— Это какая-то ошибка, — Алексей нервно постукивал пальцами по конверту. — Я вообще не понимаю, как отвечать на такое.
Светлана отвернулась к окну. На улице моросил мелкий апрельский дождь, превращавший грязный снег в кашу. Тридцать лет назад в такой же промозглый день она приняла решение, которое теперь настигло их как бумеранг.
— Мам, ты слышишь меня? — Алексей подошёл ближе. — Какой-то Максим Александрович требует признать его отцом. Это что, шутка?
Её плечи дрогнули.
— Тебе нужно поговорить с отцом, — тихо произнесла она.
— С отцом? — Алексей недоуменно поднял брови. — Ты хочешь сказать, что…
— С Сергеем, — оборвала она. — Поговори с Сергеем.
Она продолжала смотреть в окно, словно там, в серой пелене дождя, можно было разглядеть ответы на невысказанные вопросы. Тридцать лет молчания. Тридцать лет жизни во лжи.
Сергей Владимирович принял сына в своём кабинете. Просторное помещение на двадцать втором этаже бизнес-центра говорило о положении владельца больше, чем любые слова. Панорамные окна, массивный стол из красного дерева, картины на стенах — всё кричало о статусе.
— Присаживайся, — Сергей указал на кожаное кресло напротив.
Алексей молча протянул повестку.
— Что это? — Сергей поправил галстук, хотя тот и так был идеально завязан.
— Я надеялся, что ты мне объяснишь, — Алексей внимательно смотрел на человека, которого всю жизнь называл отцом. — Какой-то Максим Александрович подал иск об установлении отцовства. В повестке указано, что нужно сдать ДНК-тест.
Сергей медленно опустился в кресло. Его лицо застыло, только желвак на скуле выдавал напряжение.
— Значит, он всё-таки вернулся, — Сергей побарабанил пальцами по столу. — Я думал, мы давно закрыли этот вопрос.
— Кто вернулся? Что за вопрос? — Алексей подался вперёд. — Что происходит?
— Ничего, чем стоило бы тебе беспокоиться, — Сергей поднял трубку телефона. — Я всё решу.
— Нет, — Алексей накрыл рукой телефонный аппарат. — Сначала ты мне всё объяснишь. Кто этот человек? Почему он считает себя моим отцом? И что значит «вернулся»?
Сергей долго смотрел на сына, словно оценивая, сколько ему можно сказать.
— Максим… был моим другом, — наконец произнёс он. — И у него были отношения с твоей матерью. Давно, ещё до нашей свадьбы.
— И?
— И он внезапно исчез, — Сергей пожал плечами. — А мы со Светланой поженились.
— То есть… он может быть моим биологическим отцом? — Алексей почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Нет, конечно, — слишком быстро ответил Сергей. — Просто он всегда был немного не в себе. А теперь, видимо, совсем съехал с катушек.
Сергей встал, давая понять, что разговор окончен.
— Я разберусь с этим. Тебе не о чем беспокоиться.
Но Алексей видел то, что отец пытался скрыть — страх.
Квартира деда всегда пахла лекарствами и старыми книгами. Виктор Иванович, когда-то грозный бизнесмен 90-х, теперь был скукоженным стариком в инвалидном кресле. Инсульт, перенесённый после выхода из тюрьмы, лишил его подвижности, но не остроты ума.
— Пришёл узнать правду? — хрипло спросил он, когда Алексей присел рядом с креслом.
— Так ты знал? — Алексей удивлённо посмотрел на деда.
— Конечно, — Виктор Иванович усмехнулся. — Я всё устроил.
— Что ты устроил? — Алексей непонимающе покачал головой.
— То, что Максим исчез, а твоя мать вышла за Сергея, — дед закашлялся. — Не смотри так, времена были другие. Мы делали то, что должны были.
— Что значит «исчез»? — Алексей почувствовал холодок по спине. — Вы его…
— Нет, что ты, — дед досадливо махнул рукой. — Мы просто… убедили его уехать. Светлана была беременна, Сергей был подходящей партией, а Максим… у него не было перспектив. И слишком много принципов для тех времён.
— И вы решили за мою мать? — Алексей с трудом сдерживал гнев.
— Мы защитили её, — дед посмотрел внуку в глаза. — Ты не представляешь, что творилось в 90-е. Светлана с ребёнком от неизвестно кого — это был билет в один конец. А Сергей… он любил её. И тебя тоже полюбил.
— Значит, Максим действительно мой отец? — спросил Алексей.
Дед молчал, глядя в окно.
— Я не знаю, что у них там было на самом деле, — наконец произнёс он. — Но Светлана всегда говорила, что ребёнок от него. А Сергей… ему было всё равно. Он просто хотел быть с ней.
— И поэтому согласился воспитывать чужого ребёнка? — недоверчиво спросил Алексей.
— Не чужого, — тихо ответил дед. — Своего. Он тебя вырастил, дал фамилию, образование, работу. Разве не так поступают отцы?
Алексей молчал. В голове был хаос.
— А что случилось с Максимом? — наконец спросил он.
— Понятия не имею, — дед пожал плечами. — Должно быть, нашёл себе новую жизнь где-то далеко. И вот теперь вернулся — не знаю, чего ради. Возможно, решил, что срок давности прошёл.
— Срок давности? О чём ты?
Виктор Иванович отвёл взгляд.
— Лучше тебе этого не знать.
Здание суда напоминало сталинский ампир — серое, помпезное, давящее. Алексей нервно одёргивал пиджак, ожидая в коридоре. Сергей не пришёл. Светлана сидела рядом, сжимая в руках сумочку так, словно это был спасательный круг.
— Почему ты никогда не говорила? — тихо спросил Алексей.
— Не было подходящего момента, — она смотрела в пол.
— За тридцать лет? — Алексей горько усмехнулся. — Серьёзно?
— Ты не понимаешь, какие были времена, — прошептала она. — После ареста отца… если бы не Сергей, мы бы с тобой не выжили.
— Но почему…
Дверь кабинета открылась, прервав их разговор.
— Попрошу войти, — секретарь оглядела коридор. — Ответчик не явился?
— Нет, — ответил Алексей. — Только мы.
В кабинете их ждал мужчина лет пятидесяти семи. Седые виски, загорелое лицо, внимательный взгляд. Он поднялся, когда они вошли.
— Здравствуй, Света, — произнёс он, и в этих двух словах было столько невысказанной боли, что Алексей физически ощутил напряжение между ними.
— Максим, — кивнула Светлана, не поднимая глаз.
— А ты, должно быть, Алексей, — мужчина перевёл взгляд на него. — Я много думал о том, каким ты вырос.
Алексей растерянно кивнул, не зная, что сказать человеку, который мог оказаться его настоящим отцом.
— Давайте начнём, — судья прервала неловкий момент. — У нас назначена процедура забора ДНК для установления отцовства. Сергей Владимирович отсутствует, но нам достаточно биоматериала матери и предполагаемого отца.
Процедура была быстрой и безболезненной. Медработница взяла мазки с внутренней стороны щеки, надписала пробирки и удалилась.
— Результаты будут готовы через три дня, — сообщила судья. — Следующее заседание назначено на 26 апреля.
Когда они вышли из кабинета, Максим тронул Алексея за рукав.
— Можно с тобой поговорить? — спросил он. — Наедине.
Светлана напряглась.
— Я справлюсь, мам, — Алексей сжал её руку. — Иди, я позвоню тебе позже.
Они устроились в кафе напротив суда. Максим заказал кофе, Алексей — воду.
— Так значит, ты работаешь у Сергея? — спросил Максим после паузы.
— Да, — кивнул Алексей. — В транспортном отделе. Шесть лет уже.
— И как тебе? — в голосе Максима была искренняя заинтересованность.
— Нормально, — Алексей пожал плечами. — Стабильно. Перспективы роста.
— И всё? — Максим слегка улыбнулся. — А о чём ты мечтал в детстве?
Алексей вдруг вспомнил, как рисовал корабли. Десятки, сотни кораблей — с парусами, с трубами, с мачтами.
— Мечтал увидеть океан, — неожиданно для себя ответил он. — Но… не сложилось.
— Почему? — Максим подался вперёд.
— Отец считал, что это пустая трата времени, — Алексей отпил воды. — Он вообще практичный человек.
— В отличие от меня, — тихо сказал Максим. — Я всегда был мечтателем. Может, поэтому мы со Светой…
Он оборвал фразу, глядя куда-то поверх плеча Алексея.
— Почему ты исчез тогда? — прямо спросил Алексей. — Если ты мой настоящий отец, почему бросил нас?
— Я не бросал, — Максим сжал чашку так, что побелели костяшки. — Мне пришлось уехать. Далеко и надолго.
— Почему?
Максим помолчал.
— В 90-е было сложно заниматься бизнесом, если у тебя нет… определённых связей и гибкости в вопросах морали, — наконец сказал он. — Я узнал кое-что о делах твоего деда и Сергея. То, чего не должен был знать. И мне намекнули, что будет лучше, если я исчезну. А когда я узнал, что Света беременна… я хотел забрать её с собой.
— Но она выбрала Сергея? — Алексей чувствовал, как внутри всё сжимается.
— Нет, — Максим покачал головой. — Ей сказали, что я уехал, потому что не хотел ребёнка. А мне сказали… что она выбрала Сергея. Классическая схема, если подумать.
— И ты поверил? Не попытался связаться с ней?
— Попытался, — глаза Максима потемнели. — И получил очень убедительное предупреждение. С приложенной фотографией твоей матери и чётким объяснением, что произойдёт, если я не прекращу. В те времена такие угрозы воспринимались буквально.
— И ты просто… сдался? — в голосе Алексея звучало разочарование.
— Нет, — Максим покачал головой. — Я нашёл новый способ. Через суд, через государство, официально. Чтобы никто не мог просто так всё перечеркнуть.
— Почему сейчас? — Алексей смотрел в упор. — Почему не десять лет назад?
— Потому что я не знал, жив ли ты вообще, — тихо ответил Максим. — Я потерял все связи. А потом случайно увидел фотографию в журнале — Сергей Владимирович на открытии нового терминала, а рядом — молодой человек, копия Светланы в молодости. Я нанял детектива, он подтвердил…
Максим замолчал, глядя на свои руки.
— Я потерял тридцать лет, — наконец произнёс он. — И не хочу терять больше ни дня.
Офис встретил Алексея привычной суетой. Звонки, совещания, отчёты — всё как обычно, словно жизнь не перевернулась с ног на голову три дня назад.
Сергей вызвал его сразу, как только он появился на рабочем месте.
— Ты общался с ним? — без предисловий спросил Сергей, когда Алексей вошёл в кабинет.
— С кем? — Алексей прекрасно понял, о ком речь, но решил не облегчать отцу задачу.
— Не играй со мной, — Сергей ударил ладонью по столу. — С Максимом. Вы разговаривали после суда?
— Да, — Алексей спокойно встретил его взгляд. — Мы говорили.
— И что он тебе наплёл?
— Ничего особенного, — Алексей пожал плечами. — Только то, что вы с дедом угрожали ему и заставили исчезнуть.
— Чушь, — Сергей отвернулся к окну. — Он сам сбежал, когда понял, что твоя мать беременна. Классический сценарий.
— Тогда почему ты не пошёл на ДНК-тест? — Алексей наклонил голову. — Если всё так просто?
Сергей молчал, глядя на город с высоты двадцать второго этажа.
— Я не обязан ничего доказывать, — наконец произнёс он. — Я твой отец по документам. И по жизни.
— Но не по крови, — тихо сказал Алексей.
Сергей резко обернулся.
— Кровь? — он почти выплюнул это слово. — Что такое кровь? Кто тебя растил? Кто оплачивал твоё образование? Кто дал тебе работу?
— Ты это сделал, потому что любил меня или потому что хотел контролировать? — ровно спросил Алексей.
Сергей замер, словно его ударили.
— Что он тебе наговорил? — прошипел он. — Что мы с твоим дедом монстры? Что мы всю жизнь держали тебя и твою мать в плену? Да он понятия не имеет, через что мы прошли! Когда твоего деда арестовали в 96-м, думаешь, кто вытащил вас из того ада? Я! Я решал проблемы, я давал взятки, я подставлял свою шею!
— И мама должна была расплачиваться за это всю жизнь? — Алексей чувствовал, как внутри поднимается волна гнева. — А я? Я тоже должен был жить в долгу?
— Жить в долгу? — Сергей расхохотался. — Ты называешь это жизнью в долгу? Да таких условий, как у тебя, у большинства твоих сверстников нет и не будет никогда! Тебе всё досталось на блюдечке!
— Всё, что ты считал нужным мне дать, — возразил Алексей. — Но никогда — то, чего я хотел сам.
— А чего ты хотел? — Сергей презрительно скривился. — Увидеть океан?
Алексей вздрогнул. Разговор с матерью, значит.
— Я хотел знать правду, — тихо сказал он. — И быть свободным.
— Свободным? — Сергей снова рассмеялся, но в его смехе не было веселья. — Ты даже не представляешь, что такое настоящая свобода. Ты избалованный мальчишка, которому вдруг показали новую игрушку. И ты готов бросить всё, чтобы побежать за ней.
— Я не бросаю, — Алексей покачал головой. — Я просто хочу узнать правду. Всю правду.
— И что ты сделаешь, когда узнаешь её? — Сергей подошёл ближе, глядя сыну в глаза. — Предашь меня? Убежишь к «настоящему папочке»?
— Я не знаю, — честно ответил Алексей. — Но я хочу иметь право выбирать.
Сергей долго смотрел на него, словно видел впервые.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Ты получишь свою правду. Но запомни: некоторые двери лучше не открывать.
Результаты теста пришли раньше, чем ожидалось. Алексей получил конверт прямо на работе. Он долго смотрел на запечатанный белый прямоугольник, не решаясь открыть. В этом конверте была его судьба, его прошлое и, возможно, его будущее.
Наконец, он сломал печать и достал лист с результатами. Строчки плыли перед глазами, пока он не сфокусировался на главном:
«Вероятность отцовства Орехова Максима Александровича в отношении Светина Алексея Сергеевича составляет 99,9998%».
Он был прав. Максим действительно его биологический отец. Всё, что Алексей знал о себе, оказалось ложью.
Телефон зазвонил, прерывая его размышления. Мать.
— Алёша, — её голос звучал встревоженно. — Ты дома?
— Нет, на работе, — ответил он. — А что?
— Сергей… он странно себя ведёт. Собирает вещи, перекладывает документы. Я боюсь, что он хочет…
— Сбежать? — Алексей почувствовал, как земля уходит из-под ног. — Я сейчас приеду.
Но он опоздал. Когда Алексей примчался домой, Сергей уже уехал. На столе лежало три конверта: для Светланы, для него и для нотариуса.
В конверте для Алексея была короткая записка и флешка.
«Ты хотел знать правду. Вот она, вся без остатка. Береги мать.»
Флешка содержала сотни документов — финансовые отчёты, расписки, фотографии, аудиозаписи. История империи, построенной на крови и страхе. Схемы вымогательства, угрозы, подкуп должностных лиц — всё, что составляло «бизнес» Виктора Ивановича и Сергея в 90-е.
И отдельная папка — «Максим». В ней Алексей нашёл копии угроз, фотографии слежки, записи разговоров. И главное — инсценировку преступления, которое должен был якобы совершить Максим, если он не исчезнет. С настоящими уликами, с настоящими свидетелями. Это был не просто шантаж — это была полноценная операция по уничтожению человека.
— Он оставил тебе доказательства против себя самого? — Светлана не могла поверить, когда Алексей рассказал ей о содержимом флешки.
— Думаю, он понимал, что всё кончено, — Алексей покачал головой. — И это его способ… не знаю, искупить вину?
— А что в моём конверте? — тихо спросила она.
— Не знаю, — Алексей пожал плечами. — Ты не открыла?
Светлана покачала головой.
— Боюсь, — призналась она.
Они вместе вскрыли конверт. Внутри были документы на всё имущество Сергея, переоформленное на Светлану, и короткая записка:
«Прости меня за всё. Я любил тебя, как умел.»
Дом, в котором жил Максим, был небольшим, но уютным. Белые стены, синяя черепица, садик с тщательно подстриженными кустами. И главное — вид на океан.
— Значит, я всю жизнь мечтал увидеть место, откуда я родом, — задумчиво произнёс Алексей, глядя на бескрайнюю синеву.
Они сидели на террасе. Май 2022 года выдался тёплым. Светлана помогала Максиму готовить барбекю, а Алексей наблюдал за ними, всё ещё не веря в реальность происходящего.
Прошёл почти год с тех пор, как он получил ту злополучную повестку. Год разоблачений, потрясений и новых начинаний. Сергей так и не вернулся — по слухам, он обосновался где-то в Южной Америке. Компания была продана, деньги поделены. Максим настоял, чтобы часть средств была отложена для Сергея — «на чёрный день».
— Он не был монстром, — говорил Максим. — Просто человеком своего времени. Как и твой дед.
Виктор Иванович не дожил до развязки этой истории — умер во сне через месяц после исчезновения Сергея. Словно его единственной задачей было сохранить тайну, а когда она раскрылась, жизнь потеряла смысл.
— О чём задумался? — Светлана присела рядом с сыном.
— О том, как всё странно складывается, — Алексей улыбнулся. — Год назад я даже не подозревал…
— Что мы здесь окажемся? — она кивнула. — Знаешь, мне иногда кажется, что это сон. Что я проснусь, и всё будет как прежде.
— Ты бы этого хотела? — серьёзно спросил Алексей.
Светлана задумалась, глядя на Максима, который колдовал над грилем.
— Нет, — тихо произнесла она. — Я тридцать лет жила не своей жизнью. И только сейчас начинаю понимать, что значит быть счастливой.
Максим поймал её взгляд и улыбнулся. Они словно вернулись в прошлое — молодые, влюблённые, полные надежд.
— Знаешь, — Алексей сжал руку матери, — я думаю, что всё сложилось правильно. Даже через все эти испытания.
— Почему ты так считаешь? — она вопросительно посмотрела на сына.
— Потому что мы здесь, — просто ответил он. — Вместе. И наконец-то видим океан.
Синяя бескрайняя гладь расстилалась перед ними, символизируя новое начало. Тайны прошлого остались позади, а будущее… будущее было ясным и чистым, как горизонт в ясный день.
— Пора есть! — позвал Максим. — Остынет!
Алексей поднялся, подавая руку матери.
— Идём, — сказал он. — Нас ждут.
