Анна прижала сумку к груди и ускорила шаг. Восемь вечера, а домой еще полчаса тащиться. Да еще через эту стройку заброшенную.
Вот ведь судьба — квартиру дешевую нашла, а теперь каждый день боишься. То бомжи там костры жгут, то компании всякие собираются.
Пять лет прошло, а все никак не привыкнет одна ходить. Сергей всегда встречал. А теперь?
Фонарь у поворота мигал, как будто подмигивал. «Осторожно, Анна, осторожно».
И тут увидела маленький комочек у обочины. Грязный, мокрый до нитки. Даже не шевелился сначала.
— Господи, щеночек.
Анна остановилась. Дождь хлестал по лицу, сумка тяжеленная. Но этот малыш.
— Ну что ты тут делаешь, крошка?
Щенок поднял голову. Глаза — два черных бусинки в промокшей шерстке. Смотрел так, будто знал: вот она, его человек. Его спасение.
Анна присела. Протянула руку.
— Иди сюда.
А в голове уже крутилось: «Куда ты его поведешь? Что будешь делать? Да и кормить чем?».
Но щенок доверчиво подполз к ее руке. Ткнулся в ладонь холодным носиком.
И все. Решено.
— Пойдем домой, малыш.
Анна расстегнула куртку, засунула щенка за пазуху. Тот даже не сопротивлялся — только дрожал мелко-мелко.
На работе завтра точно начнутся разговоры. Соседка Вера обязательно что-нибудь ядовитое скажет. А Михал Степаныч из соседнего подъезда опять будет причитать: «Ты, Анна Петровна, сама-то еле концы с концами сводишь, а тут еще рот лишний».
Плевать.
— Как же тебя назвать-то? — шептала она, пока шла через стройку. Темнота сгущалась, но страшно почему-то не было. Щенок сопел за пазухой тепло и доверчиво.
— Будешь Граф.
Дома первым делом — в ванну. Щенок оказался совсем крошечным под всей этой мокрой шерстью. Анна завернула его в старое махровое полотенце, поставила миску с молоком.
— Пей, Графушка. Пей.
А сама думала: «Господи, что я наделала? Совсем разум потеряла».
Просто она еще не знала, что через год этот маленький комочек станет ее ангелом-хранителем.
Утром Анна села на кухне и честно подсчитала деньги. Получалось туго. Очень туго. Но отступать было поздно. Щенка нужно все-равно показать врачу.
В ветклинике доктор оказался добрым. Молодой парень с усталыми глазами.
— Месяца три ему, не больше, — сказал он, осматривая Графа. — Дворняжка. Будет крупный, судя по лапам. Здоров пока, но профилактику провести надо.
— Сколько это в деньгах?
— Для вас сделаю скидку. Вижу, что не от хорошей жизни собаку подобрали.
Анна покраснела, но благодарно кивнула.
Дома началась новая жизнь. Граф рос не по дням, а по часам. Уже через месяц из крошечного комочка превратился в лохматого увальня с огромными лапами.
— Лабрадор с овчаркой намешан, — объяснила Вера Степановна, которая, несмотря на первоначальное возмущение, тайком подкармливала щенка косточками. — Будет здоровенный.
— Тем лучше, — отвечала Анна, расчесывая Графу шерсть.
На работе коллеги качали головами.
— Анна Петровна, ну зачем вам эти хлопоты? — вздыхала главбух Лидия Ивановна. — Вы и так одна мучаетесь, а тут еще собака.
— Не мучаюсь я, — упрямо отвечала Анна. — Мне с ним веселей.
И это была правда. Граф встречал ее у двери с таким восторгом, будто она не на работу ходила, а на войну. Лизал руки, крутился, скулил от радости.
Вечером они гуляли. Сначала во дворе, потом, когда Граф подрос, стали ходить дальше. К стройке той самой, где Анна его нашла.
— Помнишь это место? — спрашивала она, глядя, как собака обнюхивает знакомые запахи.
Граф поднимал морду, принюхивался и вилял хвостом.
К зиме он вымахал более чем полметра в холке. Лохматый, добродушный, но с серьезными глазами. Анна иногда ловила его взгляд и удивлялась — казалось, пес понимает каждое ее слово.
— Умный больно, — говорил дворник дядя Петя. — Таких собак в охрану берут.
— Мне охранник не нужен, — смеялась Анна. — Мне друг нужен.
Но жизнь подкидывала свои сюрпризы.
Стройка становилась все беспокойней. То пьяная молодежь соберется, то бомжи костры разводят. Анна старалась домой до темноты добираться, но не всегда получалось.
— Может, другой дорогой ходить? — предлагала Вера Степановна.
— Там в два раза дальше. А автобус только до семи ходит.
— Тогда такси вызывайте.
— На какие деньги? У меня и на корм-то Графу с трудом хватает.
Граф, будто чувствуя тревогу хозяйки, стал беспокойным. Когда Анна собиралась на работу, скулил у двери. А вечером встречал с таким видом, будто весь день волновался.
— Что ты, глупый? — гладила его Анна. — Я же всегда возвращаюсь.
Однажды в марте Граф сделал странную вещь. Когда Анна пошла выносить мусор, он вдруг заупрямился. Встал у двери и зарычал. Негромко, но настойчиво.
— Ты что, больной? — забеспокоилась Анна.
Выглянула в окно — во дворе стояла компания подвыпивших мужиков. Курили, громко разговаривали, один справлял нужду прямо у подъезда.
— Понял, умница, — погладила она Графа. — Подождем.
С тех пор Анна стала больше доверять собачьим инстинктам. Граф как будто взял на себя роль охранника. Не агрессивного — просто внимательного.
А в апреле случилось то, что изменило все.
Вечер 23 апреля Анна запомнила навсегда.
День выдался тяжелый — квартальный отчет, Лидия Ивановна нервничала, все переделывали по три раза. Домой вышла только в половине девятого, когда уже смеркалось.
Граф встретил у двери как-то особенно — заглядывал в глаза, тыкался носом в руки.
— Что ты, мальчик мой? — Анна почесала его за ухом. — Соскучился?
Собака поскуливала и крутилась возле сумки. Обычно он терпеливо ждал, пока хозяйка переоденется, а тут.
— Не терпится погулять? Только недолго сегодня – темно уже.
Анна накинула куртку, взяла поводок. Граф пошел рядом, вплотную к ноге.
Во дворе было тихо. Слишком тихо для весеннего вечера. Обычно дети еще играли, соседи собачек выгуливали. А тут — пустота.
— Быстренько и домой, — сказала Анна.
Граф повел ее по обычному маршруту — к стройке. У поворота к недостроенным домам остановился.
Впереди слышались голоса. Мужские, пьяные, громкие.
— Пойдем обратно, — шепнула Анна.
Но Граф вдруг напрягся всем телом. Уши торчком, хвост опущен. И тогда Анна увидела их.
Трое. Молодые, лет по двадцать пять. Бутылка пива в руках, сигареты. Стояли как раз на тропинке, по которой ей нужно было идти домой.
— Обойдем, — решила Анна и потянула Графа в сторону.
— Эй, тетенька! — крикнул один из парней. — Куда это ты?
Анна ускорила шаг, не оборачиваясь. Сердце застучало где-то в горле.
— Тетенька, мы с тобой разговариваем! — голос стал ближе.
Граф шел рядом молча, но Анна чувствовала — мышцы под шерстью напряжены, как пружины.
— Слышь, красавица! — Теперь уже другой голос. — Чего убегаешь?
Анна обернулась. Все трое шли за ней. Не быстро, вразвалку, но настойчиво.
— Может, составишь нам компанию? — третий парень подтянулся ближе. — Пива нальем, поговорим по душам.
— Отстаньте, пожалуйста, — сказала Анна тихо.
— Ой, какая гордая! — захихикал первый. — А мы вежливо просим.
Анна прибавила шагу. До дома еще минут десять, если по прямой. Но прямая как раз шла через стройку.
— Эй, стой! — Теперь один из парней почти бежал. — Поговорить хотим!
Граф остановился.
Просто встал посреди дорожки и больше не двигался.
— Граф, идем, — позвала Анна.
Собака медленно повернулась к преследователям. Села. И тихо заворчала.
— Ого, какой охранничек! — засмеялся один из парней. — Тявкает еще!
— Да это дворняга обычная, — сказал другой. — Шугни его, и убежит.
Тот, что был поближе, поднял руку и топнул в сторону Графа:
— Кыш! Брысь отсюда!
И тогда случилось то, чего Анна никак не ожидала.
Граф сделал шаг вперед. Потом еще один.
И зарычал.
Не тявкнул, не залаял — зарычал. Низко, утробно, страшно.
— Да ну его, — засомневался первый парень.
— Блин, а он вообще-то здоровенный, — протянул второй.
Граф сделал еще шаг. Губы поднялись, показались клыки. Глаза горели в темноте двумя желтыми огоньками.
— Собаки испугались? Слабаки!
Но даже самый смелый больше не приближался.
Граф медленно обошел Анну, встал между ней и парнями. Рычание стало тише, но не прекратилось.
— Да ладно вам, — сказал один из преследователей. — Баба страшная, еще и собака злая. Идем отсюда.
— Чего время терять на них.
— Пойдем лучше в магазин, еще пива купим.
Они развернулись и пошли обратно. Медленно, стараясь не показывать, что отступают.
Граф проводил их взглядом, пока не исчезли за поворотом. Только тогда подошел к Анне и ткнулся носом в руку.
— Граф, мой хороший, — Анна опустилась на корточки, обняла собаку. Руки дрожали. — Ты же меня спас.
Пес лизнул ее в щеку и тихонько заскулил. Будто сказал: «Все хорошо. Я же с тобой».
Дома Анна долго не могла успокоиться. Заваривала чай и все роняла — чашку, ложку, сахарницу.
А Граф лежал у ее ног и не отходил ни на шаг.
— Ты понимаешь, что случилось? — спросила она его. — Я подобрала маленького щенка, а вырос защитник.
Граф поднял морду и посмотрел на хозяйку своими умными глазами.
— Теперь я не боюсь домой идти. Не боюсь одна оставаться. Потому что знаю — ты рядом.
На следующий день на работе Лидия Ивановна спросила:
— Анна Петровна, что это у вас настроение такое, бодрое?
— Так весна же, — улыбнулась Анна. — Солнышко, тепло.
Вечером они с Графом гуляли своим обычном маршрутом. Мимо злополучной стройки. Но Анна чувствовала себя так, будто при ней грозное оружие.
Дома она поставила Графу миску с едой, себе заварила чай. Села в кресло, взяла в руки вязание.
Граф доел, подошел к креслу и положил голову на подлокотник.
— Хороший мой, — прошептала Анна. — Спасибо тебе.
Год назад она спасла щенка.
Теперь он вырос и готов спасти ее.
— Значит, мы квиты, — сказала она Графу.
Пес тихонько заворчал — не угрожающе, а довольно. Будто отвечал: «Какие квиты? Мы же семья. А семья друг друга не бросает».
И Анна поняла — он прав.
