— Ты всегда была правильной. Правильная еда, правильные слова, правильная жизнь… А я устал быть послушным, — сказал Альберт Юрьевич, собирая чемодан.
Инна Евгеньевна не плакала. Она просто пошла на кухню и достала кастрюлю с супом:
—Хоть поешь перед дорогой.
Он отказался. Через три недели он сам позвонил. Но не чтобы вернуться — просто чтобы услышать, как она говорит «алло».
***
— Нам нужно поговорить, — Альберт Юрьевич выпрямил спину, поправляя ворот рубашки.
Инна заметила непривычно яркий галстук — такой, какой она никогда бы не выбрала для него.
— О чём? — спросила она, хотя уже догадывалась.
— Мне нужна свобода, Инночка. Тридцать пять лет — это слишком долго для одной жизни.
Она не дрогнула. Только поправила воротник его рубашки — старая привычка, от которой трудно избавиться.
— У тебя помада на воротнике, — тихо сказала она. — Дешёвая. И духи… сладкие, как у девочки-подростка.
Альберт отступил на шаг, нервно поправил воротник.
— Её зовут Ниночка, — словно оправдываясь, сказал он. — Она работает менеджером в магазине элитных чаёв. Ей двадцать восемь. Молодой специалист. Ей двадцать восемь.
Инна Евгеньевна почувствовала необычное спокойствие. Двадцать восемь — ровно столько, сколько их сыну Стасу. Какая ирония.
— И что дальше? — спросила она, проходя на кухню. Достала из шкафчика две чашки — по привычке.
— Я собрал вещи. Поживу пока у неё.
Она молча поставила перед ним чашку с чаем.
— Ты даже не плачешь, — с ноткой разочарования произнёс Альберт.
— А должна? — Инна посмотрела ему прямо в глаза. — Знаешь, слёзы — это роскошь. У меня нет на них времени.
Альберт выглядел растерянным. Он ожидал истерики, слёз, уговоров — чего угодно, только не этого спокойствия.
— Тебе всё равно?
— Нет, Альберт. Мне не всё равно. Просто я давно догадывалась. Твои задержки на работе, новые рубашки, странные звонки… Я ждала, когда у тебя хватит смелости сказать.
Он опустил глаза.
— Квартира останется тебе, — сказал он, словно делал одолжение. — Я буду жить у Ниночки. Она снимает небольшую студию, но там очень современно. Я помогу ей с ипотекой на что-то побольше.
— Твоя помощь с ипотекой стоила тридцати пяти лет семейной жизни? — тихо спросила Инна.
Альберт промолчал, потом встал и пошёл в спальню. Она слышала, как он открывает шкаф, достаёт уже собранный чемодан. Всё было решено заранее.
***
Первые недели после ухода Альберта прошли в странном тумане. Инна Евгеньевна продолжала работать в городской администрации, где возглавляла отдел культуры. Коллеги смотрели с пониманием, но вопросов не задавали — новости в их небольшом городке распространялись быстро.
Сын Стас позвонил, как только узнал.
— Мама, я приеду, — в его голосе звучало беспокойство.
— Не нужно, — ответила она. — У вас с Дашей своя жизнь, маленькая Женя… Я справлюсь.
— Как он мог? — в голосе сына было столько горечи. — После стольких лет…
— Люди меняются, Стасик.
— Не оправдывай его! — Стас почти кричал. — Он променял тебя на… на кого?
— На молодость, — просто ответила Инна. — На иллюзию, что можно начать всё сначала.
В трубке повисло молчание.
— Мам, а ты? Что будешь делать ты?
Инна посмотрела в окно. За тридцать пять лет этот вид не менялся — те же деревья, те же крыши домов напротив.
— А я тоже начну сначала. Только по-другому.
***
Альберт позвонил через месяц. Инна как раз вернулась с работы, разбирала почту.
— Привет, — его голос звучал неуверенно. — Как ты?
— Нормально, — ответила она. — Что-то случилось?
— Нет-нет, просто… хотел узнать, как ты.
Она промолчала, ожидая продолжения.
— Может, встретимся? Поговорим? — предложил он. — Я мог бы заехать…
— Зачем, Альберт?
— Нам нужно обсудить некоторые вопросы… бытовые. Я всё ещё прописан в квартире, и мои вещи…
— Твои вещи в коробках в кладовке. Можешь забрать их в любое время. А насчёт прописки — юрист подготовил бумаги для развода. Я отправила их на твою электронную почту.
— Ты так быстро всё решила? — в его голосе звучало удивление.
— А зачем тянуть? Ты сделал выбор.
***
После этого разговора Альберт стал звонить чаще. Сначала под разными предлогами — то ему нужны были какие-то документы, то он интересовался, не приходили ли письма на его имя. Потом предлоги закончились, и он просто звонил.
— Как прошёл твой день? — спрашивал он.
Инна отвечала коротко, без подробностей. Постепенно она стала замечать, что в его голосе появились новые нотки — усталость, разочарование.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. Инна открыла и увидела Альберта — с букетом лилий и коробкой конфет.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, не приглашая его войти.
— Я соскучился, — просто ответил он. — Можно войти?
Инна помедлила, но потом отступила, пропуская его в квартиру. Альберт огляделся, словно видел эти стены впервые.
— Ты что-то поменяла? — спросил он.
— Всё, — ответила Инна. — Я поменяла всё.
И это была правда. Исчезла старая мебель, которую они выбирали вместе двадцать лет назад. Вместо неё появились новые светлые шкафы, диван, картины на стенах.
— Здесь… по-другому, — растерянно произнёс Альберт.
— Да. Нравится?
Он не ответил, прошёл на кухню и замер. Вместо старого кухонного гарнитура стояла современная глянцевая мебель, новая техника.
— Откуда это всё? — спросил он, и в его голосе прозвучало удивление.
— Я продала дачу, — спокойно ответила Инна. — Ту, что я получила от моих родителей. Она всё равно стояла пустая, а деньги пригодились.
Альберт сел за стол, положил букет перед собой.
— Я много думал… — начал он.
— О чём? — Инна налила себе чай, но ему не предложила.
— О нас. О том, что произошло. О Ниночке.
— И как она? — спросила Инна, садясь напротив.
Альберт поморщился.
— Она… молодая. Слишком молодая. Всё время куда-то спешит, с кем-то встречается. У неё постоянно звонит телефон, её друзья… они говорят о вещах, которые мне неинтересны.
— А чего ты ожидал? — Инна отпила чай. — Ей двадцать восемь.
— Дело не в возрасте, — попытался объяснить Альберт. — Дело в… я не знаю, как это назвать. В нашем доме всегда была особая атмосфера. Иногда мне казалось, что не хватает воздуха. А теперь я понимаю, что здесь было… уютно. А у неё — постоянная суета, шум.
Инна поставила чашку на стол.
— И что ты хочешь от меня?
— Я не знаю, — честно признался он. — Наверное, просто поговорить.
— Мы говорим.
— Не так, — он протянул руку, пытаясь дотронуться до её пальцев, но Инна отодвинула руку. — Мне не хватает наших разговоров. Того, как ты слушаешь. Как понимаешь с полуслова.
— Это результат тридцати пяти лет совместной жизни, Альберт. Это не возникает просто так.
Он опустил голову.
— Я совершил ошибку, — тихо сказал он.
Инна долго смотрела на него, потом встала.
— Ты можешь сколько угодно звонить мне, приходить в гости. Можешь рассказывать о своих проблемах с Ниночкой или о чём угодно другом. Но вернуться — нет.
— Почему? — он поднял на неё глаза, в которых читалась надежда.
— Потому что я тоже начала новую жизнь, — ответила она. — И в ней нет места для предательства.
***
Стас приехал с семьёй на выходные. Маленькая Женя сразу побежала исследовать бабушкину квартиру, восхищаясь переменами.
— Ух ты! У тебя теперь как в журнале! — воскликнула шестилетняя внучка, прыгая на новом диване.
Даша помогала на кухне, нарезая овощи для салата.
— Вы меня удивляете, — с улыбкой сказала она. — Когда это вы всё успели?
— У меня появилось много свободного времени, — ответила Инна, доставая из духовки запеканку.
Стас сидел в гостиной, хмуро глядя в окно.
— Папа звонил, — сказал он, когда Инна присела рядом. — Спрашивал, как ты.
— И что ты ответил?
— Что не знаю. Что это нужно спрашивать у тебя, а не у меня.
Инна кивнула.
— Он приходил. Несколько раз.
Стас повернулся к ней.
— И?
— И ничего, — она пожала плечами. — Разговариваем. Иногда пьём чай.
— Ты простила его? — в голосе сына звучало напряжение.
— Нет, — честно ответила Инна. — Но и негативных чувств к нему я тоже не испытываю. Слишком многое нас связывает. Ты, Женя…
— Он не заслуживает твоего прощения, — упрямо сказал Стас.
— Нет, дело не в том, что он заслуживает, а в том, что мне нужно, — мягко возразила Инна. — А мне нужно двигаться вперёд. Без лишних эмоций.
— Ты слишком великодушна, мам.
— Нет, просто рациональна, — она улыбнулась. — Знаешь, я ведь тоже не идеальна.
— В чём?! — возмутился Стас.
— В том, что позволила нашим отношениям стать рутиной. В том, что не замечала, как он меняется… как мы оба меняемся.
Стас хотел что-то возразить, но в комнату вбежала Женя.
— Бабуля, бабуля! А правда, что ты теперь будешь путешествовать? Папа сказал, что ты купила чемодан!
Инна обняла внучку и улыбнулась сыну поверх её головы.
— Да, милая. Бабуля купила чемодан и билет.
— Куда? — одновременно спросили Стас и Женя.
— В Португалию. На две недели. Давно мечтала увидеть океан.
Стас смотрел на мать с удивлением.
— Одна?
— Нет, — Инна покачала головой. — С Ларисой Сергеевной, моей коллегой. Она тоже недавно развелась.
— Я не знал, что ты хочешь путешествовать, — растерянно произнёс Стас.
— Я сама не знала, — призналась Инна. — Но теперь у меня есть возможность узнать, чего я хочу на самом деле.
***
Вечером, когда Стас с семьёй уехал, Инна сидела в кресле и просматривала путеводитель по Португалии. Зазвонил телефон — Альберт.
— Стас сказал, что ты уезжаешь, — без приветствия сказал он.
— Да, через неделю.
— Почему ты мне не сказала?
Инна закрыла книгу.
— А должна была?
В трубке повисла пауза.
— Нет, наверное, не должна, — наконец ответил он. — Просто… это так на тебя не похоже.
— А что на меня похоже, Альберт? — спросила она. — Сидеть дома и ждать, когда ты наиграешься в новую жизнь?
— Я не это имел в виду, — он вздохнул. — Просто ты никогда не любила путешествовать. Всегда говорила, что дома лучше.
— Я много чего говорила…
— Не понимаю…
— Я тоже долго не понимала, — Инна подошла к окну. — Знаешь, когда ты ушёл, я думала, что моя жизнь закончилась. А потом поняла, что она, наоборот, только начинается. Без оглядки на твои желания, твои привычки, твои планы.
— Ты меня винишь? — тихо спросил он.
— Нет. Ты изменил то, что я сама не решалась менять. И теперь я могу создать что-то новое. Что-то своё.
— А как же… мы?
— Нас больше нет, Альберт, — мягко ответила она. — Есть ты, есть я. И у каждого своя дорога.
— Я всё ещё люблю тебя, — вдруг сказал он.
Инна улыбнулась.
— Нет, ты любишь свои воспоминания. Свой комфорт. Привычный порядок вещей. А я изменилась.
— Я заметил, — в его голосе слышалась грусть. — И мне нравится то, какой ты стала.
— Спасибо. Но я делаю это не для тебя.
— Я знаю, — он помолчал. — Когда ты вернёшься из Португалии… можно будет встретиться?
Инна задумалась.
— Можно. Как друзья.
— Как друзья, — эхом отозвался он. — Это лучше, чем ничего.
— Гораздо лучше, — согласилась она. — Спокойной ночи, Альберт.
— Спокойной ночи, Инночка.
***
Она положила трубку и снова открыла путеводитель. Впереди была целая неделя подготовки к путешествию. И целая жизнь, о которой она раньше не смела мечтать.
Аэропорт был полон людей. Инна и Лариса Сергеевна стояли в очереди на регистрацию, когда зазвонил телефон.
— Это Альберт, — сказала Инна, глядя на экран.
— Ответишь? — спросила подруга.
Инна на мгновение задумалась, а потом покачала головой и выключила телефон.
— Нет. Пусть подождёт. У меня впереди океан.
Лариса улыбнулась и крепко сжала её руку.
— И это только начало.
Инна глубоко вдохнула. Внутри не было ни обиды, ни сожалений — только предвкушение. Что-то новое ждало её там, за горизонтом. Что-то, чего она раньше не знала. Что-то, что принадлежало только ей.
