— Ты же говорила, что простила меня!
— А ты говорил, что будешь беречь меня, а не таскать ко мне в дом свою дочь от любoвницы, — тихо, но сердито ответила Лариса.
Она стояла у раковины и нервно намывала две маленькие миски, хотя те уже были чистыми. Лариса всё никак не могла успокоиться. Сегодня муж сделал ей «сюрприз»: повёз их общую дочь, Дашу, на прогулку, а вернулся уже с двумя девочками. Вторая — Таня, его дочка от любoвницы.
Девочки только-только поели и побежали играть в детскую. Мало того, что Ларисе и так было больно видеть Таню, так ещё и Даша была в восторге от новой знакомой. Даше было почти шесть лет и, как и многие дети, она мечтала о сестричке. Малышка ведь не понимала, что перед ней — живое доказательство измeны её отца.
— Мама, мама! Мы теперь с Таней лучшие подружки! Я ей буду читать книжки, косички заплетать, игрушками буду делиться. Можно она к нам ещё придёт? — жалобно попросила Даша за обедом.
Вот тогда-то Ларисе стало по-настоящему больно, ведь если она откажет, то будет плохой для дочери. Муж поставил её, мягко говоря, в крайне неловкое положение.
— Ну не могу же я отказаться от неё! Всё-таки она моя дочь, — прошипел Вова в ответ, стараясь сделать так, чтобы девочки их не услышали.
— А я — твоя жена! — Лариса еле держалась: хотелось швырнуть в мужа миской.
Началось всё восемь лет назад. Тогда Ларисе пророчили блестящую карьеру: она училась в престижном вузе и была на хорошем счету у преподавателей. Но в её жизни появился Вова. Через пару лет всё её будущее перечеркнули две полоски.
— Ларис, мы справимся, ну чего ты переживаешь, — убеждал её муж, когда она раздумывала, стоит ли вообще сохранять беременность.
— Ты хоть представляешь, что это такое? Мне придётся отказаться от учёбы… Да вообще от всего! Я буквально повисну у тебя на шее. Ты готов к этому?
— Готов. Выходи за меня замуж. Будем строить семью вместе.
В глубине души, конечно, ей хотелось, чтобы Вова взял на себя ответственность. Наверное, именно поэтому она в итоге согласилась.
Но, как это часто бывает, семью начал подтачивать быт. Теперь их вечера были заняты не фильмами и душевными разговорами ни о чём, а готовкой, уборкой и Дашей. Лариса чуть ли не с ног падала, потому что девочка была очень тревожной и требовала почти круглосуточного внимания. Тут-то Вова и начал отдаляться.
Он стал меньше общаться с Ларисой, прекратил обнимать, холодно реагировал на прикосновения. Часто делал вид, что ему не до нежностей, что он торопится. Домой приезжал поздним вечером.
А однажды выпил и признался жене.
— Ларис… Я всегда считал себя человеком порядочным, а я — порядочная свинья. Измeнил я тебе. Каюсь. Простишь меня?
В тот день весь мир для Ларисы рухнул. Было всё: плач, крики, битая посуда. Женщина не знала, что ей делать.
Она пошла к матери за советом. Совет Ларисе, конечно, не понравился, но прозвучал разумно.
— У тебя маленький ребёнок на руках и ни образования, ни опыта работы. У меня годы уже не те, чтобы полностью взять Дашеньку на себя, а на одну мою зарплату мы не проживём. Ты подумай, Ларис. Гуляют почти все, а это хотя бы отец, с ним внучку не страшно оставить, — сказала мать.
Лариса поняла: помощи ждать неоткуда. Мама, может, и заберёт внучку понянчиться на пару часов, но не более. При таком раскладе уж лучше сидеть и не дёргаться.
Пришлось терпеть. Мужу она, конечно, сказала, что простила, хотя на самом деле считала, что простить такое невозможно. Можно лишь остаться рядом и делать вид, что всё нормально.
Несколько лет прошли относительно тихо и мирно. Тепла в отношениях уже не было, но они кое-как научились терпеть друг друга. Однако Ларису ждал новый удар. Ей позвонила подруга, которая работала в одном из местных кафе.
— Слушай, Лар… Я тут твоего мужа у нас видела, — неуверенно начала та. — Был с какой-то девочкой, маленькой. Прям возился с ней… ну… как отец. Не знаю, может, это совсем не то, о чём я подумала, но я решила, что ты должна знать.
Так и выяснилось, что Вова не просто измeнил Ларисе, но ещё и обзавёлся ребёнком на стороне. Жена, разумеется, узнала об этом последней.
— Ларис, я понимаю, как всё это выглядит… Да, то, что произошло между мной и Светой, — это ошибка. Но Таня… она ведь не ошибка. Она ребёнок, моя плоть и кровь. Я должен принимать участие в её воспитании.
У Ларисы заходили желваки, но она проглотила и это. Хорошо, пусть встречается с этой девочкой, пусть помогает. В конце концов, не может же она его запереть дома?
Но теперь муж перешёл все границы. Лариса понимала, что не должна испытывать негатив к девочке. Таня ведь ни в чём не виновата. Но, к сожалению, Лариса не была святой и ощущала лишь жгучую нeнaвисть. Причём и к мужу — тоже.
— Мама, смотри, это Таня! Она моя сестричка! — радостно заявила Даша ещё с порога, когда отец привёз их.
Лариса в тот момент сначала изменилась в лице, потом натянуто улыбнулась. Ради дочери. Ради того, чтобы она была счастлива и не нервничала. Однако под этой улыбкой закипал целый вулкан эмоций. Раньше у Ларисы было хоть какое-то личное пространство, а теперь муж вторгался в последнее оставшееся.
Вдобавок Вова грязно манипулировал.
— Я всё это делаю ради Даши! Она же так хотела, чтобы у неё была сестра… Помнишь же? — продолжал оправдываться он.
— Помню. Только не помню, чтоб она тебя просила с чужими тётями спать, — Лариса пыталась сохранять спокойствие, а затем всё же вспыхнула. — Блин, Вов! Ты реально не видишь проблему? Ты приводишь ко мне деваху, которая родилась в результате твоей измены, и ещё и просишь смотреть на это как на выгодное обстоятельство!
— Ну она же не виновата!
— Зато виноват ты! И не только в том, что она существует. Ты не имел права впутывать в это меня и нашу дочь!
Лариса не выдержала. У неё больше не было сил объяснять очевидное. Она просто развернулась и ушла в спальню, оставив девочек на мужа.
В ней будто что-то окончательно сломалось внутри. Если после признания в измене её отношение к мужу пошатнулось, то сейчас оно совсем разбилось вдребезги. В своё время она осталась рядом с Вовой, чтобы сохранить отца дочери. А нужен ли дочери такой отец, который ставит её психику под угрозу? Он ведь буквально сделал Ларису заложницей детских чувств.
В памяти всплыли слова матери.
— Молодец. Сохранила семью, всё пережила. Ты у меня сильная, — похвалила она Ларису однажды.
Но Лариса больше не хотела «переживать». Она хотела жить. Вова же продолжал стоять на своём, брал девочек на совместные прогулки, привозил Таню в их дом и даже не пытался вникнуть в чувства жены.
Поэтому после очередного напоминания о нагулянном ребёнке Лариса просто решила действовать.
В тот день Даша подошла к маме с рисунком. На нём были две девочки, которые держались за руки. Обе с улыбками и бантиками. Под каждой подписи: Даша и Таня.
— Мам, — тихо спросила она, — ты же не против, что у меня теперь есть сестричка? Просто мне показалось… ты не очень рада.
— Дашунь… — Лариса аж застыла, не зная, как всё это объяснить ребёнку. — Сестричка — это хорошо. Но сестрички должны быть от одной мамы, а не от разных.
Даша потупила взгляд. Она пока не понимала, что такое измeна. Понимала лишь, что Таня не нравится маме.
— Может быть, вырасту — пойму, — вздохнула она.
Даша всегда говорила так, когда речь шла о каких-то сложных для неё вещах.
— Надеюсь, ты никогда не поймёшь… — взгляд Ларисы был тёплым, но печальным.
После этого Лариса решила поговорить с Вовой.
— Я устала делать вид, что всё в порядке, — спокойно начала она после ужина.
Вова напрягся: это спокойствие пугало его больше гнева.
— Я устала терпеть, сжимать зубы, глотать твои плевки в меня, — продолжила Лариса. — Не хочу соприкасаться с последствиями твоих ошибок. Я не против детей. Я против того, во что ты превратил нашу жизнь. Сначала ты лишил меня покоя, сна и доверия. Теперь ты лишаешь меня доверия нашей дочери. Я не хочу жить и бояться, что в нашем доме нарисуется очередная тень из твоего прошлого с куклой в руках.
— То есть ты хочешь рaзвoда? — тихо спросил он, опустив голову и сцепив пальцы в замок.
— Да. Я хочу свободы. Я это заслужила.
Рaзвoд прошёл без лишних драм. Даша осталась жить с мамой. Сначала девочка сильно расстроилась и даже испугалась, но со временем привыкла. В целом для неё ничего не изменилось: большую часть свободного от садика времени она проводила с мамой, а с отцом периодически виделась по выходным.
Теперь у Вовы были две дочери от бывших женщин. Он больше не привозил Таню к Ларисе и принимал одинаковое участие в жизни девочек. Это казалось справедливым. Лариса же училась жить без оглядки на призраков прошлого. Она не пыталась забыть о пережитом. Она собиралась строить будущее с учётом пусть и негативного, но опыта…
