— Не могу поверить, что ты это сделал, — Анна стояла посреди кухни, сжимая в руках связку ключей. — Ты отдал ключи от моей квартиры своей матери? Без моего ведома?
Дмитрий устало потёр переносицу. День выдался тяжёлым, последнее, чего ему хотелось — очередного скандала.
— Аня, давай спокойно. У мамы прорвало трубу, квартиру затопило. Ей нужно где-то жить, пока делают ремонт. Твоя квартира всё равно пустует.
— Это моя квартира! — Анна с громким стуком положила ключи на стол. — Я покупала её до нашей свадьбы, своими деньгами. Ты хоть представляешь, как я вкалывала, чтобы накопить?
— Представляю. Но мы семья, Ань. А в семье не считаются — моё, твоё…
Анна горько усмехнулась.
— Серьёзно? Когда речь о твоей матери, ты вспоминаешь, что мы семья. А когда я просила помочь с ремонтом на кухне — ты был слишком занят.
Дмитрий вздохнул, отводя взгляд. Где-то в глубине души он понимал, что жена права, но признать это вслух не мог. Мать одна, после смерти отца прошло четырнадцать лет, но она так и не пришла в себя. Сначала депрессия, потом — бутылка. Как он мог её бросить?
— Ань, это временно. Максимум месяц.
— А ты спросил меня? — в глазах Анны блеснули слёзы. — Ты поставил меня перед фактом, как будто моё мнение ничего не значит. Почему ты не можешь снять ей квартиру?
— Ты же знаешь, что у нас сейчас туго с деньгами. На работе задержки, кредит за машину…
— Она не может жить в моей квартире! — Анна резко развернулась и вышла из кухни, громко хлопнув дверью.
Дмитрий сел за стол, обхватив голову руками. Последние три года брака превратились в бесконечное балансирование между женой и матерью. Анна — умная, независимая, с характером. Мария Ивановна — властная, привыкшая командовать. Две сильные женщины никак не могли поделить территорию. А он оказался между молотом и наковальней.
Телефон завибрировал — сообщение от матери: «Спасибо за ключи, сынок. Завтра перевезу вещи. Может, поможешь?»
Дмитрий выдохнул. Он уже представлял, какой скандал закатит Анна, когда узнает, что теща переезжает не через месяц, а завтра.
Утро началось с тихого, но напряжённого завтрака. Анна молча жарила яичницу, Дмитрий листал новости в телефоне. Оба делали вид, что вчерашнего разговора не было.
— Буду поздно, — сказала Анна, ставя перед мужем тарелку. — У нас презентация нового проекта.
— Хорошо, — кивнул Дмитрий, мысленно прикидывая, как успеть помочь матери с переездом до возвращения жены. — Удачи с презентацией.
Анна остановилась в дверях, словно хотела что-то сказать, но передумала. Просто накинула пальто и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.
Дмитрий смотрел в окно, как жена садится в машину. Красивая, собранная, с идеальной осанкой. Три года назад он влюбился в эту силу и независимость. Но иногда её характер казался ему чересчур жёстким. Анна выросла в семье, где каждый сам за себя. Родители помогли ей только с образованием, а дальше — выкручивайся как знаешь. К тридцати годам она добилась всего сама: хорошая работа в маркетинговом агентстве, квартира в центре, машина.
А потом появился он — простой инженер из рабочей семьи, с больной матерью на руках. Что она в нём нашла? Этот вопрос Дмитрий задавал себе каждый раз после очередной ссоры.
Телефон снова завибрировал.
«Я готова. Когда подъедешь?»
Анна сидела за рабочим столом, механически листая документы для презентации. Мысли постоянно возвращались к вчерашнему разговору. Ключи от её квартиры у свекрови… От этой мысли к горлу подкатывала тошнота.
Мария Ивановна никогда не скрывала своего отношения к невестке. «Слишком самостоятельная», «холодная», «карьеристка» — Анна случайно услышала эти эпитеты во время одного из семейных ужинов. Свекровь говорила по телефону с подругой, не зная, что невестка вернулась с работы раньше.
Коллега положил на стол папку с документами, вырвав Анну из воспоминаний.
— Анна Сергеевна, вот финальная версия презентации. Начало через час.
— Спасибо, Олег, — она попыталась улыбнуться, но вышло натянуто.
— Всё в порядке? — коллега внимательно посмотрел на неё. — Вы сегодня какая-то…
— Всё нормально, просто не выспалась, — Анна открыла папку, давая понять, что разговор окончен.
Как только дверь закрылась, она достала телефон и набрала сообщение мужу: «Надеюсь, ты не поехал помогать ей с переездом?» Палец завис над кнопкой «отправить». Что за детский сад? Она стёрла текст и отложила телефон.
Дмитрий помогал матери упаковывать вещи. Квартира Марии Ивановны представляла собой печальное зрелище: облупившаяся краска на потолке, тёмные пятна на обоях — следы протечки сверху. Запах сырости смешивался с запахом лекарств и чего-то кислого.
— Мам, здесь же невозможно жить, — Дмитрий с тревогой осматривал комнату. — Почему ты раньше не сказала, что всё так плохо?
Мария Ивановна махнула рукой.
— Не хотела вас беспокоить. У вас своя жизнь, — она закашлялась, прикрывая рот платком.
Дмитрий заметил, что мать сильно похудела, а под глазами залегли тёмные круги. Когда он видел её в последний раз? Месяц назад? Два?
— Тебе нужно к врачу, — твёрдо сказал он.
— Успеется, сынок. Давай сначала с переездом разберёмся, — она начала складывать фотографии в коробку. На одной из них — маленький Дмитрий с отцом на рыбалке. Счастливые, улыбающиеся. Это было до того, как отец начал пить.
— Анна знает, что я сегодня переезжаю? — вдруг спросила Мария Ивановна.
Дмитрий замялся.
— Не совсем… Я хотел сначала всё подготовить, а потом уже поставить её перед фактом.
Мария Ивановна покачала головой.
— Митя, так нельзя. Вы только масло в огонь подливаете. Я же вижу, как она смотрит на меня. Для неё я просто пьяница, которая портит вам жизнь.
— Мам, перестань. Аня просто…
— Просто не любит меня, — закончила за него мать. — И я её понимаю. Какая невестка обрадуется свекрови-алкоголичке?
Дмитрий не знал, что ответить. Последние годы он старался не замечать, как мать постепенно спивается. Проще было делать вид, что проблемы нет, чем признать, что он бессилен ей помочь.
— Ты не алкоголичка, — наконец произнёс он. — Просто тебе тяжело одной.
Мария Ивановна горько усмехнулась, но промолчала. Они продолжили собирать вещи в тишине.
Анна вернулась домой поздно, как и обещала. Презентация прошла успешно, клиент остался доволен, но радости она не испытывала. Всю дорогу домой её преследовало тревожное предчувствие.
Открыв дверь, она сразу поняла — что-то не так. В квартире стоял запах чужих духов и незнакомой еды.
— Дима? — позвала она, проходя в гостиную.
— На кухне! — отозвался муж слишком бодрым голосом.
Анна медленно подошла к кухне и остановилась в дверях. За их столом сидела Мария Ивановна, перед ней стояла чашка чая и тарелка с пирогом.
— Добрый вечер, Анечка, — свекровь улыбнулась, но глаза остались настороженными.
Анна перевела взгляд на мужа. Дмитрий выглядел виноватым, но решительным.
— Что происходит? — тихо спросила Анна. — Почему твоя мать здесь?
— В квартире начали ремонт, — пояснил Дмитрий. — Бригада приехала сегодня. Маме нельзя там оставаться из-за краски и пыли. У неё астма обострилась.
— И поэтому ты привёз её к нам, а не в мою квартиру? — Анна чувствовала, как внутри нарастает гнев.
— В твоей квартире нет мебели, — Дмитрий говорил тихо, явно стараясь не провоцировать скандал. — Мы с мамой решили, что будет лучше, если она переночует здесь, а завтра…
— Вы решили? — перебила его Анна. — Вы решили?
— Анечка, — вмешалась Мария Ивановна, — я понимаю, что пришла не вовремя…
— Не надо, — Анна подняла руку, останавливая свекровь. — Не говорите со мной сейчас. Я не в настроении для светских бесед.
Она повернулась и вышла из кухни. Дмитрий бросился за ней.
— Аня, постой, — он догнал её в спальне. — Давай поговорим.
— О чём? — она начала методично расстёгивать блузку. — О том, как ты снова пошёл на поводу у своей матери? Или о том, как ты игнорируешь мои чувства?
— Я не игнорирую твои чувства, — Дмитрий сел на край кровати. — Просто у мамы действительно проблемы со здоровьем. Ей нельзя сейчас жить в той квартире.
— И ты решил, что лучшее место для неё — наш дом? Без моего согласия?
— Я хотел тебе сказать, но ты сразу бы отказала.
Анна остановилась.
— Конечно, я бы отказала! И ты это знал, поэтому предпочёл поставить меня перед фактом.
Дмитрий молчал, не зная, что ответить. Как объяснить, что мать — его слабость? Что после всех кошмаров детства, после того как отец поднимал на неё руку, после того как она одна тянула его, отказывая себе во всём, он просто не может ей отказать?
— Всего на пару дней, — наконец сказал он. — Потом мы что-нибудь придумаем.
Анна покачала головой.
— Нет, Дима. Так не пойдёт. Или она уезжает завтра, или ухожу я.
Дмитрий побледнел.
— Ты не можешь так ставить вопрос.
— Могу, — Анна скрестила руки на груди. — И ставлю. Выбирай.
Он встал и подошёл к ней, пытаясь взять за руки, но она отстранилась.
— Аня, ну что ты как маленькая? Ты же знаешь, что я люблю тебя.
— Если бы любил, уважал бы мои границы, — она отвернулась к окну. — Иди к своей матери. Я хочу побыть одна.
Следующие три дня превратились в холодную войну. Анна рано уходила на работу и поздно возвращалась. Дмитрий пытался наладить контакт, но натыкался на ледяную стену. Мария Ивановна вела себя тихо, почти не выходя из гостевой комнаты, но её присутствие ощущалось повсюду: кухонные полотенца лежали не там, посуда стояла в непривычных местах, в ванной появились чужие средства.
Вечером четвёртого дня Анна вернулась домой и обнаружила Марию Ивановну на кухне. Свекровь сидела за столом с бутылкой вина, уже наполовину пустой.
— Добрый вечер, — холодно поздоровалась Анна.
Мария Ивановна подняла мутный взгляд.
— А вот и наша королева явилась, — её голос звучал развязно. — Работала до ночи или любовника завела?
Анна застыла в дверях.
— Что вы сказали?
— Что слышала, — Мария Ивановна налила себе ещё вина. — Думаешь, я не вижу, как ты нос воротишь от меня? Брезгуешь старухой?
— Вы пьяны, — Анна развернулась, чтобы уйти, но свекровь вдруг вскочила с места.
— Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! — она схватила Анну за руку. — Ты отняла у меня сына! Он теперь даже не звонит матери!
— Отпустите! — Анна попыталась освободиться, но Мария Ивановна держала крепко. — Дима! — позвала она.
— Нет его, — усмехнулась свекровь. — Уехал в магазин. Мы одни, невестушка. Самое время поговорить по душам.
От неё разило спиртным. Анна с трудом высвободила руку и сделала шаг назад.
— Нам не о чем разговаривать. Вы пьяны и не контролируете себя.
— А ты всегда себя контролируешь, да? — Мария Ивановна качнулась. — Такая правильная, такая умная. А что ты знаешь о жизни? О настоящих проблемах?
Она сделала шаг вперёд и задела локтем вазу на столе — подарок родителей Анны на новоселье. Ваза упала и разбилась вдребезги.
В этот момент входная дверь хлопнула, и в квартиру вошёл Дмитрий.
— Что случилось? — он быстро прошёл на кухню и замер, увидев разбитую вазу и мать с бутылкой в руке.
— Твоя мать напилась и устроила скандал, — Анна сдерживала слёзы. — Я больше не могу, Дима. Это последняя капля.
— Ты врёшь! — закричала Мария Ивановна. — Это ты разбила вазу! Ты хочешь настроить сына против меня!
Дмитрий растерянно переводил взгляд с жены на мать и обратно.
— Мама, ты же обещала не пить, — тихо сказал он.
— А что мне ещё делать? — Мария Ивановна вдруг обмякла, слёзы потекли по её лицу. — Я никому не нужна. Даже собственному сыну.
Она опустилась на стул и закрыла лицо руками. Плечи её затряслись от рыданий.
Дмитрий беспомощно посмотрел на Анну. Та стояла, прижавшись к стене, бледная и напряжённая.
— Я ухожу, — наконец сказала она. — Переночую у подруги. Завтра решим, что делать дальше.
— Аня, пожалуйста, — Дмитрий сделал шаг к ней.
— Нет, — она покачала головой. — Я устала, Дима. От этих скандалов, от вечного чувства вины, от того, что в нашей семье всегда трое. Мне нужно подумать.
Она пошла в спальню собирать вещи. Дмитрий остался на кухне с рыдающей матерью и осколками разбитой вазы — словно метафора их семейной жизни.
В эту ночь Дмитрий почти не спал. Мать успокоилась и уснула в гостевой комнате, а он сидел на кухне, перебирая в памяти события последних дней. Как всё дошло до такого? Анна — единственная женщина, которую он любил, она подарила ему три года счастья. А мать…
Мать дала ему жизнь, защищала от отца-тирана, работала на трёх работах, чтобы он мог получить образование. Но она же превратилась в его кандалы, в вечное чувство вины, которое не давало ему жить своей жизнью.
Утром, когда Мария Ивановна вышла из комнаты с опухшим от слёз лицом, Дмитрий уже принял решение.
— Нам нужно поговорить, — сказал он, наливая ей чай.
Мария Ивановна молча села за стол.
— Так больше продолжаться не может, — Дмитрий говорил спокойно, но твёрдо. — Я люблю тебя, мама. Ты дала мне всё, что могла. Но я не могу разрушить свою семью.
— Она поставила тебя перед выбором? — тихо спросила мать.
— Нет, — покачал головой Дмитрий. — Я сам это понял. Ты ещё молодая женщина, мама. Тебе всего пятьдесят пять. Ты можешь начать новую жизнь.
— Какую новую жизнь? — горько усмехнулась Мария Ивановна. — Кому я нужна?
— Себе, — Дмитрий взял её за руку. — Ты нужна себе. И мне. Но не как груз на моей шее, а как счастливая, самостоятельная женщина.
Мария Ивановна долго молчала, глядя в окно.
— И что ты предлагаешь?
— Мы снимем тебе квартиру. Не отказывайся, — он поднял руку, видя, что мать хочет возразить. — Это не милостыня. Это помощь. Мы будем помогать тебе, пока ты не встанешь на ноги. А ты… ты перестанешь пить и найдёшь работу.
— В моём возрасте? — она покачала головой.
— Ты медсестра с тридцатилетним стажем. Твой опыт и знания нужны людям.
Мария Ивановна вздохнула.
— Это Анина идея?
— Нет, моя, — Дмитрий сжал её руку. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. И хочу, чтобы моя жена вернулась домой.
Анна вернулась через два дня. Дмитрий позвонил ей и сказал, что Мария Ивановна уехала, и им нужно серьёзно поговорить. Когда она переступила порог квартиры, её встретил запах свежезаваренного кофе и чистоты — Дмитрий явно постарался загладить вину.
— Привет, — он неловко улыбнулся. — Проходи, не стой в дверях.
Анна прошла в гостиную, села на диван.
— Я слушаю.
Дмитрий сел напротив неё.
— Я всё понял, Ань. И я хочу извиниться. Ты была права — я пренебрёг твоими чувствами, твоим пространством. Это было неправильно.
Анна внимательно смотрела на него, не перебивая.
— Я снял маме квартиру недалеко от нас. Мы будем ей помогать, пока она не найдёт работу и не встанет на ноги. Она обещала бросить пить.
— И ты веришь этому обещанию? — тихо спросила Анна.
Дмитрий пожал плечами.
— Не знаю. Но я хочу дать ей шанс. И я хочу дать шанс нам, — он протянул руку через стол. — Я люблю тебя, Аня. Мне плохо без тебя.
Анна помолчала, затем медленно протянула руку и коснулась его пальцев.
— Я тоже люблю тебя, Дима. Но мне нужно знать, что я не на последнем месте в твоей жизни.
— Ты на первом, — сказал он с чувством. — Всегда была и будешь.
Они помолчали, держась за руки.
— А как твоя мать отреагировала? — наконец спросила Анна.
— Сначала обиделась, конечно. Но потом… поняла, я думаю. Она знает, что виновата, — Дмитрий вздохнул. — Ей будет непросто, но я верю, что она справится.
— Я тоже на это надеюсь, — Анна сжала его руку. — Ради тебя. И ради нас.
Прошёл месяц. Мария Ивановна, вопреки ожиданиям, действительно взялась за себя. Она бросила пить и, с помощью старых связей, устроилась администратором в частную клинику. Конечно, не всё шло гладко — случались срывы и обиды, но в целом ситуация менялась к лучшему.
Анна и Дмитрий постепенно восстанавливали отношения. Он стал внимательнее к её желаниям, она — терпимее к его слабостям. Они начали больше разговаривать, обсуждать проблемы, а не замалчивать их.
И вот, спустя месяц после той ссоры, они стояли перед дверью квартиры Марии Ивановны, держась за руки.
— Готова? — спросил Дмитрий.
Анна кивнула, и он позвонил в дверь.
Мария Ивановна открыла почти сразу. Она выглядела иначе — подтянутая, с аккуратной причёской и лёгким макияжем. В глазах появился блеск, которого не было раньше.
— Входите, — она улыбнулась, пропуская их в квартиру. — Я как раз чай заварила.
Квартира была маленькой, но уютной. Видно, что Мария Ивановна старалась создать домашнюю атмосферу — на столе скатерть, на окнах занавески, на полках — книги и фотографии.
— Присаживайтесь, — она указала на диван. — Сейчас принесу чай и печенье.
Когда свекровь ушла на кухню, Анна шепнула мужу:
— Она изменилась. И квартира такая… живая.
Дмитрий кивнул, не скрывая удивления.
— Я сам не ожидал, что она так возьмётся за себя.
Мария Ивановна вернулась с подносом, поставила его на стол.
— У меня новости, — сказала она, разливая чай. — Мне повысили зарплату. Теперь я смогу сама платить за квартиру.
— Это замечательно, мама, — Дмитрий улыбнулся. — Я горжусь тобой.
— У нас тоже новости, — Анна переглянулась с мужем и, получив его ободряющий кивок, сказала: — Я беременна. Два месяца.
Мария Ивановна замерла с чашкой в руке. В её глазах мелькнуло что-то сложное — удивление, радость и, может быть, страх?
— Это… это прекрасно, — наконец выдохнула она. — Я буду бабушкой?
Дмитрий кивнул, улыбаясь.
— Будешь.
— Я так счастлива за вас, — Мария Ивановна вдруг встала и подошла к Анне. — Можно?
Анна кивнула, и свекровь обняла её — впервые за все годы их знакомства. Это было неловко, но искренне.
«Может, всё наладится», — подумала Анна, осторожно обнимая Марию Ивановну в ответ. — «Может, этот ребёнок действительно соединит нас».
Дмитрий смотрел на двух главных женщин своей жизни с надеждой. Впервые за долгое время он почувствовал, что сделал правильный выбор. Не между матерью и женой, а для всех троих. И, возможно, теперь для четверых.
Полгода спустя Анна сидела в кресле, поглаживая заметно округлившийся живот. УЗИ показало, что у них будет девочка. Дмитрий уже начал ремонт в маленькой комнате, которую они решили превратить в детскую.
Отношения с Марией Ивановной не стали идеальными — случались и напряжённые моменты, и недопонимания. Но обе женщины научились уважать границы друг друга. Свекровь больше не появлялась без предупреждения и не пыталась командовать в их доме. Анна, в свою очередь, стала приглашать её на семейные ужины и советоваться по поводу беременности.
— О чём задумалась? — Дмитрий вошёл в комнату, вытирая руки от краски.
— О том, как всё изменилось, — Анна улыбнулась. — Полгода назад я была готова уйти от тебя из-за твоей матери. А сегодня она звонила, спрашивала, какие пелёнки лучше купить.
Дмитрий присел рядом с ней на подлокотник кресла.
— Ты её совсем покорила своим положением будущей матери, — он поцеловал жену в макушку. — Она теперь только о внучке и говорит.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Анна, — я всё думаю о той квартире…
Дмитрий напрягся.
— Какой квартире?
— Моей добрачной, — Анна взяла его за руку. — Я хочу её продать.
— Но… зачем? — он удивлённо посмотрел на жену. — Это же твоя страховка, твоя независимость.
Анна покачала головой.
— Была. Но теперь у меня другие приоритеты. Мы можем вложить эти деньги в большую квартиру. Или в образование для дочки. Или…
— Или? — Дмитрий улыбнулся, видя, как она замялась.
— Или в лечение для твоей мамы, — тихо сказала Анна. — Я разговаривала с ней по душам на прошлой неделе. Она не хотела тебе говорить, но у неё проблемы с сердцем. Нужна операция, не срочная, но желательная.
Дмитрий побледнел.
— Почему она молчала?
— Потому что не хотела быть обузой, — Анна сжала его руку. — Она очень изменилась, Дима. И я думаю, заслуживает второй шанс.
Он смотрел на жену с изумлением и благодарностью.
— Ты уверена? Эта квартира столько для тебя значила.
— Семья значит больше, — просто ответила Анна. — Настоящая семья. Не та, где считают — моё, твоё. А та, где заботятся друг о друге.
Дмитрий обнял её, осторожно, боясь навредить ребёнку.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Больше жизни люблю.
Анна уткнулась ему в плечо, чувствуя, как будущая дочь толкается внутри. Может, они действительно справятся. Вместе, все вместе — она, Дмитрий, их дочь, и даже Мария Ивановна. Не идеальная, но настоящая семья.
— Чашку или бокал? — спросила Мария Ивановна, стоя у серванта.
— Бокал, пожалуйста, — Анна улыбнулась, поправляя платье на шестимесячной Софии, мирно спящей в переносной люльке.
Сегодня был особенный день — годовщина их с Дмитрием венчания и новоселье одновременно. После продажи добрачной квартиры Анны и успешной операции Марии Ивановны они смогли купить просторную трёхкомнатную квартиру в новом районе. Свекровь настояла на том, чтобы сделать им подарок — помогла с первым взносом по ипотеке, вложив свои сбережения.
Гости — друзья и коллеги — рассаживались за большим столом. Дмитрий с гордостью показывал детскую комнату, где всё было сделано его руками.
— Ты счастлива? — тихо спросила Мария Ивановна, протягивая Анне бокал с безалкогольным шампанским.
Анна посмотрела на мужа, на дочь, на гостей, собравшихся в их новом доме.
— Да, — искренне ответила она. — А вы?
Мария Ивановна улыбнулась, глядя на внучку.
— Знаешь, впервые за долгие годы — да. Кто бы мог подумать, что счастье возможно в моём возрасте?
Они стояли рядом — невестка и свекровь, когда-то готовые разорвать друг друга на части, а теперь нашедшие хрупкое, но настоящее взаимопонимание.
Дмитрий подошёл к ним, обнял обеих.
— Мои девочки, — сказал он с улыбкой. — Все четверо моих девочек.
И в этот момент маленькая София открыла глаза и улыбнулась, словно соглашаясь с отцом.
Семья — подумала Анна. — Не та, что досталась нам при рождении, а та, что мы создали сами. Со всеми её сложностями, конфликтами и компромиссами. Настоящая семья.
