— Света, дорогая, может быть, мы поговорим? — Антонина Ивановна остановилась в дверях кухни, сжимая в руках полотенце.
— О чем говорить? — Светлана даже не обернулась от плиты. — Если о том, что вы опять забыли выключить свет в коридоре, то я уже устала повторять.
— Нет, я хотела… — женщина замялась. — Просто мне кажется, между нами какое-то недопонимание.
— Недопонимание? — Светлана резко повернулась. — Антонина Ивановна, я думала, мы взрослые люди. Вы живете в нашем доме, мы содержим вас, а вы…
— В нашем доме? — тихо переспросила свекровь.
— Ну да. Игорь же теперь глава семьи. Или вы с этим не согласны?
Антонина Ивановна молча повесила полотенце и вышла. На пороге своей комнаты она остановилась, глядя на семейные фотографии. Вот она с покойным мужем у крыльца этого дома. Вот маленький Игорь делает первые шаги по этому коридору. А вот они втроем на даче…
Три месяца назад все было по-другому. Игорь привел Светлану знакомиться, она показалась приятной девушкой. Образованная, красивая, из хорошей семьи. Свадьба прошла скромно, но радостно. А потом невестка переехала в дом, и все изменилось.
Сначала мелочи. Светлана переставляла мебель, убирала с полок Антонинины безделушки, меняла занавески. «Хочу создать уют», — объясняла она. Антонина Ивановна не возражала — молодой семье нужно свое пространство.
Потом начались замечания. О еде: «Антонина Ивановна, может, меньше соли добавлять? Игорь же гипертоник». О порядке: «Вы не могли бы не оставлять книги в гостиной? Там же журнальный столик». О привычках: «А зачем вы каждый день новости смотрите? Сплошной негатив».
Игорь помалкивал. Работал допоздна, приходил усталый. Когда мать пыталась поговорить с ним, он отмахивался: «Мам, вы женщины, разберитесь сами».
Но как разбираться, если Светлана не хотела слушать?
Решающий разговор произошел в субботу. Антонина Ивановна готовила обед, когда в кухню вошли молодые.
— Мама, нам нужно поговорить, — сказал Игорь, не глядя в глаза.
— Слушаю.
— Мы с Светой думаем… — он замялся. — В общем, нам нужно больше места.
— Для чего?
— Для семьи, — вмешалась Светлана. — Мы планируем детей. А у нас только одна спальня.
— Но у нас четыре комнаты, — растерянно сказала Антонина Ивановна.
— Вы занимаете две лучшие, — прямо заявила невестка. — Спальню с эркером и кабинет. А мы ютимся наверху, в маленькой комнатке.
— Света, это же наша спальня с папой. Там вся наша жизнь…
— Ваша жизнь закончилась, — жестко сказала Светлана. — Простите за грубость, но это правда. Теперь начинается наша. И нам нужно место.
Игорь дергал плечом — старая привычка с детства. Значит, нервничал. Но молчал.
— Хорошо, — сказала Антонина Ивановна. — Я перееду в комнату наверху.
— Нет, вы не поняли, — Светлана покачала головой. — Нам нужны обе комнаты. Для детской и для гостиной.
— А где же я?
— В мансарде. Там можно сделать отличную комнату. Уютную такую.
Антонина Ивановна посмотрела на сына. Тот изучал рисунок скатерти.
— Игорь?
— Мам, это временно, — пробормотал он. — Пока дети маленькие.
В мансарде было холодно. Игорь провел отопление, поставил кондиционер, но все равно зимой там было неуютно. Потолок скошенный, окно маленькое. Антонина Ивановна перевезла туда свои вещи, не жалуясь.
Но этого Светлане показалось мало.
— Антонина Ивановна, — сказала она через месяц, — мы тут с Игорем обсуждали… Нам нужно разделить быт.
— Как это?
— Ну, готовить отдельно, убираться отдельно. У нас разные привычки.
— Но мы же семья…
— Семья, но каждый должен знать свое место. Вы будете готовить наверху, у нас есть мини-кухня. А первый этаж — наша территория.
Игорь опять молчал. Только дергал плечом.
Антонина Ивановна обустроила мини-кухню в мансарде. Электроплитка, маленький холодильник, микроволновка. Как в коммуналке. Но она терпела.
А потом случилось то, что переполнило чашу.
Светлана забеременела. Радость была недолгой.
— Вы понимаете, что ваше присутствие может навредить ребенку? — заявила она на пятом месяце.
— Что вы имеете в виду?
— Стресс. Мне нужен покой. А вы постоянно ходите, шумите, телевизор включаете. Врач говорит, нужно исключить раздражители.
— Света, я стараюсь не мешать…
— Но мешаете! Уже одно ваше присутствие в доме меня напрягает. Я не могу расслабиться.
В тот вечер Антонина Ивановна позвонила племяннику Олегу. Не жаловалась, просто спросила, как дела.
— Тетя Тоня, что-то голос у вас грустный, — заметил он.
— Да так, устала немного.
— А как невестка? Привыкли друг к другу?
— Привыкаем потихоньку.
Олег был умный. Услышал в голосе что-то не то.
— Тетя, а можно я завтра заеду? Давно не видел вас.
— Конечно, родной.
Олег приехал в субботу. Игоря дома не было, Светлана встретила племянника настороженно.
— Антонина Ивановна в мансарде, — сказала она. — Поднимайтесь наверх.
— В мансарде? — удивился Олег. — А что она там делает?
— Живет. Мы ей комнату обустроили.
Олег поднялся по узкой лестнице. Тетя встретила его с радостью, но он сразу заметил, как она изменилась. Похудела, осунулась. А комната… Это была каморка.
— Тетя, что здесь происходит?
— Ничего особенного. Молодым нужно место.
— В мансарде?
— Олег, не надо…
— Надо! — он сел рядом. — Рассказывайте все.
Антонина Ивановна не хотела жаловаться, но слова лились сами. Олег слушал, и лицо его каменело.
— Тетя, собирайтесь. Едем к нам.
— Куда же я? Это мой дом…
— Какой ваш? Вас загнали в мансарду!
— Но Игорь…
— Игорь взрослый мужчина. Пусть разбирается сам.
Олег помог собрать вещи. Антонина Ивановна оставила записку сыну: «Не волнуйся за меня. Живу у Олега. Мама».
Игорь звонил вечером.
— Мам, что случилось? Где ты?
— У племянника. Думаю, так будет лучше для всех.
— Для всех? Мама, что ты говоришь?
— Светлане нужен покой. Я не хочу мешать.
— Но это же бред! Возвращайся домой!
— Игорь, — тихо сказала Антонина Ивановна, — а где мой дом? В мансарде?
Молчание. Потом:
— Мам, это временно…
— Знаешь что временно? Жизнь. А дом должен быть навсегда.
Через неделю Игорь приехал к Олегу. Выглядел растерянным.
— Тетя Тоня, Света просит вас вернуться. Она говорит, что все уладится.
— А ты что думаешь?
— Я думаю… — он замялся. — Я думаю, что все сложно.
— Нет, Игорь. Все просто. Твоя жена хочет, чтобы я исчезла. А ты позволяешь.
— Но она беременна! Ей нужен покой!
— Значит, я — источник беспокойства?
— Нет, конечно… То есть… — он запутался. — Мама, ну вернись. Мы что-нибудь придумаем.
— Уже придумали. Мансарда.
Игорь ушел ни с чем. А через месяц Олег получил по почте документы. Антонина Ивановна переписала дом на него.
— Тетя, зачем? — спросил он.
— Чтобы у моего сына не было соблазна продать его за долги. Или подарить жене.
— Но это же ваш дом!
— Был мой. Теперь твой. Но с условием: если я захочу вернуться, ты не откажешь.
— Тетя, да что вы! Конечно, не откажу!
Документы дошли до Игоря через два дня. Он примчался к Олегу в ярости.
— Мать! Ты что наделала?
— То, что должна была сделать раньше, — спокойно ответила Антонина Ивановна.
— Но это же наш дом!
— Наш? — она посмотрела на сына внимательно. — Игорь, а кто меня в мансарду отправил?
— Это временно было…
— Ничего не временно. Ты выбрал. И я выбрала.
— Света говорит, что ты специально все это затеяла. Чтобы нас поссорить.
— Света много что говорит. А что думаешь ты?
Игорь молчал. Потом сказал:
— Думаю, что все пошло не так.
— Еще не поздно исправить.
— Как?
— Очень просто. Приезжай один. Извинись. Попроси вернуться.
— Но Света…
— Света пусть думает, что важнее: муж или гордыня.
Игорь не приехал. Через месяц у него родилась дочь. Антонина Ивановна узнала об этом от соседки.
«Внучка», — подумала она. И заплакала.
Прошло полгода. Игорь с семьей жил в доме, который больше не принадлежал ему. Олег пока не выгонял, но все понимали: это ненадолго.
Светлана не работала, сидела с ребенком. Игорь один тянул семью. Денег не хватало. Начались ссоры.
А однажды Светлана узнала правду о доме.
— Что значит «не наш»? — кричала она.
— Мать переписала на племянника.
— А ты молчал? Ты позволил этой старухе нас обмануть?
— Света, не говори так о моей матери.
— О твоей матери? Которая оставила нас с грудным ребенком без крыши над головой?
— Мы сами ее выгнали!
— МЫ? Это была твоя идея!
— Нет, твоя!
Скандал длился до утра. А через неделю Олег приехал с документами.
— Игорь, мне нужно продать дом, — сказал он без предисловий.
— Что?
— Тетя Тоня просит передать: у вас есть месяц, чтобы найти жилье.
— Но где мы возьмем денег на квартиру?
— Это ваши проблемы.
— Олег, ты же не чужой!
— Игорь, — племянник посмотрел на него серьезно. — Когда ты загонял родную мать в мансарду, ты думал о том, что она не чужая?
Молчание.
— Месяц, — повторил Олег и ушел.
Светлана собрала вещи и уехала к родителям. Взяла дочь, оставила записку: «Разбирайся сам со своими родственниками».
Игорь остался один в доме, который больше не был его домом. Он ходил по комнатам, вспоминал детство. Вот здесь стоял письменный стол, за которым он делал уроки. А здесь — кресло отца, в котором тот читал газеты. Вот эта стена — мать клеила здесь его рисунки…
Он взял телефон и набрал номер.
— Мама?
— Игорь? — голос был осторожным.
— Можно я приеду?
— Конечно.
Антонина Ивановна встретила его на пороге Олегиной квартиры. Сын выглядел осунувшимся, постаревшим.
— Проходи, — сказала она.
— Мам, прости меня.
— За что?
— За все. За мансарду. За то, что не защитил тебя.
— Поздно просить прощения, когда все рушится.
— Но я понял…
— Что понял?
— Что потерял самое главное.
Антонина Ивановна долго смотрела на сына. Потом сказала:
— Игорь, а что для тебя самое главное?
— Семья.
— Какая семья? Та, которая бросила тебя, когда стало трудно?
— Мама, я хочу все исправить…
— Ничего уже не исправишь. Дом продан. Внучку я не знаю. Тебе придется строить новую жизнь.
— С тобой?
— Не знаю. Я привыкла жить у Олега. Он меня не гонит в мансарду.
Игорь опустил голову. Потом спросил:
— А если я найду работу получше? Сниму квартиру? Заберу дочь?
— Не знаю, — повторила Антонина Ивановна. — Время покажет.
Она налила ему чай, поставила на стол печенье. Как в детстве. Но что-то навсегда изменилось. Доверие не возвращается по щелчку пальцев.
— Мам, а дом действительно продан?
— Да.
— Жаль. Там столько воспоминаний…
— Воспоминания с собой носят. А дом — это стены. Главное — кто в них живет.
— Я понимаю.
— Понимаешь? — она посмотрела на него внимательно. — Тогда скажи: что такое семья?
— Это… — он замялся. — Это когда люди любят друг друга.
— И защищают друг друга?
— Да.
— И не предают?
— Да.
— Тогда подумай: была ли у тебя семья?
Игорь молчал. А потом сказал:
— Была. Но я ее разрушил.
— Вот и поговорили.
Антонина Ивановна убрала посуду. Сын сидел, глядя в окно. Она не знала, простит ли его когда-нибудь. Не знала, удастся ли ему наладить отношения с женой и дочерью. Знала только одно: урок получен. Дорогой ценой, но получен.
— Мам, а можно я буду приезжать? Иногда?
— Можно, — сказала она. — Но помни: теперь ты гость в моей жизни. А не хозяин.
