— Смотри, Егор, какая собака смешная. Ты же хотел щенка, вон, чем тебе не щенок?
Александра указала ладонью на смешного лопоухого щенка, с любопытством разглядывающего людей, которые, наверное, могли бы стать ему хозяевами. В глазах у питомца явно читалась надежда. Он засеменил к ним, но мальчишка вдруг со всей силы ударил ногой по земле, будто пытаясь отогнать лопоухого черного собачьего подростка.
— Мама, да он же беспородный! Его место на цепи сидеть, а не на коврике возле кровати валяться. Надо мной все друзья смеяться будут, я такую собаку не хочу!
И вроде не было в словах мальчика ничего обидного и предосудительного. Да только у Александры сердце сжалось от того, как жестоко эти слова прозвучали. Ведь и взрослые порой выбирают породистых, а не обычных, добрых и преданных. И речь здесь, возможно, совсем не о собаках…
Щенок, поглядывая на них с опаской, что одним топотаньем ног дело не ограничится, сдал назад. Он снова забился под кустарник, безнадежно пытаясь согреться на ледяной земле…
Пнув небольшой сугроб, Егор шел впереди, без интереса разглядывая одинаковые деревенские домики. Он и не подозревал, что мама его в этот миг никак не могла взять в толк, как она могла воспитать сына, который друга по породе выбирает.
И даже дома сердце Саши не успокоилось. Егор, казалось, уже и забыл про эту ситуацию, собирался идти гулять с друзьями, даже не вспомнив о несчастном щенке.
На следующий день Александра уговорила себя об этом не думать. Может, и нет в этом ничего плохого? А щенка этого и правда забрать надо, будка у них есть, вольер теплый. Чего он там будет под кустом жаться, если во дворе можно с горячей едой и в теплом месте?
— Вон, мама, смотри! Видишь, Дашка идет? Над ней в школе все смеются, потому что у нее папа ушел.
— И чего же здесь смешного? — изумленно спросила Александра. — Твой отец тоже когда-то ушел, и что же, над тобой не смеялись ведь!
— Так я и в глаз дать мог, а она же девочка, только плачет.
— И чего ты за нее не заступился? Я же учила тебя заступаться за слабых. Ты представляешь, как ей обидно? А тебе каково было бы, если бы над тобой вся школа смеялась?
Казалось, слова Александры долетали до сына, но он не воспринимал их всерьез. Мальчишка пожал плечами, а потом вдруг встал как вкопанный.
— А я не буду ее защищать, я тоже буду смеяться!
— Нет! Я тебя так не воспитывала, не смей!
— А я буду! Пусть плачет, я же не виноват, что она позволяет, чтобы с ней так обращались?!
Саша опешила от такой реакции. Она смотрела на сына и никак не могла понять, в какой момент упустила его… Не мог он себя так вести, это же уму непостижимо!
— Знаешь что, а иди-ка ты сам в свою школу! — буркнула Александра, выпустив из рук рюкзак, который рухнул в снег.
Мальчишка демонстративно схватил свой рюкзак, а затем пошел в сторону школы, которая отсюда уже хорошо виднелась. Александра стояла, смотрела на своего сына, а у самой от боли сердце сжималось. Невольно слезы потекли по лицу, и появилось предательское ощущение того, что из нее получилась плохая мать.
А откуда же взяться хорошей, если все свое свободное время она пашет, как вол, чтобы семью содержать?! И как обидно должно быть девочке, которая и без того расстроена уходом отца?!
— О, Сашка, а ты чего тут рыдаешь? — раздался голос соседки.
Женщина едва заметно подпихнула дочку, которая засеменила сама в сторону школы. Не отводя от нее взгляда, соседка сощурила глаза. А тем временем Саша, захлебываясь, рассказала все, что случилось.
— Ну и чего ты рыдаешь? Он же мальчишка, прощупывает твои границы. Они же все одинаковые, на одном заводе штампованные, что маленькие, что большие мужики! Нашла из-за чего расстраиваться. Нет у него еще пока понятия справедливости, а вот как сам по лбу получит, глядишь, научится за других заступаться. Сейчас он копытом землю роет, а завтра перед тобой извиняться будет!
Да и знала Саша, что сын у нее совсем не такой! Он же специально ей гадостей наговорил, чтобы задеть побольнее, бунт поднял, насколько мог, будучи мальчишкой.
— Хороший ведь у тебя сын, чего ты плачешь? Его и просить не надо, он вон бабе Нине как помогает! А она ему даже не бабушка, еще и ворчит все время, а он и воду ей носит, и дрова таскает! Это он тебе так, пустую браваду высказал, хватит слезы лить, а то на морозе сейчас у тебя щеки будут красные, что у нашего Виталика, когда он очередную бутылку в магазине клянчит!
Улыбнулась Саша сквозь слезы. Трудно ей было смириться с мыслью, что все постепенно с сыном наладится. Но права была соседка, ведь Егор и правда помогает пожилой женщине, да и в школе всегда в первых рядах, если какой физический труд требуется. Может, он специально все наговорил?
На работу Александра пришла уже с мыслями о том, что слишком сильно себя накрутила. Устала она, наверное, вот и разревелась на пустом месте. Да еще щенок этот…
— Ночью сегодня минус пятнадцать будет, представляете? Вот это да! Зима пришла, когда не ждали! — проговорила Зина, заходя в цех.
— Так снег уже неделю лежит, декабрь только через четыре дня. Так что давно зима пришла, чего уж тут!
Разговоры вокруг Сашу не занимали. Но вот мысль о том, что несчастный щенок останется в мороз на улице… Надо было его забрать. Если уж сын так против, пусть пес в предбаннике переночует в такой холод, а потом в вольер переведут.
Звонок раздался почти под конец рабочего дня. Взяв трубку, Саша сразу узнала голос учительницы.
— Александра Евгеньевна, а почему Егор с последнего урока ушел? Я думала, вы мне позвоните. Он сказал, что вы вместе к врачу едете в город. Жду от вас звонка, а вы молчите.
И тут Александру словно громом поразило. Новенькая учительница просто взяла и отпустила Егора неизвестно куда?
— А что ж вы мне не позвонили?! Я откуда могла знать, что он ушел? Вы же мне сначала позвонить должны, узнать, если я сама не сказала!
Саша так разозлилась, что уже представляла, какими словами отругает сына. Шла домой, пиная снег и злясь на себя, что сын, похоже, все больше становится похожим на отца. А эта мысль совсем ее не грела.
Но когда Александра домой вернулась, сына там не было. По всем комнатам пробежалась, а его будто след простыл. Давай звонить, а телефон вне зоны доступа. Вылетела Саша на улицу с безумными глазами, судорожно пытаясь сообразить, куда Егор делся, да только саму от страха аж трясло. Носилась по всей деревне Саша, только сына так и не нашла.
А на горизонте уже тучи сизые стали подниматься. И мелкий снежок, который почти был незаметен, становился все более ощутимым. И вот уже шел приличный снегопад, и грозился разразиться буран.
Саша уже хотела начать собирать местных, чтобы в лес идти, сына искать, как вдруг увидела его силуэт. Мальчишка шел, таща за собой за одну ручку рюкзак. Он утирал рукою то ли слезы, то ли текущий нос. И голос его был слышен сквозь завывание ветра. И вдруг Саша услышала лай. Только сейчас она заметила, что прямо перед Егором бежит тот самый щенок.
Мальчишка подошел к матери, уткнулся носом в ее куртку и расплакался.
— Я хотел в лес уйти, думал, ты испугаешься, а я потом вернусь, и ты ругаться больше не будешь! Проучить хотел… А я… Я потерялся!
— Пойдем домой, Егор, вон погода какая, а то мы сейчас с тобой оба тут потеряемся.
Несмотря на то, что Сашу душили слезы, она чувствовала непередаваемое облегчение, что сын был рядом, жив, здоров и не потерялся в жуткий буран в лесу. Тут взрослый может не пережить такое приключение, а уж мальчишка и подавно!
— Мне так стыдно, мама, я его обозвал, а он меня нашел, представляешь? Я домой хотел, слышу, лает. А он, оказывается, за мной шел, за мной! Я вместе с ним из леса и вышел. Если бы не он, я бы там и остался!
Егор разрыдался пуще прежнего. Так и шли они домой. Саша держала сына за руку, мальчишка свободной рукой прижимал к себе дрожащего черного щенка. Через час они уже сидели дома в тепле, а на улице бушевала непогода. Щенок поглядывал на окно. Словно побаивался, что его снова вышвырнут на улицу.
— Мам… Я над ней не смеялся. Я ее защищал, правда. Просто я… Я хотел, чтобы ты разозлилась, — буркнул мальчишка, садясь в кресло напротив матери.
Он взял щенка на руки, бережно погладил его за ушами.
— И перед собакой стыдно.
— Приятно знать, Егор, что у тебя мозги на место встали. Надо людей принимать за их отношение к тебе. Смотреть на поступки, а не на красоту внешнюю. Вот и с собаками так же, щенок этот тебе добрым другом будет и не вспомнит, что ты хотел его на породистого променять. Знаешь…
Женщина замолчала, потом посмотрела на сына.
— Жизнь штука очень сложная, Егор. Учись сохранять доброе сердце. Злым быть всегда проще. А у нас целая жизнь впереди, чтобы учиться быть добрыми.
Они сидели поздним вечером, смотрели телевизор. Из кухни доносился запах пирога с картофелем и луком. Егор хохотал, Саша тоже смеялась над какой-то глупой шуткой. А щенок, все еще не веря своему счастью, поглядывал на них и боялся издать хоть звук. Он пока не отвык бояться…
