— А мне плевать на твою усталость! Я на девятом месяце, у меня отеки, давление и бессонница, а ты все свободное время проводишь с ними и этой… — Елена тяжело опустилась на стул, не договорив фразу.
— Слушай, давай не начинай, — Сергей устало потер глаза. — Артему нужна помощь с английским, у него контрольная завтра. А Илья… ты же знаешь, какой он чувствительный. Я не могу их бросить.
— Но меня и нашего будущего ребенка бросить можешь? — Елена инстинктивно положила руку на огромный живот. — Две недели до родов, Сергей! А если начнется раньше? Где тебя искать? У Натальи?
Сергей поморщился. Этот разговор повторялся с пугающей регулярностью последние несколько месяцев. Елена не понимала. Или не хотела понимать.
— Я буду на связи, — он взял куртку и направился к выходу. — Обещаю вернуться к ужину.
Входная дверь захлопнулась, оставив Елену наедине с болью и обидой. Она медленно подошла к окну и увидела, как муж садится в машину. Сцена была до боли знакомой.
Четыре года назад, когда они только познакомились, все казалось таким простым. Да, у него был за плечами брак, двое сыновей и сложная бывшая жена. Но разве это помеха счастью двух взрослых людей? Теперь, глядя в спину уходящему мужу, Елена поняла, как же она ошибалась.
— Почему ты терпишь? — Валентина Ивановна поставила перед дочерью тарелку с горячим супом. — Тебе тридцать лет, умница, красавица, работа хорошая. Зачем тебе мужчина, который все время проводит с другой семьей?
Елена рассеянно помешивала суп, не поднимая глаза на мать. После выписки из роддома она приехала к родителям — Сергей снова был у детей.
— Мам, все сложно. У него обязательства перед сыновьями. И эта Наталья… она неуравновешенная, может устроить что угодно.
— А перед тобой и Светой у него обязательств нет? — Валентина Ивановна присела рядом и взяла дочь за руку. — Твой муж не мальчик, ему тридцать пять. Пора научиться расставлять приоритеты.
В комнате тихо посапывала новорожденная Светлана. Елена взглянула на крохотное личико дочери и почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Я думала, ребенок изменит его. Заставит больше времени проводить дома, — голос Елены дрогнул. — Наивная, да?
Валентина Ивановна только вздохнула. За тридцать лет работы в школе она повидала немало семейных драм.
— И что будешь делать теперь? Работу, наверное, бросишь?
— Нет, — неожиданно твердо ответила Елена. — Выйду на удаленку через месяц. Нам нужны деньги. Ипотека сама себя не погасит.
Валентина Ивановна одобрительно кивнула. В свои шестьдесят она по-прежнему верила, что женщина должна иметь свой источник дохода. Сколько ее бывших учениц поплатились за финансовую зависимость от мужей.
— Ты правильно решила. Я помогу с малышкой, не переживай.
Светлане исполнилось три месяца, когда произошло то, чего Елена всегда боялась, но в глубине души ожидала.
Звонок в дверь раздался в пять вечера. Елена, только закончившая рабочий созвон, раздраженно посмотрела на часы. Сергей на заводе до семи, к тому же были бы ключи. Светлана только уснула после долгих укачиваний.
На пороге стояла Наталья — растрепанная, с размазанной тушью и запахом дешевого вина.
— Где он? — бывшая жена Сергея покачнулась, цепляясь за дверной косяк.
— Кто? — Елена инстинктивно загородила проход, хотя понимала, о ком идет речь.
— Не придуривайся! Сережка где? — голос Натальи сорвался на крик. — Мне нужно срочно! Эти скоты из опеки опять приходили, грозятся детей забрать! Он обещал помочь!
Елена почувствовала, как внутри все холодеет. Сергей ничего не говорил ни о какой опеке. Ни слова о новых проблемах Натальи.
— Его нет. Он на работе, — механически ответила она. — Что случилось с опекой?
Наталья оттолкнула ее и ввалилась в квартиру. Елена едва сдержалась, чтобы не толкнуть ее в ответ. В спальне спала Светлана, и любой шум мог ее разбудить.
— Что случилось? Спроси у своего благоверного! — Наталья упала на диван, не снимая грязных ботинок. — Прикинь, эти твари заявили, что я пьяница! Что я за детьми не слежу! А знаешь, почему они пришли? Кто-то настучал!
— И ты думаешь, это Сергей?
— А кто еще? Он же мечтает детей отобрать! — Наталья с вызовом посмотрела на Елену. — И ты ему подыгрываешь, да? Думаешь, ему нужна ты и твой выводок? Ошибаешься! Он моих детей любит! Артемка и Илюшка — его смысл жизни!
Елена почувствовала, как по телу разливается жар. В ушах зашумело.
— Светлана тоже его дочь, — тихо, но твердо произнесла она. — И я прошу тебя уйти. Сергей приедет в семь, звони ему тогда.
— Да плевать он хотел на твою… как ее там? — Наталья неопределенно махнула рукой. — Знаешь, сколько раз он мне говорил, что жалеет о вашем браке? Что скучает по нам?
В этот момент из спальни донесся плач Светланы. Елена дернулась к двери, но Наталья вдруг вскочила.
— Покажи мне эту красотку! Хочу посмотреть на нее! — она нетвердой походкой направилась к спальне.
— Не смей! — Елена резко схватила Наталью за руку. — Убирайся из моего дома! Сейчас же!
Наталья яростно вырвалась, но потеряла равновесие и упала, ударившись о журнальный столик. Послышался треск разбитого стекла.
— Ты что творишь? — взвизгнула она, держась за ушибленный локоть. — Я Сережке все расскажу! Как ты меня, мать его детей, выгнала! Как руки распускала!
Елена, не слушая, подняла Наталью с пола и буквально вытолкала за дверь. Захлопнув ее, она прислонилась к стене и закрыла глаза. Сердце колотилось, руки дрожали. Плач Светланы становился все требовательнее.
— Зачем ты ее выгнала? Она в состоянии аффекта была! — Сергей мерил шагами кухню, пока Елена кормила Светлану. — У нее проблемы серьезные, могли детей забрать!
— А мы? У нас с твоей дочерью проблем нет? — тихо спросила Елена, стараясь не потревожить ребенка. — Пьяная женщина ворвалась в наш дом, оскорбляла меня, чуть не разбудила Свету…
— Она не со зла! Ты же знаешь, как ей трудно. Одна с двумя детьми…
— А я не одна? — Елена подняла на мужа покрасневшие глаза. — Ты когда в последний раз менял дочери подгузник? Когда вставал к ней ночью? Знаешь, сколько она весит сейчас? Какое у нее любимое положение для засыпания?
Сергей замолчал, отводя взгляд. В этот момент его телефон ожил очередным сообщением. Он машинально взглянул на экран.
— От Натальи? — с горечью спросила Елена. — Что там? Снова требует денег? Или нужно срочно ехать решать ее проблемы?
— Артему плохо, — коротко ответил Сергей. — У него приступ. Я должен ехать.
— Конечно, — Елена устало кивнула. — Иди. Твои настоящие дети ждут.
Повисла тяжелая пауза.
— Что ты имеешь в виду? — Сергей настороженно посмотрел на жену.
— Именно то, что сказала. Светлана для тебя — чужой ребенок. Ты не видишь ее, не слышишь, не участвуешь в ее жизни. — Елена бережно переложила уснувшую малышку в кроватку. — Наталья права в одном: твои настоящие дети — Артем и Илья. Только их ты и любишь.
— Это несправедливо, — Сергей сжал кулаки. — Я работаю на износ, обеспечиваю вас, плачу ипотеку…
— А я не работаю? — перебила его Елена. — Я веду проекты удаленно, сижу с ребенком, готовлю, убираю. И еще пытаюсь сохранить хотя бы видимость семьи, которой на самом деле нет.
Сергей раздраженно схватил куртку.
— Мне некогда сейчас это обсуждать. У Артема приступ.
— Иди, — Елена отвернулась. — Только не возвращайся. Совсем.
— Ты абсолютно правильно поступила, — Валентина Ивановна помогала дочери складывать детские вещи в чемодан. — К черту такой брак! Только нервы себе трепать.
Прошла неделя с того разговора. Сергей действительно не вернулся, только прислал сообщение, что останется у родителей, пока Артему не станет лучше. Елена не ответила. Вместо этого она позвонила матери и попросила приехать помочь с переездом.
— Куда планируешь? — спросила Валентина Ивановна, аккуратно складывая крошечные распашонки.
— Пока к тебе, если не возражаешь, — Елена устало улыбнулась. — Потом сниму что-нибудь. Ипотеку пусть платит сам, раз так рвется к другой семье.
— Конечно, не возражаю. Сколько нужно, столько и живите. Свете у нас будет хорошо.
Звук открывающейся двери застал обеих женщин врасплох. На пороге спальни появился Сергей — осунувшийся, с красными глазами.
— Что здесь происходит? — он растерянно посмотрел на чемоданы.
— А на что это похоже? — Елена продолжила собирать вещи, не глядя на мужа. — Мы уезжаем.
— Куда? Зачем? — Сергей шагнул в комнату, но натолкнулся на холодный взгляд тещи.
— Серёжа, давай без сцен, — Валентина Ивановна встала между ним и дочерью. — Елена все решила. Ты выбрал свой путь, она — свой.
— Какой путь? О чем ты? — Сергей перевел взгляд на жену. — Лена, объясни, что происходит?
— Ты правда не понимаешь? — Елена наконец посмотрела на него. — Неделю назад я сказала тебе не возвращаться. Ты не вернулся. Я подала на развод.
— Что? Когда?
— Три дня назад. — Елена застегнула чемодан. — Бумаги придут тебе по почте.
— Но у нас же ребенок! — Сергей в отчаянии взмахнул руками. — Светлане нужен отец!
— А ты — отец? — в голосе Елены звучало не обвинение, а усталость. — Ты провел с ней от силы десять полных дней за три месяца ее жизни. Ты хоть знаешь, какой у нее режим? Что она любит? Что ей нужно?
Сергей молчал, и это молчание было красноречивее любых оправданий.
— Я все понимаю, — продолжила Елена. — Артему и Илье ты тоже нужен. Но знаешь, в чем разница? Их мать — безответственная пьяница, которая манипулирует тобой. А я — нет. Я справлюсь сама. Света будет в порядке.
— Ты не можешь просто взять и уйти! — Сергей схватил ее за руку. — Это наш дом, наша семья!
— А где была наша семья, когда Наталья ввалилась сюда пьяная? Где она была, когда я рожала одна, потому что ты поехал к Артему с его очередной истерикой? — Елена высвободила руку. — Семья — это не просто штамп в паспорте, Сережа. Это выбор, который делают каждый день. И ты свой выбор сделал.
В комнате повисла тягостная тишина, нарушаемая только сопением проснувшейся Светланы.
— Не могу в это поверить! Ты серьезно к нему вернулась? — Елена пристегивала десятимесячную Светлану в автокресло, разговаривая по громкой связи. Динамик телефона выдавал нервный голос ее подруги Марины.
— А что мне было делать? — оправдывалась та. — Дениска плакал каждый день, папу просил. Да и алименты эти копейки…
— И что теперь? Опять будешь терпеть его загулы? — Елена захлопнула дверцу и обошла машину.
— Он обещал исправиться. Говорит, осознал… — неуверенно продолжила Марина.
— Обещал он, конечно, — Елена завела двигатель. — Марин, я тебя люблю, но это какой-то замкнутый круг. Третий раз сходишься-расходишься.
— Говорит женщина, которая до сих пор официально замужем, — с легкой обидой заметила подруга.
— Развод почти оформлен, — Елена вырулила со стоянки торгового центра. — Еще месяц бумажной волокиты.
— И денег ему не простила, я смотрю, — Марина явно решила перейти в контрнаступление. — Ипотека, алименты… Мужика по миру пустила.
— А должна была? — Елена почувствовала, как поднимается раздражение. — Он нас бросил ради своей бывшей алкоголички. Пусть скажет спасибо, что квартиру пополам не делю.
— Ну не знаю, — протянула Марина. — Говорят, у него сейчас все не очень. Наталья беременна, денег нет, работы тоже…
Елена резко затормозила, благо дорога была пустой.
— Что значит «беременна»? — она не могла поверить своим ушам.
— Ты не знала? — в голосе Марины звучало искреннее удивление. — От Сергея, само собой. Уже месяцев шесть, наверное. Живут у его родителей. Она вроде закодировалась даже.
Елена несколько секунд молчала, переваривая информацию. Потом тряхнула головой.
— Марин, мне пора. Подъезжаю к садику, — она сбросила звонок, не дожидаясь ответа.
Светлана в зеркале заднего вида увлеченно играла с мягкой игрушкой, не обращая внимания на внезапную остановку. Елена глубоко вдохнула, пытаясь успокоить дрожащие руки.
Беременна. От Сергея. Пока она, Елена, подавала на развод, ее муж успел зачать ребенка со своей бывшей женой. Наверное, это должно было ранить. Должно было вызвать боль, злость, обиду. Но внутри была только усталость.
«И это человек, о котором я столько плакала? С которым хотела прожить всю жизнь?» — подумала Елена, снова трогаясь с места.
— Я считаю, ты делаешь ошибку, — Валентина Ивановна хмуро смотрела на дочь. — Зачем вообще с ним встречаться? Ты же развелась, деньги через приставов получаешь. Забудь уже эту историю.
Елена накинула пальто и поправила волосы перед зеркалом.
— Мам, это просто разговор. Для закрытия гештальта, если хочешь. — Она улыбнулась. — Не могу поверить, что сказала «гештальт». Слишком много психологических статеек в интернете.
— Вот! А ты со мной спорила. Психологи разводят людей на деньги этими гештальтами! — Валентина Ивановна воспользовалась моментом, чтобы в очередной раз выразить свое отношение к современной психологии.
— Мам, не начинай, — Елена чмокнула мать в щеку. — Свету укладывай в восемь, не позже. И не разрешай ей смотреть мультики перед сном, опять не уснет.
— Это мне будешь рассказывать? — фыркнула Валентина Ивановна. — Тридцать лет с детьми работала. Иди уже, закрывай свои гештальты!
Сергей ждал ее за угловым столиком в полупустом кафе. Елена сразу заметила, как он изменился за полтора года: осунулся, под глазами залегли тени, появилась ранняя седина на висках. Тридцать шесть лет, а выглядит на все сорок пять.
— Привет, — Елена села напротив. — Давно не виделись.
— Привет, — Сергей нервно улыбнулся. — Я не был уверен, что ты придешь.
— Ты просил о встрече, я согласилась. — Елена сняла пальто. — О чем ты хотел поговорить?
— О Свете, — Сергей заметно напрягся. — Лен, я хочу ее видеть. Регулярно. Я ее отец, как ни крути.
Елена молча изучала его лицо. Год назад она бы обрадовалась этим словам, увидела в них шанс на восстановление семьи. Сейчас же…
— Почему сейчас? Ей скоро два. Где ты был все это время?
— Ты знаешь, где, — Сергей отвел взгляд. — У меня были обязательства. Сложные обстоятельства.
— Да, я слышала, — Елена отпила воду из стакана. — Третий ребенок от Натальи. Поздравляю, кстати. Мальчик или девочка?
— Девочка, — Сергей поморщился. — Послушай, я понимаю твою обиду…
— Я не обижена, Сереж, — перебила его Елена. — Правда. Это было полтора года назад. Я отпустила ситуацию.
— Тогда почему ты так холодна? Почему не даешь мне видеться с дочерью?
— А ты просил? — Елена удивленно приподняла брови. — За полтора года ты звонил два раза. Приезжал один раз, на день рождения, с опозданием в неделю. Какие еще препятствия я создала?
Сергей заерзал на стуле.
— Ладно, справедливо. Но я хочу это исправить. Хочу быть настоящим отцом.
— Это хорошее желание, — кивнула Елена. — Только почему сейчас?
Сергей молчал, вертя в руках чайную ложку. Елена внимательно наблюдала за ним.
— Сереж, что случилось? — наконец спросила она. — Ты же не просто так решил вспомнить о Свете. Что-то изменилось, верно?
— Мы с Натальей расстаемся, — наконец выдавил Сергей. — Она снова пьет. Опека забрала Артема и Илью. Я борюсь за опеку над Алисой — это наша младшая.
Елена удивилась тому, насколько спокойно она восприняла эту новость. Еще год назад она бы торжествовала. Или сочувствовала. Сейчас же…
— И теперь ты вспомнил о Свете, — констатировала она без вопросительной интонации.
— Нет! То есть, да, но не в этом смысле! — Сергей повысил голос, и несколько посетителей обернулись в их сторону. — Я просто… я многое пересмотрел. Понял, как был неправ. Хочу наверстать упущенное.
— Хорошо, — Елена кивнула. — Я не против, чтобы ты виделся со Светой. Она имеет право знать своего отца. Но есть условия.
— Какие?
— Во-первых, регулярность. Никаких отмен в последний момент, никаких «я не могу, потому что у Артема проблемы». Ты берешь на себя обязательство и выполняешь его. Раз в неделю, по выходным.
Сергей кивнул.
— Во-вторых, постепенность. Ты не можешь просто ворваться в ее жизнь и стать папой. Для нее ты — чужой человек. Придется терпеливо строить отношения.
— Конечно, я понимаю.
— И в-третьих, — Елена посмотрела ему прямо в глаза, — никакого совместного воспитания. Я не вернусь к тебе, Сергей. Это не обсуждается.
Сергей дернулся, как от пощечины.
— Я и не предлагал…
— Но подумал, — Елена грустно улыбнулась. — Я знаю тебя, Сереж. Ты опять остался один с проблемами, и тебе кажется, что со мной было бы проще. Может, и было бы. Но я больше не хочу быть запасным аэродромом.
— Я не считаю тебя…
— Неважно, — Елена махнула рукой. — Важно, что мы можем цивилизованно общаться ради Светы. Это главное.
Они еще полчаса обсуждали детали: когда Сергей сможет впервые увидеть дочь, что ей нравится, чего она боится. Елена отвечала спокойно и доброжелательно, но внутри ощущала странную пустоту. Будто разговаривала с бывшим однокурсником, а не с человеком, которому отдала четыре года жизни.
— Как всё прошло? — Валентина Ивановна встретила дочь в коридоре.
— Спит? — вместо ответа спросила Елена, кивнув в сторону детской.
— Уже час как. И не увиливай от ответа.
Елена прошла на кухню, налила себе чай и устало опустилась на стул.
— Нормально прошло. Он хочет видеться со Светой. Я не против.
— Хм, — Валентина Ивановна поджала губы. — И с чего вдруг такой интерес к ребенку?
— Они с Натальей расстаются. Снова пьет, детей забрали. — Елена равнодушно пожала плечами. — Типичная история.
— И ты позволишь ему вернуться в вашу жизнь? После всего? — в голосе Валентины Ивановны звучало неодобрение.
— Не в нашу, мам. В жизнь Светы. Она имеет право знать своего отца.
— Да какой он отец? — фыркнула Валентина Ивановна. — Биологический донор!
— Мам, — Елена мягко накрыла руку матери своей. — Я все понимаю. Ты защищаешь меня. Но я справилась. Правда. Я больше не люблю его, не скучаю, не жду. Мы просто двое взрослых людей, у которых есть общий ребенок.
Валентина Ивановна недоверчиво посмотрела на дочь.
— Ты точно не думаешь снова сойтись с ним?
— Точно, — Елена улыбнулась. — Знаешь, год назад я бы, наверное, обрадовалась такой возможности. Думала бы, что все наладится, что мы станем настоящей семьей. Но сейчас… Сейчас я понимаю, что заслуживаю большего, чем быть запасным вариантом. И Света заслуживает видеть рядом счастливую мать, а не женщину, которая цепляется за отношения из страха одиночества.
Валентина Ивановна с гордостью посмотрела на дочь.
— Когда ты успела так повзрослеть?
— Когда поняла, что я одна отвечаю за свою жизнь, — Елена отпила чай. — И знаешь, в этом есть своя свобода.
Первая встреча Светы с отцом прошла лучше, чем ожидала Елена. Девочка, всегда настороженно относившаяся к чужим, довольно быстро позволила Сергею показать ей, как работает заводная машинка, которую он принес в подарок.
— Она совсем на тебя похожа, — тихо сказал Сергей, когда Света увлеченно возила игрушку по полу.
— Глаза твои, — так же тихо ответила Елена. — И упрямство тоже.
Это был один из редких моментов взаимопонимания между ними за последние годы. Елена поймала себя на мысли, что совсем не испытывает боли или сожаления. Только легкую ностальгию по тому, что могло бы быть, но не случилось.
— Ты уверена, что хочешь переехать? — Марина с сомнением осматривала небольшую квартиру, которую Елена собиралась снять. — Живете ведь нормально с мамой. И Свете хорошо.
— Уверена, — Елена проверяла работу кранов на кухне. — Маме скоро шестьдесят один. Ей нужен покой, а не двухлетний ребенок, носящийся по квартире с утра до вечера.
— И что, прямо уйдешь от родительской помощи?
— Не уйду, — улыбнулась Елена. — Будем приезжать в гости, иногда оставаться с ночевкой. Но пора учиться жить самостоятельно. Я почти тридцать один год прожила под маминым крылом.
— Смотри, — Марина вздохнула. — А Сергей что? Одобряет?
— А при чем здесь Сергей? — удивленно спросила Елена. — Он видится со Светой раз в неделю. Иногда чаще, если есть возможность. Платит алименты. Но решения о нашей с дочерью жизни принимаю я.
— Хм, — Марина задумчиво постучала ногтем по подоконнику. — А знаешь, ты изменилась. Раньше все «Сережа то, Сережа это». А теперь — сама решаешь.
— Так и должно быть, разве нет? — Елена пожала плечами. — В конце концов, это моя жизнь.
— Можно забрать Свету на выходные? — Сергей стоял в дверях новой квартиры Елены, переминаясь с ноги на ногу. За полгода регулярных встреч с дочерью он заметно посвежел, да и отношения с Еленой стали почти дружескими.
— К родителям? — уточнила Елена, пропуская его в прихожую.
— Да. Они соскучились, да и мне было бы удобнее.
— А ты справишься? — Елена с легкой тревогой посмотрела на бывшего мужа. — Два дня с двухлетним ребенком — это не шутки.
— Папа и мама помогут, — Сергей улыбнулся. — Да и я уже не так безнадежен. Алиса, знаешь ли, хорошая тренировка.
Елена кивнула. Сергей действительно получил опеку над младшей дочерью, хотя Наталье разрешили регулярные встречи под присмотром. Артем и Илья пока оставались в детском доме, но Сергей надеялся вернуть и их.
— Ладно, — Елена вздохнула. — Но мы на связи 24/7. И если что-то пойдет не так — я сразу приеду.
— Договорились.
Глядя, как Сергей собирает маленький рюкзачок Светы, Елена вдруг отчетливо поняла, что, несмотря на все ошибки, Сергей не плохой человек. Просто они с самого начала хотели разного. Она — настоящую семью и стабильность. Он — быть нужным всем сразу, никого не обидеть. В итоге обидел всех, включая себя.
— Ма-ма! Ма-ма! Смотли! — Света с восторгом показывала на разноцветные воздушные шары, украсившие детскую на ее третий день рождения.
— Вижу, малышка, красиво! — Елена обняла дочь. — Скоро гости придут!
Это был первый день рождения, который они праздновали в своей квартире. Небольшой, но уютной. Елена гордилась тем, что сама оплачивала аренду, сама принимала решения, сама строила их жизнь со Светой.
Звонок в дверь возвестил о прибытии первых гостей. На пороге стоял Сергей с большой коробкой, замотанной в подарочную бумагу.
— С днем рождения малышки! — он неловко улыбнулся Елене и прошел в квартиру.
Следом прибыли Валентина Ивановна, Марина с сыном, несколько подруг Елены со своими детьми. Даже родители Сергея приехали — впервые за все время они с Еленой снова общались почти как семья.
Наблюдая, как Сергей аккуратно помогает Свете задуть свечи на торте, Елена поймала себя на необычном чувстве. Это не была любовь или тоска — скорее, принятие. Их история сложилась именно так, как должна была. Возможно, в другой вселенной они могли быть счастливой семьей. Но в этой им было суждено стать бывшими супругами, сумевшими сохранить уважение друг к другу ради ребенка.
— Все хорошо? — Валентина Ивановна подошла к дочери, пока гости увлеченно играли со Светой.
— Да, — Елена улыбнулась. — Все как раз так, как должно быть.
И это была чистая правда. Жизнь продолжалась — уже не по тому сценарию, о котором она мечтала когда-то, но по своему, особенному. С трудностями и радостями, с разочарованиями и открытиями. И, что самое главное, — с уверенностью в собственных силах.
Света подбежала к матери, протягивая кусочек торта.
— Мама, на! Я сама!
— Спасибо, малышка, — Елена присела и обняла дочь.
Будущее было неизвестным, но больше не пугало. В конце концов, они справились с самым сложным — научились жить дальше.
