— Ты что, дашь ей ребёнка после всего? — голос Наташи дрожал от возмущения. Она сидела за столом, сжимая в руках телефон.
— Я не забираю у дочери маму. Я просто не хочу жить во лжи. Маша не должна страдать из-за наших взрослых проблем, — Олег говорил тихо, но твёрдо. Он разливал чай по чашкам, аккуратно наполняя каждую.
Наташа недоверчиво покачала головой. Её брат всегда отличался особым взглядом на вещи, но сейчас она не могла его понять. Прошло всего три недели с тех пор, как Люба ушла к другому, оставив шестилетнюю Машу на попечение отца. И вот теперь Олег собирается отпустить дочь на встречу с матерью.
— Ты слишком благороден, — выдохнула Наташа. — Она этого не заслуживает.
Олег поставил чашки на стол и сел напротив сестры.
— Дело не в том, чего заслуживает Люба. Дело в Маше.
Когда Олег впервые увидел Любу, она выступала с докладом на научной конференции по метеорологии. Он занимался моделированием погодных явлений, она собирала данные с метеостанций. Их первый разговор произошёл во время обеденного перерыва, когда он решился подойти к ней.
— Ваш доклад впечатляет. Особенно методика прогнозирования температурных аномалий, — сказал он, поправляя очки.
Она улыбнулась, и эта улыбка изменила его мир.
— Спасибо. А вы занимаетесь?..
— Математическим моделированием. Разрабатываю алгоритмы для долгосрочных прогнозов.
***
Через три месяца они съехались, через год поженились. Квартиру снимали — небольшую однушку в спальном районе. Оба много работали. Когда родилась Маша, они перебрались в двухкомнатную квартиру, взяв ипотеку на пятнадцать лет.
Люба взяла декретный отпуск на два года, полностью посвятив себя дочери. Когда Маше исполнилось два года, её отдали в детский сад, и Люба вернулась на работу. Олег подстраивал свой график так, чтобы забирать Машу из садика, когда Люба задерживалась. По выходным с внучкой часто сидела мама Олега, которая жила неподалёку.
Пять лет они были счастливы. По крайней мере, так казалось Олегу.
***
— Папа, мама звонит! — Маша вбежала в гостиную, держа в руках мобильный. — Можно ответить?
Олег кивнул, сохраняя спокойное выражение лица.
— Конечно. Иди в свою комнату, поговори спокойно.
Когда дочь убежала, он медленно опустился в кресло и закрыл глаза. Каждый такой звонок давался ему с трудом. Но он дал себе слово не становиться препятствием между дочерью и матерью.
— Я не понимаю, — сказала Наташа, наблюдая за ним. — Как ты можешь быть таким… спокойным? После того, что она сделала?
Олег открыл глаза.
— Я не спокоен, Наташа. Я в ярости. Но эта ярость направлена на Любу, не на Машу. И я не хочу, чтобы мой ребёнок стал заложником моих чувств.
***
Олег узнал об измене случайно. Люба забыла разлогиниться из своего аккаунта на семейном компьютере. Он не собирался читать её переписку, просто открыл браузер и увидел открытые сообщения.
Я так больше не могу. Мне нужно ему сказать.
Подожди ещё немного. Мы должны всё спланировать.
Дальше было хуже. Намного хуже. Олег читал, и каждое слово причиняло боль. Шесть месяцев. Они встречались шесть месяцев. Планировали будущее. Обсуждали, как поделить время с Машей, когда Люба к нему переедет.
Олег не устраивал сцен. Не кричал. Просто собрал доказательства, сделал скриншоты и отправил Любе сообщение: «Нам нужно поговорить, когда ты вернёшься с работы».
Она вернулась поздно, с красными от слёз глазами.
— Я хотела тебе сказать, — начала она.
— Когда? — спросил он. — Когда окончательно всё решила?
— Я сама не понимала, что происходит, Олег. Не думала, что всё зайдёт так далеко.
— Но что-то же тебя толкнуло на это? — в его голосе не было злости, только усталость.
— Мне не хватало чего-то, — тихо ответила она. — Я чувствовала, что мы с тобой давно живём по инерции. Дима… он заметил меня, слушал, понимал.
***
В ту ночь он спал в гостиной. На следующий день они договорились, что Люба съедет в течение недели. Машу решили не тревожить резкими переменами — пока мама «уедет в командировку», а потом они всё объяснят.
— Как ты справляешься со всем этим? — спросила Наташа, помогая брату убирать посуду.
— Я просто делаю то, что должен делать, — пожал плечами Олег. — Хожу на работу. Забираю Машу из садика. Готовлю ужин. Читаю сказки перед сном.
— А что с квартирой? С ипотекой?
— Мы разделили обязательства. Я остаюсь здесь с Машей, Люба выплачивает свою часть кредита. Когда-нибудь мы продадим квартиру и разделим полученное.
— И ты позволишь ей видеться с Машей, — это был не вопрос, а утверждение.
— Да.
— Даже после того, как она предала тебя? Как она сама решила оставить Машу с тобой, потому что, видите ли, ей нужно «обустроиться на новом месте»?
Олег посмотрел на небо. Его затянули облака — приближался дождь.
— Она предала меня, не Машу. Да, Люба сама предложила, чтобы дочь осталась со мной. Сказала, что сейчас ей нужно время, чтобы всё наладить с Димой. Но это не значит, что она не любит Машу или что я должен мстить ей через ребёнка.
***
Первая встреча Маши с матерью после расставания была тяжёлой для всех. Олег привёз дочь в парк, где их ждала Люба. Маша бросилась к матери, обняла её. Люба плакала, гладя дочь по голове.
Олег стоял в стороне, не желая мешать их встрече. Когда Люба подняла на него глаза, он просто кивнул и отошёл к скамейке, давая им возможность побыть вдвоём.
Через два часа, как и договаривались, он вернулся на то же место. Маша увлечённо рассказывала маме о своих новых друзьях в садике. Люба слушала, улыбаясь сквозь слёзы.
— Пора домой, Маша, — мягко сказал Олег. — Попрощайся с мамой.
Маша обняла Любу.
— Ты ещё придёшь?
— Конечно, милая. Я буду приходить часто-часто. Обещаю.
Когда они уходили, Люба окликнула Олега:
— Спасибо.
Он молча кивнул.
***
— Я бы на твоём месте никогда… — начала Наташа, но Олег перебил её:
— Ты не на моём месте. И надеюсь, никогда не будешь.
Они сидели на кухне. Маша уже спала в своей комнате, набегавшись за день.
— Она разбила тебе сердце, Олег. Как ты можешь быть таким… таким понимающим?
— Я не понимающий. Я эгоист, — усмехнулся он. — Я не хочу, чтобы моя дочь когда-нибудь сказала: «Мой отец не давал мне видеться с мамой». Не хочу, чтобы она меня ненавидела.
***
Через месяц после ухода Любы Олег получил от неё сообщение: «Можно забрать Машу на выходные?»
Его первым импульсом было отказать. Но он сдержался.
«Куда ты её повезёшь?»
«Ко мне домой. Хочу показать ей, где я теперь живу».
Олег сжал зубы. Ко мне домой. Она уже называла другое место домом. Место, где она живет со своим новым мужчиной.
«Маша спрашивала о тебе. Думаю, ей будет полезно увидеть, что у тебя всё хорошо».
Когда в субботу утром Люба позвонила в дверь, Олег был готов. Маша радостно выбежала в прихожую.
— Мамочка!
Люба подхватила дочь на руки, закружила.
— Привет, моя хорошая! Готова к приключениям?
Олег молча передал рюкзак с вещами Маши.
— Там её любимая пижама, зубная щётка и плюшевый заяц, без которого она плохо засыпает.
— Спасибо, — Люба выглядела смущённой. — Я привезу её завтра вечером, как договаривались.
***
Когда за ними закрылась дверь, Олег сел на диван и глубоко вздохнул. Дыхание перехватило, словно что-то сдавило грудную клетку. В пустой квартире стояла тишина.
— Зачем ты позволил ей забрать Машу туда? К этому… этому человеку? — заявила Наташа.
— Потому что рано или поздно это всё равно бы случилось, — Олег смотрел в свою чашку. — Лучше сейчас, когда Маша ещё маленькая и не понимает всех нюансов.
— А что, если он ей не понравится? Что, если ей будет некомфортно?
— Тогда мы это обсудим. Я всегда буду на её стороне.
Наташа покачала головой.
— Знаешь, я восхищаюсь тобой. Но мне кажется, ты слишком много берёшь на себя. Тебе тоже нужна поддержка.
Олег поднял на неё глаза.
— Ты уже поддерживаешь меня. Просто тем, что приходишь.
***
Когда Люба вернула Машу, девочка была возбуждена и счастлива.
— Папа, папа! У дяди Димы есть аквариум с рыбками! Настоящими! И он разрешил мне их покормить!
Олег почувствовал, как внутри всё сжимается. Дядя Дима. Человек, из-за которого распалась его семья, теперь был «дядей Димой» для его дочери.
— Это здорово, малышка, — он заставил себя улыбнуться. — Иди умойся и переоденься, а я пока приготовлю ужин.
Когда Маша убежала, Люба задержалась в дверях.
— Всё прошло хорошо, — сказала она тихо. — Она… она приняла ситуацию лучше, чем я ожидала.
— Дети адаптируются, — ответил Олег. — Главное, чтобы они чувствовали любовь и безопасность.
Люба нерешительно коснулась его руки.
— Олег, я знаю, что не заслуживаю этого, но… спасибо. За то, что ты не настраиваешь её против меня.
Он отстранился.
— Я делаю это не для тебя.
***
— Как ты думаешь, у них всё серьёзно? — спросила Наташа, помогая брату разбирать вещи Маши после очередных выходных у мамы.
— Не знаю. Не хочу знать, — Олег достал из рюкзака дочери новую мягкую игрушку — явно подарок от Любы или её нового спутника. — Для меня важно только то, как это влияет на Машу.
— И как?
— Пока нормально. Она рассказывает о своих выходных, но не упоминает их отношения. Для неё он просто «мамин друг дядя Дима».
— А если они поженятся?
Олег замер.
— Тогда… тогда я буду учиться жить с этим.
***
Прошло шесть месяцев. Жизнь постепенно входила в новое русло. Маша проводила выходные с матерью раз в две недели. Олег погрузился в работу и заботу о дочери. Иногда ему казалось, что он справляется. Иногда накрывало отчаяние такой силы, что хотелось кричать.
В один из вечеров, уложив Машу спать, он обнаружил, что она забыла своего плюшевого зайца у мамы.
— Папа, я не могу заснуть без Пушистика, — хныкала она.
Олег вздохнул и написал Любе. Та ответила сразу: «Извини, совсем забыли. Можем привезти прямо сейчас».
Через полчаса в дверь позвонили. Олег открыл и увидел на пороге не Любу, а её нового мужчину. Того самого дядю Диму.
Внутри Олега всё сжалось. Первым порывом было захлопнуть дверь. Вторым — высказать этому человеку всё, что он думает о нём и его поступке. Руки непроизвольно сжались в кулаки.
Но где-то в глубине квартиры была Маша, его дочь, которая ждала своего Пушистика. Олег глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Ради неё он должен был сохранить спокойствие.
— Привет, — мужчина протянул ему плюшевого зайца. — Люба не смогла приехать, просила передать.
Олег молча взял игрушку. Они стояли и смотрели друг на друга — два человека, соединённые невидимой нитью судьбы.
— Спасибо, — наконец сказал Олег. — Маша не может без него заснуть.
— Да, я знаю, — ответил тот. — Она мне рассказывала.
Эти слова задели сильнее любого оскорбления. Он знает. Знает привычки его дочери. Разговаривает с ней. Становится частью её жизни.
Олег начал закрывать дверь.
— Подожди, — мужчина выглядел неуверенно. — Я… я хотел сказать… Я знаю, что ты думаешь обо мне. И я не прошу прощения или понимания. Но я хочу, чтобы ты знал: я забочусь о Маше. И уважаю твою роль в её жизни.
Олег смотрел на него долгую минуту.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Я принимаю это к сведению.
Когда дверь закрылась, он прислонился к ней спиной и закрыл глаза. Что-то внутри него изменилось и одновременно — начало заживать.
***
— Значит, ты его видел, — Наташа смотрела на брата с тревогой. — И как?
— Обычный, — пожал плечами Олег. — Не злой, не хороший. Просто человек, который… который полюбил чужую жену.
— И разрушил чужую семью.
— Они разрушили её вместе. Люба сделала свой выбор.
Наташа подошла к нему и обняла за плечи.
— Ты лучший отец, которого я знаю. И Маша это поймёт, когда вырастет.
***
Прошёл год. Маша пошла в первый класс. Олег сидел на родительском собрании, когда заметил, что на соседний стул садится Люба. Они не договаривались прийти вместе, но, видимо, оба хотели участвовать в школьной жизни дочери.
— Не ожидала тебя здесь увидеть, — прошептала Люба.
— Я её отец, — просто ответил он.
После собрания они вместе вышли из школы.
— Как ты? — спросила Люба, когда они остановились у её машины.
— Нормально, — Олег посмотрел на часы. — Наташа сейчас с Машей, но мне пора возвращаться.
— Твоя сестра до сих пор меня ненавидит?
— Она защищает меня. Это естественно.
Люба кивнула.
— А ты? Ты меня ненавидишь?
Олег задумался.
— Я не знаю, что я чувствую, Люба. Я знаю только, что не хочу тратить энергию на ненависть. У меня есть дочь, работа, жизнь. Этого достаточно.
***
— Ты простил её? — прямо спросила Наташа, когда Олег рассказал ей о встрече в школе.
— Нет, — честно ответил он. — Но я больше не чувствую той горечи, что раньше.
— Может, ты просто… отпустил?
Олег улыбнулся.
— Может быть. Отпустил не её — ситуацию. Принял то, что не могу изменить.
Наташа покачала головой.
— Знаешь, что самое удивительное? Ты не превратил Машу в свидетеля своей обиды. Не сделал из неё средство против Любы. А мог бы. Я горжусь тобой, братишка, — Наташа сжала его руку. — Правда горжусь.
Он не запрещал бывшей жене видеться с дочерью. Не ради Любы, но ради Маши. И, в конечном итоге, ради самого себя.
Иногда самое мудрое, что может сделать человек — это отпустить обиду и двигаться дальше. Олег понял это не сразу, но осознал достаточно рано, чтобы не превратить свою горечь в препятствие для тех, кого любил.
И в этом была его настоящая сила.
