Каждый месяц — пять, иногда десять тысяч. «На лекарства», «на коммуналку», «на продукты». А потом я случайно увидела, что мама купила брату новый телефон. Мне сказали: «Ну он же безработный. А ты — молодец, ты справишься».
Момент, когда я осознала, что моя помощь маме превратилась в содержание тридцатипятилетнего Бори, пришёл неожиданно. Это был обычный семейный ужин в родительском доме.
Моя мама, суетилась с подачей жаркого. А я заметила у брата новенький смартфон — точно такой же, о котором я мечтала. Но откладывала покупку из-за регулярных переводов маме.
— Боря, откуда у тебя эта модель? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал обыденно.
Брат посмотрел на маму, та замерла с тарелкой в руках.
— Да так, накопил, — пробормотал он, быстро убирая телефон в карман.
Мама поставила блюдо на стол и поспешно добавила:
— И я немного помогла. Сыночку так нужен был новый телефон для поиска работы.
Что-то не сходилось. Три месяца назад она звонила мне в слезах из-за квартплаты. Два месяца назад — из-за дорогих лекарств для Вити, моего отчима. Каждый раз я отправляла деньги, отказывая себе в самом необходимом.
Мы с мужем Максимом жили в однокомнатной квартире, взятой в ипотеку два года назад. Я работала в компании, занимающейся организацией городских праздников и мероприятий. А Максим — в сервисном центре по ремонту техники. Наши зарплаты были средними, но мы справлялись.
Каждое утро я просыпалась в шесть, готовила завтрак, собирала обеды в контейнеры. Максим уходил к семи, я — к восьми. Вечером мы встречались дома, уставшие, но счастливые. Мы мечтали об отдыхе на море, копили на новую мебель, планировали завести ребёнка.
И всё бы было хорошо, если бы не эти звонки. Каждый раз, видя на экране телефона «Мама», я замирала на секунду. Что на этот раз? Сломанный холодильник? Непредвиденные расходы?
— Машенька, выручи, пожалуйста. Плита сломалась, готовить не на чем, — звучал в трубке её встревоженный голос.
Через неделю:
— Доченька, у Вити давление подскочило, нужны лекарства, а пенсия только через десять дней.
А потом:
— Машенька, у нас трубу прорвало, нужен срочный ремонт!
Я переводила деньги. Каждый раз. Не задавая вопросов. Ведь это же мама.
***
В последнее время переводы стали чаще. Пять тысяч в начале месяца, потом ещё три через неделю, потом ещё… Я начала отказывать себе во всём: забыла, когда последний раз покупала новую одежду, отменила абонемент в бассейн, перестала встречаться с подругами в кафе.
Однажды вечером, когда я в очередной раз сидела над таблицами расходов, пытаясь выкроить ещё немного денег для мамы, Максим сел рядом и взял меня за руку.
— Маш, так нельзя, — сказал он тихо. — Ты себя совсем не жалеешь. Может, стоит поговорить с родителями? Почему у них постоянно не хватает денег?
— Не знаю, — честно ответила я. — Наверное, пенсия маленькая, цены растут…
— А Боря? — осторожно спросил Максим. — Он ведь живёт с ними. Почему он не помогает?
— Он временно без работы, — повторяла я слова мамы. — Ему сложно.
— В любом случае, это твоё решение, — Максим качал головой.
***
А сейчас я сидела за столом в родительском доме и смотрела на новый телефон брата.
— Машенька, не обращай внимания, — мама попыталась перевести разговор. — Расскажи лучше, как ваши дела с Максимом? Когда планируете нас порадовать внуками?
Я смотрела на неё и не узнавала. Эта женщина, которая всегда учила меня честности, сейчас явно что-то скрывала.
— Мам, я должна знать. Сколько стоит этот телефон?
— Машуль, да какая разница, — вмешался Боря. — Тебе жалко, что ли?
— Мне интересно, откуда деньги, — я чувствовала, как дрожит мой голос.
— Да что ты спрашиваешь! — Боря стукнул рукой по столу. — Мама мне помогла, я же её сын!
— А я тоже помогаю маме, — я старалась говорить спокойно. — Каждый месяц отправляю деньги на лекарства, на коммуналку, на ремонт. И мне интересно, почему при всех этих тратах нашлись деньги на телефон за пятьдесят тысяч.
Мама побледнела и опустила глаза.
— Маша, ты же знаешь, как мы тебя любим, — тихо проговорила она. — Просто Боре сейчас тяжело, а ты молодец, ты справишься.
Эти слова задели сильнее, чем признание в обмане. Выходит, я могла справиться с чем угодно — с ипотекой, с постоянной экономией, с отсутствием отпуска третий год подряд. А Боря, здоровый мужчина, не мог справиться с поиском работы.
Я вспомнила, как в прошлом году мечтала о поездке на море. Мы с Максимом почти накопили нужную сумму, когда мама позвонила и сказала, что у них сломался водонагреватель. Отпуск отменился. А теперь я вижу у брата телефон, который стоит как половина нашей несостоявшейся поездки.
Мой отчим Витя молча ел, не поднимая глаз от тарелки. Его сыновья от первого брака, Саша и Миша, давно жили отдельно и, насколько я знала, не особо помогали отцу. Все заботы лежали на маме. И на мне.
***
После ужина я вышла во двор. Нужно было подышать свежим воздухом, собраться с мыслями. Вскоре ко мне присоединился Витя. Мы помолчали. Вечерело, с соседнего участка доносился запах жасмина.
— Маша, я знаю, ты расстроена, — наконец произнёс Витя. — И я тебя понимаю.
— Правда? — я посмотрела на него с удивлением.
— Конечно. Я вижу, что происходит, но… — он замялся. — Твоя мама очень переживает за Борю. Всегда переживала. После развода с вашим отцом она чувствовала себя виноватой, что мальчик растёт без папы. Пыталась компенсировать. А сейчас… сложно что-то менять.
— Но это несправедливо, — тихо сказала я.
— Согласен, — кивнул Витя. — Ты слишком многое тянешь на себе. Я пытался говорить с твоей мамой, но она не слушает.
Через три дня после того ужина я получила сообщение от мамы:
«Машенька, срочно нужно 15 тысяч. У Вити проблемы с сердцем, нужны дополнительные обследования. Пожалуйста, помоги.»
Я долго смотрела на экран. Что-то не давало мне сразу отправить деньги, как обычно.
Вспомнились слова Максима: «А что, если твоя мама использует тебя? Что, если она берёт деньги не на то, о чём говорит?»
В тот момент я разозлилась на него. Как он мог такое подумать о моей маме? Она всегда была честной, заботливой. Она учила меня говорить правду, даже когда это сложно.
А что, если Максим прав?
— Позвони и спроси подробности, — предложил он, заметив моё замешательство. — Если Вите действительно нужна помощь, мы найдём средства.
Я набрала номер отчима.
— Витя, привет, это Маша. Мама написала про проблемы с сердцем. Как ты?
На том конце провода повисла пауза.
— Какие проблемы? — удивлённо спросил Витя. — У меня плановый осмотр через месяц, но никаких срочных обследований не назначали.
Моё сердце замерло на мгновение.
— А… мама говорила, что нужны деньги на дополнительные обследования.
— Первый раз слышу, — растерянно ответил Витя. — Может, она что-то перепутала.
***
В тот вечер я долго не могла успокоиться. Мама солгала мне. Не в первый раз, судя по всему. Все эти истории про сломанную плиту, прорванные трубы, дорогие лекарства. Сколько из них были правдой?
— Маша, тебе нужно серьёзно поговорить с мамой, — сказал Максим. — Но сначала успокойся. Не принимай решения на эмоциях.
Через неделю я приехала к родителям одна. Боря был дома, лежал на диване и смотрел сериал на новом телефоне. Витя возился в гараже с машиной. Мама обрадовалась моему приезду и засуетилась с чаем.
— Мам, нам нужно поговорить, — я села за кухонный стол.
Тоня замерла у плиты.
— Что-то случилось, доченька?
— Я звонила Вите насчёт обследований. Он не знает ни о каких проблемах с сердцем.
Мама побледнела и отвернулась к окну.
— Я не хотела его волновать, — тихо сказала она.
— Мам, пожалуйста, скажи правду. Куда уходят деньги, которые я отправляю?
Тишина затянулась. Наконец она повернулась ко мне, её глаза были полны слёз.
— Боре нужна была помощь. Он так долго не может найти работу, а ему нужны вещи… телефон, одежда. Ты же знаешь, как сложно сейчас с работой.
— А как же лекарства для Вити? Ремонт трубы? Сломанная плита?
Мама опустила глаза.
— Не всё было правдой, — призналась она шёпотом. — Я просто не знала, как ещё попросить. Ты бы не стала помогать Боре напрямую.
— Потому что он взрослый человек, мам! Ему тридцать пять! — я старалась говорить тихо, чтобы брат не услышал. — Все эти годы ты учила меня быть самостоятельной, ответственной. Я работаю с восемнадцати лет. А Боря? Что с ним не так?
— Он просто другой, — вздохнула Тоня. — Ему сложнее.
— Но почему на моих плечах должна лежать забота о взрослом брате? У нас с Максимом свои планы, свои мечты. Мы отказываем себе во всём, чтобы помочь вам, а оказывается, помогаем Боре купить новый телефон!
— Ты всегда была сильнее, умнее, — мамин голос дрожал. — Мы с папой так гордились тобой. А Боря… ему всегда нужна была поддержка.
— Но не такая, мам. Не обман.
***
На обратном пути я не могла сдержать слёз. Всё, во что я верила, рассыпалось. Моя помощь родителям оказалась содержанием брата-бездельника. Но хуже всего был не обман, а осознание: мама не видела в этом ничего плохого. «Ты справишься» — эти слова не выходили из головы.
Дома меня ждал Максим. Увидев моё заплаканное лицо, он всё понял без слов.
— Как прошёл разговор?
Я рассказала ему всё. Про признание мамы, про деньги, уходившие Боре, про её искреннее непонимание, что в этом есть что-то неправильное.
— Что теперь? — спросил он, когда я закончила.
— Не знаю, — честно ответила я. — Не могу просто перестать помогать маме. Если Вите действительно нужны лекарства…
— Мы можем помогать иначе, — предложил Максим. — Покупать лекарства напрямую. Оплачивать счета за коммунальные услуги с нашей карты. Но не отправлять деньги, которые идут на новые телефоны для Бори.
Это звучало разумно. Но сердце разрывалось от мысли, что теперь между мной и мамой будет стоять недоверие.
***
Прошёл месяц. Я не отправляла деньги, несмотря на несколько сообщений от мамы с просьбами о помощи. Вместо этого я созванивалась с Витей и спрашивала, что им действительно нужно. Оказалось, не так много. Я заказывала продукты с доставкой, оплачивала счета онлайн.
На работе меня ждал сюрприз — повышение. Небольшое, но значимое для нашего бюджета.
Мы с Максимом впервые за долгое время съездили на выходные за город. Арендовали маленький домик у озера, гуляли по лесу, жарили шашлыки. Я впервые за долгое время чувствовала себя по-настоящему отдохнувшей.
Боря перестал отвечать на мои звонки. Мама звонила реже и была холодна.
— Ты как будто стала другим человеком, — сказала она в один из редких разговоров. — Раньше ты всегда была готова помочь.
— Я и сейчас готова, мам. Просто по-другому.
— Но Боре нужны деньги. Он хочет записаться на курсы программирования.
— Отлично! — искренне обрадовалась я. — Это хорошая идея. Если он найдёт курсы, я могу оплатить их напрямую.
Мама замолчала.
— Он хотел сам распоряжаться деньгами, — наконец сказала она.
— Конечно, — кивнула я, хотя она не могла меня видеть. — Когда будет зарабатывать, сможет тратить как захочет.
Через две недели мама позвонила сама.
— Маша, можно мне приехать? — её голос звучал непривычно робко. — Нам нужно поговорить.
Она приехала с домашним пирогом — моим любимым, с вишней. Когда мы сели за стол, я заметила, что мама выглядит уставшей. Под глазами залегли тени, в волосах прибавилось седины.
— Как вы? — спросила я, разливая чай.
— Справляемся, — она слабо улыбнулась. — Боря устроился на работу.
— Правда? — я не скрывала удивления. — Куда?
— В службу доставки. Не бог весть что, но для начала неплохо. Витя помог. Поговорил с ним… по-мужски.
Я молча кивнула. После пары глотков чая мама наконец решилась:
— Прости меня, — сказала она тихо. — Я всё делала неправильно. С тобой, с Борей.
Она рассказала, как всегда боялась, что Боря не справится сам. Как после развода с отцом старалась компенсировать сыну отсутствие папы повышенной заботой. Как незаметно эта забота превратилась в чрезмерную опеку, а потом в нездоровую зависимость.
— Я думала, что помогаю ему, а на самом деле сделала только хуже, — её глаза наполнились слезами. — И тебя использовала, вместо того чтобы гордиться твоей самостоятельностью.
— Что изменилось? — спросила я осторожно.
Мама вздохнула.
— Витя поставил вопрос ребром. Сказал, что устал от этой ситуации. Что нечестно требовать от тебя того, чего не требуют от Бори. И знаешь… он прав. Мы с твоим отцом развелись, когда тебе было всего пять. Я тоже растила тебя одна, но почему-то не боялась требовать от тебя ответственности.
— Может, потому что я девочка? — предположила я. — Девочки обычно более ответственные.
— Возможно, — кивнула мама. — Или потому что ты всегда была сильнее, увереннее. А Боря… он всегда был мягким, ранимым. Мне казалось, его нужно защищать.
— А в итоге ты сделала его беспомощным.
— Да, — она опустила глаза. — Теперь я это понимаю.
***
Прошло полгода. Боря всё ещё работает в службе доставки и даже начал откладывать на съёмную квартиру. Мы с мамой восстанавливаем отношения — медленно, осторожно. Я снова помогаю родителям, но теперь по-другому: привожу продукты, оплачиваю некоторые счета, помогаю с ремонтом.
Вчера мы собрались все вместе — впервые за долгое время. Боря рассказывал о работе, Витя шутил, мама суетилась с угощениями.
Я посмотрела на свою семью и подумала: иногда нужно перестать давать, чтобы помочь по-настоящему. Перестать потакать чужим слабостям, чтобы помочь стать сильнее.
Иногда любовь — это не постоянная финансовая поддержка, а решимость сказать «нет» и дать другому возможность научиться жить самостоятельно.
