Он не пришёл ночевать. Сказал — задержался. А потом сказал — удобнее у Тани. Тихо, спокойно, никто не пилит.
Его чемодан стоял у дверей, как доказательство. А я — молчала. Потому что громко кричать уже не получалось.
Алина сидела в кресле, то самое, которое они с Димой купили на первую совместную зарплату. Квартира досталась ей от бабушки — небольшая двушка на окраине города. Тогда казалось, что счастье будет вечным.
Пальцы сжимали телефон. На экране — последние сообщения от мужа.
«Останусь у Тани на пару дней. Мне нужно подумать»
Подумать. О чём тут думать, когда чемодан уже собран?
Дима всегда был близок с сестрой Таней. Влада, дочь Тани, обожала своего дядю. Алина раньше радовалась их семейной близости. Теперь эти воспоминания отдавали горечью.
— Это просто смешно, — произнесла она в пустоту комнаты. — Ушёл к сестре, потому что там уютнее. Что это вообще значит?
Алина поднялась и подошла к окну. Их район — панельные дома, детская площадка, старые качели. Обычная жизнь обычных людей. Возможно, в этом и была проблема? Слишком обычно, слишком предсказуемо.
День растворился в бессмысленных действиях. Приготовить ужин на одного. Помыть посуду. Включить телевизор. Выключить телевизор. Перестелить постель. Не плакать. Особенно — не плакать.
Телефон завибрировал.
«Заеду завтра за остальными вещами»
Остальными. Значит, чемодан был только началом.
***
Утро встретило её головной болью и звонком будильника. Сон не принёс отдыха, только тупую усталость. На работу Алина собиралась механически, стараясь не думать о том, что сегодня Дима придёт забирать вещи.
Офис встретил её привычной суетой. Алина работала в строительной компании — отвечала за документацию проектов. Никто здесь не знал о её личной драме, и она была этому рада.
— У тебя всё нормально? — спросила коллега Настя. — Выглядишь уставшей.
— Всё хорошо, просто не выспалась, — Алина выдавила улыбку.
Рабочий день тянулся бесконечно. Цифры на мониторе сливались в непонятную массу. Мысли крутились в голове: «Он не вернётся. Он больше не вернётся домой».
В шесть вечера она вернулась в квартиру. Дима уже был там, упаковывал книги в коробку.
— Привет, — он не поднял глаз.
— Привет, — Алина застыла в дверях. — Долго собираешься у сестры жить?
Дима наконец посмотрел на неё. В его взгляде было что-то новое, чего она раньше не видела. Решимость? Отчуждение?
— Я не собираюсь возвращаться, Аль.
Это «Аль» ударило больнее всего. Так он называл её в счастливые времена.
— Почему? — только и смогла спросить она.
Дима отложил книгу, которую держал в руках.
— Потому что я больше не могу так жить. Каждый день одно и то же. Ты вечно недовольна, я вечно виноват. Мы превратились в соседей, которые терпят друг друга.
— И ты решил это, съехав к сестре? Очень взрослое решение!
— Я пытался поговорить с тобой много раз, но ты не слышишь. Тебе важнее твои планы, твои идеи о том, какой должна быть наша жизнь.
Алина прислонилась к дверному косяку, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Когда ты последний раз спрашивал, чего хочу я? Когда ты вообще интересовался мной, а не своими компьютерными играми или встречами с друзьями?
— Видишь? Снова я виноват во всём, — Дима покачал головой. — Я устал от этого. У Тани мне спокойно. Там нет этого напряжения.
— Конечно, там ты гость, а не муж! — Алина почувствовала, как злость поднимается волной. — Таня не будет требовать от тебя брать на себя ответственность!
Дима бросил в коробку ещё несколько книг.
— Дело не в ответственности. Дело в том, что я не чувствую себя дома… здесь. С тобой.
Эти слова пронзили её сердце, заставив задохнуться от боли.
— Ты просто сбегаешь. Когда стало трудно — ты сбегаешь, — её голос дрожал, но она не позволила себе сорваться на крик.
— Называй как хочешь.
— А как мне это называть? Твоя сестра теперь будет о тебе заботиться? Или есть что-то ещё, чего я не знаю?
Дима резко выпрямился.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не знаю, что думать! Ты говоришь, что уходишь к сестре, потому что там уютнее. Что это за причина такая? Взрослый мужчина бросает жену, потому что у сестры уютнее?
На его лице мелькнуло что-то похожее на вину.
— Там просто… другая атмосфера.
— А здесь ты создавать атмосферу не пробовал? Это наш дом, Дима. Наш. Но почему-то только я пыталась сделать его уютным для нас обоих.
— Это всегда был больше твой дом, чем мой, — тихо ответил он. — Бабушкина квартира, твои правила, твои представления об уюте.
Это жестоко и несправедливо.
— Значит, дело в квартире? Тебя задевает, что она не твоя? За три года ты ни разу не говорил об этом!
— Дело не в квартире. Дело в том, что я чувствую здесь. Или уже не чувствую.
Алина медленно опустилась на стул. Слёзы наконец прорвались, но она не стала их вытирать. Пусть видит.
— Ты даже не попытался ничего исправить. Просто собрал вещи и ушёл.
Дима продолжал складывать книги, избегая её взгляда.
— Я пытался. Ты не замечала.
— Что именно я не замечала? Твоё молчание по вечерам? Или то, как ты всё чаще задерживался на работе?
— То, что я несчастлив, Аль. Уже давно.
Это признание повисло между ними тяжёлым грузом.
— И что теперь? — спросила она наконец. — Ты будешь жить у сестры вечно?
— Не знаю. Пока побуду там, а дальше посмотрим.
— Посмотрим, — эхом отозвалась Алина. — Всегда так говоришь, когда не хочешь принимать решение.
Дима закрыл коробку и заклеил её скотчем.
— Я уже принял решение, — он поднял на неё глаза. — Я ухожу.
В этот момент у Алины зазвонил телефон. Звонила Влада, племянница.
— Не бери, — сказал Дима.
Алина демонстративно нажала кнопку ответа.
— Привет, Влада, — её голос звучал неестественно бодро.
— Тётя Алина! — голос девочки звенел в трубке. — А дядя Дима теперь будет жить с нами? У мамы для него уже комнату подготовили!
Алина замерла. Тишина в комнате стала осязаемой.
— Передай трубку маме, пожалуйста, — медленно произнесла она.
Дима сделал шаг вперёд.
— Аль, не надо…
— Подготовили комнату? — Алина поднялась со стула. — Значит, это не спонтанное решение? Вы это спланировали?
На том конце трубки послышался голос Тани:
— Алина? Влада не должна была…
— Вы это обсуждали? За моей спиной? — Алина переводила взгляд с телефона на мужа. — Как давно, Дима? КАК ДАВНО ВЫ ЭТО ПЛАНИРОВАЛИ?
Дима опустил глаза.
— Несколько недель.
— Недель, — слово упало камнем. — И ты всё это время приходил домой, ложился со мной в постель, говорил, что любишь, зная, что уйдёшь?
— Я не знал наверняка…
— Не лги хотя бы сейчас, — отрезала Алина, сбрасывая звонок. — «Уютнее у Тани», значит. А на самом деле — продуманный план. Вы оба… вы оба меня предали.
— Никто тебя не предавал, — в его голосе появилось раздражение. — Я просто искал выход из ситуации, которая меня убивает. Таня предложила помощь.
— А сказать мне о своих чувствах ты не мог? Мы могли бы всё обсудить, найти решение вместе!
— Чтобы ты снова всё свела к моей безответственности? — Дима покачал головой. — Я знаю этот разговор наизусть, Аль. Он ни к чему не приведёт.
Алина подошла к шкафу и распахнула дверцы.
— Забирай всё. Не хочу видеть здесь твоих вещей.
Она начала срывать с вешалок его рубашки, джинсы, бросая их на пол.
— Алина, прекрати, — Дима попытался остановить её.
— НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ! — крикнула она, отшатываясь. — Если тебе так хорошо у сестры — иди к ней. Забирай свои вещи и уходи. Прямо сейчас.
Несколько минут в комнате стояла тишина, нарушаемая только шорохом одежды, которую Дима собирал с пола.
— Я не хотел, чтобы всё так закончилось, — сказал он наконец.
— А как ты хотел? Чтобы я благословила тебя на это предательство?
— Это не предательство, Аль. Это попытка спастись.
— От меня?
— От того, как я себя чувствую в наших отношениях.
Алина опустилась на кровать, борясь с новой волной слёз.
— Знаешь, что самое страшное? — сказала она тихо. — Что я даже не заметила, как ты отдалился. Думала, это просто период такой. У всех бывает.
Дима остановился у двери, держа в руках спортивную сумку с вещами.
— Я тоже так думал. Долго думал. А потом понял, что это не период. Это наша жизнь теперь такая.
— Я зайду на следующей неделе за остальным, — сказал Дима, берясь за ручку двери.
— Не надо. Я сама всё соберу и отправлю тебе. Не хочу больше тебя видеть.
Он кивнул, принимая её условия.
— Прощай, Аль.
Дверь за ним закрылась, и Алина осталась одна в квартире, которая внезапно стала слишком большой и слишком пустой.
***
Первая неделя была худшей. Алина ходила на работу, возвращалась домой, механически выполняла домашние дела. Не плакала. Улыбалась коллегам. Делала вид, что всё в порядке.
По ночам она лежала без сна, прокручивая в голове события последних месяцев, пытаясь понять, где всё пошло не так. Может, когда они перестали ужинать вместе? Или когда перестали делиться новостями?
Телефон мужа она заблокировала. Тане написала короткое сообщение:
«Надеюсь, вам обоим будет хорошо. Влада ни в чём не виновата, передай ей, что я её люблю»
Ответа не ждала и не получила.
Вещи Димы она собрала в коробки и отправила с курьером на адрес Тани. Всё, кроме синего свитера, который связала ему на первую годовщину. Этот свитер она спрятала в дальний угол шкафа, не готовая расстаться с последним кусочком их счастливого прошлого.
***
На выходных пришла подруга Марина. Принесла еды, фильмы, сладости. Не задавала вопросов, просто была рядом. Когда Алина наконец расплакалась, Марина обняла её и позволила выплеснуть всю боль.
— Я как будто не заметила, что теряю его, — говорила Алина, вытирая слёзы. — Как так получилось?
— Это случается, — отвечала Марина. — Мы привыкаем друг к другу, перестаём замечать изменения. А потом становится слишком поздно.
— Кажется, он принял это решение задолго до ухода. А я… я продолжала верить, что у нас всё наладится.
— Ты не виновата в том, что он не говорил о своих чувствах.
— А может, говорил, а я не слышала?
Этот вопрос преследовал Алину день за днём. Может, были знаки, которые она игнорировала? Намёки, которые не поняла? Слова, значение которых не уловила?
Через месяц позвонила Таня.
— Не бросай трубку, — сказала она быстро. — Я хочу извиниться. Я должна была сказать тебе, что Дима собирается уйти.
Алина сидела на подоконнике, глядя на вечерний город.
— Уже неважно.
— Важно, — голос Тани дрогнул. — Ты моя родственница. Была ею. Я поступила нечестно.
— Почему он ушёл, Таня? По-настоящему почему?
Тишина на том конце была красноречивее любых слов.
— Он должен сам тебе сказать.
— Он не скажет. А я хочу знать правду.
Таня вздохнула.
— Он чувствовал себя неудачником рядом с тобой. Твоя успешность, твоя уверенность… он говорил, что постоянно сравнивает себя с тобой и проигрывает.
— Что? — Алина не могла поверить своим ушам. — Это безумие. Я никогда…
— Я знаю, что ты никогда не давала ему повода так думать. Это его комплексы. Но факт остаётся фактом — он не чувствовал себя полноценным в ваших отношениях.
— И вместо того, чтобы поговорить со мной об этом, он сбежал к тебе.
— Он боялся, что ты его не поймёшь.
Боялся, что я не пойму. Невероятно.
— А ты, конечно, поняла, — горько усмехнулась Алина. — Позаботилась о своём бедном брате, которого затюкала злая жена.
— Алина, я не принимала ничью сторону. Я просто…
— Приготовила ему комнату за моей спиной. Знаешь, что? Вы заслуживаете друг друга. Два труса, которые не способны на честный разговор.
Алина нажала отбой, не дожидаясь ответа. Телефон упал на колени, а она продолжала смотреть в окно, но уже ничего не видела из-за слёз.
Неудачник рядом со мной? Это он так себя чувствовал?
Боль сменилась гневом. Она вскочила с подоконника и заметалась по квартире. Как он мог? Как мог молчать о таких важных вещах? Как мог уйти, не попытавшись ничего исправить?
В порыве ярости она достала его свитер и швырнула на пол. Затем собрала все их совместные фотографии и сложила в коробку. Сорвала со стены картину, которую они купили в путешествии.
Хватит. Хватит жить прошлым.
В ту ночь она не спала, переставляя мебель, выбрасывая вещи, которые напоминали о Диме. К утру квартира выглядела иначе. Это был первый шаг к новой жизни.
Два месяца спустя Алина столкнулась с Димой в торговом центре. Он выглядел осунувшимся и уставшим.
— Привет, — сказал он, останавливаясь напротив неё.
— Привет, — ответила она спокойно.
— Ты хорошо выглядишь.
— Спасибо. Ты не очень.
Он невесело усмехнулся.
— Да, последнее время не самое лёгкое.
Они стояли посреди шумного торгового центра, бывшие муж и жена, чужие и родные одновременно.
— Как ты? — спросил Дима.
— Лучше, чем ожидала, — честно ответила Алина. — А ты? Как жизнь у сестры?
Дима отвёл взгляд.
— Я больше там не живу. Снял квартиру.
— Оказалось, что не так уж там и уютно? — не удержалась от колкости Алина.
— Оказалось, что от себя не убежишь, — тихо ответил он.
Алина внимательно посмотрела на него. В этот момент она поняла, что боль никуда не делась. Она просто научилась жить с ней.
— Таня рассказала мне, почему ты ушёл.
Дима вздрогнул.
— И что она сказала?
— Что ты чувствовал себя неудачником рядом со мной. Это правда?
Он долго молчал, прежде чем ответить.
— Да. С каждым днём я всё больше ощущал, что не дотягиваю до тебя. Ты всегда знаешь, чего хочешь. Всегда идёшь к своим целям. А я… я как будто застрял.
— И вместо того, чтобы сказать мне об этом, ты предпочёл сбежать.
— Я боялся, что ты будешь смеяться. Или хуже — жалеть меня.
Они замолчали, пропуская группу подростков, громко обсуждавших новый фильм.
— Я могу угостить тебя кофе? — спросил Дима неожиданно. — Просто поговорить.
Алина покачала головой.
— Не думаю, что это хорошая идея. Нам больше не о чем говорить.
Ложь. Им есть о чём говорить. Много о чём.
Но она не была готова. Может быть, никогда не будет.
— Я понимаю, — кивнул Дима. — Просто хотел сказать, что сожалею. О том, как всё получилось.
— А я рада, что это случилось. Потому что теперь я знаю, что заслуживаю большего. Заслуживаю человека, который не будет бояться своих чувств и говорить о них. — Алина посмотрела ему в глаза.
Она развернулась и пошла прочь, чувствуя его взгляд спиной. Каждый шаг давался с трудом, но она не обернулась.
Это правильно. Нужно идти вперёд.
Вечером она сидела в своей обновлённой квартире, разбирая вещи в шкафу. В дальнем углу обнаружился синий свитер Димы. Алина достала его, прижала к лицу, вдыхая почти исчезнувший запах мужа.
А потом аккуратно сложила и положила в коробку для благотворительности. Пришло время по-настоящему отпустить прошлое.
Она подошла к окну и распахнула его настежь. Весенний ветер ворвался в комнату, принося с собой запах новой жизни.
Завтра будет лучше. Обязательно будет.
