Валерий выключил телефон и довольно потёр руки. Всё устроилось как нельзя лучше. Брат Игорь попросил его о помощи. Он просит об одолжении, без него брату не справится.
— Марин! — позвал он жену, которая поливала цветы на балконе. — У меня отличные новости!
Марина обернулась, смахивая влажную прядь со лба. За двадцать лет брака она научилась читать интонации мужа, как открытую книгу. Вот этот особый подъём в голосе означал, что Валерий что-то решил без неё. Опять.
— Слушаю, — сказала она нейтрально, продолжая поливать петунии.
— Игорь звонил. Они с Леной хотят съездить в Турцию на две недели. А детей просят нас взять на дачу. — Валерий ходил по комнате, жестикулируя. — Я, конечно, согласился. Нельзя же подводить брата.
Лейка замерла в руках Марины. Она медленно поставила её на пол и повернулась к мужу.
— Ты согласился?
— Ну да. А что тут думать? У нас всё равно дача, Димка с Настей будут там. Ещё трое детишек — что нам стоит? Зато Игорь с Леной наконец-то отдохнут по-человечески.
Марина чувствовала, как внутри поднимается знакомая волна раздражения. Та самая, что накатывала всякий раз, когда Валерий принимал решения за двоих, не удосужившись спросить её мнения.
— Валер, а ты хоть подумал, с кем эти дети будут сидеть?
— Как с кем? С нами. — Он посмотрел на неё удивлённо. — А в чём проблема? Ты же любишь детей.
— Я люблю своих детей. А Игоревы дети… Ты же знаешь, какие они.
Валерий поморщился. Да, племянники были не подарок. Восьмилетний Тимур постоянно что-то ломал и никого не слушался. Пятилетние близнецы Миша и Саша устраивали такой кавардак, что их собственные родители частенько не знали, что делать.
— Ну подумаешь, немного шумные. Зато какие смышлёные! И потом, Игорь мне столько помогал, когда я бизнес открывал…
— Какой бизнес, Валер? — Марина не выдержала. — Тот, что через полгода закрылся?
Удар пришёлся точно в цель. Валерий покраснел. Его «автосервис» просуществовал всего шесть месяцев, оставив семью с долгами, которые они до сих пор выплачивали.
— При чём тут это? — огрызнулся он. — Игорь — мой брат. Он попросил — я согласился. Точка.
— А со мной советоваться не обязательно?
t.me
Лучшие рецепты от Replook 🥗
— Да о чём тут советоваться-то? — Валерий всплеснул руками. — Дети как дети. Поиграют, покупаются в речке, помогут на огороде. Ты что, против того, чтобы детям хорошо было?
Марина глубоко вдохнула. Вот он, знакомый приём. Перевести разговор в плоскость «ты против детского счастья». Как будто дело в этом.
— Дело не в детях. Дело в том, что ты опять решил за меня. Не спросил, хочу ли я тратить отпуск на чужих детей.
— Чужих? — возмутился Валерий. — Это же племянники!
— Которые последний раз были у нас на Новый год и разбили новый телевизор. Помнишь?
— Случайность.
— А помнишь, как они «случайно» подожгли скатерть на даче у твоих родителей?
— Марин, ну хватит уже! — Валерий махнул рукой. — Не будь такой… эгоисткой. Подумаешь, присмотришь за детьми. У тебя же отпуск, всё равно делать нечего.
Слово «эгоистка» прозвучало как пощёчина. Марина почувствовала, как внутри что-то окончательно лопнуло.
— Делать нечего? — переспросила она очень тихо. — То есть стирать, готовить, убирать, следить, чтобы дети не поубивали друг друга — это «делать нечего»?
— Ну… в общем-то да. Это же не работа.
— Не работа…
Марина отвернулась к окну. Внизу во дворе играли дети, их смех долетал до пятого этажа. Когда-то она мечтала о большой семье, о доме, полном детского смеха. Но мечты имеют свойство превращаться в обязанности, особенно когда их навязывают.
— Игорь сказал, они послезавтра привезут детей, — продолжал Валерий, не замечая молчания жены. — Я думаю, нам стоит завтра съездить на дачу, всё подготовить. Холодильник закупить, игрушек каких-нибудь…
— А ты не подумал, что у меня могут быть свои планы на отпуск?
Валерий обернулся. В голосе Марины прозвучало что-то новое, чего он раньше не слышал.
— Какие планы? Мы же всегда на дачу ездим.
— Всегда — не значит, что так будет и этим летом.
— О чём ты говоришь?
Марина достала телефон и нашла сообщение от подруги Светы, которое пришло утром.
— Света предлагает поехать с ней в Турцию. Её мужа отправили в командировку, а одной не хочется. Тур уже куплен, можно переоформить на меня.
Валерий уставился на жену, как на привидение.
— Ты шутишь?
— Нисколько.
— Но… но как же дети? Как же дача?
— А вот это, Валерий, твои проблемы. Ты же так любишь принимать решения самостоятельно.
— Марина, ты что, с ума сошла? — голос Валерия взлетел на октаву выше. — Как я один справлюсь с пятью детьми?
— А как я должна была справиться? Одна, между прочим. Потому что ты, как обычно, найдёшь тысячу важных дел.
— Это совсем другое!
— Чем же?
Валерий открыл рот, но слова не нашлись. Действительно, чем? Тем, что он мужчина? Тем, что у него есть работа? Но у Марины тоже есть работа. И отпуск у неё такой же, как у него.
— Марин, ну будь разумной, — попробовал он другую тактику. — Какая Турция? У нас же денег нет на такие путешествия.
— У нас нет. А у меня есть. Я же работаю, между прочим. И коплю.
— На что копишь?
— На свои потребности. На то, чтобы иногда делать то, что хочу я, а не то, что решишь ты.
Валерий почувствовал, как почва уходит из-под ног. Всегда послушная, покладистая Марина вдруг стала какой-то чужой. И эти деньги… О каких деньгах она говорит?
— Откуда у тебя деньги?
— От верблюда. — Марина усмехнулась. — Валер, я двадцать лет работаю. Думаешь, всю зарплату на семью трачу? Кое-что откладываю на чёрный день. Вот он и настал.
— Но Игорь…
— Игорь пусть ищет другие варианты. Детские лагеря никто не отменял.
— Он мне не простит!
— А мне-то что? — Марина пожала плечами. — Это твои отношения с братом. Ты их и налаживай.
Валерий метался по комнате, как тигр в клетке. Он чувствовал, что теряет контроль над ситуацией, и это приводило его в бешенство.
— Ты не можешь так поступить! — выпалил он наконец.
— Почему? Ты можешь принимать решения за меня, а я не могу принимать решения за себя?
— Это же семья! Мы должны всё решать вместе!
— Вот именно. Вместе. Только ты об этом почему-то забываешь.
— Когда я забывал?
Марина рассмеялась, но смех этот был невесёлый.
— Серьёзно спрашиваешь? А когда ты пригласил своих родителей на мой день рождения? Не спросив меня? А когда записал Настю в музыкальную школу, хотя она хотела в спортивную секцию? А когда…
— Хватит! — рявкнул Валерий. — Мелочи всё это!
— Мелочи? — Марина вскинула брови. — Для тебя моя жизнь состоит из мелочей?
— Я не это имел в виду…
— А что ты имел в виду? Что твоё мнение важнее моего? Что ты главный в семье?
— Ну… да. То есть нет! Не главный, но… мужчина же должен принимать решения!
— Какой ты мужчина, Валер? — тихо спросила Марина. — Зарабатываешь меньше меня. По дому палец о палец не ударишь. С детьми толком не занимаешься. Какое у тебя право решать за всех?
Удар был жестокий и точный. Валерий побледнел.
— Как ты можешь…
— Могу, потому что это правда. Ты хочешь быть главой семьи? Отлично. Начни с себя. Заработай нормальные деньги. Возьми на себя хоть часть домашних обязанностей. Интересуйся мнением жены и детей.
— Я интересуюсь!
— Когда в последний раз ты спрашивал, чего хочу я?
Валерий задумался. И понял, что не помнит.
— Вот видишь, — кивнула Марина. — А теперь извини, мне нужно собираться.
— Куда?
— К Свете. Обсудить детали поездки.
— Марин, подожди! — Валерий схватил её за руку. — Ну не можешь ты так! Что я Игорю скажу?
— Скажешь правду. Что твоя жена оказалась не такой покорной овечкой, как ты думал.
— А дети? Наши дети?
— Димка уже взрослый, в четырнадцать лет может о себе позаботиться. А Настя… Настя как раз увидит, что женщина имеет право на собственное мнение.
Марина высвободила руку и направилась к двери.
— Когда ты улетаешь? — спросил Валерий растерянно.
— Послезавтра. В тот же день, когда твой брат должен привезти детей.
Дверь закрылась за ней с тихим щелчком. Валерий остался один.
Игорь принял новость на удивление спокойно.
— Понимаю тебя, брат, — сочувственно покачал он головой. — Жёны сейчас совсем обнаглели. Моя тоже иногда такие фокусы выкидывает.
— Но что мне делать? — Валерий сидел в кафе напротив брата и мял в руках салфетку. — Дети же уже настроились. Лена уже билеты купила.
— Найдём выход, — Игорь помахал официанту. — Может, в лагерь их определим. Хотя… дорого, конечно.
— Я могу взять их один, — неуверенно предложил Валерий.
Игорь усмехнулся.
— Ты? Один? С пятью детьми на даче?
— А что такого? Справлюсь как-нибудь.
— Брат, ты же знаешь своих племянников. Тимур может весь дом вверх дном поставить, пока ты в туалет сходишь.
Валерий помнил. И ёжился от воспоминаний.
— Может, нам стоит отложить поездку? — осторожно предложил Игорь.
— Нет! — резко возразил Валерий. — Не из-за Марининых капризов. Я справлюсь. Обязательно справлюсь.
Игорь внимательно посмотрел на младшего брата. В его глазах читалось отчаянное желание доказать… что? Что он настоящий мужчина? Что может справиться с трудностями? Или что жена была не права?
— Ладно, — согласился Игорь. — Но если что — сразу звони. Мы вернёмся.
— Не понадобится, — твёрдо сказал Валерий.
Марина паковала чемодан с каким-то лихорадочным азартом. Десять лет она не была дальше дачи, десять лет её отпуск проходил по одному сценарию: огород, консервация, дети, домашние хлопоты. И вот теперь…
— Мам, а ты правда в Турцию едешь? — Настя заглянула в спальню.
— Правда.
— А как же папа? Как же мы?
Марина остановилась, держа в руках купальник, который купила ещё пять лет назад, но так и не надела.
— Настя, а ты помнишь, когда папа в последний раз спрашивал у меня разрешения, прежде чем что-то решить?
Тринадцатилетняя дочь задумалась.
— Не помню.
— Вот и я не помню. А теперь представь: ты выходишь замуж, и муж начинает решать за тебя, где тебе работать, с кем дружить, как проводить свободное время. Тебе это понравится?
— Не-а.
— Вот и мне не нравится.
— А папа будет злиться?
— Наверное. Но злость — это его проблема, а не моя.
Настя помолчала, переваривая услышанное.
— А можно я тоже когда-нибудь поеду в Турцию?
Марина улыбнулась.
— Конечно, можно. Когда подрастёшь, обязательно съездим вместе.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Настя убежала, а Марина продолжила укладывать вещи. Странно, но впервые за много лет она чувствовала себя… живой. Словно проснулась после долгого сна.
Утром дня отъезда в доме стояла напряжённая тишина. Валерий не разговаривал с женой, демонстративно хлопал дверцами шкафов и с остервенением мазал тост маслом.
— Такси через полчаса будет, — сообщила Марина, допивая кофе.
— Ага.
— Дима, не забудь покормить кота.
— Я помню, мам.
— Настя, телефон заряди на всякий случай.
— Ну мам!
Марина обняла детей, взяла чемодан и направилась к двери.
— Марин, — окликнул её Валерий.
Она обернулась.
— Ты… ты передумать можешь? Ещё не поздно.
В его глазах мелькнуло что-то похожее на растерянность. Возможно, он только сейчас понял, что жена и вправду уезжает.
— Поздно, — спокойно ответила Марина. — Уже поздно.
Через час Игорь привёз детей. Три урагана в человеческом обличье ворвались в квартиру, и Валерий понял, что совершил ошибку. Возможно, самую большую в своей жизни.
— Дядя Валер, а где тётя Марина? — спросил Тимур, параллельно разбирая содержимое коробки с игрушками.
— Тётя Марина… уехала.
— Куда?
— В отпуск.
— А мы разве не в отпуск?
Отличный вопрос. Валерий и сам начинал в этом сомневаться.
— Ладно, мальчики, ведите себя хорошо, — наставлял Игорь, уже стоя в дверях. — Дядю слушайтесь. Мы через две недели за вами приедем.
И исчез, оставив Валерия наедине с пятью детьми.
Первые два часа прошли относительно спокойно. Дети изучали новую территорию, а Валерий тешил себя надеждой, что всё будет не так страшно.
Иллюзии развеялись, когда близнецы Миша и Саша решили посмотреть, поместятся ли они оба в стиральную машину. Одновременно Тимур проводил эксперимент с яйцами: а что будет, если бросить их с балкона пятого этажа?
— Стой! — завопил Валерий, кидаясь к балкону.
— Дядя, смотри, как красиво! — восторженно кричал Тимур, запуская очередное яйцо в свободный полёт.
Внизу ругались соседи.
— Миша! Саша! Вылезайте немедленно!
Но близнецы застряли в стиральной машине и орали во всё горло.
— Дима! — позвал Валерий сына. — Помоги!
— Я с Настей читаю, — невозмутимо ответил тот из своей комнаты.
Следующие полчаса Валерий потратил на извлечение близнецов из стиральной машины. Потом ещё полчаса — на переговоры с разгневанными соседями.
— А кушать когда будем? — поинтересовался Тимур.
Валерий взглянул на часы. Половина второго. Обычно в это время обед уже был готов. Марина всегда…
Стоп. Марины нет. Готовить придётся ему.
— Сейчас что-нибудь приготовлю, — пообещал он.
— А что приготовишь?
Хороший вопрос. Валерий открыл холодильник и обнаружил, что умеет готовить ровно три блюда: яичницу, пельмени и бутерброды.
— Пельмени будем есть, — объявил он.
— А я не люблю пельмени, — заявил Тимур.
— А мы хотим сосиски, — хором сказали близнецы.
— А можно я помогу? — предложила Настя.
— Не надо. Я сам справлюсь.
Но он не справлялся. Пельмени разварились в кашу, сосиски подгорели, а на кухне образовалась гора грязной посуды.
— Фу, невкусно, — морщился Тимур, ковыряя вилкой размазню в тарелке.
— А мама готовит намного вкуснее, — добавила Настя.
— Ваша мама сейчас загорает в Турции, — мрачно буркнул Валерий.
— А почему она туда поехала? — спросил Дима.
— Потому что… — Валерий запнулся. Что ответить? Что мама капризная? Что она эгоистка? Или что папа дурак, который не умеет считаться с мнением жены?
— Потому что хотела отдохнуть, — наконец выдавил он.
— А разве дома нельзя отдохнуть?
— Можно. Но… по-другому.
Вечер оказался ещё хуже дня. Дети не хотели идти спать, требовали сказки, молока, ещё один мультик.
К одиннадцати вечера, когда дети наконец заснули, Валерий рухнул на диван и в первый раз за день позволил себе думать о Марине.
Интересно, что она сейчас делает? Сидит в ресторане отеля? Гуляет по набережной? Смеётся с подругой?
Он достал телефон и несколько раз начинал набирать её номер. Но что сказать? Извиниться? Потребовать немедленно вернуться? Признаться, что не справляется?
Телефон остался незадействованным.
На третий день Валерий понял, что находится в аду. Дети вели себя всё хуже, дом превратился в руины, а он сам — в нервную развалину.
Тимур умудрился сломать кран в ванной, затопив соседей снизу. Близнецы съели половину Настиных конфет. Дима заперся в своей комнате и выходил только поесть.
— Папа, а когда мама вернётся? — спросила Настя, помогая ему мыть посуду.
— Через десять дней, — устало ответил Валерий.
— А ты продержишься?
Он посмотрел на дочь. В её глазах читалось сочувствие, смешанное с любопытством.
— Продержусь, — соврал он.
Но сам в это не верил.
К концу первой недели Валерий был готов сдаться. Дом напоминал поле битвы, дети совершенно от рук отбились, а он сам не мылся три дня и питался исключительно бутербродами.
— Может, позвонишь маме? — осторожно предложил Дима.
— Зачем?
— Ну… попросишь вернуться?
— Не дождётся, — гордо заявил Валерий и тут же пожалел о своих словах.
Дима пожал плечами и ушёл к себе. А Валерий остался на кухне, глядя на гору немытой посуды и думая о том, что гордость — плохой советчик.
Звонок из Турции пришёл на седьмой день.
— Привет, — голос Марины звучал расслабленно и… счастливо.
— Привет, — хрипло ответил Валерий.
— Как дела? Как дети?
— Всё нормально.
— Правда?
— Правда.
Пауза.
— Валер, я же вижу по твоему голосу, что не всё нормально.
— Просто устал немного.
— Понимаю. А как племянники?
Валерий посмотрел в сторону гостиной, где Тимур строил крепость из диванных подушек, а близнецы раскрашивали стену фломастерами.
— Замечательно ведут себя, — соврал он.
— Хорошо. Передай всем привет. Скоро увидимся.
— Марин, подожди…
— Да?
— Ты… как там?
— Прекрасно. Море тёплое, солнце светит, еда вкусная. Знаешь, я и забыла, каково это — ни о чём не думать.
В её голосе звучало что-то такое, чего Валерий давно не слышал. Беззаботность? Радость? Свобода?
— Это хорошо, — сказал he.
— Валер, а ты не скучаешь?
Странный вопрос. Конечно, он скучает. Скучает по жене, которая умеет готовить, убираться, справляться с детьми. Скучает по домашнему уюту, по чистой одежде, по покою.
Но скучает ли он по самой Марине? По её смеху, по её мнению, по её компании?
— Скучаю, — ответил он, сам удивляясь тому, что это правда.
— Я тоже скучаю. По детям. По дому. Даже по тебе немножко скучаю.
— Правда?
— Правда. Но, знаешь, иногда полезно соскучиться.
На девятый день случилась катастрофа. Тимур, решив помочь дяде, включил стиральную машину, забыв вытащить из карманов джинсов упаковку жевательной резинки. Машина сломалась, залив кухню мыльной водой с розовыми разводами.
— Всё! — заорал Валерий, стоя посреди затопленной кухни. — Хватит! Больше не могу!
Дети притихли, испуганные его криком. Тимур виновато опустил голову, близнецы прижались друг к другу.
— Папа, — тихо сказала Настя, — не кричи на них. Они же маленькие.
— Маленькие? — Валерий развернулся к дочери. — Маленькие не ломают стиральные машины! Маленькие не превращают дом в помойку!
— Но мама же справляется с ними.
— Мама… — Валерий осёкся. — У мамы опыт больше.
— Нет, папа. Мама просто терпеливее. И добрее.
Слова дочери ударили больнее любого упрёка. Валерий посмотрел на детей — своих и чужих — и вдруг увидел в их глазах не озорство, а страх. Они боялись его. Боялись его крика, его гнева, его беспомощности.
— Извините, — сказал он, присаживаясь на корточки. — Я не хотел кричать. Просто… устал очень.
— Дядя Валер, а ты хочешь, чтобы мы уехали? — спросил Тимур.
— Нет, конечно. Просто… давайте попробуем вместе всё убрать, хорошо?
Следующие два часа они втроём мыли кухню, оттирали краску с обоев и купали кота. Валерий впервые за все эти дни не отдавал приказы, а работал рядом с детьми, объясняя, показывая, подсказывая.
К вечеру дом был приведён в относительный порядок. Дети, уставшие от уборки, ужинали заказанной пиццей и мирно обсуждали планы на завтра.
— А завтра мы на дачу поедем? — спросил Дима.
— Поедем, — кивнул Валерий. — Там вам будет интереснее.
— А ты с нами справишься? — с детской прямотой поинтересовалась Настя.
Время на даче прошло удивительно спокойно. Валерий словно нашёл какой-то ключ к детям. Он не пытался их контролировать, а вовлекал в общие дела. Тимур помогал чинить забор, близнецы поливали грядки, Настя и Дима готовили обед.
Вечерами они сидели у костра, и Валерий рассказывал истории из своего детства. Дети слушали, затаив дыхание, а он вдруг понял, что давно не чувствовал себя таким нужным.
— Дядя Валер, а ты расскажешь маме и папе, что мы хорошо себя вели? — попросил Тимур в последний вечер.
— Расскажу. Вы действительно хорошо себя вели.
— А в первые дни мы плохо себя вели?
Валерий задумался.
— Не плохо. Просто… слишком энергично. А я не был готов к такой энергии.
— Почему?
— Потому что привык, что всё это делает тётя Марина. А сам никогда не пробовал.
— А теперь попробовал?
— Попробовал.
— И как?
— Трудно. Но интересно.
Марина вернулась загорелой, отдохнувшей и… настороженной. Она не знала, чего ожидать. Разгрома? Истерик? Упрёков?
Но дом встретил её чистотой и вкусными запахами.
— Мам! — Настя кинулась к ней на шею. — Как же мы скучали!
— Мама, а ты привезла подарки? — спросил Дима, обнимая её.
— Конечно привезла. А где папа?
— На кухне. Готовит ужин.
Марина удивлённо подняла брови. Валера готовит ужин? Добровольно?
Она прошла на кухню и увидела мужа, сосредоточенно помешивающего что-то в кастрюле.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — он обернулся и улыбнулся. — Как съездила?
— Хорошо. А как ты?
— Тоже хорошо. Трудно, но хорошо.
Они стояли и смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Слишком много накопилось за эти две недели.
— Валер, а ты…
— Марин, я…
Они заговорили одновременно и замолчали одновременно.
— Говори, — сказал Валерий.
— Ты сердишься на меня?
— А ты на меня?
— Спрашиваю первая.
Валерий отложил ложку и повернулся к жене.
— Знаешь, сначала сердился. Очень сердился. Думал, что ты поступила эгоистично. Что бросила семью ради удовольствий.
— А потом?
— А потом понял, что ты была права. Я действительно принимаю решения, не спрашивая твоего мнения. И это неправильно.
Марина почувствовала, как внутри что-то расслабляется.
— Я тоже о многом думала в Турции, — сказала она. — Думала, что, может быть, слишком резко поступила. Что надо было по-другому поговорить с тобой.
— Нет, — покачал головой Валерий. — Разговаривать мы уже пробовали. Я же не слушал. Видимо, мне нужен был урок.
— И какой урок ты получил?
— Что вести дом и воспитывать детей — это огромная работа. Что я ничего в этом не понимаю. И что без тебя я беспомощен, как ребёнок.
— Не беспомощен. Дети рассказывали, что последние дни на даче были замечательными.
— Рассказывали?
— По дороге из аэропорта звонила Игорю. Он сказал, что Тимур весь обратный путь хвалил дядю Валеру. Говорил, что ты самый лучший дядя на свете.
Валерий покраснел.
— Я просто… перестал на них кричать. И начал слушать, что они говорят.
— Вот видишь, — улыбнулась Марина. — А ты думал, что не справишься.
— Справился. Но понял, что это работа на двоих. И что без твоего опыта, без твоего терпения, без твоей мудрости я бы не справился.
— Валер…
— Подожди, дай досказать. Я хочу извиниться. За то, что не ценил тебя. За то, что считал твою работу несерьёзной. За то, что принимал решения один.
— И что теперь будет?
— Теперь всё будет по-другому. Никаких решений без обсуждения. Никаких «я сказал — ты сделала». Мы команда, и в команде все имеют право голоса.
Марина подошла к нему и обняла.
— Знаешь, а мне в Турции стало скучно на четвёртый день, — призналась она. — Всё-таки дом, семья, дети — это моя жизнь. Просто иногда хочется, чтобы эта жизнь была выбором, а не обязанностью.
— Теперь будет выбором, — пообещал Валерий. — И, кстати, в следующем году мы поедем в отпуск все вместе. Куда ты захочешь.
— Правда?
— Правда. Только сначала спрошу, куда ты хочешь поехать.
Марина рассмеялась.
— Прогресс налицо.
— Ещё какой прогресс. Я теперь даже борщ варить умею.
— Серьёзно?
— Серьёзно. Настя научила.
Они обнялись, и Марина подумала, что иногда нужно уехать, чтобы понять, как хорошо дома. А Валерий подумал, что иногда нужно остаться одному, чтобы понять, как важна семья.
— Мам, пап, вы мириться будете? — заглянула в кухню Настя.
— Уже помирились, — улыбнулась Марина.
— Ура! — закричала дочь. — Дима, они помирились!
— Наконец-то, — донеслось из гостиной. — А то я уже думал, что нам придётся делиться пополам.
Марина и Валерий рассмеялись.
— Значит, всё-таки правильно поступила? — спросила Марина.
— Правильно, — кивнул Валерий. — Очень правильно.
