Возвращение, которого никто не ждал
— Ну вот, королева вернулась! Сейчас хоть поедим нормально, — послышался насмешливый голос тети Клавы, как только Марина переступила порог родительского дома.
— Тетя, я что, пришла только что для того, чтобы тебя повеселить? — вздохнула Марина, ставя сумку на пол. — Может, сначала поздороваемся, а?
Тетя Клава фыркнула, но обняла её так, что даже театральная труппа позавидовала бы. — Ой, прости, дорогая! Мы тут без тебя совсем зачахли. Денег не хватает, еда дорожает…
Марина почувствовала, как у неё внутри что-то сжалось. — Я не для этого приехала.
— А для чего же? — из кухни вышел Андрей, средний брат, с бутылкой пива в руке. — Или ты опять привезла свои «ценные советы», а денег нет, да?
— Андрей, да ты зажрался уже! — встряла мама, но её голос был таким тихим, что мог бы утонуть в собственном воздухе. — Хватит ссориться!
Марина оглядела комнату. Всё по-прежнему: эти же обои, который Андрей, наверное, уже обгрыз, тот же диван, где вся семья пыталась посидеть в воскресенье, но кто-то всегда тянулся к пиву, а кто-то — к телевизору. Запах тушеной капусты и усталости — старый, как эта квартира. Лица родных стали жестче. Глаза холоднее.
— Ладно, — она глубоко вдохнула. — Я приехала, чтобы помочь Кириллу с институтом.
— О, обалдеть! — Виктор, старший брат, наконец-то оторвался от экрана телефона. — Значит, деньги, да? Всё-таки привезла?
— Виктор… — глаза Марины налились красным. — Ты вообще слышишь себя?
— А что? — пожал плечами Виктор, не понимая, в чем проблема. — Ты же богатая. У тебя квартира в центре, машина… А мы тут в этой дыре.
— Я всю жизнь работала с утра до ночи! — её голос дрогнул. — Я не спала по трое суток, чтобы получить эту должность! А вы… вы просто сидите и ждете, когда я привезу вам очередной конверт с деньгами!
В комнате повисла тягостная тишина.
— Ну вот, опять драма, — буркнула тетя Клава. — Всегда ты такая…
Марина резко развернулась и пошла вон. Ей нужно было хотя бы немного подышать.
Разговор, который всё изменил
— Марин, подожди! — крикнула мама, выбегая за ней на улицу.
— Что, мам? — Марина не обернулась, продолжая смотреть на старую качель, которая так и не дождалась её возвращения в детство.
— Они не хотят тебя обидеть… Просто…
— Просто им на меня плевать, — обрезала её Марина. — Я для них — банкомат, и больше ничего!
Мама опустила глаза. — Ты же знаешь, как у нас тяжело…
— Знаю. И всегда помогала. Но кто-нибудь мне хоть раз сказал «спасибо»?
— Ты же взрослая, — вздохнула мама. — Тебе не нужно вникать в эти глупости…
Марина засмеялась, но в её смехе не было ни капли радости. — Вот именно. Я взрослая. И я устала.
— Что ты хочешь сделать?
— Я не знаю. Но я больше не хочу быть кошельком на ножках.
Из окна донесся смех Андрея: — Ну что, мам, уговорила нашу «благодетельницу»?
Марина закрыла глаза. Хватит. Всё. Пора.
Слова, которые нельзя забыть
Вечером, когда все разбрелись по своим комнатам, Марина случайно подслушала разговор на кухне.
— Ну и что, что она обиделась? — ворчал Виктор. — Она все равно приползет, когда скажем, что Кириллу нужны деньги.
— Да ладно тебе, — фыркнул Андрей. — Она же вся в мамину мягкотелость. Поманишь — и придет.
— А если не придет? — спросила тетя Клава.
— Придет, — уверенно сказал Виктор. — Она же одна. Кому она ещё нужна?
Марина стояла за дверью, и её сердце вот-вот разорвалось. Понять бы, что это чувство — горечь, обида или что-то ещё, но она не успела. Порой словами нельзя объяснить, что именно рушится внутри.
Последний шаг
Утром она собрала вещи.
— Ты куда? — испуганно спросила мама.
— Уезжаю. Навсегда.
— Но… Кирилл… институт…
— Пусть его отец помогает. Или дядя Виктор. Я больше не хочу быть частью этого цирка.
— Марина, ты же не бросишь нас! — закричала тетя Клава.
— А вы меня разве не бросили? — спросила Марина тихо. — Когда решили, что я — просто дойная корова.
Она вышла, хлопнув дверью.
Через месяц она сменила номер телефона.
А ещё через два — получила письмо с извинениями.
Но было уже поздно.
Месть по-холодному
Марина сидела в своем кабинете, безмолвно глядя на экран телефона. Новое сообщение от Виктора: «Ну что, передумала? Кириллу через неделю вносить плату за общежитие».
— Да, конечно, передумала, — мрачно пробормотала она себе под нос, чувствуя, как зубы скрипят. Она положила телефон на стол, как тяжёлую гантель, и открыла ноутбук.
«Хорошо. Пусть получат по заслугам». Её пальцы уже сами быстро застучали по клавишам.
Первая жертва: Андрей
Андрей — как всегда в поисках работы, но без особых успехов. Водитель местной фирмы, и Марина могла бы закрыть глаза на его отношения с делами, но что-то в нём её давно раздражало. Она сделала пару звонков — и его начальник неожиданно решает «пересмотреть кадровую политику». В ответ Андрей орал в трубку, как будто его только что из квартиры выгнали.
— Ты чего, совсем с ума сошла?! — кричал он, когда ему вручили расчёт. — Марина, ты что, охренела?
— Нет, — спокойно ответила она, теряя к нему всякое уважение. — Я просто больше не собираюсь быть твоей страховкой. Удачи в поисках работы, приятель. И повесила трубку, не слушая его дальнейших руганей.
Вторая жертва: Виктор
Виктор был уверенным, что квартира, которую он живет, — это заслуга его старшей сестры, и не только в смысле «оформить», а ещё и «подарить». Но через три дня к нему пришли с проверкой — «внезапно» выяснилось, что все документы оформлены с нарушениями.
— Это ты, сука, сделала?! — метался Виктор по комнате, когда судебные приставы начали опись имущества. Он даже не мог поверить.
— Да, — холодно ответила Марина, не отрывая взгляда от окна. — Моих. Ты же когда-то сказал, что я не сестра тебе, а банкомат. Вот тебе наличными, Виктор. Ты этого ждал, так что бери.
Третья жертва: тетя Клава
Тетя Клава, всегда получавшая от Марины «подачки» в виде денюжек, теперь оказалась в полной жопе. Санаторий, в который она всегда ездила на скидках, вдруг «внезапно» отменил её путёвку. А потом к ней заявились соцслужбы, так, что её «неофициальные доходы» стали интересовать буквально всех.
— Ты, сука, что наделала?! — выплёвывала тетя в трубку, едва не захлебываясь от злости.
— Нет, — Марина слегка улыбнулась. — Я просто больше не твоя дойная корова. Попробуй пожить по-настоящему. Без моего участия. И на том конце трубки затихло.
Развязка
Через месяц вся эта несчастная семейка собралась на экстренное «совещание» — без Марины, конечно, как и полагается. Вопрос был один: что делать с этим всем?
— Что будем делать?! — орал Виктор, не выдержав напряжения. — Меня выселяют, Андрей без работы, у мамы кредиты, как раз в самый раз!
— Надо её вернуть! — воскликнула тетя Клава, совершенно теряя самообладание.
— Как?! — заорал Андрей, ударив кулаком по столу. — Она сменила номер, квартиру, работу! Всё!
В этот момент зазвонил телефон Кирилла. Он посмотрел на экран и побледнел.
— Это… она?
Все молчали, как будто кто-то пронёсся сквозь них призрак.
— Алло? — голос Кирилла дрожал, словно он был на грани нервного срыва.
— Привет, — спокойно прозвучал голос Марины. — Я просто хочу сказать, что оплатила твой институт. Полностью. Не звони мне больше, Кирилл. Ты понял?
Щелчок. Тишина.
— Всё, — прошептал Кирилл, осознавая, что теперь они не значат для неё ни хрена. — Теперь мы ей точно не нужны.
Вот переписанный отрывок с учётом ваших пожеланий:
Цена свободы
Марина проснулась, как всегда, в холодном поту. Сердце колотилось так, будто оно вот-вот выскочит из груди, а в ушах всё ещё звенел её собственный крик. Чёрт, опять этот сон. Каждый раз — один и тот же кошмар.
В темноте гостиничного номера она нащупала выключатель. Свет вырвался наружу и ударил в глаза, но даже он не смог развеять ту тяжесть, что давила на её грудь.
— Прекрати, — прошептала она себе, вставая и вытирая со лба пот. — Ты добилась чего хотела. Они получили по заслугам.
Но почему ей не стало легче, а? Почему внутри пусто и холодно, как будто из неё всю душу вытряхнули?
Три недели назад
Марина сидела в баре пятизвёздочного отеля в Барселоне, потягивала мохито и пыталась не думать. В это время её телефон завибрировал на столе.
— Марина, это Кирилл. Пожалуйста, позвони… — срывающийся голос, полный паники.
Она не стала дослушивать сообщение. Просто смахнула его, будто это была какая-то мелочь, которая её вообще не касается. Взяла ещё один мохито, давая бармену знак, что бокал пуст.
— Еще один, — кивнула она, и бармен встал, чтобы налить.
Алкоголь не помогал. Как всегда.
Две недели назад
— Вы уверены, что хотите продать квартиру? — риелтор таращился на неё с недоумением, чуть ли не с испугом. — Это же элитный район!
Марина подписала документы, не поднимая глаз. Её не интересовало, что там было «элитное», «дорогое», «на века». Всё это для неё теперь казалось каким-то абсурдным набором слов.
— Да, мне нужно что-то поменьше, — сказала она, отворачиваясь от него. — Где тише.
Новая квартира оказалась слишком маленькой и слишком… пустой. Тихо было, но от этого ещё тягостней.
Неделю назад
— Вы страдаете от тревожного расстройства, — психолог отложил блокнот, внимательно следя за её реакцией. — Месть редко приносит облегчение. Чаще — чувство вины.
Марина смотрела на него, не двигаясь. Да, она об этом думала. Но не собиралась признаваться. Не в его кабинете, да и вообще — кому она это скажет?
— Но они заслужили, — прошептала она, хоть сама и не верила в свои слова.
Психолог выждал паузу и как будто почувствовал, что она не готова продолжить.
— А вы? — спросил он вдруг, смотря на неё как-то слишком проницательно. — Вы заслужили это бремя?
Марина молчала, не зная, что ответить. Она действительно заслужила это?
Сегодня ночью
Марина наливала себе виски. Поставила бокал на стол, но пить не стала. Просто смотрела, как свет играет в янтарной жидкости, пытаясь выжать из этого хоть какое-то утешение. Но его не было.
— Что со мной не так? — спросила она вслух, но никто не ответил. Вопрос остался висящим в воздухе.
Телефон снова загорелся. Новое сообщение.
— Мам в больнице. Не критично, но… ей плохо. Она просила тебя. — Кирилл.
Марина застыла. Всё вокруг как будто остановилось. Она заморгала, но ничего не изменилось. Словно мир просто продолжал крутиться без неё.
Потом она резко встала, не замечая, как бокал с виски перевернулся, и жидкость расплескалась по столу. Но ей было плевать.
Утро в родном городе
Больница пахла антисептиком и страхом. Всё как в старые времена. Точно так же, как она помнила с детства — запах чистоты, который всегда скрывал под собой что-то более тёмное.
— Палата 314, — сказала медсестра, оглядывая её дорогой костюм с такой интонацией, будто он был не из этой больницы.
Марина сделала глубокий вдох и толкнула дверь.
Мама лежала на кровати, пристёгнутая к капельнице, и смотрела в окно. В её глазах не было страха. Только усталость. Та самая усталость, которую можно увидеть только у тех, кто прожил уже слишком много.
— Привет, мам, — её голос дрогнул. Она не могла сдержать слёз, но не хотела их показывать.
Мама медленно повернула голову. Глаза, такие же, как в детстве. Как в те времена, когда она читала ей сказки.
— Ты пришла…
— Да. — Марина села рядом, сжимая её руку.
— Прости меня, — мама закрыла глаза. — Я должна была защитить тебя.
Марина почувствовала, как что-то внутри неё сжалось. Всё это время она хотела этого — сказать матери, что её не отпускает, что она не забыла. Но сейчас, когда всё так просто, когда ничего уже не вернуть… она почувствовала — не боль. Облегчение.
За её спиной послышался шорох. Она обернулась.
В дверях стояли Виктор и Андрей. Молча. Но она не знала, что сказать. Не хотела говорить. В голове было слишком много всего.
— Мы… — начал Виктор, но Марина подняла руку.
— Не сейчас. Пожалуйста. — Она смотрела на них, но не видела. Они были как чужие люди.
Он кивнул и осторожно закрыл дверь.
Марина прижала лоб к маминой руке. Она не могла думать о том, что будет дальше. Только здесь, в этом моменте. Впервые за долгие месяцы она почувствовала: не боль, а облегчение.
