— Нет, Таня. Ты не продашь дачу.
— Почему это? — спросила она, пытаясь понять, что происходит. — Это моё наследство! Это я всё решила! Это моё!
— Послушай, — сказал он, — я могу объяснить. Это не просто друг. Это Рахим, помнишь? Я тебе рассказывал о нём? Он в беде. Он с семьёй, им негде жить. Я уже пообещал ему…
Ольга устала тереть переносицу. Очки вновь оказались на носу. Вдохнула глубоко, перевела взгляд на экран, но все равно чувствовала, как нервный зуд пробегает по всему телу. «Ну, что там у нас? Разводы, дележки, недвижимость… Все как обычно.» Как она вообще в это все угодила? Она ведь просто юрист, а не… не судья в разводах. Но работу свою любила, получала удовольствие. Находит в ней кусочек покоя.
Ольга бросила взгляд на фотографию родителей. Улыбка сама собой поднялась на губах. Мама с папой были счастливы за неё, когда та получила квартиру в наследство. Они её гордились. И как это важно было для них. Это было всё, что они могли оставить — уверенность в том, что дочь будет обеспечена. Ну и квартира, конечно. Мама давно уверяла: «Ты только на квартиру свои глаза не пускай». Но на чью же её пускать, как не на свою? А то ещё вдруг заберут.
Телефон взорвался. На экране — имя Виктора. Оля вздрогнула.
— Да, Витя?
— Оля, ты когда домой-то будешь? — голос был напряжённый, как струна, готовая лопнуть.
— Как обычно, к семи. А что?
— Мама приедет. С нами поговорить хочет.
Ольга нахмурилась. Свекровь и её разговоры — это отдельная тема, тихий ужас. Не припомнила ни одного её визита, который обошелся бы без словесных пуль.
— Хорошо, буду вовремя, — ответила она, но что-то подсказывало, что визит будет не из приятных.
Положив телефон, Ольга обернулась в кресле и задумалась. С тех пор как Виктор остался без работы, его мать начала появляться у них всё чаще. Все советы, советы и ещё раз советы. И, конечно, критика.
— Ты бы поменьше работала, Оля, — это она любит. — Мужу твоему больше внимания нужно. Вот ты всё по этим судам да по конторам, а ему тяжело.
Ольга старалась не слушать. Сколько раз она слышала это? Но как-то игнорировать становилось всё труднее. Особенно когда Виктор её поддерживал. А зачем? В чём смысл, когда всё равно не получится сделать так, как они хотят?
Дома она опять почувствовала напряжение. Привычное. Как удав, который медленно сжимает. Открывая дверь, Оля услышала знакомые голосовые колебания. Виктор и Нина Александровна что-то обсуждали.
— Мам, ну как я ей это скажу? Ты же знаешь, какая она!
— Знаю-знаю, — отмахнулась Нина Александровна, она всегда так, будто у неё глаза не в ту сторону смотрят. — Поэтому я и говорю: действовать надо решительно. Это же ради твоего будущего, сынок!
Оля замерла у двери, глухо ухватила слова, и, как всегда, в ушах зазвенело. «Ради будущего». Да, конечно. У неё на всё есть ответ.
— Ты же мужчина! — продолжала Нина Александровна, не унимаясь. — Квартира на тебя должна быть записана! А то мало ли что может произойти. У тебя будет своя собственность. Начнёшь бизнес. Сможешь кредит взять.
Ольга почувствовала, как горячий воздух перехватывает горло. «Они что, обсуждают МОЮ квартиру? Ту самую, что я получила от родни?» Рука дрогнула. Всё, что стоило быть её собственностью, вот так вот, обрубили на корню.
— О, Оленька пришла! — Нина Александровна, как всегда, пыталась разрядить атмосферу. — Как раз стол накрыла для семейного ужина. Мы тут как раз о тебе говорили.
Виктор отвернулся, виновато опустив взгляд. Оля замедленно пошла к столу, но гнев уже бил по вискам, и её тело было как натянутая струна. Её нервы скакали. Как объяснить? А зачем вообще объяснять?
— И что вы там обсуждали? — спросила она.
— Да вот, — начала Нина Александровна, — думали, как решить проблему. Витя без работы, денег нет, а квартира ваша пустует.
— Пустует? — изогнула Ольга бровь. — Мы в ней живем, если вы не заметили.
— Ну да, живете, — согласилась свекровь, — но квартиру можно использовать более выгодно. Если переписать на Витю…
— Зачем? — Ольга резко прервала.
— Как зачем? — удивилась Нина Александровна. — Он может взять кредит, начать своё дело. У него столько идей!
Ольга посмотрела на Виктора. Он молчал, опустив голову, как будто был не здесь, не с ними.
— Каких идей, Витя? — спросила она. — Ты мне ничего не рассказывал.
— Да так, — пробормотал он. — Мысли разные были…
— Мысли у него! — Нина Александровна снова взорвалась. — Да у моего сына золотая голова! Такую идею придумал, озолотитесь, а ты — держись! Начальный капитал нужен.
Ольга потёрла висок. Голова начинала болеть, и это было не от работы, а от всей этой ситуации. Она знала, что у Вити никогда не появится нормальной бизнес-идеи. Он всегда мечтал, конечно. Но, как бы там ни было, за всё это время он так и не научился ничего толкового делать. Зато стал ещё больше увлекаться онлайн-играми. И что самое страшное — это становилось всё более очевидным.
— Нина Александровна, — медленно начала Ольга, — я ценю вашу заботу, но эта квартира — моё наследство от родного человека. Я не собираюсь её на кого-то переписывать.
Свекровь сразу взорвалась.
— Как это не собираешься? — удивленно воскликнула она. — А как же семья? Муж? Ты что, мне не доверяешь?
Ольга вздохнула, пытаясь не терять самообладания. Она знала, что на этот вопрос ответить будет непросто. Но выбор был сделан.
— Дело не в доверии, — покачала головой Ольга, — Это моё имущество, и я не вижу причин его переоформлять. Да и я хорошо знаю своего мужа. На улице оказаться не хочу.
— Вот видишь! — Нина Александровна повернулась к сыну. — Я же тебе говорила! Она тебя за мужчину не считает!
Виктор вскочил, лицо его покраснело, в глазах — растерянность и гнев. Всё как всегда, будто они не семья, а просто какой-то треугольник.
— Оля, ты что, правда мне не веришь? Думаешь, я не смогу бизнес поднять?
Ольга закрыла глаза, сдерживая поток эмоций.
— Витя, дело не в этом. Зачем переписывать квартиру? Я этого не понимаю. Давай обсудим другие варианты для твоего бизнеса.
— Какие варианты? — вмешалась Нина Александровна. — Кто ему кредит даст без работы? А так — своя недвижимость, солидный заемщик.
Ольга уже чувствовала, как её терпение подходит к концу. Но здесь она знала, что сдерживаться придётся.
— Мам, хватит, — неожиданно сказал Виктор. — Оля права. Нам надо всё обсудить самим.
Нина Александровна поджала губы, выдыхая с раздражением.
— Ну конечно, куда уж мне, старой, в ваши дела лезть. Только добра хотела.
Свекровь резко встала и направилась к выходу. Оля почувствовала, как воздух в комнате стал тяжелым, как будто затмило солнце. Нина Александровна обернулась на пороге.
— Подумай хорошенько, Оленька. Семья должна быть на первом месте.
После того как свекровь ушла, в квартире повисла зловещая тишина. Ольга и Виктор сидели, не произнося ни слова. Оля водила вилкой по тарелке, но аппетита не было. Она почувствовала, как в груди растёт беспокойство.
— Оль, — наконец произнёс Виктор, — правда считаешь, что я не смогу управлять бизнесом?
Ольга посмотрела на него. Его глаза были полны обиды и неуверенности. Она почувствовала, как сердце сжалось. Ей стало его жалко, но она не могла закрыть глаза на то, что происходило.
— Витя, дело не в этом, — мягко сказала она. — Я не понимаю, почему вдруг этот вопрос о квартире? Ты же знаешь, как много она для меня значит.
— Знаю, — вздохнул Виктор. — Просто мама сказала…
— А ты сам-то чего хочешь? — перебила его Ольга. — У тебя действительно есть идея для бизнеса? Или это всё мамины фантазии? Ты не можешь начать бизнес без капитала и без подушки безопасности. Извини, но я думаю, что ты не готов. Мечты — это одно, а реальность — совсем другое.
Виктор молчал, опустив взгляд в тарелку. Ольга почувствовала, как тревога нарастает, словно ком в горле. Вспомнила, как несколько раз заставала его за компьютером, спешно закрывающим вкладки. Как он стал возвращаться поздно, с запахом алкоголя. И сейчас это чувство снова ползло по её венам.
— Вить, — сказала она тихо, — ты ведь не играешь снова?
Виктор вздрогнул, как от удара. Лицо его побледнело, и он начал нервно теребить скатерть.
— Я не…, — его голос дрогнул. — Только пару раз на сайт зашёл. Ничего серьёзного.
Ольга почувствовала, как сердце сжалось. Она уже слышала этот тон раньше. Эти оправдания, которые не давали ей покоя.
— Пару раз? — её голос был почти шёпотом. — И сколько ты уже проиграл?
Виктор вскочил, его лицо стало багровым.
— Да при чём тут это?! Ты мне не веришь! Вот мама была права — ты меня за мужчину не считаешь!
— Причём тут твоя мама? — Ольга тоже поднялась, её гнев был как вулкан, который вот-вот прорвётся. — Мы сейчас говорим о тебе, о твоих проблемах!
— У меня нет проблем! — выкрикнул Виктор. — Это у тебя проблемы! Ты такая же черствая и бездушная, как твои клиенты! Ты только о себе думаешь!
Слова мужа болезненно отозвались в сердце Ольги. Она не ожидала, что Виктор станет на сторону матери в этом деле. Это было что-то настолько предсказуемое и неожиданное одновременно.
— Знаешь что, — тихо сказала Ольга, — я думаю, нам нужно отдохнуть друг от друга. Переночуй сегодня в гостиной.
— Отлично! — Виктор схватил подушку и одеяло, не скрывая раздражения. — Может, хоть так ты поймешь, что нельзя с мужем обращаться, как с ребёнком!
Когда за ним захлопнулась дверь, Ольга осталась сидеть на кровати. Внутри всё дрожало, и не от страха, а от обиды. Как они дошли до этого? Когда их отношения начали разрушаться? Этот момент, казалось, был незаметным, как трещина в стене, сначала маленькая, а потом — хруст, и вот уже всё рушится.
Ольга всю ночь ворочалась, не моги уснуть. Вспоминала, как впервые встретила Витю. Тогда они были счастливы, и всё казалось простым. А потом появилась Нина Александровна. Сначала её советы, которые были такими «невинными». Потом — критика. И что же, она старалась быть вежливой. Но свекровь, как камень, всё больше и больше прижимала, пока не стала невыносимой.
Утром Ольга чувствовала себя разбитой. Витя ушёл, даже не попрощавшись. На кухонном столе лежала записка: «Ушёл искать работу. Не жди к ужину». Всё как всегда — ничего не изменилось, а внутреннее напряжение росло.
На работе Ольга не могла сосредоточиться. Это было невозможно. Ей нужно было выговориться, кто-то должен был её понять, дать совет. После обеда она решила обратиться к Марине, своей коллеги, которая специализировалась на семейном праве.
— Оля! — воскликнула Марина, едва увидев её. — Ты же юрист! Ты прекрасно знаешь, что имущество нужно защищать! Даже самые крепкие браки распадаются.
— Знаю, — вздохнула Ольга. — Но даже думать о разводе не хочу.
— А ты не думай, — посоветовала Марина. — Просто подстрахуйся. Заведи дневник, записывай все случаи давления. И главное — не поддавайся на манипуляции.
Эти слова так и остались в голове у Ольги. Весь день она обдумывала их, но не могла принять решение. Вечером, наконец, она последовала совету. Открыла чистую тетрадь, ручку и начала записывать. Это было странно и немного болезненно, но, видимо, это был единственный способ что-то изменить.
Виктор вернулся поздно, как всегда. От него пахло алкоголем.
— Ну что, юрист, — усмехнулся он, увидев Ольгу за столом, — досье на меня составляешь?
— Витя, нам нужно поговорить, — спокойно сказала Ольга.
— О чём? О том, как ты меня не уважаешь? Или о том, как ты готова выбросить меня на улицу?
— Я никого не выбрасываю, — ответила Ольга. — Я просто хочу понять, что с нами происходит.
Виктор плюхнулся на диван, скрестив руки на груди.
— А что происходит? Ничего не происходит. Просто ты зациклилась на своей квартире и не хочешь мне помочь.
— Помочь? — Ольга почувствовала, как в ней вскипает гнев. — А ты сам себе помочь не хочешь? Сколько ты уже не работаешь? И вместо того, чтобы искать работу, ты пьёшь и играешь!
— Да что ты понимаешь! — Виктор вскочил, его лицо покраснело. — Ты думаешь, легко работу найти в моём возрасте? А игры — это шанс быстро заработать!
— И сколько ты уже заработал? — тихо спросила Ольга, не отводя взгляда.
Виктор замолчал, отводя глаза.
— Пока не очень. Но если бы ты согласилась переписать квартиру…
— Этого не произойдёт, Витя, — резко сказала Ольга. — Смирись. И принимай к сведению: либо ты берешь себя в руки, либо я подаю на развод!
— Что?! — Виктор подошел, глаза его наполнились яростью. — Ты меня бросаешь?
— Я даю тебе выбор! — Ольга была спокойна, её голос не дрогнул. — Либо ты меняешься, либо мы расходимся. Хотя бы на время.
Виктор стоял, как столб, и не верил своим ушам. Его взгляд был пустым, как будто сам мир исчез из под ног.
— Ты… ты это серьёзно? — с трудом выдавил он.
— Абсолютно, — кивнула Ольга, глядя ему в глаза. — Я больше не могу так жить, Витя. Мне нужен муж, а не очередной ребёнок, которого приходится спасать. Ты сам понимаешь, я устала.
Молча, не проронив ни слова, Виктор вышел из комнаты. Скрип дверей, шаги по коридору. И вот, вдруг, дверца входной закрылась с таким грохотом, что Оля даже вздрогнула.
Дни стали однообразными, как будто замедленные кадры. Муж молчал, не отвечал на звонки. А вот Нина Александровна не заставила себя долго ждать. Она уже была на связи, и, как обычно, то просила прощения за сына, то угрожала отсудить квартиру. И вся её риторика — с жалобами и упреками — казалась такой же фальшивой, как её улыбка.
— Оля, ты разбила Вите сердце, — кричала Нина Александровна в трубку. — Почему ты такая жестокая? Он ведь мужчина, а ты…
Ольга молча слушала. Она не стала отвечать, потому что спорить с ней было просто бессмысленно. Нина могла бы вертеть этим разговором до бесконечности, но разве это что-то изменит?
В голове Ольги крутился один вопрос: правильно ли она поступила? Ультиматум… Стоило ли идти на такой шаг? Может, надо было мягче? Пустить время на размышления, дать ему шанс? Она не могла понять, как сделать правильно, и каждый раз эти мысли срывались, как песок сквозь пальцы.
Пятый день… И вот звонок в дверь. Ольга открыла. Перед ней стоял Виктор — небритый, осунувшийся, но трезвый.
— Можно войти? — тихо спросил он.
Ольга молча отступила, пропуская его в квартиру. Он прошёл на кухню и с шумом опустился на стул, словно сдался. Его плечи были опущены.
— Я… я подумал над твоими словами, — начал он, не поднимая глаз. — Ты права. У меня проблемы. Я хочу их решить.
Ольга почувствовала, как что-то сжалось в груди. Ей хотелось подойти, обнять его. Но она сдержалась. Время для таких чувств ещё не пришло.
— Что ты решил? — спросила она, садясь напротив.
— Я решил бросить пить и обещаю прекратить играть. Хватит быть как ребёнок, у меня теперь будет голова на плечах. Мать больше не будет меня тянуть за собой. И… я нашёл работу. Не лучшую, но начало.
Ольга кивнула, сдержанно улыбнувшись:
— Это хорошо, Витя. Я рада за тебя.
— Оля, — Виктор наконец поднял глаза. — Прости меня. За всё. Я был идиотом.
— Все ошибаются, Витя, — сказала она тихо. — Главное, не повторять ошибок.
Они разговаривали до самой ночи. Виктор рассказал, как он начал пить и играть, пытаясь затмить своё чувство неполноценности после потери работы. Как мать его подталкивала к этим поступкам, говоря, что она-то всегда была права и что Ольга его совсем не уважала.
— Знаю, что просить прощение так быстро — глупо, — признался Виктор под утро. — Но я хочу всё исправить. Если ты позволишь…
Ольга молчала, глядя в окно, как начинает светлеть. Потом повернулась к нему и с какой-то неожиданной твёрдостью сказала:
— Я готова попробовать, Витя. Но у меня есть условия.
Она достала чистый лист бумаги и принялась что-то записывать. Виктор следил за её руками, в его глазах был смешанный взгляд — и надежда, и тревога.
— Что-то серьёзное? — тихо спросил он, когда Ольга закончила.
— Это будет серьёзно, — ответила она. — Хоть это и не юридический документ, но в этом доме он будет иметь силу.
Виктор кивнул, его лицо снова стало спокойным.
— Я понимаю. Я сделаю всё, чтобы оправдать твоё доверие.
Прошло три месяца. Виктор изменился. Он стал внимательнее к жене, пытался наверстать упущенное. Найдена работа. Было видно, что он стремится исправиться. Ольга видела изменения, и это её радовало, но осталась одна мысль, которая не давала покоя — не сорвётся ли он снова?
Всё ещё оставалась Нина Александровна. Она не сдавалась, продолжала звонить Виктору, жалуясь на одиночество и болячки. Ольга однажды случайно подслушала разговор.
— Сынок, ну как же так? — плакала она в трубку. — Ты позволишь этой женщине командовать собой? Ты же мужчина!
— Мама, прекрати, — сказал Виктор твёрдо, но с болью. — Оля мной не командует. Мы решаем всё вместе. И я прошу тебя не вмешиваться в нашу жизнь.
Татьяна работала с ножницами, как истинный мастер. Она взяла прядь за прядью, не спеша, словно пыталась вложить в каждую движущуюся каплю волос всю свою душу. Салон «Афродита» гудел, как улей, а пятница… пятница всегда была самой горячей порой. Словно этот день специально создан для того, чтобы вся жизнь вертелась вокруг причёски и маникюра.
— Ну вот, Марина Сергеевна, теперь вы точно неотразимы, — произнесла Таня, поворачивая кресло к зеркалу.
— Ох, Танечка, у тебя руки просто золотые! — восхищённо произнесла Марина Сергеевна, рассматривая своё отражение. — Вот бы мне такой талант, хоть немного…
Татьяна скромно улыбнулась, но в душе ей было тепло. За пять лет работы в «Афродите» она привыкла слышать комплименты, но каждый раз они всё равно грели, как первый луч солнца в весеннее утро.
— Ладно, побегу я, — засуетилась клиентка. — У внучки день рождения, надо торт забрать.
Татьяна проводила женщину взглядом и посмотрела на часы. Осталось три часа до конца смены, а сил было — как у выжатого лимона. Всё это последнее время: усталость, раздражение, чувство, что как будто кто-то не даёт дышать — и всё это под маской весенней хандры. Странное дело.
— Тань, тебе звонят, — позвала администратор Света, протягивая мобильный. — Это твой Андрей.
Татьяна вздохнула. Он не звонил ей часто на работу, а значит, разговор будет не самый радостный.
— Алло, — сказала она, выходя в коридор.
— Привет, дорогая, — его голос звучал неожиданно бодро, но что-то в этом было чуждым. — Слушай, тут клиент срочно в Ростов, мне нужно выехать. Я сегодня поздно буду, не жди.
Татьяна поморщилась. Эти «срочные заказы»… Раньше Андрей всегда сначала советовался с ней, а теперь всё превращалось в факт, который не обсуждается.
— Хорошо, — ответила она сухо. — Удачи.
Вернувшись в салон, Татьяна снова погрузилась в работу, но мысли никак не могли утихомириться. Когда-то отношения с Андреем были идеальными. А сейчас? Сейчас они были, как два параллельных мира, не пересекающихся, только живущих рядом.
Дома было пусто и тихо. Татьяна вошла, бросив сумку на стол, быстро перекусила, затем повалилась на диван и включила телевизор. Новости. Реклама. Сериалы. Всё это мимо неё, как будто кто-то включил фон и выключил эмоции. Татьяна не чувствовала ничего.
Звонок мобильного. На экране высветилось имя сестры.
— Лен? Что-то случилось? — встревожилась Татьяна. Сестра редко звонила так поздно.
— Танюш, ты сидишь? — голос Лены был каким-то странным. — В общем, у меня новости. Дядя Коля умер.
Татьяна охнула. Дядя Коля… хоть они и не были близки, но весть о его смерти пробила её сердце. Он жил в деревне под Краснодаром, и хотя видели их не часто, смерть, как ни крути, осталась болью.
— Как это случилось? — спросила она, не веря, что это правда.
— Сердечный приступ, — вздохнула Лена. — Но это ещё не всё. Он оставил завещание. Таня, он отписал тебе свою дачу.
Татьяна замерла. В голове будто туман. Что она только что услышала? Дача?
— Мне? Дачу? Но почему?
— Не знаю, — ответила сестра. — Может, потому что ты живёшь ближе всех. В любом случае, тебе нужно будет поехать, оформить документы.
Татьяна положила трубку, но не могла двигаться. Мысли путались, как в туманном сне: «Как это? У меня теперь есть дача? Почему? Как мне сказать Андрею?»
Муж вернулся поздно. Татьяна уже лежала в постели, притворяясь, что спит. Он прошёл тихо, как всегда, а потом на кухню. И вот он лёг рядом.
— Не спишь? — его голос был осторожным, как у того, кто боится разбудить что-то хрупкое.
Татьяна молчала, но потом всё-таки ответила:
— Нет.
— Прости, что так поздно, — сказал Андрей, его голос был как-то растерян, странно. — Клиент попался разговорчивый, еле отделался.
Татьяна молчала. Она хотела рассказать, сказать, но что-то удерживало её. Может, усталость, а может, какая-то отчужденность.
— Андрей, ты спишь? — наконец, не выдержала она. — Мне нужно тебе кое-что сказать.
— Пытаюсь, — сонно отозвался муж.
— Дядя Коля умер. И он оставил мне в наследство дачу.
Андрей резко сел на кровати, его дыхание стало глубже.
— Дачу? Серьёзно? — удивление в его голосе звучало слишком громко, с нотками волнения. — И что ты собираешься с ней делать?
Татьяна пожала плечами.
— Не знаю. Я только сегодня узнала. Надо будет съездить, посмотреть, что там и как.
— Да, конечно, — быстро согласился Андрей, его ответ был слишком поспешным. — Давай в выходные съездим.
Татьяна удивилась. Муж никогда так не реагировал, и что-то в этой его реакции насторожило её.
Суббота. Дорога к даче заняла около часа. Андрей крепко сжимал руль, и Татьяна пыталась понять, что он чувствует. На участке стояла дача, обнесённая старым забором. Вокруг были фруктовые деревья и запущенная теплица. Всё это было немного грустным, но в то же время живым, как напоминание о том, что когда-то здесь был дом.
— Неплохо, — присвистнул Андрей. — Тут даже баня есть.
Татьяна шла вдоль участка, вдыхая запах влажной земли и сухих листьев. Всё было так знакомо и чуждо одновременно.
— Знаешь, — сказала она, оглядываясь на него, — может, мы могли бы здесь отдыхать летом? Выращивать овощи, фрукты. Здорово же, правда?
Андрей как-то странно на неё посмотрел, почти с недоверием.
— Да, конечно. Отличная идея. Но с нашей работой — это невозможно.
Тон Андрея был какой-то странный. Татьяна, почувствовав эту перемену, решила не акцентировать на этом внимание. В конце концов, у неё появилась собственность. Личное пространство, дача, о которой она мечтала — и верила, что с этого момента их жизнь точно изменится, станет ярче, проще, легче. Она была уверена, что всё будет по-другому.
В следующие недели Татьяна не могла думать ни о чём другом. Она строила в голове планы, рисовала картины: вот тут будет уютная беседка, а там — клумбы, огород, яблоня. В её мыслях Андрей обязательно будет пахать на участке, тяжело работая, а она — мастерить уют в доме, следить за садом, встречать гостей. Шашлык, разговоры до ночи. Она могла это себе представить. И даже увидела бы себя в лёгком платье, сидящей за столом, радуясь жизни.
Но вот Андрей… Он молчал, как обычно. Каждый раз, когда Таня поднимала тему дачи, он как-то неловко отводил разговор в другую сторону. Таня думала: «Устал, работал много, наверное». Но сердце тревожилось. Всё чаще она ощущала, как между ними растёт какой-то барьер, который всё труднее игнорировать.
И вот в один из дней, когда жизнь, казалось, просто катится по наклонной, сестра Лена внезапно появилась на пороге. Села за стол и начала нервно теребить кружку с чаем. Лицо её было сильно измотано, глаза красные, как у человека, который плакал всю ночь.
— Лен? Что случилось? — Татьяна не могла скрыть беспокойства.
Лена подняла на неё взгляд. Заплаканные глаза. У неё был тот взгляд, который Татьяна уже видела много раз в жизни — когда человек стоит на краю и не знает, куда шагнуть дальше.
— Танюш… у меня проблемы. Большие проблемы.
Татьяна замерла. Ещё до того, как Лена начала говорить, она уже поняла, что это что-то серьёзное.
Муж Лены влез в долги. А теперь… сбежал. Оставил её одну с детьми, с кучей долгов и угрозами от кредиторов. Время шло, а у Лены не было выхода.
— Мне нужно срочно найти деньги, — всхлипывала она. — Если нет, мы с детьми окажемся на улице.
Татьяна подошла к ней, крепко обняла. Сердце сжалось. Она не могла не помочь. Это была её сестра. И в этот момент, когда эмоции нарастали, Татьяне пришла идея.
— Лена, послушай, — сказала она, отстраняясь немного. — У меня есть идея. Я могу продать дачу. Этих денег хватит, чтобы покрыть твой долг.
Лена подняла глаза, в которых мелькнуло такое освещённое, почти детское удивление.
— Правда? Ты сделаешь это для меня?
— Конечно, — ответила Татьяна. — Ты моя сестра. Я всё сделаю для тебя. Всё.
Татьяна почувствовала, как внутри всё перевернулось. Было ощущение, что она теперь не просто помогает, а выполняет какую-то жизненную миссию. Она шла домой, и было невозможно думать о чём-то другом.
Когда Андрей пришёл, Татьяна была готова. Сказала всё сразу, как отрезала:
— Дорогой, я решила продать дачу.
Андрей замер на месте. Как будто молния в землю ударила. Он стоял и не мог найти слов.
— Что? — его голос дрогнул. — Зачем?
Татьяна быстро объяснила ситуацию. Рассказала, как Лена в беде, как это единственный способ помочь. Вроде бы ничего сложного, но всё-таки что-то в её голосе было не так, как она ожидала.
Андрей молчал. Это молчание стало тяжёлым, как камень, который тянет вниз. Часы, наверное, остановились.
Наконец, он заговорил. Это слово прозвучало как приговор.
— Нет, Таня. Ты не можешь продать эту дачу.
Татьяна замерла. Она не верила своим ушам.
— Почему это? — спросила она, пытаясь понять, что происходит. — Это моё наследство! Это я всё решила! Это моё!
Андрей отвёл взгляд, словно его что-то мучило. Он явно чувствовал себя неловко.
— Послушай, — сказал он, — я могу объяснить. Это не просто друг. Это Рахим, помнишь? Я тебе рассказывал о нём? Он в беде. Он с семьёй, им негде жить. Я уже пообещал ему…
Татьяна нахмурилась, пытаясь собрать в голове кучу разрозненных мыслей. Имя Рахим звучало знакомо… Андрей ведь пару раз о нём говорил — коллега по таксопарку, тот самый, который приехал из Узбекистана, его жизнь не сложилась здесь, в России, ну а Андрей всегда был готов протянуть руку помощи.
Она почувствовала, как раздражение поднимается в груди, как горячая волна.
— И ты решил отдать дачу?! Без моего ведома? — голос её дрогнул, но она сдержала себя.
Андрей, как обычно, не понимал, что это не просто слова. Его лицо покраснело, он не знал, куда деваться.
— Я не знал, что ты собираешься её продавать! — воскликнул он. — А Рахиму негде жить! Что я должен был делать? Он бы присмотрел за дачей. Не могу же я просто бросить их на улице, у них дети! Маленькие! Тань, ты понимаешь?
Татьяна почувствовала, как её сердце начинает сжиматься. Он правда хотел помочь, но почему, чёрт возьми, без её согласия? Почему без её ведома, когда это её собственность?
— И давно они там живут? — голос её звучал натянуто, она пыталась оставаться спокойной.
Андрей опустил взгляд и мрачно ответил:
— Уже почти год.
— Год?! — Татьяна не могла скрыть изумления. — Почему ты мне ничего не сказал?
Он сбился, потупил глаза, как всегда, когда что-то скрывает. И вот, наконец, его признание.
— Боялся, что не поймешь, — произнес он с такой тяжестью, что Татьяне стало не по себе. — Рахим — нелегал. Если их поймают, депортируют. Ты же понимаешь.
Татьяна села. Всё, что она строила в голове, рухнуло в одно мгновение. Теперь это не просто дача, не просто её мечты, это уже нечто гораздо большее. Это судьбы, целая жизнь. Как решить, когда на кону судьбы людей, которые тебе не знакомы, но которых ты не можешь просто оставить?
— Я хочу увидеть этих людей, — выдохнула она. — Я не могу принять решение, пока не поговорю с ними.
И вот, с раннего утра, она была уже в пути. Даже не позвонила на работу, просто сказала, что у неё важное дело. По дороге её мысли как вихрь метались из стороны в сторону.
Когда она приехала, её сердце сжалось. Из окна дачи мелькнуло лицо ребёнка. Через мгновение дверь открылась, и на пороге появилась женщина с малышом на руках.
— Здравствуйте, — акцент у неё был тяжёлый, будто она пыталась подстроиться под русский, но не получалось. — Вы хозяйка?
Татьяна кивнула, не могла сказать ничего. Женщина побледнела, и крепче прижала ребёнка к себе.
— Пожалуйста, не выгоняйте нас, — прошептала она.
Татьяна в последний момент взяла себя в руки и спокойно произнесла:
— Не переживайте, ничего подобного не случится. Поговорим?
Женщина вздохнула с облегчением и пригласила её в дом. Всё было так уютно, как в детских мечтах. Татьяна почувствовала, как внутри всё расплывается — уют, дети, простая жизнь, полная забот и заботливых рук. И стены, украшенные детскими рисунками, и на столе ваза с цветами — всё говорило о том, что здесь, несмотря на трудности, было место для любви.
— Меня зовут Гульнара. Это Амира и Тимур, — женщина указала на детей, которые боязливо выглядывали из-за её спины.
Татьяна почувствовала, как тяжёлый ком в горле сжимает её, но она ничего не сказала. Она слушала. Слушала историю, которой Рахим и его жена так неохотно делились. Беженцы, политическое преследование, трудности, которые не описать словами. Всё, что они хотели — найти место, где их примут, где их не бросят.
— Если бы не ваш муж, — призналась Гульнара, — мы бы оказались на улице.
Татьяна чувствовала, как её сердце сжимается. В глазах детей не было ничего, кроме страха и надежды. Она не могла просто выкинуть их, отправить на улицу, даже если это было её решение, её право.
Домой Татьяна вернулась в полном замешательстве. С одной стороны, её сестра Лена и её долги. С другой — эта семья, для которых дача стала спасением. Как принять решение, когда всё так сложно, когда на одной чаше весов одна семья, а на другой — другая?
Ночью, без сил, она позвонила Марине, своей лучшей подруге, которая всегда помогала ей разобраться в сложных ситуациях.
— Маринка, мне нужен совет, — сказала она, не в силах скрывать растерянность.
Подруга молчала долго, потом, наконец, ответила:
— Танюш, это правда сложный выбор. Но подумай вот о чём. Твоя сестра — взрослый человек, у неё есть работа, у неё есть друзья. Она не останется одна, даже если потеряет квартиру. А эта семья… для них твоя дача — единственная возможность начать всё сначала.
Татьяна почувствовала, как её взгляд стал яснее. Это было просто. Всё было проще, чем она думала. Она решила поговорить с Леной.
Лена приехала к ней вечером, вся потрёпанная, как после бурного штормового дня. Слова, которые они обменялись, не стали лёгкими, но они были честными.
— Лен, я хочу тебе помочь, — сказала Татьяна. — Но я не могу выгнать этих людей на улицу. Может, есть другой выход?
Лена молчала долго, а потом вдруг, сквозь слёзы, улыбнулась.
— Знаешь, а ведь ты права. Я так испугалась, что забыла о самом важном — у меня есть ты, есть друзья. Мы что-нибудь придумаем.
Сестры обнялись. Напряжение ушло.
Вечером был семейный совет. Татьяна, Андрей, Лена и даже Рахим — все сидели за столом, обсуждали, искали решения.
— Итак, — начала Татьяна, — у нас сложная ситуация, но я верю, что мы сможем найти решение, которое устроит всех.
Они договорились, что Рахим с семьёй продолжат жить на даче, но будут платить аренду, часть которой пойдёт на погашение долга Лены. Андрей помогал Рахиму с документами.
Когда всё было решено, Татьяна улыбнулась и тихо сказала:
— Дядя Коля был бы доволен. Он всегда говорил, что главное — помогать друг другу.
Все кивнули. И как-то вдруг стало понятно, что вот оно — настоящее единство. Всё решилось.
Прошло полгода. Татьяна стояла на крыльце дачи и смотрела, как Андрей и Рахим увлечённо что-то обсуждают, ремонтируя беседку. Дети играли на лужайке, а рядом с Татьяной сидела Лена, с улыбкой наблюдавшая за всем происходящим.
— Знаешь, сестрёнка, я никогда не думала, что всё так обернётся. Но я рада, что ты не продала дачу, — сказала Лена.
Татьяна кивнула. И слёзы вдруг оказались в её глазах. Да, было трудно. Но это того стоило.
— Я тоже рада, Лен, — тихо сказала она. — Я поняла одну важную вещь: когда кажется, что выхода нет, нужно просто расширить круг тех, кого мы считаем «своими». И тогда решение найдётся.
Сестры обнялись, и взгляд их был полон благодарности. В мире, который они построили, было место для каждого.
