— Вик, он ушёл! Собрал вещи и ушел! Я даже не знаю, куда!
— Погоди… Ты решила жаловаться мне на моего бывшего мужа? После того, что ты сделала?..
Вике казалось, что всё это какой-то странный сон. Лена сидела перед ней с красными глазами и потёкшей тушью. Выглядела она так, словно не спала всю ночь. Казалось бы, тут стоит посочувствовать, но Вике хотелось рассмеяться.
— Ну, мы же с тобой столько лет дружили… Да и потом, он же тебя тоже… ну… — Лена замялась. — Ну, ты понимаешь. Я подумала, ты единственная, кто меня поймёт.
Вика медленно моргнула и ухмыльнулась. Да, она понимала… Прекрасно понимала. И сейчас она слушала всё это с интересом, скрестив руки на груди и вскинув брови.
— Позволю себе напомнить, что именно ты его и выцарапала из-под меня, — равнодушно заметила Вика.
— Он же сам… Я виновата, не отрицаю, но ты могла бы и… как-то более чутко отнестись ко мне, что ли, — с упрёком ответила Лена.
Вика всё же не выдержала и рассмеялась.
Полчаса назад Лена нарисовалась на её пороге впервые за полгода. В руках она держала бумажный пакет с торчащей из него бутылкой вина. Вика долго думала, пускать ли эту женщину или нет, но любопытство всё же победило.
И вот, теперь Лена жаловалась на мужчину, которого сама же увела из семьи. Из Викиной семьи.
Иронично, но ещё пару лет назад они сидели точно так же, только Лена была в хорошем настроении и с аккуратной укладкой, а Вика рыдала ей в плечо и жаловалась на жизнь. Однако Вика по счастливой случайности передала эстафету.
Ей вспомнилось, как она выходила замуж. Ей было всего девятнадцать. Вся наивная, мечтательная, глупая. Нет, даже дурная. Стас предложил ей руку и сердце через год с момента их знакомства. В течение всего этого года он то появлялся, то исчезал. То был нежным и ласковым, то вдруг становился равнодушным.
И всё равно, когда он сказал, что «ты у меня одна такая», Вика радостно согласилась, а потом всерьёз задумалась.
Мать Вики знала, что у её дочери непростые отношения. Девушка часто делилась с той личным и спрашивала совета, но мать обычно лишь пожимала плечами. Вот и сейчас она призывала терпеть.
— Раз замуж позвал, значит, выбрал. Радоваться нужно. Не любая баба может похвастаться тем, что её вообще кто-то выбрал.
— Мам, ну, не знаю… Я вот согласилась, а теперь думаю, и что-то я не уверена… Просто он же и с Дашкой мне как-то изменил, и с какой-то девицей с параллели…
— Ну, мужики такие по своей природе. Их всегда тянет на поиски. Но если к тебе возвращается — значит, это чего-то стоит. Семейная жизнь, дорогуша, это тебе не сахар.
Вике это не нравилось, но она не понимала, что бывает и по-другому. У неё перед глазами не было иного примера.
Свадьба прошла весело и даже без инцидентов. Лена тогда сидела буквально через пару стульев от невесты, с энтузиазмом подливала шампанское и произносила тосты за любовь и за женщин, которые умеют прощать.
О, прощать Вика умела. Даже после свадьбы Стас прятал телефон, а иногда и не возвращался домой по ночам. На звонки не отвечал, утром говорил, что «друг напился» или «у мамы давление скакануло». У него всегда находились отговорки.
Даже тогда, когда Вика позвонила ему и услышала женский смех на фоне.
— С кем это ты там? — спросила она.
— Да ни с кем, — нервно ответил муж.
Смех притих, а потом кто-то обратился к Стасу сладким голоском:
— Кому это ты так мило врёшь?
Вика поёжилась. Этот вопрос будто резанул по сердцу.
— Стас! — начала жена. — Я же слышу, ты там с кем-то. Кто это?
— Да бухгалтерша наша, — отмахнулся он. — У них тут что-то вроде корпоратива, а я по делам зашёл.
Вика проглотила ком в горле и поверила. Потому что в противном случае пришлось бы решать этот вопрос как-то иначе, а иначе она просто не умела.
Иногда Стас возвращался под утро не с пустыми руками, а с цветами.
— Я дурaк, но я тебя люблю, — говорил он.
Вика глотала слёзы, гладила его по спине и кивала. Она думала, что раз уж он возвращается, значит, не всё потеряно.
Лена тогда была рядом и поддерживала. Она приходила с гостинцами, обнимала, выслушивала подругу. Вот только советы давала не те. Может, в силу отсутствия опыта и внутреннего стержня. Может, потому что боялась сподвигнуть Вику на что-то радикальное и оказаться крайней. А может, по своим причинам.
— Всё будет хорошо. Ты умничка, а он… он ещё поумнеет, — говорила Лена.
Вика верила. Она вообще верила Лене больше, чем себе. Та казалась такой умной и зрелой.
Всё доверие рухнуло на Викин день рождения.
Она пригласила только родных и Лену. Хотела расслабиться, отвлечься, провести время в компании самых близких. Вика накрыла стол, нарезала фрукты, даже испекла торт с безе впервые в жизни. Родные пришли с подарками и в хорошем настроении. Даже Стас с утра был как шёлковый: принёс цветы прямо в кровать и вёл себя как примерный семьянин.
Пока не выпил. В какой-то момент родственники решили устроить танцы. Вика устала, поэтому не горела желанием танцевать, однако Стас даже не позвал её. Он пригласил Лену. Сначала Вика не придала этому значения, но рука Стаса скользнула больно уж ниже талии.
Именинница хотела было встать и сказать что-то, но растерялась. Она злилась в первую очередь на мужа, даже подумывала извиниться перед Леной, хотя та, кажется, не спешила прерывать танец. Родственники тоже замялись. Кто-то поглядывал, кто-то делал вид, что не замечает. Но Вика в итоге никак не отреагировала и, казалось, через пять минут об этом все забыли.
Но потом Стас куда-то исчез. Он регулярно ходил на балкон с сигаретой, однако на сей раз его не было уж слишком долго. Лена в какой-то момент тоже пропала из поля зрения.
Вика вышла на балкон и увидела, как эти двое целуются.
— Что вы творите?!
Она не могла поверить. Она столько жаловалась Лене на Стаса, и теперь та вешалась на него.
Повисла тишина, наполненная лишь стрекотом каких-то жуков за окном и тяжёлым дыханием.
— Вик… — наконец начал Стас. — Я давно хотел тебе сказать. Я устал. Ты вся холодная и с постоянными претензиями, а Лена… она меня любит таким, какой я есть.
Вика вскинула брови. Это что-то новенькое. Не «прости», не «бес попутал», а «я устал».
Её терпение лопнуло. Было страшно и больно, но она указала на дверь.
— Чтобы больше я вас не видела!
Она даже не дала Стасу собрать вещи. Он понял, что сейчас об этом лучше не заикаться, и молча ушёл вместе со своей новой избранницей.
За стол Вика вернулась вся поникшая.
— Кто хочет торт — ешьте сейчас. Потому что мой день рождения закончился, — сообщила она гостям.
Родные всё слышали и поняли без уточнения подробностей. Кто-то сел рядом, кто-то похлопал по плечу, кто-то подал тарелку с тортом. Но Вике ничего не хотелось. Для неё этот праздник превратился в худший день в её жизни.
Ну, тогда ей казалось именно так. Чуть позже она поняла, что это было освобождением. Лена освободила её от постоянных подозрений, измен, щемящей тревоги в груди. Полгода Вика жила спокойно. Больше не было шпионских игр с телефоном, запаха чужих духов и уведомлений о сообщениях в два часа ночи. Теперь она легко вставала по утрам и не гадала, когда же муж вернётся с работы и вернётся ли вообще.
А теперь эта история вновь всплыла в её жизни.
— Лен, ты вот мне скажи. Что тебя заставило думать, что он вдруг станет аккуратнее ходить, если поменять старые грабли на новые? Ты ведь всё знала, всё слышала от меня. И всё равно пошла на это. Ну дурость же!
— Я… — Лена опустила глаза. — Я не знаю, что на меня нашло.
— Зато я знаю, — ухмыльнулась Вика. — Чужое захотелось примерить. Не вышло, да? Не село по фигуре?
— Всё не так! Я думала, я для него особенная, раз он даже от тебя ушёл… А он сказал, что у него теперь есть другая, которая его любит таким, какой он есть, и ушёл…
Лена заплакала, но Вика лишь отвернулась.
— Лен… Единственное, что я хотела тебе сказать всё это время, это спасибо. Спасибо, что забрала это «сокровище». Может, ты это сделала не из добрых побуждений, но всё же ты меня спасла. Только вот дружить мы уже не будем.
— Вика…
— Мне и без подруг хорошо.
Вика подошла к выходу и открыла дверь. Лена неохотно встала.
— Прости…
— Да чего уж. Мы теперь квиты, — хмыкнула Вика.
Когда дверь за Леной закрылась, Вика почувствовала, как на душе стало легко. Теперь всё это чужие проблемы. Больше в её жизни не будет ни подруги-змеи, ни мужа, наставляющего ей рога. Даже в виде героев чужой повести.
