В ту ночь дождь стучал в окна с какой-то особой настойчивостью. Анна проснулась от странного ощущения, будто кто-то наблюдает за ней. Она перевернулась на другой бок и протянула руку туда, где должен был лежать Марк. Простыня была холодной.
Часы на прикроватной тумбочке показывали половину третьего ночи. Анна села на кровати, протёрла глаза и прислушалась. Из кабинета доносился приглушённый голос мужа. Он с кем-то разговаривал — тихо, но напряжённо. С той интонацией, которую она слышала всего несколько раз за их семилетний брак — когда он обсуждал что-то по-настоящему важное.
Анна не стала включать свет. Босиком прошла по прохладному паркету до двери кабинета, которая была прикрыта, но не заперта. Узкая полоска света падала на пол коридора.
«Я понимаю, что времени мало, но ты должен доверять мне», — голос Марка звучал непривычно резко.
Она застыла у двери, не решаясь подслушивать, но и уйти уже не могла.
«Да, у неё всё оформлено. Доверенность есть… Думаешь, я не продумал? Максимум через две недели. Потом разберёмся с этим», — Марк говорил торопливо, словно успокаивая кого-то.
Сердце Анны забилось быстро и гулко. Что-то в его словах заставило её насторожиться. Интуиция, которую она привыкла игнорировать, сейчас кричала об опасности.
«Да, я убедил её, что это временный перевод. Просто чтобы фирме было проще взять кредит… Она верит мне, ясно?» — в голосе мужа послышалась усмешка.
Анна отшатнулась от двери, как от удара. Ноги стали ватными. «Она верит мне». Эти слова эхом отдавались в её голове. О ком он говорит? О каком переводе идёт речь?
Следы предательства
Две недели назад Марк действительно попросил её оформить на него доверенность на управление её долей в квартире, доставшейся от родителей. Он объяснил, что его фирме нужен дополнительный залог для получения кредита на развитие бизнеса. «Простая формальность, никакого риска», — убеждал он. И она подписала, не задав ни одного уточняющего вопроса. Как обычно, поверила.
Анна вернулась в спальню и села на край кровати. Внутри разрасталась пустота. Если собрать воедино все странности последних месяцев — частые командировки Марка, его нервозность, внезапный интерес к её наследству, — картина получалась пугающей.
Когда муж вернулся в постель, Анна притворилась спящей. Он лёг рядом, не касаясь её, и почти сразу засопел. А она так и пролежала до утра с открытыми глазами, глядя в потолок и пытаясь решить, что делать дальше.
Утром Марк был таким же, как всегда. Поцеловал её в щёку, выпил кофе, пошутил о погоде и уехал на работу. Как будто ничего не случилось. Как будто не было того ночного разговора, после которого мир Анны дал трещину.
Она позвонила на работу и взяла отгул. Сказала начальнице, что плохо себя чувствует. И это не было ложью — её действительно тошнило.
«А что, если я всё неправильно поняла? Что, если это какие-то рабочие дела?» — эта мысль мелькнула и тут же погасла. Что-то глубоко внутри подсказывало ей, что нет, она всё поняла верно. Слишком многое сходилось.
Анна открыла ноутбук и проверила их общий счёт. За последний месяц с него были сняты крупные суммы — на покупку авиабилетов, оплату какого-то отеля в Таиланде. Страна, которую они с Марком мечтали посетить вместе, но всё откладывали на потом. Теперь, кажется, он собирался туда один. Или не один?
Она вспомнила, как несколько раз замечала на его рубашках незнакомый аромат духов. Как он стал запирать телефон. Как изменились их отношения за последний год — меньше близости, больше отстранённости.
«Господи, как я могла быть такой слепой?»
Первый шаг к спасению
Анна позвонила своей подруге Наталье, которая работала юристом.
— Наташ, извини, что беспокою. Мне нужна помощь. Срочно, — голос Анны дрожал.
— Что случилось? — в голосе подруги слышалось беспокойство.
— Кажется, я попала в беду. Подписала доверенность на Марка… На управление моей долей квартиры.
— Какого типа доверенность? С правом продажи?
— Да. Он сказал, что это для кредита его фирме…
Пауза на другом конце линии показалась Анне вечностью.
— Аня, приезжай ко мне в офис. Немедленно. Нам нужно это отменить.
Следующие дни Анна провела как в тумане. Наталья помогла ей подать заявление об отзыве доверенности. Она объяснила, что нужно успеть сделать это до того, как Марк совершит какие-либо сделки.
— Просто удивительно, насколько беспечными становятся люди, когда речь идёт о близких, — говорила Наталья, заполняя бумаги. — Ты бы никогда не доверила незнакомцу право распоряжаться твоим имуществом. А мужу отдала всё, даже не прочитав, что подписываешь.
Анна молчала. Внутри неё разрасталась пустота. Как она могла не замечать очевидного? Как она позволила любви затуманить свой разум?
Вечером она позвонила своей матери. Впервые за долгое время ей захотелось услышать её голос, почувствовать безусловную поддержку, которую может дать только родной человек.
— Мам, привет. Как ты?
— Аня? Что-то случилось? — мама всегда чувствовала её настроение даже по телефону.
— Почему ты так решила?
— Ты звонишь в четверг вечером. Обычно ты звонишь по выходным, — в голосе матери слышалась улыбка. — Рассказывай.
И Анна рассказала. Обо всём — о подслушанном разговоре, о доверенности, о своих подозрениях. Слова лились потоком, а вместе с ними — слёзы, которые она сдерживала все эти дни.
— Я такая дура, мам.
— Нет, доченька. Ты просто любила и доверяла. В этом нет ничего плохого.
— Но я должна была видеть знаки. Должна была быть умнее.
— Послушай меня, — голос матери стал твёрдым. — Ты не виновата в том, что кто-то решил предать твоё доверие. Виноват он, а не ты. И сейчас тебе нужно собраться и защитить себя. Ты сильная, ты справишься.
После этого разговора Анна почувствовала прилив решимости. Мама была права — время для самобичевания ещё придёт. Сейчас нужно действовать.
Момент истины
Марк не сразу заметил перемены в её поведении. Он был слишком занят своими планами. Но на четвёртый день после того ночного разговора он всё же обратил внимание на её отстранённость.
— Что-то случилось, милая? — спросил он за ужином, пытаясь взять её за руку.
Анна мягко, но решительно убрала свою ладонь.
— Нет, всё в порядке. Просто устала на работе.
— Может, сходим куда-нибудь на выходных? Мы давно не выбирались куда-нибудь вместе, — в его глазах мелькнуло что-то похожее на беспокойство.
«Заметался», — подумала Анна. Внешне она оставалась спокойной, но внутри всё кипело. Как легко он лжёт. Как естественно играет роль заботливого мужа.
— Давай, — она улыбнулась. — Только не в эту субботу. У меня встреча с нотариусом.
Марк застыл с вилкой в руке.
— С нотариусом? Зачем?
— Я хочу проверить некоторые документы, — Анна намеренно не уточняла. Она наблюдала за его реакцией.
— Какие документы? — в его голосе появились напряжённые нотки.
— На квартиру. Хочу убедиться, что всё в порядке.
Лицо Марка изменилось. На секунду маска заботливого мужа спала, и Анна увидела то, что раньше предпочитала не замечать, — холодный расчёт в его глазах. А потом он снова улыбнулся.
— Зачем тебе это? Я же всё проверил, когда оформлял доверенность. Всё в порядке.
— И всё же я хочу убедиться лично.
Ночью Марк не спал. Анна слышала, как он ворочался, а потом встал и снова пошёл в кабинет. На этот раз она не подслушивала. И так всё было понятно.
Освобождение
На следующий день Марк сообщил, что срочно уезжает в командировку на три дня. Он собрал чемодан и уехал так поспешно, словно за ним гнались.
«Побежал советоваться со своим сообщником», — подумала Анна.
Она позвонила Наталье.
— Мы успели, — сказала подруга. — Доверенность официально отозвана. Уведомление направлено нотариусу, который её заверял. Он больше не сможет распоряжаться твоей собственностью.
— Он ещё не знает, — прошептала Анна. — Уехал сегодня.
— Ты решила, что будешь делать дальше?
Анна глубоко вздохнула.
— Да. Я подаю на развод.
Когда Марк вернулся через три дня, квартира встретила его непривычной тишиной. В прихожей не было обуви Анны. На кухонном столе лежал конверт с её почерком.
Он быстро сорвал бумагу и развернул письмо.
«Марк, к тому времени, как ты прочтёшь это письмо, моя доверенность на тебя уже будет недействительна. Я слышала твой ночной разговор. Я знаю о твоих планах. Не буду спрашивать, почему и зачем — это уже не имеет значения.
Я ухожу. Не ищи меня, не звони. Все дальнейшие вопросы через моего адвоката. Его контакты на обороте.
И да, я знаю про Таиланд. Надеюсь, вам там понравится. Правда надеюсь. Только платить за это придётся не моей квартирой.
Анна»
Марк опустился на стул, сжимая письмо в руках. На кухне было тихо, только кран капал, отбивая монотонный ритм. За окном шёл дождь — такой же, как в ту ночь, когда всё начало рушиться.
Новая глава
Прошло три месяца. Анна сидела в кафе у окна и смотрела, как дождь разбивается о стекло. Капли собирались в причудливые ручейки, образуя узоры. Совсем как линии человеческой судьбы — такие же непредсказуемые, такие же запутанные.
— Ещё кофе? — спросила официантка.
— Да, пожалуйста.
Сегодня состоялось последнее судебное заседание по их разводу. Марк не пришёл — его представлял адвокат. Они разделили имущество, точнее, у них почти не было общего имущества. Каждый остался при своём.
Телефон Анны завибрировал. Сообщение от Натальи: «Поздравляю! Теперь ты официально свободна. Как будем праздновать?»
Анна улыбнулась и отправила в ответ смайлик. Она не хотела ничего отмечать. Внутри всё ещё была боль, но уже не такая острая. Скорее тихая грусть по тому, что могло бы быть, если бы всё сложилось иначе.
Она узнала, что Марк всё-таки улетел в Таиланд. С какой-то Викторией — видимо, той самой, чьи духи она иногда чувствовала на его рубашках. По слухам, он планировал открыть там небольшой отель. Теперь уже на свои деньги или на деньги новой спутницы.
«Если бы я знала раньше», — иногда думала Анна. Но потом одёргивала себя. Знание пришло ровно тогда, когда должно было прийти. Ни раньше, ни позже. И она нашла в себе силы принять правду, каким бы горьким ни было это прозрение.
Официантка принесла кофе. Анна поблагодарила её и снова перевела взгляд на окно. Дождь усиливался, но сквозь тучи начало пробиваться солнце. Где-то вдалеке формировалась радуга — едва заметная, но обещающая скорое просветление.
Анна достала из сумки новый блокнот. Открыла чистую страницу и написала: «Первый день». Она давно хотела начать вести дневник. Или, может быть, попробовать писать рассказы. У неё внутри столько историй — и прошлых, и тех, что ещё только ждут своего часа.
Капли на стекле продолжали сливаться в узоры. Как символ её новой жизни — неясной, немного тревожной, но уже точно её собственной. Без лжи и притворства. Без иллюзий, но с надеждой.
Она больше не боялась пробуждения. Даже если оно болезненное, даже если приходится расставаться с привычным и удобным. Истина того стоит. Всегда.
Анна сделала глоток кофе и начала писать.
