Стол был накрыт с утра. Салаты в стеклянных чашках, пирог с яблоками, маленькие подарки в пакетиках. Она ждала. Звонили дети, извинялись: «Заняты, не успеваем, как-нибудь в другой раз». А потом позвонили в дверь. Бывший муж стоял в прихожей и держал гвоздику.
Наталья Валентиновна вздрогнула, увидев бывшего мужа на пороге. Прошло пятнадцать лет с момента развода, но она сразу узнала его глаза — те же, что у сына Гены. Только теперь мелкие морщинки разбегались от уголков, а виски совсем поседели.
— Миша? — она не могла скрыть удивления. — Как ты здесь оказался?
— Арина сообщила мне, — он переступил с ноги на ногу, явно чувствуя себя неловко. — Рассказала про семейный обед, на который никто не смог прийти. Я был неподалёку… решал кое-какие вопросы… Вот, решил заглянуть.
Наталья машинально взяла гвоздику и отступила, пропуская его в квартиру.
— Проходи, раз уж пришёл, — она отвернулась, чтобы он не заметил, как дрогнули губы. — Я не ждала тебя.
— Я понимаю, — Михаил снял пальто. — Жарко у тебя. И на улице июльское пекло.
Наталья провела его на кухню, где стол был накрыт на шестерых. Пять пустых стульев напоминали о несостоявшейся встрече.
— Арина обещала прийти с Никитой, — сказала она, убирая два прибора. — А потом написала, что у них какие-то срочные дела с мужем. Что-то насчёт загородного дома, который они сейчас выбирают.
— Знаю, — кивнул Михаил. — Мы иногда общаемся. Она рассказывала, что планируют покупку.
Эта фраза неприятно задела Наталью. Её дочь делится с отцом планами о приобретении дома, но нашла лишь минуту, чтобы отправить матери сообщение о том, что не придёт на семейный обед.
— А Гена? — спросил Михаил, присаживаясь за стол.
— У него какая-то презентация для потенциальных инвесторов. В воскресенье, представляешь? Говорит, что иностранцы, разница во времени. Он сейчас занимается экологичными строительными материалами. Влад с ним, помогает с техническими вопросами, — она помолчала. — А Аня не ответила на звонок. Как обычно.
Наталья хотела достать из холодильника графин с морсом, но на мгновение замешкалась.
— Позволь мне, — предложил Михаил, заметив её колебание.
— Справлюсь, — сухо ответила она, доставая графин.
Он часто так поступал — приходил когда не ждали и пытался помочь, хотя уже было слишком поздно что-либо исправлять.
Наталья села напротив него и налила морс в стакан. Глядя на бывшего мужа, она вспомнила их первую встречу. Это произошло в поезде. Она ехала в купе, а он подсел на станции в Туле. Разговорились, а потом не могли расстаться всю поездку.
Кто бы мог предположить, что спустя тридцать пять лет они окажутся за одним столом вот так — чужие друг другу люди с общими детьми.
— Как твоя квартира? — спросил Михаил, отламывая кусочек пирога. — С потолком в ванной проблем больше нет?
— Всё в порядке, — ответила она.
После коротких реплик о квартире они замолчали. Наталья невольно вспомнила бракоразводный процесс. Тогда она настояла на том, чтобы оставить себе эту двухкомнатную квартиру в спальном районе, отказавшись от претензий на дачный участок. Михаил вложил в него слишком много сил, да и ездить туда одной не было никакого желания. Он не спорил – он к тому времени уже планировал новую жизнь со Светланой и хотел поскорее завершить все формальности.
Квартира досталась им еще в начале девяностых, когда предприятие, где работал Михаил, распределяло жилье сотрудникам. Здесь выросли их дети, и для Натальи эти стены значили гораздо больше, чем просто недвижимость.
— А помнишь… — начал было он.
— Не надо, — оборвала она. — Я не хочу вспоминать.
Михаил кивнул и сосредоточился на еде. Наталья украдкой рассматривала его руки — те же длинные пальцы, что у Гены, но с новым обручальным кольцом.
— Как Светлана? — спросила она, кивая на кольцо.
— Нормально, — он слегка смутился. — Передавала тебе привет.
Это была ложь, и они оба это знали.
Телефон Натальи подал сигнал. Сообщение от Ани: «Бабуль, прости, не получится сегодня. Завтра забегу!»
— Аня не придёт, — сказала она, откладывая телефон. — Как всегда.
— Молодёжь, — пожал плечами Михаил. — У них своя жизнь.
— Да, — горечь в её голосе невозможно было скрыть. — Только вот интересно, почему на твой день рождения все собираются? И Арина, и Гена, и внуки…
Михаил отложил вилку.
— Наташа…
— Что «Наташа»? — она почувствовала, как внутри поднимается волна. — Пятнадцать лет прошло, а мне до сих пор больно. Ты ушёл к другой женщине, но остался хорошим папой и дедушкой. А я… я осталась одна. И даже наши дети не считают нужным навестить меня в воскресенье, когда я их приглашаю.
— Они тебя любят, — тихо сказал он.
— Любовь не такая, — она резко встала. — Любовь — это когда находишь время. Когда звонишь не только по праздникам. Когда помнишь не только когда что-то нужно.
Михаил смотрел на неё с каким-то странным выражением лица.
— Знаешь, я ведь пришёл не только потому, что Арина позвонила.
— А почему? — она скрестила руки на груди, защищаясь.
— Потому что хотел тебя увидеть. Потому что… — он замялся. — Потому что скучал.
Наталья рассмеялась, но смех получился горьким.
— Пятнадцать лет прошло, Миша. ПЯТНАДЦАТЬ. И ты вдруг скучаешь?
— Я всегда скучал, — просто ответил он. — Просто не имел права это говорить.
Повисла тишина, нарушаемая только тихим гудением холодильника. Наталья подошла к окну. Во дворе играли дети, молодые мамы сидели на лавочках. Она помнила, как сама гуляла там с маленькой Ариной, а потом с Геной.
— Я много думаю о прошлом, — сказал Михаил, нарушая молчание. — О нас. О том, что мы сделали не так.
— Сейчас уже поздно об этом говорить, — ответила она, не оборачиваясь. — У тебя своя жизнь, у меня своя.
— Какая жизнь, Наташа? — его голос стал тише. — Светлана ушла от меня весной.
Она резко обернулась.
— Что?
— Сказала, что я слишком часто говорю о первой семье. О тебе, — он пожал плечами. — Возможно, она права.
Наталья молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Всё это время она думала, что он счастлив с новой женой, строит новую жизнь. Оказалось, что нет.
— Дети не знают, — продолжил он. — Я не хотел их тревожить.
— И что ты теперь хочешь от меня? — спросила Наталья. — Сочувствия?
— Ничего я не хочу, — он покачал головой. — Просто… когда Арина позвонила и сказала, что ты устраиваешь обед, а никто не может прийти, я подумал… что, возможно, тебе тоже одиноко.
Наталья почувствовала, как к горлу подступают слёзы. Одиноко? Да, ей было одиноко. Каждый день последних пятнадцати лет.
Она села обратно за стол и налила себе морса.
— Знаешь, я с утра готовила этот обед, — сказала она. — Тушёное мясо — Гена его очень любит. Салат с креветками специально для Арины. Шоколадный пудинг Влад всегда просит приготовить. Аня любит яблочный пирог. А для Никиты я купила новую игру — он сейчас увлекается шахматами.
Михаил смотрел на неё, и в его глазах она видела понимание. Возможно, единственный человек, который действительно понимал её сейчас.
— Знаешь, я думаю, дети не специально, — сказал он. — У них сейчас своя жизнь с заботами.
— Я знаю, — кивнула она. — Но легче не становится. Они вспоминают обо мне, когда им что-то требуется. Арина звонит, чтобы я посидела с Никитой, когда у неё встречи. Гена просит денег перед зарплатой или интересуется рецептами. А Аня… Аня вообще появляется раз в месяц, не чаще.
— А я? — спросил он. — Скажи, а я тебе нужен?
Вопрос застал её врасплох. Зачем он ей нужен? Этот человек, который когда-то был самым близким, а потом стал чужим?
— Не знаю, — честно ответила она. — Наверное, не нужен.
Но даже произнося эти слова, она почувствовала их неправду.
— Помнишь, как мы обсуждали дачный участок? — неожиданно спросил Михаил. — Ты хотела разбить там огород с помидорами и огурцами.
— Да, помню, — она слегка улыбнулась. — А ты собирался сделать навес у маленького озера.
— Я его сделал прошлым летом, — кивнул он. — Хороший получился навес, но сидеть там одному совсем не радостно.
Их взгляды встретились, и на мгновение Наталье показалось, что прошедших пятнадцати лет не было. Что они всё ещё муж и жена, которые вместе растят детей и мечтают о даче.
— Наташа, — он осторожно дотронулся до её руки. — Я совершил непростительную ошибку. Самую серьёзную в моей жизни. Я не прошу прощения, потому что понимаю — не заслуживаю его. Просто хочу, чтобы ты знала: все эти годы я часто думал о тебе.
Она хотела отдёрнуть руку, но не смогла. Его прикосновение было таким знакомым, таким… правильным.
— Пятнадцать лет, Миша, — повторила она. — Это очень большой срок.
— Согласен, — кивнул он. — Но у нас было двадцать совместных лет. И они были самыми ценными в моей жизни.
Наталья не знала, что ответить. Слишком много воспоминаний, слишком много боли. Она встала и начала убирать со стола.
— Тебе пора, — сказала она. — Уже поздно.
Михаил кивнул и тоже поднялся.
— Спасибо за обед. Было вкусно.
Она проводила его до двери.
— Передавай привет детям и внукам, если увидишь их раньше меня, — сказала она, и в этой фразе было больше горечи, чем она хотела показать.
— Наташа, — он помедлил. — Можно, я позвоню тебе? Просто… поговорить.
Она хотела сказать «нет». Хотела закрыть дверь и забыть об этой встрече. Но что-то — то ли усталость от одиночества, то ли непрошеное чувство — заставило её кивнуть.
— Можно, — тихо сказала она. — Звони.
Когда дверь за ним закрылась, Наталья вернулась на кухню. Стол был почти убран, но на нём всё ещё стояла гвоздика в стакане с водой. Она коснулась бархатистых лепестков.
Телефон снова завибрировал. Сообщение от Арины: «Мама, прости за сегодня. Папа был у тебя?»
Наталья улыбнулась и напечатала ответ: «Да, был».
«Ты в порядке?»
«В порядке», — ответила Наталья. И с некоторым удивлением осознала, что это правда.
Она подошла к окну. Солнце уже клонилось к закату, раскрашивая небо в розоватые оттенки. Внизу, во дворе, она заметила знакомую фигуру. Михаил стоял, запрокинув голову, и смотрел на её окна. Заметив её, он поднял руку в прощальном жесте.
Наталья помедлила секунду, а потом помахала в ответ.
Пятнадцать лет — это действительно очень долго. Но, возможно, не слишком долго, чтобы начать всё сначала. Не как муж и жена — просто как два человека, которые когда-то любили друг друга и создали семью. Два человека, которым есть о чём поговорить долгими июльскими вечерами.
Звонок телефона прервал её размышления. На экране высветилось имя сына.
— Мам, привет, — голос Гены звучал виновато. — Прости, что не смог приехать. Эти иностранные партнёры совсем с ума сошли с воскресными встречами. Завтра заеду с Владом после школы, хорошо?
— Хорошо, — ответила она, и в её голосе не чувствовалось прежней горечи. — Я буду дома. И пирог останется.
Когда разговор закончился, Наталья ещё раз выглянула в окно. Двор опустел, родители увели детей по домам. Где-то там, среди городских многоэтажек, каждый жил своей жизнью. В том числе и Михаил.
Этот неожиданный воскресный визит едва ли что-то изменит. Завтра, скорее всего, жизнь пойдёт прежним чередом — дети погрузятся в работу, внуки займутся школой и друзьями. А она останется здесь, в своей квартире, наедине со своими мыслями.
Миша, возможно, позвонит. Один-два раза. Потом возникнут новые заботы, дела, хлопоты. Так обычно происходит. Пятнадцать лет разлуки — слишком долгий период, чтобы начать заново.
Наталья протёрла стол и выключила свет на кухне. Завтра наступит новый день. Обычный июльский понедельник, каких у неё было множество и, вероятно, будет ещё немало.
