— Нет, ну ты посмотри, какой настырный! – возмущалась уборщица, отпихивая кота ногой. – А ну-ка брысь отсюда! Нечего тебе тут делать. Это подъезд всё-таки, а не приют для животных.
Наконец, ей удалось вытолкать кота на улицу, и она сразу же закрыла за собой дверь.
— Ну что смотришь, а? Иди давай отсюда! – зашипела она на кота.
И на всякий случай топнула еще ногой. Один раз, второй, третий…
А когда поняла, что это не возымело на уличного бродягу никакого эффекта, то замахнулась на него веником. Тем самым, которым выгоняла его из подъезда жилого дома.
Кот тут же отскочил в сторону и отбежал на безопасное расстояние.
Еще раз посмотрев на женщину своими грустными глазами, он понял, что «договориться» с ней не получится — надо ждать другого подходящего случая, и направился в сторону стоянки для машин.
Он уже целых три месяца возле неё околачивается. Ляжет на асфальт, и лежит, внимательно наблюдая по сторонам.
Кот неслучайно выбрал это место. Отсюда хорошо просматривался вход в подъезд, в который он уже, наверное, в тысячный раз пытался попасть.
А в случае опасности (чаще всего это были собаки) кот в считаные секунды мог спрятаться под одним из автомобилей. В общем, очень удачное место он выбрал.
Еды здесь, правда, совсем нет.
Поэтому, когда голод дает о себе знать, черно-белый кот временно покидает свой пост и отправляется на поиски пищи.
Сначала на мусорку, потом, если на мусорке ничего найти не удалось, — к продуктовому магазину.
А там таких же, как он, бездомных и никому не нужных – штук десять. И кому из собравшихся там котов и кошек повезет больше – одному Богу только известно.
Часто бывало так, что поделится с ними какой-нибудь добрый человек колбасой, а ему всё равно ничего не перепадает.
Потому что даже за самый маленький кусочек колбасы или сосиски приходится драться.
А драться кот не очень любил. Да и не умел толком – он ведь домашним всегда был…
Был…
Всего каких-то три месяца назад Цезарь (так звали этого черно-белого кота) жил вместе со своими хозяевами в своей уютной однокомнатной квартире на четвертом этаже.
Всего три месяца назад, лежа на подоконнике рядом со цветочным горшком, он беспечно наблюдал за людьми, которые пробегали рядом с домом, прячась под зонтиками.
Наблюдал он и за уличными животными, которые тоже искали укрытия от дождя.
Всего каких-то три месяца назад Цезарь даже подумать не мог, что сам окажется на улице и станет одним из них. Но это случилось. Его бросили… Оставили. Забыли.
И то, что случилось, было полной неожиданностью для него, потому что черно-белый кот, купленный двухмесячным котенком на рынке, до последнего оставался в неведении.
Он, конечно, слышал, как его хозяева громко ругались на кухне, что-то доказывая друг другу.
Но не придавал этому особого значения. Они ведь и раньше ругались, а потом мирились. Да и понимал он далеко не всё, что его хозяева говорили друг другу.
А говорили супруги о разводе, о том, что нужно продать эту квартиру, а деньги поделить пополам.
И в тот момент никто из них не думал о судьбе черно-белого кота. Потому что…
…потому что у них было много других нерешенных вопросов, и в списке проблем Цезарь занимал последнее место. Если он вообще был в этом списке.
Цезарь, сидя под кроватью, конечно, видел, как какой-то молодой парень, представившийся Алексеем (точнее – риелтором Алексеем) с важным видом расхаживал по квартире, снимал всё на телефон и постоянно морщил лоб.
Однако и в тот момент кот не думал, что его жизнь в скором времени круто изменится.
— Да, метров у вас, конечно, маловато будет… — задумчиво говорил Алексей. – Планировка тоже так себе. Я бы на вашем месте не рассчитывал на большие деньги.
— Нам главное продать эту квартиру побыстрее, — отвечал ему хозяин кота.
— Да, чем быстрее, тем лучше, — поддакивала ему жена. – Сил больше нет жить с ним под одной крышей.
Женщина бросила презрительный взгляд на мужчину, за которого когда-то вышла замуж, потом посмотрела на риелтора и продолжила:
— Вы представляете, молодой человек, вот этот… — она небрежно махнула рукой на мужа, — представитель семейства полорогих, заявил мне, что я, видите ли уже слишком старая для него. А мне, между прочим, всего 32 года! А ему, между прочим, почти под сорок. Вот и скажите мне, неужели я и правда такая старая?
— Вы… вы отлично выглядите, — улыбнулся риелтор, а потом снова стал ходить по квартире, что-то снимая на свой телефон, а что-то записывая в свой блокнот.
Даже когда в квартире появились небритые мужчины с хмурыми лицами, которые выносили коробки с вещами, даже тогда Цезарь еще не понимал, что привычный ему мир рушится.
По-настоящему он испугался только тогда, когда хозяин вынес его на улицу, посадил рядом с лавочкой возле подъезда, и сел в такси. Следом за ним из подъезда вышла хозяйка и, даже не взглянув на кота, отдала риелтору ключи, и…
…тоже села в такси.
А потом две желтые машины доехали до конца дома и разъехались в разные стороны.
Машина с хозяином поехала налево, а машина с хозяйкой – поехала направо.
Вот тогда Цезарь и растерялся.
Он не понимал, что происходит.
Не понимал, почему его бросили тут одного. И еще он не понимал, за какой машиной ему бежать… За той, что поехала налево или же за той, что поехала направо?
В итоге он просто остался возле подъезда. Он не хотел никого догонять, он просто хотел…
…вернуться домой.
В тот же день ему удалось пробраться в подъезд, подняться на четвертый этаж и он громко мяукал и царапал металлическую дверь своими когтями, требуя, чтобы его пустили домой.
Вот только дверь ему никто не открывал. По той простой причине, что там никого не было.
Зато вышла соседка с пятого этажа, которая тут же погнала кота из подъезда.
— А ну пошел отсюда! Сколько можно орать? Иди на улицу и там ори, сколько тебе влезет! — кричала она.
На следующий день Цезарь снова умудрился пробраться в подъезд, снова он стоял под дверью своей квартиры и жалобно мяукал. И снова его выперли на улицу.
На этот раз его выгнал мужчина, который жил в соседней квартире. Он буквально час назад вернулся домой с ночной смены и очень хотел спать. А кот своими воплями мешал заснуть.
Ему удавалось еще несколько раз пробраться подъезд, но снова и снова его выгоняли на улицу.
А потом больше попасть в подъезд у него не получалось. Стоило только ему забежать внутрь вместе с одним из жильцов этого дома, как его тут же выгоняли обратно. На улицу.
— Там тебе самое место, — говорили они, закрывая дверь.
И никто из этих людей даже не задумывался, почему черно-белый кот так рвется на четвертый этаж.
Они видели его впервые жизни и не знали, что раньше он тоже жил в этом доме.
А даже если бы и знали, то…
…то не факт, что это как-то повлияло бы на их отношение к этому коту. Никто бы ему всё равно не позволил жить в подъезде. Поэтому и уборщице, которая каждое утро убирала в подъезде, было велено кота внутрь не пускать. Нечего ему здесь делать.
Испуганный и растерянный, Цезарь возвращался на насиженное место и ждал следующего момента, чтобы попробовать снова пробраться в подъезд. Ведь там, на четвертом этаже его дом.
И кот искренне не понимал, почему люди его прогоняют. Ну что такого он им сделал?
Цезарь просто хотел вернуться домой. Он просто хотел снова стать домашним котом.
Разве он много хотел? Вот скажите: много? Но кота никто не хотел ни понять, ни выслушать.
Его просто гнали прочь. Туда, где, по мнению всех этих людей, ему было самое место.
Когда на город опускалась ночь, Цезарь поднимал голову вверх и долго смотрел в окно на четвертом этаже.
То самое окно, откуда он еще совсем недавно наблюдал за тем, что происходит на улице.
Окно на четвертом этаже было темным. И в этой пугающе-зловещей темноте не было никакой надежды… Надежды на то, что когда-нибудь он сможет вернуться туда снова.
Каждый день Цезарь видел, как в его подъезд заходили какие-то ребята в строительной форме, а ближе к вечеру они выносили и грузили в машину мешки с мусором.
Кот видел, как из мешков торчали куски обоев, которые он царапал, будучи маленьким.
Видел он и настенную плитку из ванной комнаты. Такая, знаете – голубая, похожая на море.
Видел он и линолеум из прихожей, по которому когда-то весело бегал на радость своим хозяевам.
Знаете, на улице жизнь течет намного быстрее, чем в квартире. В том плане, что ты намного быстрее взрослеешь, ведь один месяц там как за два, а то и за три или четыре.
Цезарь, прожив здесь почти три месяца и став мудрее на целый год, прекрасно понимал, что больше никогда не сможет вернуться. Но всё равно он продолжал смотреть в темное окно на четвертом этаже. Все равно продолжал надеяться и верить на чудо.
И вот однажды, вы не поверите, но чудо случилось. Точнее даже целых два чуда.
Первое произошло, когда к нему, лежащему на автомобильной стоянке, подошла девушка.
Цезарь уже видел её несколько раз.
Эта красивая девушка с добрыми глазами заходила вместе со строителями в тот самый подъезд, за которым он неустанно наблюдал, но уже не предпринимал никаких попыток пробраться внутрь, потому что…
…потому что он понимал, что в этом уже нет никакого смысла. Его всё равно выгонят.
А эта девушка уже не первый раз бросала в его сторону свой любопытный и задумчивый взгляд.
И вот она вдруг подошла к нему и поставила прямо перед ним пластиковую тарелку с кошачьим кормом
Цезарь удивленно посмотрел сначала на тарелку, а потом поднял глаза на саму девушку.
— Ты, наверное, очень голодный? – улыбаясь, спросила девушка. – Ешь, мой хороший.
До чего же у этой девушки был приятный голос. До чего же добрые были её красивые глаза.
А когда она осторожно провела рукой по его грязной, лишенной всякого блеска шерсти, Цезарь впервые за долгое время почувствовал себя котом. Домашним котом.
Котом, которого любят, на которого обращают внимание. Который кому-то нужен…
Второе чудо произошло в тот же день, но уже поздно вечером. Когда в окне на четвертом этаже вдруг загорелся свет.
Свет, понимаете?
Наверное, для обычных прохожих, которые шли в тот момент по улице, в этом не было ничего удивительного и необычного.
Но для кота, который всё это время ждал, надеялся и верил, этот свет в окне значил очень много.
Ведь это значит, что в его дом вернулась жизнь. И вдруг… Ну вдруг там и для него найдется место?
Ему ведь не нужно много. Ему будет достаточно даже небольшого уголка. Или подоконника.
В общем, Цезарь вскочил и побежал к подъезду. А там…
…там была дверь. Большая такая, металлическая дверь с кодовым замком. И как он ни мяукал, как ни бил по ней лапами, она не пускала его.
Тогда Цезарь притаился рядом с лавочкой и стал ждать.
Примерно через полчаса он услышал шаги и женский голос. Это была та самая женщина с пятого этажа, которая уже неоднократно его прогоняла на улицу.
Вот она подошла к подъезду, нажала комбинацию цифр на кодовом замке, тихонько выматерилась, нажала снова и открыла дверь…
Цезарь, который уже приготовился к прыжку, пролетел мимо неё быстрее шаровой молнии.
— Ах, ты противный кот! – закричала тут же она. – Опять ты тут крутишься! Ну сколько можно?!
Кот не обращал никакого внимания на её возмущенные крики, он со всех лап нёсся по ступеням на четвертый этаж. Остановился перед квартирой, где когда-то жил, и стал орать.
Да так громко орал, что все соседи выбежали из своих квартир, не понимая, что происходит.
— Опять! Опять этот доходяга в подъезд забежал, — вопила женщина с пятого этажа. – Помогите мне его выгнать.
И люди поспешили следом за женщиной. Цезарь слышал топот и возмущенные голоса этажом ниже. Он понимал, что еще немного и его опять выпрут на улицу.
Но… Вы же помните, что речь шла о чуде? О втором чуде, которое случилось с ним…
Так вот, когда люди уже почти поднялись на четвертый этаж, собираясь выгнать противного кота из подъезда, вдруг открылась дверь. Та самая дверь, в которую кот ломился.
И на пороге стояла девушка.
Красивая девушка с добрыми глазами, которая его кормила сегодня утром на стоянке.
Она удивленно посмотрела на негодующих соседей, которые поднимались по лестнице, потом на черно-белого кота, который стоял на пороге и… смотрел с надеждой в глазах.
Он на неё смотрел.
Но ничего не успел сделать, потому что люди стали ловить Цезаря, а тот, взъерошив шерсть и яростно шипя, пытался всячески от них увернуться.
А потом как-то совершенно случайно он угодил в руки прямо к той девушке.
— Ну наконец-то! – радостно закричала женщина с пятого этажа. – Молодец, Оксана, что поймала его. Он уже всех тут достал. Сколько раз мы его гоняли, а он все равно забегает в подъезд и орет… Ненормальный какой-то кот. Может, даже бешеный. Не зря же его на улицу выгнали. Нормальных котов не выбрасывают.
Оксана, крепко держа Цезаря в руках, пыталась его успокоить. Он так тяжело дышал, что казалось, что еще немного, и его маленькое сердечко выскочит из груди…
А ей бы очень этого не хотелось.
— Его вынести надо на улицу и дверь закрыть! – обратилась соседка к девушке.
Но Оксана улыбнулась ей и сказала:
— Зачем же его на улицу, Клавдия Петровна? Я лучше его себе заберу. Ремонт в квартире почти закончен, а мне как раз для полного счастья не хватает чего-то такого… Чего-то пушистого и теплого.
— Так он же уличный. Грязный… Ты чего это? Он на мусорке постоянно лазит, я сама видела.
Но Оксана не стала ничего больше объяснять. Она зашла в квартиру вместе с котом на руках и закрыла дверь.
А женщина с пятого этажа и другие соседи лишь молча переглядывались и пожимали плечами.
Они просто не понимали, как можно было пустить уличного кота в квартиру. Да что там в квартиру, ему и в подъезде было не место. Уличные должны жить на улице.
А Оксана просто вдруг поняла, что этому несчастному коту не нужно больше жить на улице.
Ему нужен дом.
К тому же, она давно обратила на него внимание, и он ей очень понравился.
Просто раньше Оксана его забрать не могла, потому что ремонт в квартире был, а сама она на съемном жилье жила. Но теперь ей никто не мешал забрать этого красавчика.
Да, красавчика. Потому что та грязь, которая на его шерсти, легко удаляется с помощью теплой воды и мыла.
*****
Вот так бедный и несчастный Цезарь, который все эти три месяца, хоть и не особо надеялся, но всё же верил, что чудо свершится, вернулся, наконец, домой.
К себе домой.
И пусть здесь уже совсем другие обои, другая плитка в ванной комнате, другой линолеум и даже другая хозяйка. Главное, что он теперь дома. Главное, что он снова стал домашним. Главное, что он снова кому-то нужен и его снова любят.
Ведь любят же?
Цезарь поднял голову, посмотрел в глаза девушке, которая держала его на руках и гладила, и успокоился.
Да, его любят…
