— Марин, ты только не нервничай заранее, — Андрей аккуратно прикрыл за собой дверь, хотя обычно никогда этого не делал: в их маленькой прихожей не было смысла скрывать слова от жены. — Сегодня днём ко мне приедет Егор, двоюродный брат. Он попросил приютить его буквально на пару ночей.
Марина, стоявшая у зеркала с полотенцем в руках, замерла. Всего час назад она радовалась тому, что выходные пройдут на редкость тихо и спокойно, а теперь на её лице застыло недоумение.
— Егор? Тот самый, который «пока ищет работу» уже почти год?
— Ну да, но на этот раз вроде как всерьёз ищет. Он сказал, что у него собеседование в нашей фирме, может, ещё в паре мест. Ну, всего пару дней.
— Откуда ты знаешь, что это действительно пара дней? — в голосе Марины прозвучала нотка сомнения. — У нас же крошечная двушка, и мы только-только привыкли к своему ритму.
Она видела, как Андрей неловко потирает затылок: это всегда означало, что он чувствует себя виноватым. Марина была знакома с этой семейной историей. Егор слыл непоседливым человеком, нигде надолго не задерживался, по молодости всё время полагался на «доброту родных», а те не всегда были готовы бесконечно его приобщать.
— В общем, — Андрей вздохнул, — я уже согласился. Надеюсь, он не задержится. Если что, решим вопрос по-быстрому…
Внутри Марины зародилась тревога. Она знала, что муж не любит говорить «нет» родственникам, особенно когда дело касается «несчастных случаев». Но ради спокойствия в семье она решила пока не устраивать сцен.
— Ладно, посмотрим, как оно будет на самом деле, — медленно проговорила Марина и выключила свет в прихожей.
Егор приехал ближе к вечеру с двумя баулами, улыбаясь во весь рот. Весёлый, слегка рассеянный парень лет тридцати, он с порога обнял Андрея и, не особо стесняясь, рассыпал вещи по коридору.
— Привет, Мариша! — он всегда называл её уменьшительно-ласкательным именем, хотя она терпеть не могла, когда люди, с которыми она не близка, позволяли себе фамильярность. — Я к вам буквально на пару дней, обещаю.
По тому, как Егор успел раздеться — сразу попросил Андрея повесить его куртку, потом спросил, нет ли у них свободной полки, — Марина поняла, что гость обустраивается так, словно собирается остаться надолго. Она привыкла к порядку, и этот спонтанный хаос её раздражал. Но, стараясь быть вежливой, хозяйка заглянула на кухню.
— Если ты голоден, у нас есть куриный суп и макароны с соусом, — произнесла она, стараясь звучать дружелюбно. — Ужин будет готов через полчаса.
В ответ Егор улыбнулся и галантно поцеловал ей руку, чем вызвал смущённую улыбку у Андрея.
За ужином брат рассказывал об очередном «неудачном опыте» на прошлом месте работы. Мол, его не ценили, нагрузка была адская, а платили сущие копейки. Андрей вежливо кивал, Марина иногда спрашивала: «А почему ты ушёл?», но подробностей не получала — в ответ звучали довольно общие фразы о «современном рабстве» и «бездействующем начальстве».
— Зато здесь, в нашем городе, — обрадовался Егор, отхлебнув чаю, — есть перспективы. Ваша фирма большая, ещё пара вакансий открылась. Если повезёт, задержусь тут на месяц, а то и на год!
Марина чуть не подавилась. Одно дело — «пара дней», другое — «задержаться на год». Она многозначительно посмотрела на мужа, но тот лишь поднял брови, как бы говоря: «Давай не сейчас».
После ужина Марина пошла мыть посуду и услышала, как Андрей предложил Егору диван у балкона. Егор принялся стелить постельное бельё и, судя по его бодрому голосу, нисколько не смущался.
Утром Егор обычно просыпался, когда Марина уже уходила на пробежку, а Андрей, если это был будний день, собирался на работу. Пару раз Андрей предлагал брату составить ему компанию — вдруг в офисе будет какая-нибудь свободная вакансия, — но Егор отказывался, ссылаясь на то, что хочет сам поискать варианты, «разослать резюме по сайтам».
Время шло, а гость, казалось, не особо продвигался в своих поисках. Он мог с утра до обеда сидеть в телефоне, потом ненадолго выйти «повидаться с приятелем», вернуться к ужину, а ночью ставить будильник, чтобы «не проспать собеседование». Однако на следующий день ни о каких собеседованиях не могло быть и речи.
К воскресенью Марина уже начала замечать, что их с Андреем семейный бюджет трещит по швам. Продукты стали исчезать быстрее, а раз гость постоянно брал из холодильника что-нибудь перекусить, приходилось чаще делать покупки. Сначала Егор приносил кофе или пакет фруктов, но потом привычка «пойду возьму в холодильнике» вошла в норму.
Однажды вечером, возвращаясь с рынка с тяжёлой сумкой, Марина увидела Егора в прихожей. Он смеялся в трубку, рассказывая кому-то, как здорово быть у родственников, а потом, увидев Марину, быстро закончил разговор.
— Я приготовлю ужин? — сдержанно спросила она.
— Да, если не сложно, — ответил Егор. — Андрей говорил, что ты великолепно готовишь. Я бы и сам с удовольствием помог, но, если честно, я не умею готовить ничего сложнее яичницы.
В этот момент у Марины на языке уже вертелось: «Так научись, ничего страшного!», но она промолчала. Она была воспитанным человеком и не хотела устраивать скандал прямо с порога. Но внутри раздражение нарастало: «Это наш дом, а ты ведёшь себя как гость на полгода».
С каждым днём атмосфера накалялась. Марина старалась не показывать открытой враждебности, но Андрей чувствовал холод в её взгляде. Он обещал поговорить с братом, но каждый раз откладывал: «Ему ещё два дня нужно, он почти нашёл кое-какие варианты», «Давай подождём до выходных» и так далее.
Наступили выходные, и ближе к вечеру неожиданно позвонила свекровь — мать Андрея. Уже несколько месяцев у неё были трения с Мариной, но открытого конфликта никто не признавал.
— Марина, это правда, что Егор у вас? — начала свекровь без «здрасьте».
— Правда, — ответила она, стараясь говорить спокойно. — Он остановился ненадолго…
— И что, ты не можешь потерпеть ради семьи? — Андрей сказал мне, что ты недовольна, а парень-то наш, родной, — продолжала свекровь.
— Насколько я знаю, Егор обещал всего пару дней, а уже прошло две недели, — Марина чуть приподняла бровь, чувствуя, как внутри всё закипает. — И к тому же он не называет конкретную дату отъезда.
— Ну и что, — насмешливый тон раздался в трубке, — семья же. Потеснитесь. У меня-то места нет, у тебя квартира просторнее.
Марина чуть не выронила телефон. Их квартира, по сути, двухкомнатная, но довольно маленькая: комната поменьше (спальня) и гостиная, в которой теперь обосновался Егор. «Просторнее», «потеснитесь» — эти слова сдавили Марине горло обидой. Но свекровь уже повесила трубку, не дав ей ничего сказать.
Ночью Марина пыталась поделиться своими переживаниями с мужем, но тот лишь обнял её:
— Прости, я поговорю с ним завтра, обещаю…
Но завтра Егор заявил, что наконец-то «нашёл перспективную вакансию» и договорился о собеседовании через три дня. Андрей снова попросил Марину повременить с ультиматумами: «Ради меня пусть спокойно сходит на собеседование».
Несколько следующих дней Марина старалась унять своё раздражение мелкими делами: выходила на улицу с подругой или сидела в спальне, уткнувшись в ноутбук, пока гость хлопал дверями и смотрел телевизор в гостиной. Но один случай резко обострил конфликт.
В пятницу вечером Марина, уставшая после насыщенного рабочего дня, вернулась домой и обнаружила шумную компанию в гостиной: Егор привёл приятеля и какую-то девушку. Музыка играла громко, на столе стояли баночки с энергетиками и закуски. Андрей, вероятно, задержался на работе, а Марина почувствовала, что это последняя капля.
— Егор, что здесь происходит? — она вошла в комнату, с трудом сдерживаясь.
— Да мы всего на пару часиков, — широко улыбаясь, сказал Егор. — Я же говорил, ты не против?
Марина прикрыла глаза, чтобы не сорваться, и холодно ответила:
— На самом деле я против. У нас тихая квартира, завтра мне рано вставать, и Андрей не любит шумных сборищ. Ты даже не спросил разрешения.
Гость пожал плечами:
— Расслабься, Марина, не кипятись. Сейчас Андрей придёт, может, присоединится к нам!
— Я не думаю, что он будет рад, — Марина сглотнула комок в горле. Ей казалось, что ещё немного — и она взорвётся.
В этот момент в прихожей звякнули ключи. Андрей вошёл, увидел в гостиной незнакомых людей, перекошенное от гнева лицо Марины и всё понял без слов.
— Может, вы сделаете потише? — тихо попросил он, но вряд ли его услышали: музыка гремела, и Егор не двинулся, чтобы убавить громкость.
Марина махнула рукой Андрею, и они вместе вышли на кухню. Там, перейдя на шёпот, она сказала:
— Я больше так не могу. Я сейчас расплачусь или выгоню их всех к чёртовой матери. Почему ты молчишь?
Андрей виновато выдохнул:
— Я обещал поговорить с ним, но… Он вроде как искал работу. Я думал, что ещё пара дней, и он съедет.
Марина почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Но это были слёзы не слабости, а отчаяния и злости.
— Пара дней? Он здесь уже почти месяц! Он гремит по ночам, ест наши запасы, пользуется всеми нашими вещами, а я должна улыбаться и делать вид, что всё хорошо? И мало того, теперь он приводит друзей! Нет, всё. Или он уходит, или я.
Андрей понял, что момент «ещё подождать» упущен. Если он не решит проблему, то сам разрушит свой брак.
— Ладно, — тихо сказал он. — Я сейчас же скажу Егору, чтобы они ушли. Завтра он должен найти другое жильё. И точка.
Он вышел в гостиную, выключил музыку нажатием кнопки, повернулся к брату:
— Егор, извини, но твоя вечеринка неуместна. Мы же договаривались, что ты не задержишься надолго. Марина устала, у нас мало места, и, честно говоря… тебе пора подумать о переезде.
Как только музыка стихла, стало ясно, что в комнате воцарилась напряжённая тишина. Приятель и девушка Егора переглянулись, явно почувствовав неладное. Егор встал:
— Выгоняете? — в его голосе слышалось что-то обиженное, даже угрожающее. — Да я же ничего ни у кого не украл, я в своей семье! Вы вообще не представляете, в каком я положении…
В этот момент подошла Марина:
— Мы знаем. Но тебе хватило месяца, чтобы наладить дела. И, видимо, тебе всё же неплохо, раз ты расслабляешься вместо того, чтобы искать жильё.
Егор сжал кулаки:
— Значит, это всё ты, Марина… Тебе всё время не нравится, когда приходят люди. Ты с самого начала ведёшь себя так, будто я здесь враг…
— Вы ссоритесь уже не в первый раз, — попытался вмешаться Андрей. — Брат, правда, прости нас, но мы больше не можем позволить тебе оставаться здесь. У нас своя семья, свои проблемы. Если хочешь отдыхать — отдыхай, но не здесь.
Егор что-то буркнул, выхватил телефон и набрал номер. Через пять минут приятель с девушкой начали собираться. Видимо, Егор им всё рассказал, потому что девушка вполголоса бросила Марине: «Ну и гостеприимные вы…» — и с презрением вышла в прихожую.
На следующее утро Егор молча начал собирать вещи. Марина заметила, что он делает это не спеша, время от времени кому-то звонит — видимо, искал, куда бы переехать. Андрей с сочувствием наблюдал за тем, как брат метался по квартире, накручивая себя.
Но на этом дело не закончилось. Перед обедом позвонила та же свекровь:
— Андрей, ты совсем с ума сошёл? Егор сказал, что вы выставляете его на улицу! Это же твой брат! Неужели ты позволил Марине им командовать?! — свекровь говорила громко, так, что даже Марина, стоявшая рядом, услышала через трубку.
— Мам, — с досадой протянул Андрей, — Егор обещал, что пробудет пару дней, а сидит уже месяц. Он вообще не думает, что мы не резиновые. У нас денег впритык, места мало, да и работаем мы с раннего утра. Вечеринки здесь ни к чему.
— Но выгнать человека на улицу — это бессердечно! — возмущалась свекровь. — Я думала, что ты воспитаннее.
— Если хочешь, пусть приезжает к тебе. Помоги ему! — предложил Андрей.
Свекровь смолкла на секунду, а потом процедила:
— У меня ремонт… и комната занята. Ладно, я подумаю. Но ты, сынок, знаешь, что поступаешь неправильно.
Она повесила трубку, не дав сыну ничего ответить.
Егор, слышавший часть разговора, кивнул с сарказмом:
— Ну вот, видишь, даже твоя мать считает, что вы неправы. Конечно, Марина всех строит…
— Не смей винить во всём жену, — неожиданно твёрдо ответил Андрей. — Кстати, ты тоже не предложил нам никакой компенсации за проживание, ни разу не прибрался за собой на кухне. Неужели ты думаешь, что это нормально?
— Ладно, — Егор махнул рукой, — я уже договорился с одним знакомым. Уеду сегодня вечером. Спасибо за приют…
Эти слова прозвучали холодно. Слов «спасибо» было недостаточно, чувствовалось, что он уходит обиженный, обвиняя всех, кроме себя.
К обеду Егор действительно уехал, громко хлопнув входной дверью. Тишина, наступившая в квартире, была настолько ощутимой, что Марина подошла к Андрею и прошептала:
— Больше никаких «временных» переездов без чётких сроков, хорошо?
Муж кивнул, обнял её за плечи:
— Прости, что сразу не решился на серьёзный разговор. Я боялся обидеть брата. Но если бы я не сделал этого сейчас, боюсь, мы бы уже начали ругаться по-настоящему.
Марина с облегчением вздохнула и прижалась к груди мужа. Она вдруг почувствовала, как накопилась чудовищная усталость от постоянного стресса: чужой человек в её доме, необходимость готовить лишнюю еду, выслушивать упрёки свекрови…
— Ты думаешь, они не обидятся на нас за это? — тихо спросил Андрей.
— Конечно, обидятся, — ответила Марина. — Но, если честно, я уже не считаю, что это только наша проблема. Мы не можем угодить всем. Это наш дом, наша семья, и если кто-то нас не уважает, то пусть ищет другое место.
Муж улыбнулся, в его глазах промелькнуло новое чувство уверенности. Его захлестнуло облегчение — наконец-то дома стало спокойно. Вероятно, впереди были звонки свекрови или разговоры о «плохой невестке», но он, кажется, был готов принять удар на себя.
Вечером Андрей и Марина сидели на кухне и пили чай с мятой. Они никуда не спешили, в доме царили тишина и уют. Пахло ванильной свечой, которую Марина зажгла, чтобы успокоить нервы. Ужин был сытным, но не обильным: как раз на двоих.
— Даже кухня кажется больше без вещей и пакетов Егора, — заметила Марина. — Спасибо, что поддержал меня. Я знаю, что тебе было нелегко.
Андрей лишь пожал плечами:
— Ну, что поделаешь. Зато теперь я отчётливо понял одну вещь: быть добрым — не значит жертвовать своими интересами, особенно когда добром хотят злоупотребить. Хочется надеяться, что Егор тоже когда-нибудь это поймёт.
Они замолчали. И тишина была приятной, не угнетающей, осознание важности личных границ прочно закрепилось внутри обоих супругов. Теперь они знали: уважение в семье начинается с уважения к себе и своим близким. И если кто-то, пусть даже очень близкий, вторгается в это пространство без меры — умение сказать «нет» вовсе не эгоизм, а здоровая необходимая защита любви и спокойствия.
