Галина Семёновна с любовью поливала кусты роз на своей даче. Какие же они красивые и аромат волшебный! Смотришь на цветы и душа радуется.
Андрей Петрович, её муж, чинил покосившийся штакетник. Много работы предстоит сделать, пока отпуск не закончится.
Дача досталась Галине Семёновне от родителей. После их смерти, дом, в котором они жили, отошёл старшему сыну, брату Галины. А дача ей. Всё по взаимной договорённости. С братом она поддерживала дружеские отношения, хоть и редко виделись.
От города до дачи полчаса езды на машине. Летом выращивали там овощи, зелень. Всё же какие-то витамины, без всякой химии. Сами ели и дочке возили.
Да и просто отдыхали душой с мужем на даче. Под яблоней стояли большие железные качели с мягким матрасом, на которых любил качаться их внук Никита, часто гостивший здесь.
— Галь, пойдём поедим, в животе урчит уже, — громко крикнул Андрей Петрович жене.
— Сейчас, Андрюш, пять минут ещё и всё, подожди.
Больше тридцати лет живут вместе. Всякое бывало, и ссоры, и обиды, но брак был счастливым. Единственная дочь Юля, их радость и отрада. С детства старались давать ей всё самое лучшее.
Школу окончила с золотой медалью, отучилась в университете, вышла замуж за Глеба. Работал водителем. Был из многодетной семьи. Они любили друг друга, поэтому родители приняли его, хоть и были сомнения, что подходит их дочери.
Свадьбу, в основном, оплачивали Галина с Андреем, та сторона пригласила мало гостей, так как не было денег. Естественно, ещё до свадьбы встал вопрос, где будут жить молодые. У Глеба был ещё брат и сестра, которые проживали с родителями в двухкомнатной квартире.
Жить там был не вариант. Жить со своими родителями, Юля не хотела, хотя они любезно предлагали. Оставался единственный вариант — брать ипотеку.
Вот тут Галина Семёновна с мужем помогли, подарив молодой семье сумму первоначального взноса. Дальше пусть сами.
Взяли небольшую двухкомнатную квартиру в новом районе, с простеньким ремонтом, но зато свой угол. Родители Глеба подарили старенький телевизор на новоселье. Чем богаты, как говорится…
За несколько лет выплатили ипотеку, Юля неплохо зарабатывала, в отличие от своего мужа. Он убеждал её, что по состоянию здоровья не может менять работу, его всё устраивает. И вообще, не в деньгах счастье. Жильё есть, на жизнь хватает, а что ещё нужно.
— Глеб, у меня задержка. Тесты положительные. Я специально не предохранялась. Никита большой уже, мне малыша хочется. Если рожать, то сейчас, годы — то идут. Мечтаю о дочке, Машеньке. Но и сыну буду рада. Что скажешь? — завела разговор Юля за завтраком.
— Хм… И молчала, что планируешь ребёнка… Рожай, конечно. И капитал материнский не лишним будет, -задумчиво ответил Глеб, листая соцсети в телефоне.
— Всё бы ничего, но наша двушка станет тесной. Нужна квартира побольше…
— Думаешь? Опять в ипотеку лезть? А деньги где брать? Сейчас видела какие проценты уже?
— Я не хочу в ипотеку снова лезть. Есть тут у меня одна идея…
Галина Семёновна прилегла отдохнуть после сытного обеда. В открытое окно чирикали птички, от лёгкого ветерка колыхались шторы. Как же тут хорошо! Природа, свежий воздух, тишина…
— Мама, папа, вы где? — вдруг раздался голос дочери.
Галина Семёновна подскочила с дивана и пошла встречать гостью.
— Доченька! Вот это неожиданность! Ты одна? — радостно обняла дочку.
— Привет, мам! Ага, одна. Я к вам с хорошей новостью! А отец где?
— Да в магазин ушёл, за продуктами. Ты голодная? У меня картошка с мясом есть…
— Нет, спасибо, аппетита нет. А вот чаю выпью, с лимоном.
— Так что за новость? Не томи! — засуетилась Галина Семёновна, поставила чайник греться, достала лимон из холодильника.
— У меня будет ребёнок! Надеюсь, что девочка, Машенька!
— Поздравляю, родная! Какой срок? Радость — то какая…
— Срок маленький, месяц где-то. Одно только беспокоит… Тесно будет вчетвером в нашей двушке… Никите комната своя нужна…
— Ну, ничего. Разместитесь как-нибудь, что же делать…
— Я тут подумала… Может вы дачу эту продадите, и деньги нам на трёхкомнатную добавите?
Галина Семёновна опешила от такой просьбы.
— Дачу продать? Это же отдушина наша с отцом. Грядки, цветочки… Да и Никита часто приезжает, раздолье ребёнку, свежий воздух, бассейн ставим, радости столько ребёнку и нам…
— Ну, знаешь, вы не молодеете. Скоро сил не будет обрабатывать это всё. Сама жаловалась, то одно надо сделать, то другое. Я тут ничего делать не собираюсь, терпеть не могу землю…
— Да я не жаловалась вовсе. А Глеб, что говорит? Может ему работу поискать другую? Ну сколько можно на твоей шее сидеть? Сейчас в декрет уйдёшь, на одни пособия жить придётся…
— Ой, мам, не лезь, куда не просят! Мы сами разберёмся с его работой! У него спина больная, перетруждаться нельзя. Так что скажешь? Ну какая разница вам, когда эту дачу продать? Всё равно ведь она мне достанется когда-то. Вот считай, что я сейчас уже прошу свою долю наследства.
— Вообще — то, мы думали с отцом так — когда не сможем ухаживать за дачей, продадим, деньги на проценты в банк, и будет нам прибавка к пенсии. Или просто жить будем на эти деньги. А пока мы ещё работаем, зарплаты хватает, а вот пенсии будут маленькие, тогда и пригодилась бы нам дача…
— Ну что думать, что будет потом. Мне сейчас нужно. Ведь я ваша единственная дочь. Для кого вы всё стараетесь?
— Дочь, мы тебя вырастили, всё самое лучшее давали всегда, и свадьбу сыграли, и на квартиру денег дали. Что же нам всю жизнь теперь помогать вам? У тебя муж есть, своя семья уже, взрослые люди. Получается, тебе плевать на нас? Тебя не волнует, как мы жить будем, чего нам хочется?
— Ну, знаешь, мама… Вы сами приучили меня ко всему самому лучшему, с детства. И я считаю, раз вы родили ребёнка, то до самой смерти должны помогать! Иначе, зачем вообще тогда жить?!
— Вот это новости… А мы, что же, уже неликвид, по твоему? Нам ничего не нужно? Ведь ещё шестидесяти лет нет нам с отцом, ещё жить и жить. Эта дача мне такую радость приносит, ты не представляешь. И память это от родителей…
— Ну если тебе эта развалюха дороже собственной дочери и внуков, то подавитесь своей дачей! Будешь вместо внуков деревья обнимать и цветочки! Раз ты так к нам, то и мы также! Какая же ты, оказывается, эгоистка, мама!
Справимся сами! Без вас! Но и не жди от меня внимания больше! И внуков не увидите, раз плевать на них! Очень обидела меня своим равнодушием. Я, с такой новостью радостной приехала, а тут такое… У меня больше нет родителей после такого! Надеюсь, не случится выкидыш на нервной почве! Это будет на твоей совести!
Юля выскочила из комнаты. Галина Семёновна слышала, как та завела машину, резко тронулась и уехала.
Сердце закололо, в голове шум… Прилегла на диван, переваривая всё, что услышала от дочери… Да как же это… Эгоистка, говорит, внуков не увидите…
Слёзы лились градом от обидных слов дочери.
Тут вернулся муж.
— Галь, а что это двери на распашку? Забыла закрыть? Мухи ведь налетят… Тебе что, плохо? — Андрей Петрович кинулся к жене. Она лежала бледная как стена.
— Юля… Дочка… Приезжала, — слабым голосом ответила она и отключилась.
Вызвал скорую помощь. Поднялось давление, перебои в сердце… Сделали укол, посоветовали не нервничать и обратиться в больницу.
— Милая, ну что тут случилось, можешь рассказать? Напугала ты меня здорово… Тебе лучше уже?
— Да, полегчало. Прости… Сама не ожидала, что так выйдет…
Галина Семёновна рассказала о просьбе дочери. Муж молча слушал, сдвинув брови.
— Я ведь просто сказала, что думала, а она вот так… Андрюш, мы всегда старались для неё, помогали, а теперь вот как… Эгоистка я, оказывается…
— Ты всё правильно ей сказала, Галя. Хамить матери последнее дело. Вот что скажу — сами мы виноваты. Неблагодарную дочку воспитали и вот результат… Я позвоню ей и всё выскажу!
— Не надо, Андрюша. Она беременная, нервничать нельзя… Не дай Бог что случится… Пусть успокоится. Сгоряча наговорила, наверняка одумается, позвонит, или приедет потом, извинится…
Но Юля не звонила и не приезжала. Каждый день Галина Семёновна хватала телефон, когда приходили уведомления, думала, дочка написала, но это были не те сообщения. Часто порывалась позвонить дочери, но потом вспоминала, что та отказалась от них и желание пропадало.
Прошёл год. Галина Семёновна с мужем сидели в беседке на даче, пили чай.
Вдруг рядом с их домом остановилась машина. Они оба подскочили, глянуть, кто там приехал. Это был Глеб. В руках он держал маленькую девочку, рядом шёл внук Никита.
— Бабушка, дедушка! Как же я соскучился! Вы уже выздоровели? Мама говорила, что вы сильно болеете, поэтому мы не едем к вам…
Мальчик кинулся к бабушке, они обнялись.
— Внучок, родненький… Как вырос! Мы тоже скучали!
— Здравствуйте. Юля сейчас в больнице, операцию ей сделали, по-женски. А я не справляюсь вот… Не могли бы вы помочь? Мама моя болеет, не к кому больше обратиться, — робко произнёс Глеб, протягивая девочку тёще.
— Проходите в дом! Ох, какая красавица Машенька… Вы же так её назвать хотели?
— Да, Машенька назвали. Я там вещи привёз… Пока Юлю не выпишут, пусть дети у вас побудут, хорошо? Мне работать надо. Я ведь теперь в другом месте, друг помог устроиться. Квартиру купили побольше. Ту продали за хорошую цену, добавили материнский капитал, немного в долги залезли, и купили трёшку.
— Молодцы, что тут скажешь… Ты расскажи, как Юля, о Маше, о Никите…
Глеб поужинал и уехал. А дедушка с бабушкой занялись внуками. Машенька была спокойной девочкой, почти не плакала, с серьёзным видом изучала новые лица.
— Дед, глянь, как она на мать похожа в детстве… Копия Юля… Ох, если бы не операция, не видели бы мы внуков, получается…
Через две недели Глеб приехал с Юлей.
— Мама, прости меня… Натворила я дел… Сначала обида душила, потом гордость не позволяла позвонить, время шло, и чем дальше, тем больше мы отдалялись. Я ждала, когда вы сами объявитесь. Но вы тоже гордые оказались. Обидела я вас крепко, сама не знаю, что тогда нашло на меня. Гормоны играли, наверное.
Я как в больницу попала, будто пелена с глаз упала. Поняла, что роднее вас у меня нет никого. Кроме детей. Бог с ними, этими деньгами, дачами. Мы сами прекрасно справились. Это был хороший урок нам всем…
Как тут дети вели себя? Соскучилась ужасно. И по ним, и по вам…
Галина Семёновна была счастлива слышать это от дочери. К сожалению, им пришлось пройти через всё это. Кто прав, кто виноват, поди разберись.
Жизнь — это не только о том, чтобы жертвовать собой ради детей. Это также о том, чтобы научить их уважать твои желания и потребности. Главное, что сейчас они все вместе, и теперь всё будет хорошо!
