— Максим, ты вообще собираешься мне отвечать? Ты меня слышишь? Или я для тебя пустое место? — Анна нервно постукивала ногтями по столу, не сводя глаз с мужа.
Максим оторвался от газеты, раздраженно поморщился. Уже неделю жена доставала его одной и той же темой, и терпение подходило к концу.
— Я тебя прекрасно слышу. И ответ всё тот же — нет.
— Но почему? Это же инвестиция в меня, в нас! У всех сейчас такие губы, а я хожу как деревенщина! И вообще, мне нужно не только губы, а полностью лицо переделать.
Максим отложил газету и медленно выдохнул.
— Анна, мы вчера это обсуждали. И позавчера. И неделю назад. Миллион рублей на пластику — это безумие. Да у нас таких денег и нет!
— Неужели ты не можешь взять кредит? Занять у матери, наконец? — Анна подошла ближе и положила руки ему на плечи. — Максим, мне это важно! Я хочу быть красивой для тебя!
— Ты и так красивая, — устало ответил он.
— Неправда! — Анна отшатнулась. — Ты врёшь мне! Посмотри на девушек в журналах! У всех губы! У всех скулы! А я?
Максим посмотрел на жену внимательнее. Они поженились два года назад, а казалось — уже целая вечность. Её истерики становились всё чаще, требования — всё абсурднее. А ведь когда-то он влюбился в эту красивую девчонку, думал, что они построят настоящую семью. Но получилось совсем не то, о чём мечталось.
— Знаешь что, — неожиданно для себя сказал Максим, — зачем тебе вообще пластика? Ты же говорила, что у тебя всё своё, натуральное.
Анна замерла, её глаза округлились.
— Э-это другое… Я имела в виду… — она прикусила губу. — Ладно! Да, у меня уже есть импланты. Но их нужно заменить! Ты что, хочешь, чтобы у твоей жены всё испортилось?
Максим замер. Значит, её «природная красота», которой она так хвасталась, была обманом с самого начала.
— И давно у тебя эти… импланты?
— Какая разница! — фыркнула Анна. — Ещё до свадьбы поставила. Но сейчас нужны новые, более современные. Максим, я не понимаю, почему ты устраиваешь такую трагедию? Все девочки так делают!
— Какие ещё «девочки»? Тебе двадцать лет, ты замужем, пора бы уже о детях думать, а не о…
— О детях? — Анна рассмеялась. — Чтобы я свою фигуру испортила? Нет, это не входит в мои планы. У меня другие цели. Я хочу стать популярной, у меня уже целых сто подписчиков в блоге! А с новым лицом будет тысяча!
Максим смотрел на неё и не узнавал. Где та милая девушка, с которой он познакомился в институте? Та, что смеялась над его шутками и казалась такой простой и искренней?
— Слушай, — он потёр виски, — давай поговорим серьёзно. Может, тебе стоит работу найти? Ну или заняться чем-то… полезным?
— Ты что, не слушал? Я же уже занимаюсь! У меня блог! Это и есть моя работа! — Анна возмущённо всплеснула руками. — Но чтобы он взлетел, мне нужно выглядеть на все сто! Ты своими отказами рушишь мою карьеру!
Максим встал из-за стола. В голове шумело от усталости и раздражения.
— Анна, эти твои фотографии — это не карьера. Это… я даже не знаю, как это назвать. Хобби, может быть? Но точно не работа. Работа — это когда деньги приносишь в дом, а не требуешь миллион на новые губы.
— Ты просто завидуешь! Не веришь в меня! — в глазах Анны блеснули слёзы. — А я стану известной! У меня будет много подписчиков, и тогда…
— И что тогда?
— Тогда я буду зарабатывать! Больше тебя! И тебе будет стыдно!
Максим грустно усмехнулся.
— Знаешь, порой мне кажется, что мы с тобой живём в параллельных мирах. Я работаю на оборонном предприятии, занимаюсь реальным делом. А ты… даже борщ сварить не можешь, потому что это «прошлый век».
— Опять ты со своим борщом! Ну сходи к своей мамочке, она тебе наварит! — Анна скривилась. — Тебе только это и нужно, да? Жена-кухарка! А я личность! Я хочу развиваться!
— Развиваться? — Максим горько рассмеялся. — Ты весь день смотришь сериалы, фотографируешь еду из кафе и требуешь деньги на пластику! Какое тут развитие?
— Ты мне завидуешь! — Анна топнула ногой. — Я свободная! А ты застрял в прошлом! Как твоя мамаша!
Упоминание матери окончательно вывело Максима из себя.
— Не смей так говорить о ней! Она всю жизнь проработала в школе, детей учила! А ты… — он осёкся, понимая, что сказал лишнего.
— Договаривай! Ну же! — Анна подошла вплотную, глядя снизу вверх. — Что я? Бездельница? Пустышка? Зато красивая! А твоя мать всегда меня ненавидела! Постоянно учит жизни, как будто она всё знает!
— Она просто видит тебя насквозь, — тихо сказал Максим. — И была права с самого начала.
В комнате повисла тишина. Анна медленно отступила на шаг.
— Значит, так, — произнесла она дрожащим голосом. — Либо ты даёшь мне деньги на операцию и перестаёшь пилить по поводу моего блога, либо… либо я не знаю, что будет!
Максим внезапно ощутил странное спокойствие. Словно облако, нависавшее над ним последние месяцы, рассеялось, и он наконец увидел всё ясно.
— Знаешь что, Анна? Я тоже не знаю, что будет. Но я точно знаю, что больше так продолжаться не может. Выбирай: либо мы начинаем жить как нормальная семья, либо… нам лучше расстаться.
— Это ультиматум? — Анна вскинула подбородок.
— Это реальность, — просто ответил Максим.
Анна молча смотрела на него несколько секунд, затем резко развернулась и вышла из комнаты. Через минуту Максим услышал, как хлопнула входная дверь.
— Сынок, ты молодец, что наконец решился, — Елена Петровна поставила перед Максимом тарелку с дымящимся борщом. — Уже две недели прошло, а ты всё как в воду опущенный. Надо жить дальше.
Максим благодарно кивнул, вдыхая знакомый с детства аромат. В маленькой квартире матери всегда было уютно, как в коконе. Здесь он мог позволить себе расслабиться.
— Мам, а вдруг я ошибся? Может, надо было попытаться ещё раз? — он провёл ложкой по краю тарелки, не решаясь начать есть.
— А чего пытаться-то? — Елена Петровна присела напротив. — Сколько вы прожили? Два года. И что, она хоть раз борщ сварила? Яичницу пожарила? Я вот работала в школе с утра до вечера, но у меня всегда был обед на столе, когда твой отец с работы приходил, царствие ему небесное.
— Дело не в борще, мам.
— А в чём? В губах этих силиконовых? — Елена Петровна фыркнула. — Видел бы её отец, что из дочери выросло. Хорошо, что не дожил.
— Мам, не начинай, — Максим поморщился. — Она… она не плохой человек. Просто мы разные. Слишком разные.
— Это точно, — кивнула мать. — Ты у меня серьёзный, работящий. А она легкомысленная. Я помню, как вы к нам в гости пришли впервые. Я её спрашиваю: «Аня, а ты готовить любишь?» А она смеётся: «Зачем готовить? Есть же доставка!» Я тогда и поняла, что не будет вам счастья.
Максим вздохнул. Мать была права, но от этого не становилось легче.
— Развод подали? — Елена Петровна пыталась казаться строгой, но в голосе сквозило беспокойство.
— Да, на следующей неделе суд, — Максим наконец попробовал борщ. — Она согласилась на всё, даже на имущество не претендует. Хочет побыстрее закончить.
— И правильно, — кивнула мать. — Чего тянуть? Молодой ещё, встретишь хорошую девушку, настоящую. А не эту… блогершу! — она произнесла последнее слово с такой интонацией, словно говорила о какой-то неприличной профессии.
Максим слабо улыбнулся.
— Странно, — сказал он, глядя в окно. — Мы познакомились в институте, она казалась такой… настоящей. Когда всё изменилось? Где я ошибся?
— Ты не ошибся, — Елена Петровна положила руку на его плечо. — Просто люди иногда показывают не то, что у них на душе. А потом, когда привыкают, перестают притворяться. Она, может, и с тобой сначала была одной, а потом показала свою настоящую натуру.
— А может, это время так повлияло? — задумчиво протянул Максим. — Сейчас все хотят быть блогерами, показывать красивую жизнь… Все эти фотографии, подписчики.
— Может и так, — согласилась мать. — Время сейчас такое. Все хотят денег и славы, а работать не хотят. Но ты, слава богу, не такой. У тебя профессия настоящая, мужская. Инженер — это звучит гордо!
Максим улыбнулся. Его мать, всю жизнь проработавшая учителем, высоко ценила честный труд и профессионализм. И в глубине души он был благодарен ей за эти ценности, которые она ему привила.
— Ешь борщ, остынет, — Елена Петровна поднялась. — А потом расскажешь, как у вас на заводе дела. Говорят, зарплаты повышать собираются?
Возвращаться в пустую квартиру было странно. Анна съехала почти сразу после их последнего разговора, забрав большую часть своих вещей. На удивление, бракоразводный процесс прошёл гладко — она не стала ничего требовать, просто хотела поскорее получить свободу.
Максим включил свет в прихожей и остановился. Что-то изменилось. Он осмотрелся и заметил небольшую статуэтку на тумбочке — фигурку танцовщицы из тёмного металла. Раньше её здесь не было.
Он взял статуэтку в руки, рассматривая. Изящная работа, явно дорогая вещь. Откуда она взялась? Неужели Анна приходила? Но зачем оставлять такую вещь?
Максим достал телефон и набрал номер бывшей жены. После нескольких гудков она ответила.
— Максим? — её голос звучал удивлённо. — Что-то случилось?
— Анна, ты была в квартире? Здесь какая-то статуэтка.
— Статуэтка? — в её голосе промелькнуло беспокойство. — А, эта… Да, я заходила забрать последние вещи, когда тебя не было. Должно быть, забыла её.
— Откуда она у тебя? Никогда её раньше не видел.
— Это… — Анна замялась. — Это подарок от подруги. Ничего особенного. Я заберу её на днях, хорошо?
Что-то в её голосе показалось Максиму странным.
— Хорошо, забирай, — сказал он и отключился.
Вечером, рассматривая статуэтку при ярком свете, Максим заметил на нижней части небольшое клеймо. «Интересно», — подумал он и сфотографировал его. На следующий день в обеденный перерыв он показал фото коллеге, увлекавшемуся антиквариатом.
— Ого! — присвистнул тот. — Да это же «Танцовщица» Деметра, настоящая редкость! Где ты её взял?
— Это… у жены, — ответил Максим, не вдаваясь в подробности. — А что, она ценная?
— Ещё бы! Таких в России единицы. Если оригинал, то тысяч триста-четыреста стоит, не меньше!
Максим опешил.
— Триста тысяч? Ты уверен?
— Абсолютно. Но нужно проверить, конечно. Если хочешь, могу познакомить тебя с экспертом.
Вечером Максим снова позвонил Анне.
— Слушай, насчёт той статуэтки…
— Что? — её голос звучал напряжённо.
— Мне сказали, что она может быть ценной. Ты знала об этом?
Молчание длилось несколько секунд.
— Анна?
— Да, я знала, — наконец ответила она. — Я купила её как инвестицию. Думала потом продать.
— Купила? — Максим нахмурился. — И сколько ты за неё заплатила?
Снова пауза.
— Двести пятьдесят тысяч, — голос Анны дрогнул.
— И откуда у тебя такие деньги? — спросил Максим, уже догадываясь об ответе.
— Я… я взяла из наших общих сбережений, — призналась Анна. — Когда мы ещё жили вместе. Хотела сделать сюрприз, инвестицию на будущее.
Максим сжал телефон так, что побелели костяшки пальцев. Теперь всё встало на свои места. Деньги, которые они вместе копили на первый взнос за квартиру — её «инвестиция»!
— То есть, ты украла наши деньги, купила статуэтку, а потом забыла её забрать? — он старался говорить спокойно, но гнев прорывался в голосе.
— Не украла! Это были наши общие деньги! — возмутилась Анна. — И я не забыла, просто… в суматохе переезда…
— И при этом ты просила у меня миллион на операцию? — Максим не мог поверить в такую наглость.
— Это другое! — огрызнулась Анна. — Статуэтка — это инвестиция! А операция — это… необходимость!
Максим глубоко вздохнул.
— Знаешь что, Анна? Забудь про статуэтку. Считай это моей компенсацией за испорченные нервы.
— Что?! Ты не имеешь права! Я приеду и заберу её!
— Попробуй, — холодно сказал Максим. — Только я подам заявление о краже семейных сбережений. Думаю, полиция заинтересуется.
— Ты… ты не посмеешь! — в голосе Анны зазвучала паника.
— Не проверяй, — ответил Максим и повесил трубку.
Полгода спустя Максим сидел в кабинете начальника отдела и слушал неожиданное предложение.
— В общем, так, Сергеич, — Игорь Витальевич постукивал ручкой по столу. — Нам нужен новый руководитель проекта. Молодой, энергичный, с головой на плечах. Я о тебе и подумал.
— Обо мне? — удивился Максим. — Но я всего пять лет на заводе.
— И что? Толковый инженер, ответственный, с хорошими идеями. Да и личная жизнь в порядке — никаких проблем и отвлечений. Или я ошибаюсь?
Максим усмехнулся.
— В порядке, да. Я свободен как ветер.
— Ну и отлично! Значит, сможешь полностью сосредоточиться на работе. Зарплата, кстати, вдвое больше твоей нынешней.
По дороге домой Максим размышлял о том, как изменилась его жизнь за последние полгода. Развод, который казался крахом, на самом деле стал началом чего-то нового. Он наконец мог сосредоточиться на карьере, заниматься тем, что действительно любил. А теперь ещё и повышение!
Дома он привычным движением включил свет и посмотрел на статуэтку танцовщицы, которая так и стояла на тумбочке. Странный символ его неудавшегося брака. Возможно, стоило её продать, но что-то удерживало его. Может быть, это было напоминание о том, как важно видеть людей такими, какие они есть на самом деле.
Максим достал телефон и набрал номер матери.
— Мам, привет! Угадай, что? Меня назначили руководителем проекта! Да, представляешь? Зарплата — вдвое больше!.. Что? Конечно, зайду в выходные! И знаешь что? Я подумываю взять ипотеку на двушку в новом районе. Да, один. Пока один. Но кто знает, что будет дальше, правда?
Он улыбнулся, слушая взволнованный голос матери.
— И знаешь что, мам? Я наконец-то научился готовить борщ. Правда-правда! Приеду в воскресенье и расскажу…
А что же Анна? Её «карьера блогера» не задалась. Без денег Максима и возможности делать красивые фото в кафе, подписчики быстро потеряли интерес. Она устроилась администратором в салон красоты и снимала комнату на окраине. Иногда, просматривая соцсети, она натыкалась на фотографии бывшего мужа. Он выглядел счастливым и успешным, и это неимоверно злило её.
«Как он посмел быть счастливым без меня?» — думала Анна, листая его страницу. Особенно её раздражало фото, где Максим стоял с какой-то незнакомой девушкой на фоне нового жилого комплекса. «Небось, квартиру купил. На МОИ деньги! На те, что за статуэтку должны были быть!»
В такие моменты Анна утешала себя мыслью, что она ещё молода и красива, что всё обязательно наладится. Но даже ей самой эти утешения казались всё менее убедительными.
А статуэтка танцовщицы так и стояла на тумбочке в прихожей Максима — безмолвное напоминание о том, что не всё то золото, что блестит, и что настоящие ценности познаются только со временем.
