ирина.
— Лучше? — Елена Васильевна медленно повернулась к ней. — Дорогая, у нас в семье есть традиции. И если ты теперь часть семьи, то должна их уважать.
Ирина сжала зубы, но ничего не сказала.
— Кстати, — свекровь вдруг улыбнулась, но глаза её оставались ледяными. — Андрей говорил, что тебя повысили. Сколько теперь получаешь?
— Мама! — Андрей покраснел, но уже было поздно.
— Что? Мы же семья! — Елена Васильевна развела руками, как будто сама не понимала, что происходит. — В семье не должно быть секретов.
Ирина почувствовала, как в груди что-то сжалось.
— Моя зарплата — это моё личное дело, — сказала она, стараясь, чтобы её голос был твёрдым, но не резким.
Тишина повисла в воздухе, как невидимая тяжёлая гиря.
Чужие деньги
— Ты что, обалдела?! — Андрей схватил Ирину за руку, как только дверь закрылась за его матерью.
— Мне не понравился её тон, — Ирина вырвала руку. — И вообще, с каких это пор мои деньги стали темой для обсуждения за семейным ужином?
— Она же не со зла! — Андрей провёл рукой по лицу. — Просто хочет, чтобы мы… чтобы всё было честно.
— Честно? — Ирина смеясь подняла брови. — Ты серьёзно? Хочешь сказать, если я выясню, сколько твоя мама тратит на свои «омолаживающие» процедуры, это укрепит наши отношения?
Андрей сжал кулаки и шагнул к ней.
— Ты издеваешься? Мама всю жизнь работала, чтобы у меня было всё! А ты…
— А я что? — Ирина шагнула ему навстречу, глядя ему в глаза. — Я тоже работаю. И мои деньги — это мои деньги, а не твои, не её, не ещё чьи-то!
— Ты эгоистка! — вырвалось у него, как будто он сам в это не верил.
Ирина замерла, но её голос был решительным.
— Эгоистка? — её губы изогнулись в ухмылке. — Хорошо. Давай по-честному. Ты хочешь, чтобы я отдавала тебе половину своей зарплаты?
— Я не говорил этого!
— Но мама хочет! — Ирина ткнула пальцем в сторону двери. — И ты молчишь, потому что боишься её!
Андрей резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.
Ирина осталась одна. Сжав кулаки, она подошла к окну. За ним падал дождь, как будто сама природа знала, что всё это не к добру.
«Отлично. Первая серьёзная ссора — и всё из-за денег.»
Но она знала — дело не в деньгах.
Дело в том, кто в этом доме хозяин.
Линия фронта
На следующий день Елена Васильевна пришла без предупреждения.
Ирина сидела за ноутбуком, дописывая отчёт, когда услышала ключ в замке.
— О, ты дома! — свекровь зашла в квартиру, как будто вчерашнего разговора не было вообще. — Я принесла борщ.
— Спасибо, — Ирина не подняла глаз, продолжая смотреть в экран.
— Андрей на работе?
— Да.
— А деньги? — Елена Васильевна поставила кастрюлю на стол и осталась стоять, как бы ожидая ответ.
Ирина медленно закрыла ноутбук и поднялась.
— Елена Васильевна, давайте договоримся. Мои финансы — это моё. Ваши — ваши. Андрей и я сами разберёмся.
Свекровь наклонила голову, и её глаза сузились, как у хищника, готового напасть.
— Милая, но семья — это когда всё общее.
— Тогда вот вопрос, — Ирина встала, её голос стал твёрдым, как камень. — Если у вас «всё общее», почему я до сих пор не видела вашей банковской выписки?
Елена Васильевна замерла, её лицо побледнело.
— Ты наглеешь, — её голос стал ледяным.
— Нет, я просто учусь у вас, — улыбнулась Ирина, давая понять, что ничем не уступит.
Тишина. Молчание. Как перед бурей.
Свекровь резко повернулась и вышла, даже не попрощавшись.
Ирина выдохнула.
Но она знала — это ещё не конец.
Последний ультиматум
Андрей вернулся поздно.
— Ты поссорилась с мамой? — спросил он сразу, даже не сняв куртку.
— Она сама начала, — Ирина скрестила руки, не скрывая раздражения.
— Боже, ну почему ты не можешь просто… ладить с ней?!
— Потому что я не рабыня! — она вскочила с места, едва сдерживая эмоции. — Я не обязана подчиняться её правилам!
— Это не правила, это уважение! — Андрей повысил голос, пытаясь убедить её.
— Уважение? — Ирина усмехнулась, но в её голосе звучала боль. — Ты называешь уважением, когда она лезет в мой кошелёк?
— Хватит! — Андрей ударил кулаком по столу. — Или ты перестаёшь упрямиться, или…
— Или что? — она подошла ближе, не отводя взгляда.
— Или нам стоит разойтись.
Тишина. Звук её сердца, как барабанный бой, громко бился в ушах.
— Ты серьёзно? — её голос едва не сорвался.
Андрей не ответил.
— Хорошо, — она кивнула. — Тогда я завтра за вещами.
Она вышла, оставив его одного.
Дверь закрылась почти незаметно.
Но для него это прозвучало, как выстрел
Ирина стояла перед зеркалом в съемной квартире. Папка с документами в руках — квитанции, чеки, распечатки банковских переводов. Всё, что накопила за последние месяцы, пока играла в «хорошую невестку».
«Ну что, Елена Васильевна, теперь моя очередь задавать вопросы.»
Она накрасила губы ярко-красной помадой — того самого оттенка, который свекровь называла «вульгарным».
Сцена 1: Юридическая консультация
— Вы уверены, что у вас есть основания для раздела имущества? — адвокат, женщина лет сорока с острым взглядом, перелистывала документы, присвистывая.
— Квартира куплена до брака, но я вложила в ремонт больше полумиллиона, — Ирина положила перед ней распечатки переводов. — Вот подтверждение. И вот… кое-что ещё.
Она достала ещё одну папку.
— Это что? — адвокат подняла бровь, не скрывая интереса.
— Финансовая отчётность Елены Васильевны за последние три года. Она получает пенсию и сдаёт две квартиры, но официально числится «малоимущей».
Адвокат чуть не задохнулась от удивления, но, быстро взяв себя в руки, спросила:
— Интересно. И откуда у вас эти данные?
— Она сама мне их дала, — Ирина усмехнулась, глядя на адвоката с таким выражением лица, как будто это была её личная шутка. — Просто не знала, что я тоже умею разбираться в бумажках, когда «помогаю разбирать шкафы».
Сцена 2: Разговор с Андреем
Он пришёл без предупреждения, как всегда. Стучал, как будто сейчас снова будет весь мир рушиться.
— Ира, нам нужно поговорить, — он выглядел так, будто только что потерял ключи от своей жизни. Вдохнув, он запустил пальцы в волосы. — Ты знала, что она скрывала доходы?
— Да, и ты тоже мог бы знать, если бы хоть раз заглянул не только в её борщ, но и в её банковские выписки, — Ирина не пустила его дальше порога, не поднимая взгляда.
— Боже… — он сел на ступеньку подъезда. — Она говорила, что еле сводит концы с концами… А я… я ей деньги подкидывал.
— Ну что, Андрей, теперь ты понимаешь, почему я не хотела «делиться»? — она скрестила руки и посмотрела на него, как на ребёнка, который наконец понял, что маме не стоит верить.
Он поднял на неё глаза, полные угрызений совести.
— Я… я был идиотом. Прости.
— Поздно, — она покачала головой. — Я уже подала на раздел имущества. И, кстати, налоговая скоро получит анонимное письмо о незадекларированных доходах твоей мамы.
Андрей побледнел, как фантом.
— Ты… ты этого не сделаешь.
— Уже сделала, — она улыбнулась. — Но не переживай, у неё есть три месяца, чтобы всё исправить. Если, конечно, она захочет.
Сцена 3: Финал
Через две недели Ирина получила перевод — Андрей добровольно выплатил её долю за ремонт. Всё по законам, по правилам.
Елена Васильевна звонила ей десять раз подряд. Но Ирина не брала трубку. Она привыкла быть невидимой в их мире.
Потом пришло письмо — подтверждение о зачислении на курс в Барселону. Тот самый, о котором она мечтала, но откладывала «ради семьи».
Она купила билет на завтра.
Перед вылетом она отправила Андрею сообщение:
«Спасибо за науку. Теперь я знаю, что мои деньги — это только мои. И моя жизнь — тоже.»
Телефон тут же завибрировал — он звонил.
Но она выключила его и закинула в сумку.
Самолёт взлетел.
Впереди была новая жизнь. Без чужих правил.
