«Ты ж понимаешь, тётя Нина за твоего бывшего до сих пор…» Я тихо кивнула. Хотя внутри — нет. Не понимаю. Как можно отмечать семейный праздник, если из семейного круга исключают родных людей только потому, что их брак не сложился? Праздновать радость жизни, но при этом делать вид, что некоторых близких просто не существует.
Звонок от двоюродной сестры Кати пришёл неожиданно. Ей поручили сообщить «деликатную» новость — мне лучше не приходить на юбилей дяди Вадима. Семьдесят лет человеку, а я, видите ли, могу омрачить праздник своим присутствием. Точнее, отсутствием рядом со мной Андрея.
— Ты как вообще? — неловко спросила Катя после паузы.
— Нормально, — ответила я, глядя на своё отражение.
Меня зовут Мирослава. Мне 34 года. Я — специалист по международным перевозкам. Три месяца как свободна от брака. И, похоже, от родственных связей тоже.
— Слушай, это всё тётя Нина. Ты же знаешь, как она относилась к Андрею, — продолжала оправдываться Катя. — Она до сих пор уверена, что вы помиритесь. Говорит, зачем бередить раны, пусть девочка отдохнёт…
Девочка. Мне тридцать четыре. У меня ипотека на квартиру, которую теперь приходится тянуть одной. У меня работа с ненормированным графиком и ответственность за международные грузоперевозки стоимостью в миллионы рублей. А тётя Нина считает меня «девочкой», которую нужно оберегать от встреч с родственниками.
— Катюш, всё нормально, правда, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Передай дяде Вадиму мои поздравления. Подарок я пришлю с курьером.
Закончив разговор, я положила телефон на стол и закрыла лицо руками. Внутри поднималась обида — сильная, душная. В этой семье всегда так: не человек важен, а статус. Была замужем — молодец, развелась — чужая.
С Андреем мы прожили восемь лет. Познакомились в столовой бизнес-центра — оба обедали, и за его столиком оказалось единственное свободное место. Банально, но тогда казалось значимым.
После знакомства устроились в одну транспортную компанию: я занималась документами для международных перевозок, он работал логистом. Со временем я выросла до специалиста по внешнеэкономической деятельности, а Андрей ушёл в айти-сферу.
Наверное, тогда всё и началось. Разные графики, разные интересы, разные друзья. Мы словно две дороги, которые идут параллельно, но никогда не сходятся. Сначала я пыталась восстановить отношения — предлагала поездки, совместные ужины, даже танцы. Он кивал, соглашался и… пропадал на работе до полуночи.
А потом я узнала про Инну.
В тот вечер я вернулась домой раньше обычного — отменили совещание. Андрей оставил компьютер включенным и вышел в магазин за продуктами. На экране мигало сообщение от неё. «Скучаю. Когда увидимся?» И десятки переписок до этого. Полгода двойной жизни.
Тётя Нина, конечно, была в его команде. «Мирославочка, ну все мужчины такие. Переживи, прости, сохрани семью». Именно она уговаривала меня дать ему шанс, забыть, простить. А теперь не хочет видеть меня на семейном празднике — чтобы не портить настроение.
***
Утром я проснулась с твёрдым решением: хватит отступать. Я поеду на этот юбилей. Не ради тёти Нины, а ради себя и дяди Вадима, который всегда относился ко мне как к равной.
На работе меня ждал новый проект — организация перевозки фармацевтического оборудования. Я погрузилась в документы, расчёты и согласования, отвлекаясь от мыслей о предстоящей встрече с родней. К вечеру начальник отдела Семён Аркадьевич вызвал меня в кабинет.
— Мирослава, есть разговор, — он поправил очки и указал на кресло напротив. — Вы знаете, что компания расширяется. Открываем филиал в Петербурге, нужны опытные специалисты по ВЭД. Вас рекомендовали как лучшего кандидата на должность руководителя направления.
Я замерла. Новый город, новая должность, новая жизнь… Это был шанс.
— Но это значит переезд, — осторожно заметила я.
— Да. Компания оплачивает, конечно. Подумайте до конца недели.
Я вышла из кабинета с учащённым сердцебиением. Питер. Вдали от бывшего мужа, от осуждающих взглядов родственников, от квартиры с воспоминаниями. Вдали от тёти Нины с её «девочка моя, надо терпеть».
До юбилея оставалось три дня.
***
В день праздника я надела новое платье цвета тёмной вишни, сделала укладку и макияж. В зеркале отражалась женщина, которую я почти не узнавала — спокойная, с прямой спиной и внимательным взглядом.
Подарок для дяди Вадима я выбрала особенный — редкую книгу о кораблестроении, его давнем увлечении. Упаковала в плотную бумагу, перевязала лентой. По дороге купила букет из жёлтых хризантем и синих ирисов — его любимое сочетание.
Родительский дом встретил меня гулом голосов и запахом домашней выпечки. Я на мгновение остановилась у двери, собираясь с силами, а потом позвонила. Открыла тётя Нина. На её лице отразилась целая гамма эмоций: удивление, растерянность, недовольство и что-то ещё, похожее на стыд.
— Мирославочка? — она нервно огляделась по сторонам. — А мы думали… Катя говорила…
— Здравствуйте, тётя Нина, — я улыбнулась и протянула ей букет. — С праздником вас. Дядя Вадим дома?
Она машинально приняла цветы и отступила, пропуская меня в прихожую. Из гостиной доносились оживлённые голоса родственников. Среди них я различила смех дяди Вадима.
— Он занят сейчас, гостей принимает, — тётя Нина понизила голос. — Мирослава, может, ты всё-таки… Ну, в другой раз зайдёшь? Андрюша ведь тоже приглашён, обещал быть…
Вот оно что. Значит, дело не в моём душевном состоянии. Просто бывший муж важнее бывшей племянницы.
— Тётя Нина, — я посмотрела ей прямо в глаза, — я пришла поздравить дядю Вадима. Не волнуйтесь, с Андреем я вполне могу находиться в одном помещении. Мы цивилизованно расстались.
Это была ложь. Расставание вышло болезненным и некрасивым, с делёжкой имущества и взаимными обвинениями.
Тётя Нина неохотно кивнула и повела меня в гостиную. Разговоры стихли, когда я переступила порог. Десяток пар глаз уставились на меня с различной степенью удивления. В центре комнаты, в кресле с резными подлокотниками, сидел дядя Вадим — всё такой же подтянутый, с аккуратно подстриженной седой бородой.
— Мирослава! — он просиял и поднялся мне навстречу. — Вот это сюрприз!
Я шагнула к нему, чувствуя, как холодеют от волнения пальцы, сжимающие подарок.
— С юбилеем, дядя Вадим.
Он крепко обнял меня, и я почувствовала запах его одеколона — тот же, что и в детстве, когда он катал меня на плечах.
— А нам сказали, ты не придёшь, — громко произнёс кто-то из дальних родственников.
— Планы изменились, — я улыбнулась и протянула дяде Вадиму свёрток. — Это вам. Надеюсь, понравится.
В комнате повисла неловкая тишина. Я почувствовала на себе осуждающий взгляд тёти Нины. Не вписываюсь в картину. Им было бы проще, если бы я осталась дома, изолированная в своём одиночестве, чтобы они могли шептаться: «Бедная Мирослава, так и не оправилась после развода».
— Так, все к столу! — скомандовал дядя Вадим, бережно принимая подарок. — Мирославочка, садись рядом со мной. Расскажешь, как дела на работе.
Я благодарно кивнула и двинулась к столу, когда входная дверь хлопнула и в прихожей раздались знакомые шаги. Андрей. Моё сердце предательски ёкнуло, но я заставила себя дышать ровно. Держись, Мирослава.
Он вошёл в комнату — похудевший, с новой причёской, в костюме, которого я раньше не видела. На мгновение наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах удивление, сменившееся паникой.
— О, все в сборе! — воскликнула тётя Нина, подлетая к нему. — Андрюшенька, проходи, мы только садимся.
Она многозначительно посмотрела на меня, словно говоря: «Видишь, что ты наделала?» Но я не отвела взгляд. Я имею право быть здесь.
Андрей неловко кивнул и протянул дяде Вадиму подарочный пакет.
— С юбилеем. Извините за опоздание, работа…
— Ничего, главное — пришёл, — дядя Вадим похлопал его по плечу и указал на стул… напротив меня.
Вот так мы и оказались друг напротив друга — бывшие супруги за праздничным столом, разделённые салатами, закусками и восемью годами совместной жизни.
Тётя Нина суетливо подкладывала Андрею самые лучшие куски, а меня словно не замечала. Родственники старательно обходили тему нашего развода, говоря о погоде, политике, ценах — о чём угодно, лишь бы не создавать «неловкости». Но она уже висела в воздухе, густая и тягучая.
— Мирослава, расскажи, как твоя работа? — спросил вдруг дядя Вадим, нарушая очередную неловкую паузу.
Я сделала глоток вина и улыбнулась.
— Вообще-то, у меня новости. Меня повышают до руководителя направления внешнеэкономической деятельности. Правда, придётся переехать в Питер.
За столом повисла тишина. Даже тётя Нина замерла с салатницей в руках.
— В Питер? — переспросил дядя Вадим. — Совсем?
— Да, компания открывает там филиал. Мне предложили возглавить отдел.
— И ты согласилась? — это был первый вопрос от Андрея, обращённый ко мне за весь вечер.
Я посмотрела ему в глаза.
— Ещё нет. Но, думаю, соглашусь.
— Ты же всегда хотела жить в Питере, — тихо сказал он, и в его голосе проскользнуло что-то похожее на сожаление.
Это правда. Мы мечтали переехать туда вместе, строили планы, откладывали деньги. А потом появилась Инна, и все мечты развеялись, как утренний туман.
— Да, хотела, — я отрезала кусочек мяса и отправила в рот, чтобы занять себя чем-то.
— Но как же так, — всплеснула руками тётя Нина, — одна, в чужом городе! Кто о тебе позаботится?
— Я сама о себе позабочусь, тётя Нина, — ответила я спокойно. — Как и последние три месяца.
— Мирославочка, но ведь можно всё наладить, — она многозначительно посмотрела на Андрея. — Вы столько лет вместе, всякое бывает в семейной жизни…
— Нина, хватит, — неожиданно резко оборвал её дядя Вадим. — Мирослава взрослый человек и сама решает, как ей жить.
Тётя Нина обиженно поджала губы и замолчала. За столом снова воцарилась тишина.
— Я думаю, это отличный шанс, — вдруг сказал дядя Вадим, поднимая бокал. — Предлагаю выпить за Мирославу и её новую должность. За смелость начать всё сначала!
Все неохотно подняли бокалы. Андрей смотрел на меня странным взглядом — словно впервые увидел.
— За новую жизнь, — тихо сказал он и сделал глоток.
После ужина гости разбрелись по комнате маленькими группками. Я вышла на кухню, чтобы помочь с посудой и немного отдохнуть от напряжённой атмосферы гостиной. К моему удивлению, там оказался Андрей — расстёгнутый воротник рубашки, подвёрнутые рукава, растрёпанные волосы.
— Привет, — сказал он, глядя куда-то мимо меня.
— Привет, — я остановилась в дверях, не зная, войти или уйти.
— Ты правда переезжаешь?
— Да.
— Из-за меня? — в его голосе проскользнула горечь.
Я усмехнулась.
— Знаешь, Андрей, не всё в моей жизни крутится вокруг тебя. Это хорошая карьерная возможность.
Он кивнул и провёл рукой по лицу.
— Ты выглядишь… хорошо.
— А ты ожидал увидеть развалину?
— Нет, просто… — он замялся. — Тётя Нина говорила, что ты всё ещё переживаешь. Что тебе будет тяжело видеть меня.
Вот как. Значит, это тётя Нина решила, что мне будет «тяжело». Что я «всё ещё переживаю». Что лучше оградить бедную, убитую горем Мирославу от встречи с бывшим мужем.
— Тётя Нина многое говорит, — я пожала плечами. — Но это не значит, что она права.
В кухню заглянула Катя.
— О, вы тут… разговариваете, — она замялась. — Я не вовремя?
— Всё нормально, — я улыбнулась ей. — Мы просто обсуждаем мой переезд.
— Значит, ты точно уезжаешь? — спросила она с грустью.
— Думаю, да.
Катя подошла и обняла меня.
— Я буду скучать, сестрёнка. И… прости за тот звонок. Я не должна была…
— Всё хорошо, — я погладила её по спине. — Я понимаю.
Андрей неловко кашлянул и вышел из кухни. Мы с Катей остались вдвоём.
— Знаешь, — сказала она, отступая на шаг, — тётя Нина действительно верит, что делает всё правильно. Она из того поколения, где «неприятности не выносят на люди» и «жена должна хранить очаг».
— Я знаю, — вздохнула я. — Но это не значит, что нужно исключать меня из семейных событий только потому, что я развелась.
— Ты права, — Катя виновато улыбнулась. — И я рада, что ты пришла сегодня. Показала всем, что жизнь продолжается.
Мы вернулись в гостиную, где дядя Вадим рассказывал очередную байку из своей молодости. Заметив нас, он подмигнул и продолжил историю. Я села рядом с ним, чувствуя странное спокойствие.
Да, это моя семья — со всеми её недостатками, предрассудками, со старомодной тётей Ниной и неудобными вопросами. И я не позволю никому вычеркнуть меня из неё только потому, что моя жизнь пошла не по «правильному» сценарию.
После торта и поздравлений я засобиралась домой. У выхода меня догнал дядя Вадим.
— Спасибо за книгу, — сказал он, обнимая меня. — Именно о такой я мечтал.
— Я знала, что вам понравится, — улыбнулась я.
— Мирославочка, — он вдруг стал серьёзным, — не позволяй никому решать за тебя, как тебе жить. Даже Нине. Особенно Нине.
— Не буду.
— И звони из своего Питера. Приезжай в гости.
— Обязательно, — я поцеловала его в щёку. — До свидания, дядя Вадим.
У выхода из подъезда меня догнал Андрей.
— Подвезти?
— Нет, спасибо, я на такси.
Он переминался с ноги на ногу, явно желая что-то сказать.
— Слушай, насчёт Инны… Я хотел объяснить…
Я подняла руку, останавливая его.
— Не надо, Андрей. Это уже не имеет значения.
— Для меня имеет, — он посмотрел мне в глаза. — Я совершил ошибку. Очень серьёзную.
Я вздохнула.
— Знаешь, три месяца назад я бы многое отдала, чтобы услышать от тебя эти слова. А сейчас… сейчас я просто хочу двигаться дальше.
— В Питер, — он грустно усмехнулся.
— В Питер, — я кивнула. — К новой жизни.
Мы стояли молча, глядя друг на друга. Восемь лет брака, и вот — два чужих человека у садовой калитки.
— Удачи тебе, Мирослава, — наконец сказал он.
— И тебе, — я повернулась и пошла к ожидающему такси.
***
Через неделю я подписала контракт о переводе в петербургский филиал. Ещё через месяц сдала квартиру в аренду — выплата по ипотеке целиком покрывалась арендной платой — и переехала в Северную столицу.
Тётя Нина звонила дважды. Первый раз — чтобы сказать, что я совершаю ошибку, уезжая от семьи. Второй — чтобы сообщить, что Андрей расстался с Инной и «очень тоскует».
Я вежливо выслушала и ничего не ответила.
В Питере шёл дождь, когда я впервые вошла в свой новый офис — просторный, с видом на Неву. На столе меня ждала табличка: «Мирослава Игоревна Шулякова, руководитель отдела ВЭД». А вечером накануне мне прислали букет из жёлтых хризантем и синих ирисов — от дяди Вадима, с запиской: «Горжусь тобой, Мирочка».
В тот момент я поняла, что семья — это не те, кто исключает тебя из праздников, опасаясь «испортить настроение». Семья — это те, кто принимает тебя целиком, со всеми твоими решениями, ошибками и новыми начинаниями.
Я села за стол, открыла ноутбук и написала в корпоративном чате: «Доброе утро, команда! Меня зовут Мирослава, и я счастлива быть здесь».
И это была чистая правда.
