Я сидела на диване в гостиной и вспоминала, как когда-то выбирала обои для каждой комнаты, обивку на кухонный уголок и даже расположение мебели. Это была моя квартира, которую я когда-то получила от бабушки по наследству.
Но теперь она принадлежала моему сыну Андрею: я подарила её, чтобы он мог спокойно начать семейную жизнь. На тот момент мне казалось это правильным решением, ведь когда ещё помогать, если не на старте? К тому же, я осталась прописанной здесь и первое время жила вместе с ним и невесткой.
До недавних пор все более-менее ладилось — я готовила им еду, помогала при переездах и ремонте. Однако с появлением внука всё изменилось.
— Мама, давай уже решать вопрос с твоим переездом, — сказал Андрей, заходя в комнату.
— Какой ещё переезд? — опешила я.
— Ну… Тут нам стало тесно, — он запнулся. — Лиза считает, что всё-таки лучше, если ты переберёшься куда-нибудь. Всё-таки это теперь наш дом…
Слово «наш» будто надломило что-то внутри. Я понимала, что юридически они правы. Но морально?
С какой стати мне собирать чемоданы, если я эту квартиру буквально вручила им на блюдечке? Внук был мне дорог, я хотела помогать, но ощущала, что невестка принимает мою помощь словно сквозь зубы — хотя открытой грубости до последнего времени не проявляла. Я вздохнула, стараясь не показывать растущей тревоги.
На следующий день, едва я вышла из спальни, в коридоре меня перехватила невестка. Звали её Лиза, она была на пару лет моложе Андрея, скромно одевалась, но в глазах читалась решительность.
— Татьяна Михайловна, можно вас на пару минут? — обратилась она ко мне, стараясь держаться вежливо.
— Конечно, Лиза, я слушаю, — я отложила мысли о завтраке.
— Мы с Андреем долго обсуждали наш семейный уклад. Понимаете, ребёнку нужен простор. Мы планируем переделать эту комнату, — она кивнула на мою спальню. — Хотим там сделать детскую, а вам придётся перебраться в гостиную тогда. Но только временно, до вашего переезда.
У меня внутри всё сжалось. Раньше я при любых разговорах с невесткой старалась сгладить острые углы. Думала, что привыкнем друг к другу. А тут она, не стесняясь, сообщает, что им некомфортно моё присутствие. Но старалась говорить спокойно, без резких нот.
— Лиза, подожди. Разве я так мешаю? Я ведь помогаю с ребёнком, готовлю ужины, в магазин хожу. Или вы решили, что на двух взрослых и малыша слишком много одной меня?
— Да в общем и целом, да, — Лиза пожала плечами. — Андрей говорил, что вы не будете против, если придётся что-то менять.
Я невольно посмотрела в её глаза, пытаясь понять, действительно ли она так уверена в том, что говорит. Но, похоже, она уже всё решила.
— Поняла, — произнесла я. — Тогда позже поговорю с Андреем.
***
Поговорить удалось только вечером, когда Андрей вернулся с работы. Я сидела в своей кухне, смотрела на кипящую кастрюлю с супом. Он сел рядом, выдохнул устало.
— Мама, мы должны с тобой кое-что обсудить серьёзно, — начал он.
— Слушаю. Я уже догадываюсь, что за тема, — ответила я.
— Лиза права. Квартира и так не самая большая. Скоро внуку понадобится своя комната, мы хотим завезти детские вещи, игрушки. Тебе всё равно придётся съехать. Это уже не вопрос удобства, а вопрос того, что нам физически не хватает пространства.
— А как же я? — вырвалось у меня невольно. — Я твоя мама, Андрей. Мама, которая отдала эту квартиру, чтобы у тебя было своё.
— Я благодарен, но мы не можем всё время жить втроём. Это мешает и нашим отношениям, и твоим планам. Ты ведь сама мечтала пожить за городом? Или вот у тёти Галины комнатка давно пустует?
Я растерянно посмотрела на него. Моя собственная спальня, та, которую я когда-то с любовью обустраивала, уже была наполовину завалена детскими вещами. Мне стало ясно, что они не просто хотят немного места — они хотят, чтобы я убралась поскорее.
— У тёти Гали нет условий, да и она больна, — выдохнула я. — Я не имею права переезжать к ней.
— Тогда подумай об общежитии, об аренде комнаты. Мы с Лизой можем помочь с оплатой первое время, — предложил Андрей.
— Ты всерьёз хочешь загнать свою мать в какой-то съёмный углол? — горько переспросила я.
— Мама, давай без драмы. Это теперь наш дом, понимаешь?
***
На следующий день я пошла на работу — я работала в медицинском центре администратором. Там меня увидела давняя приятельница, Евгения Николаевна.
— Татьяна Михайловна, вы сегодня сами на себя не похожи, — тихо сказала Евгения Николаевна, подходя ко мне после приёма пациентов. — Случилось что-то дома?
— Да вот… Не знаю, с чего начать. Сын с невесткой считают, что я им мешаю. Хотят, чтобы я перебралась куда-нибудь.
— Но ведь квартира твоя, — нахмурилась она.
— Юридически теперь уже нет, — вздохнула я. — Я переписала её на Андрея, а сама осталась прописанной.
— Вот люди… Только и думают, как бы избавиться от старшего поколения, — тихо пробормотала Евгения Николаевна. — Хотя вы же не пенсионерка ещё!
— Не пенсионерка, но видимо уже не нужна им в роли хозяйки. Я стала лишним звеном.
Она задумалась, потом посмотрела на меня, словно решая, стоит ли лезть в этот разговор глубже.
— Татьяна Михайловна, а вы пробовали поговорить с Лизой прямо и жёстко? Поставить условие?
— Я не сторонница жёстких мер. Да и Андрей на её стороне. Говорит, что это теперь их дом.
На этих словах у меня задрожали руки, и я стиснула ладони, чтобы успокоиться. Евгения Николаевна аккуратно положила папку с бумагами на стол, будто давая мне время прийти в себя.
— Может, вам на время уехать к родственникам в другой город, пока они не образумятся? — предложила она.
— Мне кажется, они уже решили всё окончательно, — горько улыбнулась я. — Надо искать другой путь.
***
Вечером того же дня, вернувшись, я заставила себя зайти на кухню, где Лиза кормила внука.
— Татьяна Михайловна, вы ужинать будете? — спросила она, хотя в голосе звучал непривычный холод.
— Нет, спасибо, — бросила я. — Лиза, у меня есть к тебе вопрос. Может, лучше сядем, поговорим?
— Можно, — она кивнула и села к столу. — Я вас слушаю.
— Ты правда хочешь, чтобы я уехала? — произнесла я, пристально глядя ей в глаза.
— Поймите правильно, — вздохнула Лиза. — Я конечно благодарна вам за всё, что вы сделали для нас. Но есть определённые моменты, которые нам с Андреем уже надоели. Мы не можем жить так, словно у нас в квартире два начальника. Ребёнку нужно больше места, мы хотим растить его по своим правилам. Когда вы вмешиваетесь в наш быт, мне становится тяжело. Я не хочу лишний раз спорить.
— Но я лишь пыталась помочь: смотрела за ребёнком, убирала в квартире, чтобы тебе было легче. Я же не навязываю свои порядки.
— Когда вы берёте ребёнка, я каждый раз переживаю: вы делаете по-своему. А все эти вещи про «мамы лучше знают» меня очень ранят.
Она говорила тихо, но уверенно. Я не могла возразить, ведь и правда иногда позволяла себе советы. Но разве это преступление?
— То есть ты считаешь, что я мешаю?
— Да, к сожалению, — призналась Лиза. — Мы с Андреем решили, что вам будет лучше подыскать себе другой вариант проживания.
***
На утро я начала собирать вещи в коробки. Купила несколько картонных коробок в хозяйственном. Андрей зашёл в комнату, где я перебирала фотоальбомы и воспоминания.
— Мама, я вижу, ты уже решила. Может, я помогу с упаковкой? — предложил он.
— Спасибо, не надо. Я сама справлюсь.
— Не обижайся, пожалуйста. Я не хотел, чтобы так получилось. Но Лизу я тоже понимаю: ей тяжело чувствовать себя хозяйкой, когда рядом ты.
— Андрей, ты помнишь, как мы жили, когда ещё папа был с нами? Я старалась, чтобы в нашем доме был уют, чтобы ты рос в спокойствии. Мы с твоим отцом никогда не выставляли из квартиры своих родителей.
— Знаю, мама. Но сейчас другие времена. И потом, квартира всё-таки принадлежит мне и Лизе.
— Другие времена? — я криво усмехнулась. — Ну, понятно.
Он переминался с ноги на ногу, старательно отводил взгляд.
— Мама, смотри, давай мы тебе поможем материально. Я же не бросаю тебя на произвол судьбы.
— А ничего, что я официально здесь прописана?
— Прописка — это формальность. Мы всё равно хотим, чтобы ты уважала наше желание.
***
К вечеру я созвонилась со своей младшей сестрой Оксаной, которая жила в соседнем регионе. Сестра давно звала меня переехать к ней, но у неё была собственная сложная ситуация: она жила со свёкром, который нуждался в уходе.
— Таня, так ты что, правда уедешь от Андрея? — спросила сестра взволнованно.
— Он сказал, что я не мать, а квартирантка, — ответила я тихо. — Прямо в лицо.
— Господи, какой позор… И что теперь?
— Пока не решила. Я могу попытаться обратиться к юристу, ведь остаётся прописка. Но разве это решит проблему отношений?
— А может, надо их просто проучить? Не уезжай, посмотри, как они выкрутятся.
— Зачем? Чтобы в доме царили постоянные ссоры? Это ни мне, ни внуку не на пользу, — говорила я. — Я всё ещё люблю своего сына, Оксана. Не хочу скандалов.
— Тогда приезжай ко мне. Найдём место, хоть временное. Мой свёкор спит в маленькой комнате, но ты можешь расположиться там же, в уголке…
— Да куда я к тебе поеду… У вас и так непросто.
Мы помолчали немного, и я чувствовала, как сестра ищет слова.
— Ладно, подумаем, как лучше. Может, я поговорю с ребятами, которые сдают у нас комнаты. Посмотрим, — предложила Оксана. — Но ты, главное, не расстраивайся.
***
Когда я вернулась домой после вечерней прогулки, Андрей стоял в коридоре. Он был явно взвинчен.
— Мама, Лиза говорит, что ты звонила сестре и жаловалась на нас?
— Да, я позвонила, чтобы узнать насчёт жилья. Я же теперь «квартирантка», — не скрывая горечи, ответила я.
— Это несправедливо по отношению к нам, — повысил голос Андрей. — Ты всю ситуацию выставляешь так, будто мы тебя на улицу выкидываем!
— А разве нет? — я посмотрела на него пристально. — Андрей, ты забыл, что я сюда вложила всю свою жизнь?
— Я помню, но у каждого поколения своя жизнь. Считаю, нам уже нельзя жить под одной крышей.
На наш спор вышла Лиза, держа внука на руках.
— Прошу вас, Татьяна Михайловна, не поднимайте шум, ребёнка пугаете, — сказала она негромко. — Мы всё решили, давайте просто мирно разойдёмся.
— Хорошо, — тихо кивнула я. — Я уезжаю. Просто дайте мне неделю.
***
Укладывая последние вещи, я наткнулась на старые блокноты, где когда-то планировала семейный бюджет, записывала покупки для дома. Переворачивая страницы, я вспоминала, как радовалась первой зарплате Андрея, как мы устраивали ему праздник в честь поступления в институт. Тогда он был таким довольным и открытым. Сейчас он, по сути, отказывался от моего присутствия — и всё ради удобства своей семьи.
В дверь постучала Лиза.
— Татьяна Михайловна, чемоданы когда будете выносить? Андрей может помочь завтра.
— Я завтра как раз хотела закончить сборы. Ещё хочу позвонить одной знакомой насчёт временной комнаты.
— Да, конечно. Если что, Андрей готов подвезти вас.
Я молча кивнула. Никаких тёплых слов, никакой благодарности — только деловые фразы. И мне оставалось лишь принять это.
***
Наступил день отъезда. Я закончила погружать в машину последние сумки. Андрей стоял рядом, его вид выдавал напряжение. Лиза покачивала коляску, в которой мирно спал ребенок.
— Мама, ты уж прости меня, если что не так, — сказал Андрей, когда я собиралась сесть в такси.
— Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь забыть твои слова: «Ты не мать, а квартирантка», — посмотрела на него. — Но ты мой сын, и я не желаю тебе зла. Просто теперь мы идём разными дорогами.
— Мы же поможем, если что… — Андрей казался растерянным.
— Не надо, — я посмотрела ему в лицо. — Больше не надо.
Он отошёл, не находя слов. Лиза тоже ничего не сказала. Я села в машину и бросила взгляд на окна квартиры, где прошло столько лет моей жизни.
Хотелось спросить себя: неужели всё это происходит именно со мной? Но ответ был очевиден. Я закрыла дверь, и такси плавно тронулось, унося меня прочь из места, которое я когда-то называла домом.
Минуты растягивались, но я понимала: теперь у меня впереди другая глава. Возможно, горькая и полная испытаний, но моя собственная. Когда машина остановилась на светофоре, у меня прозвенел телефон — сестра сообщала, что договорилась с приятельницей насчёт комнаты: «Приезжай, поживёшь, пока не придумаем что-то стабильное». Я лишь коротко поблагодарила её и положила трубку. Хотелось успокоиться и поверить, что всё будет хорошо.
Так я уехала, покинув квартиру, которую подарила сыну из самых искренних побуждений. Осталась у меня только прописка да воспоминания. Андрей с Лизой будут устраивать свой семейный быт, а я… Я начну жить заново. Может, я действительно стала для них больше квартиранткой, чем родным человеком. Но где-то внутри я надеюсь, что когда-нибудь сын осознает: мать выгнать из жизни нельзя, даже если все законы и документы говорят, что дом больше ей не принадлежит.
