— Кто этот мальчик? — Павел застыл в дверном проеме, не решаясь войти в собственную квартиру.
Дарья стояла посреди комнаты, положив руки на плечи худого темноволосого ребенка лет десяти. Мальчик смотрел исподлобья, крепко прижимая к груди потрепанный рюкзак.
— Это Даниил. Он будет жить с нами, — ее голос звучал странно спокойно, но пальцы, сжимавшие детские плечи, заметно дрожали.
— Ты что, с ума сошла? — Павел шагнул вперед, захлопнув дверь. — Какой еще Даниил? Чей он? Что происходит?
Даниил вздрогнул и сильнее прижал рюкзак, словно пытался спрятаться за ним.
— Мой, — тихо ответила Дарья. — Это мой сын.
Комната наполнилась гудящей тишиной. Павел почувствовал, как земля уходит из-под ног. Они жили вместе три года, и за все это время Дарья ни разу не упомянула о ребенке.
— Твой… сын? — слова застревали в горле. — У тебя есть сын? И ты мне три года ничего не говорила?
Мальчик переводил взгляд с Павла на Дарью. В его глазах читался вопрос, которым задавался и сам Павел: что будет дальше?
— Даня, — Дарья наклонилась к ребенку. — Вон там, за углом, кухня. Там есть печенье в синей банке. Иди возьми.
Когда мальчик неуверенными шагами скрылся на кухне, Дарья повернулась к Павлу:
— Я все объясню. Только не кричи, пожалуйста.
— Объяснишь? — Павел сбросил куртку на пол. — И как ты это объяснишь? Три года, Даша! Три года ты скрывала, что у тебя есть ребенок!
— Я не скрывала, — она опустилась на диван. — Я просто… не говорила.
Павел рассмеялся, но смех получился нервным, болезненным.
— Большая разница! И где он был все это время? С отцом? У тебя и муж где-то припрятан?
— С сестрой, — тихо ответила Дарья. — Он был с Алёной.
Павел медленно опустился на стул напротив. Об Алёне, старшей сестре Дарьи, он знал только то, что она давно уехала за границу с мужем-бизнесменом.
— Мне было восемнадцать, когда я родила, — Дарья говорила спокойно, словно заранее отрепетировала эту речь. — У Алёны не было детей, она не могла иметь своих. И она… взяла моего. Это было в девяносто шестом.
— Взяла? — Павел наклонился вперед. — Что значит «взяла»?
— Именно то, что я сказала. Алёна забрала Даниила и уехала с мужем. А сейчас она сбежала. Они бросили Даню родителям и исчезли.
С кухни доносилось осторожное позвякивание — мальчик явно прислушивался к разговору, стараясь не шуметь.
— Почему сейчас? — Павел покачал головой. — Почему не раньше?
— Потому что раньше он был с Алёной, — в голосе Дарьи звучало раздражение. — А теперь он никому не нужен. Мать и отец стары, им за ним не уследить. Они сами еле концы с концами сводят. А я… я не могу оставить его там.
Павел потер виски. За три года совместной жизни он привык к разному — к непредсказуемым настроениям Дарьи, к ее внезапным решениям и эмоциональным вспышкам. Но ребенок? Это переходило все границы.
— Я не готов к этому, — он встал. — Не готов к чужому ребенку в доме. Нам и вдвоем-то непросто.
— Он не чужой, — резко ответила Дарья. — Он мой сын. И если ты не готов, это твои проблемы.
— Наши проблемы! — Павел повысил голос. — Мы живем вместе! Вместе снимаем эту квартиру, вместе…
— Ты не работаешь уже полгода, — перебила Дарья. — Квартиру снимаю я. И решения буду принимать тоже я.
Это был удар ниже пояса. Павел, талантливый архитектор, уже шесть месяцев не мог найти работу, точнее — не хотел браться за то, что предлагали. «Для настоящего проекта нужно вдохновение», — повторял он, отказываясь от очередного предложения. Дарья работала офис-менеджером в строительной фирме, и ее зарплаты едва хватало на жизнь.
— Отлично, — процедил Павел. — Просто отлично. Значит, теперь мы будем жить втроем. Ты, я и твой сын, о котором я впервые узнал десять минут назад.
Из кухни вышел Даниил, держа в руке печенье. Он остановился в дверях, внимательно глядя на взрослых.
— Не кричите, пожалуйста, — тихо сказал он.
В его голосе было столько достоинства, что Павел невольно смутился. Этот худой мальчик с большими серьезными глазами вдруг показался ему старше своих лет.
— Никто не кричит, — Дарья улыбнулась сыну. — Мы просто разговариваем. Даня, это Павел. Павел Андреевич. Мы… живем вместе.
Даниил кивнул, словно это объяснение его вполне устраивало, и протянул руку:
— Здравствуйте, Павел Андреевич.
Павел машинально пожал маленькую ладонь. Рука у мальчика была прохладной и сухой.
— Привет, — сказал он. — Можно просто Павел.
— А ты сядь, поешь нормально, — Дарья подтолкнула Даниила к столу. — Я сейчас что-нибудь приготовлю. Ты, наверное, голодный?
— Нет, бабушка перед отъездом покормила, — мальчик послушно сел за стол.
— Перед отъездом? — Павел перевел взгляд на Дарью. — Они что, просто отдали его тебе и уехали?
— Нет, — ответила она. — Они уехали в деревню на все лето. А его оставили одного. Десятилетнего ребенка!
— Но… — начал Павел.
— Еще вопросы? — тихо спросила Дарья, глядя ему прямо в глаза.
Павел покачал головой. Объяснений было слишком много, и он чувствовал, что захлебывается в них.
— Я выйду, — сказал он. — Прогуляюсь.
— Прогуляйся, — холодно ответила Дарья. — Заодно подумай.
Павел шел по вечерним улицам, не разбирая дороги. Мысли путались. Ребенок. У Дарьи есть ребенок. Сын. Как такое возможно? Как она могла молчать три года?
Он зашел в маленькое кафе и заказал кофе. За соседним столиком молодая мать уговаривала сына съесть мороженое. Мальчик капризничал, размазывая слезы по лицу.
— Сашенька, ну давай еще ложечку! — умоляла женщина. — Ну последнюю!
Павел отвернулся. Теперь и в его жизни будет ребенок. Чужой. Незнакомый. Со своими привычками, характером, проблемами.
«Дарье было восемнадцать, когда она родила, — подумал он. — В девяносто шестом. Значит, Даниилу сейчас десять. Она отдала его сестре и молчала все эти годы. Почему?»
Позвонив официанту, Павел попросил рюмку коньяка.
— У Алёны не было детей, — вспомнил он слова Дарьи. — Она не могла иметь своих… и взяла моего.
Звучало странно. Если сестра не могла иметь детей, почему бы просто не оформить опеку над ребенком? Зачем этот странный обман, эта тайна?
Коньяк обжег горло. Павел заказал еще один.
Они познакомились с Дарьей в 2003 году — он тогда как раз защитил дипломный проект и устроился в архитектурное бюро. Она работала там секретарем. Роман развивался стремительно — через два месяца они уже жили вместе. Дарья была младше его на три года, но казалась взрослее — серьезная, ответственная, даже суровая иногда.
Заказав третью рюмку, Павел вспомнил то немногое, что знал о ее семье. Алёна, старшая сестра, была на пять лет старше Дарьи. Вышла замуж рано, за какого-то бизнесмена, уехала за границу. Родители Дарьи — Виктор Сергеевич и Зинаида Михайловна — жили в небольшом поселке под Москвой. Дарья редко о них говорила, навещала еще реже.
Павлу вдруг вспомнился мрачный дом в поселке, куда они однажды ездили на Новый год. Типичная дача-переделка — небольшой дом с пристройками. Родители Дарьи показались ему странными — настороженными, скрытными. Будто боялись, что он прочитает их мысли.
Мать — Зинаида Михайловна — все время причитала, что «дочка совсем забыла родителей», а отец молча пил водку, изредка бросая тяжелые взгляды на дочь и ее гостя. Тогда Павел списал это на провинциальные нравы и поспешил уехать. Дарья не возражала.
Получив счет, Павел удивился его размеру, но заплатил, не торгуясь. Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул ночной воздух. Было уже поздно. Домой идти не хотелось, но и деваться было некуда.
В квартире горел свет. Павел тихо открыл дверь. Из комнаты доносилось размеренное дыхание — кто-то спал. Заглянув туда, он увидел Даниила, свернувшегося калачиком на диване. Рядом на стуле сидела Дарья, глядя на ребенка.
— Вернулся, — сказала она, не оборачиваясь. — Надеюсь, надумал что-то путное?
Павел подошел и сел на пол рядом с ней. От него пахло алкоголем.
— Расскажи мне все, — попросил он. — С самого начала. И правду, пожалуйста.
Дарья долго молчала, не сводя глаз с сына. Затем глубоко вздохнула и заговорила — тихо, почти шепотом.
— В девяносто первом отец продал Алёну, — начала она. — Ей было восемнадцать, она только школу окончила.
— Продал? — Павел не был уверен, что правильно расслышал.
— Именно так, — Дарья посмотрела на него. — Буквально продал. Выдал замуж за бизнесмена Белова, который был вдвое старше ее. Тот заплатил отцу большие деньги — по тем временам, конечно. Несколько тысяч долларов.
— Но это… — Павел задохнулся от возмущения.
— Дикость? Да. Но ты не представляешь, что творилось тогда. Девяносто первый год, страна разваливается, люди нищают, а тут богатый человек с «перспективами». Отец всегда умел устраиваться. А мать… она всегда все делала, как он скажет.
Даниил что-то пробормотал во сне. Дарья поправила одеяло.
— Алёна уехала с мужем. Сначала они жили в Москве, потом где-то за границей. Она писала, звонила иногда. Но все реже. А потом, в девяносто шестом, я забеременела. Мне было восемнадцать, как и Алёне, когда ее выдали замуж. Отец был в ярости, — Дарья усмехнулась. — Боялся, что упустит выгоду. Меня тоже можно было продать замуж.
— А отец ребенка? — спросил Павел.
— Парень из нашего поселка. Дурак, — она пожала плечами. — Он уехал в Москву, как узнал о беременности. Я его и не искала.
— И что дальше?
— Дальше, — Дарья вздохнула, — я родила Даниила. И тут Алёна приехала. Сказала, что они с мужем хотят усыновить ребенка, но не могут — какие-то проблемы с документами. Предложила взять моего.
— Взять? Просто взять? А как же документы? Как же…
— Они подделали документы, — перебила Дарья. — У Белова были связи. Даниил стал их сыном, официально. Я подписала все, что нужно. Мне было восемнадцать, я не хотела этого ребенка. Не готова была…
Она замолчала, пряча глаза.
— И что потом? — тихо спросил Павел.
— Потом, — Дарья сглотнула, — Белов оказался не просто бизнесменом, а аферистом. Они с Алёной улетели за границу, когда запахло жареным. Бросили Даню родителям и исчезли. Это было в начале лета. С тех пор ни слуху ни духу.
— Но почему ты забрала его только сейчас? — Павел не понимал.
— Потому что только сейчас его оставили одного! — в голосе Дарьи прорезалась сталь. — Родители решили уехать в деревню на все лето. Я приехала и узнала, что они собираются оставить десятилетнего ребенка одного на три месяца. Дать денег на еду и уехать!
Даниил заворочался. Дарья снизила голос до шепота:
— Я не могла оставить его там. Понимаешь? Не могла.
Павел молча смотрел на Даниила. В полутьме его худое лицо казалось еще более бледным.
— И что теперь? — спросил он наконец.
— Теперь мы будем жить вместе, — твердо сказала Дарья. — Если ты не можешь этого принять — твое право. Но Даниил останется со мной.
Павел встал и прошелся по комнате. Три часа назад у него была обычная жизнь с обычными проблемами — поиск работы, нехватка денег, ссоры с девушкой. Теперь все изменилось.
— Я останусь, — сказал он, глядя на спящего мальчика. — Но нам придется многое обсудить. И с документами надо что-то решать. И работу я найду.
Дарья посмотрела на него с удивлением:
— Правда?
— Правда, — кивнул Павел. — Этому мальчику нужен дом. И нормальная семья.
Он поймал себя на мысли, что хочет стать лучше — ради этого худого ребенка с серьезными глазами. Даниил не заслуживал того, что с ним сделали. Никто не заслуживал.
Прошло два месяца. Павел устроился в архитектурное бюро — не самое престижное, но стабильное. Даниила записали в школу недалеко от дома. Вопрос с документами решался постепенно — процесс был долгим и сложным, но адвокат обещал, что они смогут оформить опеку.
В тот вечер они сидели на кухне — Дарья, Павел и Даниил. Мальчик делал уроки, а взрослые пили чай, обсуждая планы на выходные.
— Поедем в парк? — предложил Павел. — Погода хорошая обещают.
— С удовольствием, — улыбнулась Дарья. — Давно никуда не выбирались. Даня, ты с нами?
Даниил оторвался от тетради:
— А можно будет на аттракционы?
— Конечно! — Павел потрепал его по волосам. — Куда захочешь.
Дарья смотрела на них с нежностью. За эти два месяца они сблизились — Павел учил Даниила играть в шахматы, брал его с собой на работу, когда мог, показывал чертежи и макеты. Мальчик оказался умным и любознательным.
— Паш, — вдруг сказала Дарья, — а ведь у Даниила скоро день рождения.
— Правда? — Павел поднял глаза. — И сколько тебе будет?
— Одиннадцать, — ответил Даниил.
— Солидный возраст, — улыбнулся Павел. — Надо отметить как следует. Чего бы ты хотел в подарок?
Даниил задумался, потом неуверенно сказал:
— Велосипед? Если можно…
— Конечно, можно! — Павел переглянулся с Дарьей. — Отличная идея.
Телефонный звонок прервал разговор. Дарья вышла в коридор.
— Алло? — она вернулась через минуту, бледная как полотно. — Да, это я. Что? Когда? Да… хорошо… я понимаю.
— Что случилось? — спросил Павел, когда она положила трубку.
— Алёна вернулась, — тихо сказала Дарья. — Она в Москве. И хочет забрать Даниила.
Даниил вскинул голову:
— Мама?
— Да, твоя мама… то есть, Алёна, — Дарья запнулась. — Она вернулась.
— И где папа? — спросил мальчик, и в его голосе было столько надежды, что у Павла сжалось сердце.
— Она одна, — ответила Дарья.
— А когда я ее увижу? — глаза Даниила светились ожиданием.
Дарья и Павел переглянулись.
— Скоро, — сказала Дарья. — Сходи пока в свою комнату, нам нужно поговорить с Павлом.
Когда Даниил ушел, Дарья опустилась на стул:
— Она хочет его забрать. Прямо завтра. Говорит, что документы в порядке, Даниил юридически ее сын. Белов погиб в автокатастрофе, она получила страховку и вернулась… за сыном.
— Но ведь это мы заботились о нем все это время! — возмутился Павел. — Она бросила его!
— По документам Даниил — ее сын, — повторила Дарья. — И она имеет законное право его забрать.
Павел ударил кулаком по столу:
— Нет! Мы не отдадим его! Это неправильно!
— А что правильно? — Дарья горько усмехнулась. — Всё, что происходило с ним до сих пор, было неправильным. Я родила его и отдала. Алёна взяла и бросила. Родители хотели оставить одного. Все всегда поступали с ним неправильно.
Павел встал и подошел к окну. На улице темнело. Где-то там, в этом городе, была Алёна, решившая вдруг стать матерью брошенному ребенку.
— Что мы скажем Даниилу? — спросил он.
— Правду, — тихо ответила Дарья. — Только правду.
Встреча произошла на следующий день. Алёна ждала их в маленьком кафе недалеко от дома. Она была красивой женщиной — выше Дарьи, с такими же светлыми волосами, но с более резкими чертами лица.
Даниил, увидев ее, застыл на месте. Павел положил руку ему на плечо, чувствуя, как мальчик дрожит.
— Здравствуй, Даня, — Алёна улыбнулась, но улыбка вышла неуверенной.
— Здравствуйте, — тихо ответил Даниил.
— Можно сказать тебе «мама»? — спросила она, и в ее голосе зазвучали фальшивые нотки. — Ты ведь помнишь меня?
Даниил кивнул, но промолчал.
— Садитесь, — Алёна жестом указала на стулья. — Я заказала нам мороженое и кофе.
Они сели. Разговор не клеился. Алёна говорила о том, как скучала, как часто думала о Даниле, как планирует его будущее. Мальчик рассеянно ковырял ложкой мороженое, не поднимая глаз. Дарья молчала, стиснув зубы. Говорил в основном Павел — рассказывал о школе, об успехах Даниила, о его увлечениях.
— Я хочу, чтобы ты поехал со мной, — наконец сказала Алёна, обращаясь к Даниилу. — У меня квартира на Пресне. Большая, светлая. Тебе понравится.
Даниил посмотрел на Дарью. В его глазах стоял вопрос.
— Алёна имеет право забрать тебя, — тихо сказала Дарья. — По документам…
— Я не хочу, — вдруг перебил ее Даниил. — Не хочу уезжать.
Алёна нахмурилась:
— Даня, но я твоя мама!
— Нет, — мальчик покачал головой. — Вы не моя мама. Вы оставили меня.
— Я не оставляла, — возразила Алёна. — Так сложились обстоятельства. Виктор разбился, мне пришлось улаживать дела… Это заняло время. Но теперь я вернулась.
— Мама — это та, которая заботится, — упрямо сказал Даниил. — А вы уехали и не звонили даже.
— Даня, — Дарья погладила его по руке. — Алёна правда твоя мама. По документам.
— Но вы же говорили, что это вы… — мальчик запнулся. — Бабушка сказала, вы моя настоящая мама.
— Что?! — Алёна подалась вперед. — Что ты такое говоришь?
Возникла напряженная пауза. Дарья смотрела на сестру, не мигая.
— Он прав, — сказала она наконец. — Я его биологическая мать. Ты это знаешь.
— Но ты отдала его! — воскликнула Алёна. — Сама! Добровольно!
— Я была молода и глупа, — Дарья выпрямилась. — Я не понимала, что делаю. Родители… отец настоял. Как и с твоим замужеством.
Павел смотрел на сестер, не решаясь вмешаться. Но подумал о том, что объяснит многое: страшное прошлое, «продажа» дочери в брак, затем вторая дочь «платит» за проступок, отдавая ребенка…
— Значит, вот как, — Алёна откинулась на спинку стула. — Теперь ты решила стать матерью-героиней? Отобрать у меня сына?
— Я не отбираю, — Дарья покачала головой. — Ты сама его бросила. На три месяца! Десятилетнего ребенка!
— Я не бросила! — повысила голос Алёна. — Я попросила родителей присмотреть за ним!
— Родители уехали в деревню, — тихо сказал Даниил. — Я жил один.
Алёна растерянно посмотрела на мальчика:
— Они не сказали мне…
— Конечно, не сказали, — кивнула Дарья. — Они никогда ничего не говорят. Делают что хотят, не считаясь с другими.
Даниил вдруг положил ложку и посмотрел на Алёну:
— Где вы были, когда я болел корью? Где вы были, когда я сломал руку на качелях? Бабушка плакала, а дедушка ругался. А вы где были?
Алёна не нашлась с ответом.
— Я хочу жить с мамой и Павлом, — твердо сказал Даниил, указывая на Дарью. — С настоящими родителями.
Павел удивленно посмотрел на мальчика. «С мамой и Павлом». Он назвал его родителем. Настоящим.
Алёна опустила глаза. Потом достала из сумки папку с бумагами и положила на стол.
— Здесь документы на опеку, — сказала она, не глядя на сестру. — Я подписала отказ. Можете оформить все официально.
Дарья недоверчиво посмотрела на папку:
— Почему? Так просто?
— Не просто, — Алёна встала. — Я вижу, что он выбрал. И вижу, что ты изменилась, Даша. Не думала, что ты способна стать матерью.
— Я тоже не думала, — тихо ответила Дарья.
Алёна наклонилась к Даниилу:
— Прости меня, если сможешь. Я… я не была хорошей матерью. Но я правда хотела как лучше.
Мальчик кивнул, все еще не глядя на нее. Алёна выпрямилась и обратилась к Павлу:
— А вы… берегите их обоих.
Она развернулась и быстро пошла к выходу.
— Не хочешь догнать ее? — спросил Павел, глядя на Дарью.
— Нет, — она покачала головой. — Это всегда было нашей семейной традицией — убегать от проблем. Но я больше не хочу убегать. И не хочу догонять тех, кто убегает.
Даниил неуверенно улыбнулся:
— Значит, я остаюсь с вами?
— Если хочешь, — Дарья посмотрела на Павла. — Мы не идеальные родители. Мы только учимся. Но мы очень постараемся.
— Я хочу, — мальчик кивнул. — Очень хочу.
Три месяца спустя, в холодный ноябрьский день, они стояли у дверей ЗАГСа. Павел нервно поправлял галстук, Даниил крутил в руках маленькую коробочку с кольцами.
— Вы уверены? — спросил мальчик, глядя то на Павла, то на Дарью. — Точно уверены?
— Абсолютно, — Павел улыбнулся. — А ты?
— И я уверен, — серьезно ответил Даниил. — Только…
— Что? — забеспокоилась Дарья.
— А меня потом тоже можно будет переименовать? — спросил мальчик. — В Даниила Павловича Карасева? По-настоящему?
Павел рассмеялся и обнял его за плечи:
— Обязательно. Усыновление — следующий шаг. Мы уже подали документы. Скоро ты будешь официально нашим сыном.
— Я и так ваш, — Даниил прижался к нему. — По-настоящему.
Дарья смотрела на них, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Десять лет назад, отдавая новорожденного сына, она и представить не могла, что судьба сделает такой поворот. Что она вернет своего ребенка, найдет настоящую любовь и создаст семью, о которой всегда мечтала.
— Идем, — сказала она, беря их обоих за руки. — Наша очередь.
Они вошли в ЗАГС, держась друг за друга. Три человека, ставшие семьей вопреки всем правилам и обстоятельствам. Три человека, для которых слово «чужие» больше не имело смысла.
