Старый холодильник гудел, как дизельный трактор, и в нём постоянно что-то подмерзало, а что-то, наоборот, портилось. Но Анна с Максимом только-только съехались, и каждая копейка была на счету. Аня предлагала подождать, накопить побольше и выбрать что-то толковое вместе, чтобы потом не жалеть.
Максим кивал, соглашался, но деньги утекали сквозь пальцы — то на новую полку, то на шторы, то на какой-нибудь незапланированный, но такой нужный поход в строительный магазин.
И вот однажды вечером, когда Аня вернулась с работы, в прихожей её ждала огромная картонная коробка. На ней крупными буквами было написано название известного бренда.
— Что это? — Аня сразу почувствовала что-то неладное. Коробка занимала половину прихожей.
Максим вышел из кухни, держа в руках шуруповерт. На нём была старая футболка, запачканная чем-то маслянистым.
— А, это… — он махнул рукой в сторону коробки. — Мама купила. Сказала, чтобы не мучились со старым, пока мы там копим. Она в курсе была, что мы хотели холодильник поменять, ну и решила помочь.
Аня почувствовала легкое раздражение. Она не любила сюрпризы, особенно такие. И не любила, когда кто-то решал за нее. Но она понимала, что Максим не виноват.
— Ну, спасибо, конечно, — выдавила из себя Аня. — Это… неожиданно.
— Чего неожиданно-то? Она же хотела как лучше. Ты же сама говорила, что вам холодильник нужен, — Максим пожал плечами. — Я ей просто обмолвился как-то, а она взяла и купила. Сказала, главное, чтобы большой был, чтобы на двоих хватало.
Аня прошла на кухню, посмотрела на старый, дребезжащий агрегат. Новый был, скорее всего, лучше. Она подумала: ну ладно, сэкономим. Деньги, которые они откладывали на холодильник, можно будет потратить на что-то другое. Месяца полтора они точно его бы покупали, а тут раз — и проблема решена.
Аня постаралась заглушить внутренний голос, который шептал, что это какая-то неправильная помощь.
Прошла неделя. Свекровь, Галина Петровна, стала звонить чаще. Сначала это были безобидные звонки с вопросами о том, как у них дела, как новый холодильник.
— Ну, как там наш агрегат, морозит? — спросила Галина Петровна как-то раз. — А то я так боялась, что не подойдёт вам. Вроде большой, вместительный. Теперь хоть еды можно побольше купить, не испортится ничего.
Аня отвечала, что все хорошо, что холодильник работает отлично, и она очень благодарна.
А потом началось.
— Анечка, я тут в аптеку не успеваю, ноги что-то совсем не ходят… Может, вы зайдете после работы, мне лекарства нужны? Там список я Максиму скину. Вы же все равно мимо идете, наверное, аптека-то рядом.
Аня согласилась. Несложно же, ей действительно было по пути. Она купила лекарства, завезла Галине Петровне. Та щебетала, угощала чаем, рассказывала, как ей тяжело и как хорошо, что у неё такая невестка.
Через пару дней снова звонок.
— Ань, ты не могла бы… У меня тут Василиса, внучка моя любимая, на выходные приедет. Мне нужно, чтобы за ней кто-то присмотрел в субботу днем, часа на четыре. Надо с ней в парк аттракционов сходить, чтобы повеселились девочка. Я бы сама, но у меня же этот… ну, сама знаешь, к врачу я записана. А вам чего, вы молодые, подвижные.
Аня напряглась.
— Галина Петровна, я, наверное, не смогу, у нас были планы на субботу.
— Какие планы? Что важнее внучки? Я же вам не чужая, вы же теперь с холодильником моим, я вам, можно сказать, жизнь облегчила. И что, вы мне даже помочь не можете?
Максим, сидевший рядом, бросил на Аню неодобрительный взгляд. Аня тяжело вздохнула и согласилась.
Когда они вернулись от Галины Петровны, после того, как Аня весь день занималась племянницей Максима, Аня почувствовала, что в доме поселился не холодильник, а долг. Каждый раз, когда Галина Петровна звонила с очередной просьбой, Аня видела не холодильник, а огромный чек, который, видимо, был в голове у свекрови.
Галина Петровна всё чаще вставляла в разговоры фразы вроде «раз уж я вам помогаю», «вы без меня бы так не жили». Она звонила Максиму, жаловалась, что Аня «какая-то не такая», «неблагодарная».
— Макс, твоя мама сегодня звонила, — начала Аня как-то вечером. — Опять просила отвезти ее на дачу. А это два часа в одну сторону.
Максим отложил телефон.
— Ну и что? Отвези. Что тебе, сложно? Она же просит.
— Она просит постоянно! И каждый раз намекает на этот холодильник. Мне уже дурно от него!
— Ну перестань, Ань. Она моя мать. Она просто так себя ведет, она же хотела как лучше.
— Как лучше для кого? Для нее? Это уже не помощь, Макс, это манипуляция.
— Да хватит, Ань! Ты все время на неё нападаешь! Она же нам столько помогла. Ты забыла, кто нам холодильник купил?
Аня почувствовала, как внутри всё сжимается. Каждое «нет» на просьбу свекрови оборачивалось упрёками: «Я вам холодильник купила, а вы…» Хотелось кричать. Она понимала: теперь они «в долгу», и даже обычное право на отказ вызывало скандал. Она чувствовала себя прикованной к этой технике и к голосу, который из-за неё звучал всё чаще.
Галина Петровна действительно считала, что всё делает правильно. Она помогла, значит, имеет полное право на участие в жизни молодых. Ей казалось, что они «зажрались», забыли, кто им помогал, кто «последнее отдавал».
— Я им, можно сказать, холодильник поставила, а они ещё носы воротят, — жаловалась она своей подруге, Вере Семёновне, по телефону. — Мой Максимка, бедненький, вкалывает, а эта… эта Анька моя, невестка, видите ли, на дачу меня отвезти не может.
— Галь, ну может, они заняты? — осторожно спрашивала Вера Семёновна.
— Заняты? Чем они там заняты? В выходные сидят дома, на диване лежат. А я что, должна на такси деньги тратить? Я им столько добра сделала, а они! Хотела как лучше, а получается, что не ценят.
Она искренне верила, что её «помощь» дает ей право на контроль и бесконечные просьбы.
Однажды вечером, когда Максим пришел домой, Аня сидела на диване, накрывшись пледом. Лицо у нее было каменным.
— Ты почему так поздно? — спросила она.
— Мама звонила, — сказал Максим, проходя мимо. — Просила заехать к ней, трубы посмотреть.
Аня резко поднялась.
— И много ты там увидел? Почему она сантехника не вызвала, если с трубами проблемы? Сколько можно гонять нас, по поводу и без?! Я больше не готова терпеть, Макс. Ничего из этого. Ни твои оправдания, ни её звонки, ни эту чертов холодильник!
Максим повернулся, нахмурившись.
— Что значит, не готова терпеть? Это моя мать!
— Но какое она имеет право постоянно командовать? Она манипулирует нами с помощью этого холодильника, понимаешь? Каждый раз, когда ей что-то нужно, она вспоминает, как она «помогла»! Я не могу так больше! Это не жизнь, это… это рабство какое-то!
— Ты говоришь как сумасшедшая! — Максим повысил голос. — Что значит рабство? Она просто хочет, чтобы мы были рядом!
— Рядом? Она хочет, чтобы мы выполняли все её прихоти! Сегодня труба, завтра грядки на даче, послезавтра ремонт в квартире! И каждый раз будет: «Ну вы ж теперь с холодильником». Хватит! Эта покупка была не жестом помощи, а поводом к контролю! Ты это понимаешь или нет?!
Конфликт перешел в крик. Слова летели, как камни.
— Ты эгоистка! Ты неблагодарная! — кричал Максим. — Моя мама для нас всё делает, а ты!
— Твоя мать ничего для нас не делает! Она считает, что купила себе право на нас, право указывать, право лезть в нашу жизнь! Я не просила твою мать покупать нам холодильник! Я хотела сама выбрать, я хотела сама заработать! Я хотела, чтобы это был наш холодильник, а не её!
В этот момент Аня замолчала. Она смотрела на Максима, а он смотрел на нее, и в его глазах был шок. В эту секунду она приняла решение. Решение, которое должно было покончить с этим фарсом.
На следующее утро Аня первым делом позвонила в службу доставки.
— Здравствуйте, мне нужна машина и грузчики для перевозки холодильника. Нет, из квартиры в квартиру. Адрес…
Максим проснулся. Он вышел на кухню, сонно потирая глаза.
— Ты с кем там говоришь?
— С грузчиками, — спокойно ответила Аня, глядя на него. — Они приедут через два часа.
— Зачем? — Максим всё ещё не понимал.
— Отвезут холодильник твоей матери.
Максим замер. Его челюсть отвисла.
— Что? Ты… ты с ума сошла?
— Нет, Макс. Я просто приняла решение. Я не могу больше жить в долг. Это не мой холодильник. Это её. И пусть он стоит у неё на кухне.
Он начал нервно ходить по кухне.
— Ты понимаешь, что она обидится? Она устроит такую истерику!
— Пусть. — Голос Ани был ровным, без единой эмоции. — В этом доме никто не будет покупать себе право на нас. Ни она, ни кто-либо еще.
Через два часа приехали два крепких парня. Они быстро, ловко отсоединили холодильник, обмотали его пленкой и увезли. Аня наблюдала, как он исчезает в лифте.
Сразу после этого Аня позвонила в магазин бытовой техники. Она выбрала небольшой, но вместительный холодильник, цвет – темно-серый, как она и хотела. Оформила его в рассрочку. Сумма была посильной, а главное – это был её выбор.
***
Галина Петровна, конечно, устроила истерику. Она звонила Максиму, кричала, что «они её унизили», «оскорбили», «наплевали ей в душу».
— Максимушка, сынок, что это такое? Это же позор! Мой холодильник! Анна твоя просто отвратительно себя повела! Я думала, она нормальная!
Но холодильник теперь стоял в её кухне, занимая почти всё свободное пространство.
А Максим ходил хмурый несколько дней, но Аня знала, что он наконец её понял. И это было главное.
