— Игорь, на чердаке кто-то ходит! – Алёнка еле растормошила крепко спящего мужа. Тот приподнялся на локте, прислушался:
— Да кот это какой-нибудь. Дом полгода пустой стоял, вот он здесь и ночует, наверное.
— Человек это, я прямо шаги слышала.
— А почему я ничего не слышу? Спи, ночь на дворе. Завтра залезу на чердак, посмотрю. Чего там воровать, рыбацуие принадлежности и журналы старые… Точно кот. Или домовой, если хочешь. Ты же в него веришь.
— Верю, — согласилась Алёнка, — я ему молочка в блюдце на кухне налила.
— Тогда точно кот. Он это молоко учуял.
Муж послушал тишину ещё немного и заснул. Быстро у него это получается, как отрубается. А Алёнка почти до рассвета прислушивалась. Но шагов, вроде, больше слышно не было. Может, ей и вправду померещилось?
Дом они купили на высоком берегу реки, почти за городом. Место немного глуховатое, зато воздух свежий. Да и цена оказалась подходящей. Девушка, которая его продавала, сразу призналась:
— Мне он не нужен совсем, я в другом городе живу. Это деда моего строение, мы с мужем здесь редко бывали, старик гостей не особо привечал. Нелюдимый он был какой-то. Как бабка померла, совсем от людей отдалился. Всё по лесу бродил, словно искал что-то.
— Может, он грибник был? – предположила Алёнка. – Или травник.
— Геолог он был. А на старости лет всё время пещеру Пугачёва искал.
— Какую пещеру?
— Пугачёв в этих местах со своим войском проходил. И, люди рассказывают, где-то есть пещера, в которой он свои сокровища спрятал.
— Что за сокровища?
— Он же помещиков грабил, купцов. У них драгоценностей много было. Но не с собой же их таскать. Вот Емельян и поручил их в пещере закопать верному человеку. Где-то там, за речкой.
Судя по обстановке в доме, дед пещеру так и не нашёл. Да, скорее всего, и не было её вовсе. Или обнаружил сокровища уже давно кто-нибудь, — сколько времени прошло…
С Игорем они жили вместе вот уже третий год. И всё было бы хорошо, но Алёнка никак не могла забеременеть, хотя ребёнка они хотели очень. Обследовались везде, где только можно было, — ни у неё, ни у Игоря никаких патологий не нашли. Врач Инна Олеговна успокоила:
— Так бывает. У меня пациенты были, они восемь лет ребёнка ждали. И родился он, наконец. Здоровый, крепкий. Через год ещё дочка появилась.
— Может, таблетки какие попить нужно?
— Таблетки от болезней пьют, а ты здоровая, нормальная женщина. Всё, что нужно на месте. Можно, конечно, организм укрепить. Вот вы где живёте?
— В девятиэтажке, в центре.
— Понятно. Под окном, небось, проспект с оживлённым движением?
— Это есть. Спать с открытыми окнами тяжело. Круглые сутки – автомобили.
— Экологическая обстановка, значит, не самая благоприятная. А вы переберитесь за город куда-нибудь, к реке, к лесу. Самые здоровые дети на свежем воздухе рождаются.
Вот и перебрались. Мама Алёнки, Ксения Петровна, правда, переезд этот не одобрила:
— Мотайся теперь к вам на край света…
— Но мы же ради ребёнка.
— Ради ребёнка нужно было мужа здорового искать, а не этого доходягу. В нашем роду все женщины плодовитые были. Моя мать вообще пятерых родила. А Игорь твой в семье один…
Сложной тёщей была мама, нечего сказать. Она с самого начала Игоря невзлюбила и не особенно это скрывала. И денег-то он мало зарабатывает, и гвоздя толком вбить не может, а теперь вот и детей от него не получается.
Насчёт гвоздя, — тут мама точно была неправа. Как только в дом заехали, Игорь тут же принялся его ремонтировать, дед-геолог, видимо, так увлекался поисками полумифической пещеры, что жильё своё почти забросил. Однако к переезду ради будущего ребёнка супруг тоже отнёсся скептически:
— Я понимаю, когда свежий воздух для здоровья живого ребёнка нужен. А для ещё не родившегося, не зачатого…
— Не жилплощадь нужно было менять, — подначивала Ксения Петровна дочь, — а мужа. Коли он на продолжение рода слаб, и семьи-то у вас нормальной не будет.
— Да с тобой, мама, семьи нормальной не будет в первую очередь, — не выдержала однажды Алёнка, — как ты у нас погостишь, у нас в доме потом негативная аура, как дым, висит.
— Скажи ещё, что ложки после меня пропадают, — обиделась мать, — не хотите, не буду к вам приезжать. Чего мне сюда с пересадками ездить, если понянчить тут всё равно некого…
Насчёт ложек, конечно, ничего странного не случалось, а вот кое-что пропадало. Однажды из сарая кто-то старый сундук унёс с инструментами. Игорь его на ключ для порядка закрывал, теперь ключ остался, а открывать им нечего.
С чердаком тоже начались странности. Игорь утром туда поднялся, вернулся озадаченным:
— Блёсны дедовские пропали. Они на стене там висели, точно помню. Я всё на рыбалку хотел сходить. А спиннинг его финский не тронули. Он уж точно дороже блёсен.
— Может, мальчишки соседские озоруют, — предположила Алёнка.
— Да тут мальчишек и нет. Старики одни по соседству. Им на чердак залезть, да ещё ночью, тяжеловато будет. И только ради блёсен…
— Может, участковому местному сказать?
— А ты его видела? Ради старых железок он уголовное дела наверняка заводить не будет. Может, я и сам их переложил куда-нибудь, да забыл.
Днём они с Игорем обычно работали, уезжали в город. А по вечерам продолжали обнаруживать следы чужого присутствия. То дверь в сарай опять вскроют, то в летнем душе бак для воды продырявят. Но когда кто-то выкопал молоденькую рябинку, которую Алёнка только что посадила, она не выдержала:
— Давай хоть собаку заведём, будем во дворе её оставлять, может хотя бы она хулиганов отвадит?
— А если это домовой? – улыбнулся Игорь, — Неизвестно ещё, кто из них кого отвадит.
— Но не жить же нам вечно с непрошенными гостями. Я за щенком ухаживать буду, еду ему готовить. Раз ребёнка в доме нет…
Зря она эту тему затронула, точно зря. Она же видела, что и Игорь по этому поводу тоже мучается. И наверняка знает, что его тёща во всём винит.
А та, как только щенка увидела, опять своё завела:
— Дитё, значит, решили не заводить… Правильно, собаку зачинать и рожать не надо. А чего вы морскую свинку не завели? Или хомяков? Те, говорят, плодятся без устали, у них самцы настоящие, не то, что некоторые…
Дело шло к серьёзному конфликту. Игорь грозился вообще из дому уйти, если тёща приходить будет. Но ведь не прогонять же её, мать всё-таки…
И совета спросить не у кого. А тут ещё домовой этот… Напасть какая-то на доме. Может, продать его, снова переехать куда-нибудь…
Родители Игоря относились к невестке хорошо, но, может быть, потому, что жили в другом городе. В новый дом ещё ни разу не приезжали, а тут как раз собрались. Алёнка даже вздохнула с облегчением. Хоть на какое-то время в доме спокойно будет. Может, и свекровь чем поможет.
Мать Игоря, Нина Степановна, новому жилью детей искренне обрадовалась:
— Да у вас тут как на курорте. Речка рядом, пляж с песком. На Чёрное море ездить не надо.
Свёкор поддержал. Пётр Семёнович, как полковник в отставке, хлопоты сына по обустройству дома оценил, но заметил:
— А вот с летним душем у тебя сын, непорядок. Чего это у тебя там, в баке дыра? Ополоснуться на жаре нельзя. Трудно заделать?
— Да он не при чём, — вступилась за мужа Алёнка, — у нас тут домовой какой-то завёлся. Или привидения.
— Как военный человек, в привидений я не верю, — твёрдо сказал свёкор, — но с этим делом нужно разобраться.
И разобрался. Вернулись однажды молодые с работы, а отставной полковник гордо во дворе за столом восседает и мальчишку какого-то рядом удерживает.
— Вот, — говорит, — привидение ваше. Яму под яблоней копало. Оно же не знало, что мы приехали, думало, что в доме нет никого… Мы с вашим Бимкой его и задержали. От щенка, правда, толку немного было, но полаял, как мог.
Мальчика звали Васей, жил он в соседнем переулке. Он и сознался, что и чердак, и бак в душе – это его рук дело:
— У нас говорят, что дед этот, который помер, золото Пугачёва давно нашёл и где-то здесь спрятал…
— Ну, в сундуке, я ещё понимаю, — улыбнулся Игорь, — даже в баке, там что-то спрятать можно было. А блёсны? Они ж латунные в лучшем случае.
— Так жёлтые же! Вдруг он золото переправил и блёсны из него сделал…
— А рябинка тебе чем помешала?
— Я подумал, что это уже вы клад нашли и под саженцем перепрятали. Земля-то только вскопанная. Ну, под яблоней решил тоже проверить…
— Ты вот что, — сказал Пётр Семёнович, — ты можешь тут весь участок под грядки перекопать, разрешаю. А клад найдешь – тебе двадцать пять процентов, обещаю…
Клад, конечно, никто так и не нашёл. А ребёнок у Алёнки и Игоря на следующий год родился. Может, и вправду свежий воздух помог.
Ксения Петровна заходит, внука нянчит. Но не так часто, как раньше. И молчит, в основном. Стыдно ей перед зятем, наверное.
