— Вы реально считаете, что я не смогу выгнать вас из моей же квартиры? — злилась Ольга на родственников мужа.
Свекровь Нина Петровна только презрительно фыркнула, не отрываясь от телевизора. Рядом с ней устроился деверь Сергей с банкой пива, а на кухне громко стучала посудой его жена Людмила.
— Ольгушка, — медовым голосом произнесла Нина Петровна, наконец соизволив обернуться, — ты что-то забываешь. Это квартира моего сына. А значит, и моя тоже.
— Ваш сын умер три месяца назад! — выкрикнула Ольга, сжимая кулаки. — И квартира по завещанию принадлежит мне!
— Завещание можно оспорить, — лениво протянул Сергей, отхлебнув пива. — Особенно если вдова ведет себя неподобающе.
Ольга почувствовала, как внутри все закипает. Две недели назад они приехали «на пару дней», чтобы разобрать вещи Андрея. Но дни превратились в недели, а намека на отъезд не было.
— Людмила! — крикнула Ольга в сторону кухни. — Немедленно прекрати копаться в моих шкафах!
— Да что ты кричишь-то! — высунулась оттуда жена Сергея с красным от возмущения лицом. — Посуду мою! Андрюша же не хотел, чтобы все пропало!
— Андрюша? — Ольга почувствовала, как голос начинает дрожать от ярости. — Вы же с ним лет пять не разговаривали!
— Это ты его от семьи отвратила, — холодно произнесла Нина Петровна. — Мой сын был золотым мальчиком, пока не встретил тебя.
Ольга закрыла глаза, пытаясь собраться с силами. Она помнила, как Андрей рассказывал о своей семье. О том, как мать постоянно выпрашивала деньги, а брат появлялся только когда нужно было занять крупную сумму. Как они осуждали его выбор профессии, его друзей, его решение жениться на ней.
— Знаете что, — тихо сказала Ольга, открывая глаза. — У вас есть ровно час, чтобы собрать вещи и убраться.
— А то что? — насмешливо спросил Сергей.
— А то я вызову полицию.
— Попробуй, — усмехнулась Нина Петровна. — Мы родственники. У нас есть право находиться в квартире покойного сына.
— Нет, не имеете, — твердо произнесла Ольга. — Особенно после того, как вы вчера пытались вынести мой компьютер.
— Это компьютер Андрея! — возмутилась Людмила, появляясь на пороге кухни с мокрыми руками.
— Который я ему подарила на день рождения. Чек до сих пор лежит в документах.
Воцарилась тишина. Ольга достала телефон.
— Что ты делаешь? — нервно спросила Нина Петровна.
— Звоню участковому. Павел Иванович нас знает. Он поможет разобраться с наглыми постояльцами.
— Стой! — вскочил Сергей. — Ты что, совсем с ума сошла?
— Я совершенно в здравом уме. В отличие от людей, которые считают, что могут жить за чужой счет и распоряжаться чужим имуществом.
Ольга начала набирать номер. Пальцы дрожали, но она твердо нажимала на кнопки.
— Алло, Павел Иванович? Это Ольга Морозова из квартиры 47… Да, помните… У меня проблема с непрошеными гостями…
— Повесь трубку! — зашипела Нина Петровна, вскакивая с дивана.
— Ни за что, — спокойно ответила Ольга, отходя к окну. — Да, Павел Иванович, они отказываются покидать мою квартиру… Ага, понятно… Хорошо, жду.
Она положила трубку и обернулась к притихшим родственникам.
— Участковый будет через полчаса. Будет разбираться.
— Ты не имеешь права! — взвизгнула Людмила.
— Имею. Это моя квартира, мое имущество. А вы — незаконно проникшие посторонние лица.
— Мы семья! — воскликнула Нина Петровна.
— Семья? — горько усмехнулась Ольга. — Где вы были, когда Андрей лежал в больнице? Где были, когда он умирал? Я одна с ним сидела. Одна держала его за руку. Одна хоронила!
— Мы не знали… — пробормотал Сергей.
— Знали! Я вам звонила! Сначала сказали, что заняты, потом вообще перестали брать трубку!
Ольга почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Все эти месяцы боли, одиночества, когда она справлялась с болезнью мужа одна. Когда тратила все сбережения на лечение. Когда ночами не спала, ухаживая за ним.
— А теперь, когда все кончено, вы объявились за наследством, — продолжила она, борясь со слезами. — Думаете, я не понимаю? Вы не за памятью о сыне пришли. Вы за деньгами!
— Это неправда! — попыталась возразить Нина Петровна, но голос звучал неуверенно.
— Правда! Вы уже успели осмотреть все ценное в доме. Людмила вчера фотографировала картины и украшения. Думаете, я не видела?
Людмила покраснела и отвернулась.
— Знаете, что сказал мне Андрей перед смертью? — тихо спросила Ольга. — Он сказал: «Не давай им ни копейки. Они появятся, как стервятники, но ты не обязана им ничего. Живи для себя».
— Врешь! — выкрикнула Нина Петровна, но в голосе прозвучала неуверенность.
— Хотите, покажу его записку? Он написал ее в последние дни. На всякий случай.
Ольга прошла к письменному столу и достала из ящика сложенный листок. Развернула его и прочитала вслух:
— «Олечка, если что-то случится со мной, помни: квартира и все в ней — твое. Не позволяй моим родственникам тебя обижать. Они не заслужили твоей доброты. Я люблю тебя. Андрей».
В комнате повисла тишина. Только тикали часы на стене.
— Это… это подделка, — слабо произнесла Нина Петровна.
— Почерковедческая экспертиза легко это опровергнет. Хотите проверить?
Снизу послышался звук открывающейся двери подъезда, затем шаги по лестнице.
— Это участковый, — сказала Ольга. — Последний шанс уйти по-хорошему.
Сергей первым сдался. Он поставил банку пива на стол и направился к своим вещам.
— Серег, ты что делаешь? — возмутилась жена.
— Собираюсь. Не хочу проблем с полицией.
— Но мама…
— Мама пусть сама решает.
Нина Петровна сидела, сжав губы, и сверлила Ольгу злобным взглядом.
— Ты пожалеешь об этом, — прошипела она.
— Единственное, о чем я жалею, — это что позволила вам остаться так надолго.
В дверь постучали.
— Откройте, участковый!
Ольга пошла открывать. На пороге стоял знакомый полицейский — мужчина средних лет с добрым, но усталым лицом.
— Здравствуйте, Ольга Николаевна. Что у нас тут происходит?
— Здравствуйте, Павел Иванович. Родственники мужа отказываются покидать мою квартиру. Уже две недели живут без моего согласия.
Участковый окинул взглядом комнату, где торопливо собирались вещи родственники.
— Понятно. У вас есть документы на квартиру?
— Конечно, — Ольга протянула ему папку с документами.
Павел Иванович внимательно изучил бумаги, затем обратился к Нине Петровне:
— Гражданка, ваши документы.
— Какие документы? Я мать погибшего!
— Это не дает вам права самовольно занимать чужое жилье. Согласно завещанию, квартира принадлежит вдове. Прошу собрать вещи и покинуть помещение.
— Это безобразие! — возмутилась Нина Петровна. — Мы родня!
— Родство не отменяет законов о частной собственности. У вас есть десять минут.
Сергей и Людмила уже паковали последние вещи. Нина Петровна поднялась с дивана, тяжело дыша от возмущения.
— Ты еще пожалеешь, — бросила она Ольге. — Мы найдем способ оспорить завещание.
— Попробуйте, — спокойно ответила Ольга. — Только учтите: у меня есть свидетели того, как вы обращались с Андреем при жизни. И документы о том, что лечение я оплачивала сама.
— Пойдемте, мам, — устало сказал Сергей, взяв сумку. — Хватит.
— Никогда не прощу тебе этого унижения! — выкрикнула Нина Петровна, направляясь к двери.
— А я не прощу вам того, что вы бросили сына в трудную минуту, — тихо ответила Ольга.
Дверь захлопнулась. Участковый еще немного поговорил с Ольгой, убедился, что все в порядке, и ушел.
Ольга осталась одна в своей квартире. Впервые за две недели — одна. Она прошлась по комнатам, открыла окна, впуская свежий воздух. Стало легче дышать.
На кухне она увидела разбросанную посуду, открытые шкафы. Людмила явно искала что-то ценное. Ольга начала убирать, возвращая вещи на места.
Когда она дошла до спальни, то остановилась у фотографии на тумбочке. Андрей улыбался с карточки, обнимая ее за плечи. Это фото сделали в их последнюю совместную поездку на море, за полгода до его болезни.
— Прости, что так вышло, — прошептала она. — Но я не могла больше терпеть.
Ольга взяла фотографию в руки. Андрей был хорошим человеком, но его семья… Она сама видела, как он страдал от их равнодушия. Как пытался найти оправдания их поведению. Как в последние месяцы жизни даже не упоминал о них.
Телефон зазвонил. Неизвестный номер.
— Алло?
— Это адвокат Юрий Белов. Представляю интересы семьи покойного Андрея Морозова.
Ольга усмехнулась. Быстро же они нашли юриста.
— Слушаю.
— Мои клиенты намерены оспорить завещание. У нас есть основания полагать, что оно составлено под принуждением.
— Какие основания?
— Это станет ясно в суде. Готовы ли вы к мирному урегулированию спора?
— Что вы имеете в виду?
— Раздел имущества в соответствии с долями наследства по закону.
— Нет, — твердо сказала Ольга. — Завещание составлено в полном соответствии с законом, в присутствии нотариуса и свидетелей. Если хотите судиться — пожалуйста.
— Подумайте. Судебный процесс может затянуться на годы.
— У меня есть время.
— Но не деньги на хороших адвокатов.
— Посмотрим.
Ольга положила трубку. Руки слегка дрожали, но она чувствовала в себе твердость, которой раньше не было. Эти месяцы испытаний закалили ее.
Она прошла к компьютеру и начала искать информацию о юридических фирмах. Завтра же обратится к адвокату. Хорошему адвокату. Деньги найдет — продаст украшения, если понадобится.
Андрей оставил ей не только квартиру. Он оставил право на новую жизнь. И она не позволит никому это право у нее отнять.
Вечером Ольга сидела на балконе с чашкой чая. Город шумел внизу, но в квартире было тихо и спокойно. Наконец-то.
Телефон снова зазвонил. На этот раз звонила соседка тетя Валя.
— Олечка, как дела? Видела, что родственники уехали.
— Все хорошо, Валентина Ивановна. Наконец-то дома покой.
— Правильно сделала, что выгнала. Я же говорила — не к добру они приехали.
— Да, вы были правы.
— Слушай, а у меня племянник адвокат, хороший специалист. Если что — скажи, контакты дам.
— Спасибо, может, и понадобится.
После разговора Ольга еще долго сидела на балконе. Думала о прошлом и будущем. О том, как начать жить дальше. В тридцать два года жизнь не заканчивается. Андрей бы хотел, чтобы она была счастлива.
Но сначала надо защитить то, что он ей оставил. Не для денег — для принципа. Чтобы никто не смел попирать волю умершего человека.
Ольга вернулась в комнату и достала еще одну папку с документами. Там лежали справки о лечении Андрея, квитанции об оплате, больничные листы. Все расходы она несла одна. Ни копейки от родственников.
А еще там был конверт с надписью «Олечке на черный день». Внутри лежали деньги — Андрей тайком откладывал их последние месяцы, видимо, предчувствуя, что может случиться.
«Зря ты волновался, — подумала Ольга, перебирая купюры. — Я справлюсь».
И в эту минуту она действительно поверила, что справится. С судом, с одиночеством, с новой жизнью. Потому что она уже прошла через самое страшное — через потерю любимого человека. А все остальное — преодолимо.
Наутро Ольга проснулась с четким планом действий. Первым делом — к адвокату. Потом — к нотариусу, который оформлял завещание. Нужно собрать все документы, подтверждающие законность завещания и обстоятельства его составления.
Она оделась, позавтракала и вышла из дома с твердым намерением отстоять свои права. Впереди могла быть долгая борьба, но Ольга больше не боялась. Она научилась быть сильной.
На улице было солнечно. Новый день, новая жизнь. И никто не имел права отнимать у нее это право на будущее.
