Дверь хлопнула с такой силой, что задребезжала посуда в серванте.
— Опять задержишься? — Роман стоял посреди кухни, сжимая в руке полотенце. — И снова на полдня, как в прошлую субботу?
Елена замерла в прихожей, не успев застегнуть пальто. В горле мгновенно пересохло. Она не ожидала этого разговора сейчас — не сегодня, когда впереди маячили долгожданные три часа покоя.
— Там… срочный отчет, — она старалась говорить ровно, но голос предательски дрогнул. — Я же говорила вчера за ужином.
— Нет. — Роман подошел ближе, его взгляд стал жестче. — Ты ничего не говорила. Майя весь день спрашивала, куда мама ушла. Что мне ей сказать?
Елена отвела глаза. Она физически ощущала, как время утекает сквозь пальцы — её записали на пилинг и массаж спины на 14:00. Если она не выйдет сейчас, опоздает, и тогда эти выходные будут окончательно испорчены.
— Извини, правда, — она виновато улыбнулась, — я думала, что сказала. Постараюсь вернуться побыстрее. Максимум три часа.
Роман молча смотрел на неё, и в его глазах Елена видела растущую пропасть — ту самую, что появилась между ними за последний год. Десять лет брака, двое детей, ипотека и бесконечная усталость. Она не могла вспомнить, когда в последний раз они говорили о чем-то, кроме счетов, школы Михаила и детского сада Майи.
— Куда ты на самом деле ходишь, Лена?
От этого вопроса внутри что-то оборвалось. Он знает? Она почувствовала, как краска приливает к щекам.
— О чем ты? — Елена нервно поправила сумку на плече. — У меня правда завал на работе.
— В субботу? Третий раз за месяц? — Роман подошел ещё ближе, она чувствовала запах его лосьона после бритья — когда-то этот аромат сводил её с ума, а теперь вызывал только тревогу. — Ты думаешь, я совсем слепой?
Если я скажу правду, он решит, что я трачу деньги впустую. Деньги, которые могли бы пойти на погашение кредита или на секцию для Миши.
— Рома, я опаздываю, — она взялась за дверную ручку. — Поговорим, когда вернусь. Обещаю.
— А я обещаю, что узнаю правду. Сегодня.
Елена замерла. Что он имеет в виду?
— Миша, присмотри за сестрой! — крикнул Роман в глубину квартиры, снимая куртку с вешалки. — Я скоро вернусь.
Её сердце заколотилось как бешеное. Еще никогда за годы брака она не видела мужа таким решительным.
— Ты что, собираешься следить за мной?
— А ты даешь мне выбор? — он преградил ей путь. — Что происходит, Лена? Скажи мне прямо. У тебя кто-то появился?
Елена нервно рассмеялась, но смех прозвучал фальшиво даже для неё самой.
— Да ты с ума сошел, когда мне, по-твоему, крутить романы? Между совещаниями и стиркой?
— Тогда почему ты врешь? Я звонил в офис в прошлую субботу. Там никого не было.
Как давно он знает? Елена почувствовала, что комната начинает кружиться. Легкие сжались, как будто воздух стал густым и вязким.
— Я… — она запнулась, лихорадочно подбирая слова. — Я не… Там другой филиал…
— Хватит, — Роман уже надевал ботинки. — Либо ты говоришь правду, либо я иду с тобой.
В этот момент из комнаты выглянул Михаил — встрепанный, с планшетом в руках.
— Пап, а можно мне с Глебом погулять? Он звонил, у них там новый скейт-парк открыли.
— Не сейчас, сын, — отрезал Роман, не отрывая взгляда от Елены. — Присмотри за Майей.
— Опять! — мальчик скорчил недовольную гримасу. — Глеб больше звать не будет. Вы вечно меня с Майкой оставляете!
— Миша, — в голосе Елены появились предупреждающие нотки. — Не начинай. Сегодня последний раз, обещаю.
Роман издал короткий смешок.
— Да, твоя мама любит обещать.
Михаил посмотрел на родителей, молча развернулся и ушел в комнату, громко хлопнув дверью.
Елена почувствовала, как внутри все сжимается от стыда. Десятилетний сын не заслуживал быть втянутым в их проблемы. И пятилетняя Майя тоже. Она закрыла глаза, пытаясь прийти в себя.
— Ладно. Хорошо. Только не устраивай сцен перед детьми.
Уже в машине, выруливая со двора на проспект, Елена украдкой наблюдала за мужем. Роман сидел, выпрямившись, глядя строго вперед. Его желваки периодически напрягались — верный признак, что он сдерживает гнев.
— Ты не представляешь, что я передумал за последний месяц, — наконец произнес он. — Бессонные ночи, проверка твоего телефона, пока ты в душе…
— Ты копался в моем телефоне? — Елена едва не пропустила поворот.
— А ты давала мне выбор? — он впервые повернулся к ней. — Знаешь, что самое странное? Ничего. Вообще ничего подозрительного. Ни звонков, ни сообщений. Словно ты встречаешься с призраком.
Елена почувствовала горькую иронию ситуации. Он искал следы измены там, где их не могло быть.
— Приехали, — тихо сказала она, останавливаясь у современного здания с тонированными стеклами.
— «Оазис СПА и Велнес»? — Роман недоуменно прочитал вывеску. — Что это за место?
Елена выключила двигатель и повернулась к мужу.
— Это то место, куда я тайком сбегаю каждую вторую субботу, — ее голос дрожал. — Три часа массажа, пилинга и тишины. Три часа, когда я не отвечаю на звонки, не решаю чужие проблемы, не готовлю, не стираю и не проверяю домашние задания. Три часа для себя. Вот мой постыдный секрет.
Роман молчал, глядя на вывеску. Его лицо постепенно менялось — от недоверия к облегчению, а затем… к обиде?
— И ты не могла просто сказать мне? — наконец спросил он. — Ты предпочла врать? Мы что, настолько плохо знаем друг друга после десяти лет брака?
Елена сжала руль так, что побелели костяшки пальцев.
— А что бы ты сказал? «Конечно, дорогая, потрать восемь тысяч на СПА, пока я сижу с детьми»? Или: «Давай лучше внесем их в счет ипотеки»?
— Я бы сказал: «Давай найдем способ, чтобы ты могла отдохнуть без вранья».
Елена почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Она опустила голову.
— Я не хотела лгать. Просто… это началось случайно. Помнишь, когда мне премию дали? Я зашла сюда на пробный сеанс. И это было так… — она подняла глаза, — так хорошо просто лежать в тишине. А потом я решила прийти еще раз. И еще. И уже не знала, как сказать тебе, что все это время…
— Что все это время ты врала, — закончил Роман. — Знаешь, что самое обидное? Не то, что ты ходишь в СПА. А то, что ты не доверяешь мне настолько, что не можешь сказать правду о таких простых вещах.
Его слова ударили больнее, чем она ожидала.
— Ты не понимаешь…
— Так объясни мне.
Как объяснить то, чего я сама толком не понимаю? Почему мне так важно было сохранить эту тайну?
— Моя мама, — неожиданно для себя начала Елена, — она тоже уезжала. Говорила, что по работе, а сама ездила в санатории. Я находила путевки в её документах. Она оставляла меня с бабушкой и врала. И знаешь, что я чувствовала? Не обиду, что она отдыхает. А обиду, что она не брала меня с собой. Что не могла честно сказать, что устала и ей нужен отдых.
Роман слушал молча, не перебивая.
— И вот я делаю то же самое со своими детьми, — Елена почувствовала, как по щеке скатывается слеза. — Я стала точь-в-точь как она. А ведь я поклялась себе, что никогда…
Она не закончила фразу. Роман осторожно прикоснулся к её руке, все еще сжимавшей руль.
— Лена, ты не стала как твоя мать. Она была одна. А у тебя есть я, — он помолчал. — Черт, да я сам с ума схожу от усталости. И если тебе нужно это время для себя, да ради бога. Но зачем врать?
Елена смотрела на его руку поверх своей. Такую знакомую — с мозолями от инструментов, с маленьким шрамом на большом пальце.
— Я боялась, что ты осудишь меня. Что ты сочтешь это блажью. Глупой женской тратой денег.
— За кого ты меня принимаешь? — тихо спросил Роман. — Неужели я хоть раз давал повод так думать?
Елена не могла ответить. Потому что знала — нет, не давал. Все страхи были в её голове. Комплексы, вина и усталость превратились в стену между ними.
— Прости, — только и смогла произнести она. — Мне казалось, я не имею права на слабость. На усталость. На отдых.
Роман покачал головой.
— Мы семья, Лен. Если тебе тяжело — говори. Если нужен отдых — бери. Но не ври. Ложь разрушает все.
Они сидели в тишине несколько минут. Через стекло было видно, как посетители входят и выходят из СПА-центра. Женщины с умиротворенными лицами, мужчины в спортивной одежде.
— У тебя там запись? — наконец спросил Роман.
Елена кивнула.
— На два часа. Массаж и обертывание.
— Иди, — он слабо улыбнулся. — Я подожду в кафе напротив. Потом поговорим.
— Ты не сердишься?
— Я расстроен. Но не из-за СПА. А из-за того, что мы разучились говорить друг с другом.
Елена потянулась к нему и неловко обняла через центральную консоль.
— Я все исправлю. Обещаю.
— Я знаю, — он отстранился и улыбнулся чуть шире. — Иди. Твое время утекает.
Через три часа, сидя в том самом кафе напротив, они говорили так, как не говорили уже несколько лет. Честно, открыто, без оглядки на время и обязательства.
— Я предлагаю сделать это нашей традицией, — сказал Роман, помешивая кофе. — Раз в две недели ты идешь на свои процедуры, а я с детьми. Потом неделя, и мы меняемся — я иду в свой гараж или на рыбалку, ты с детьми.
— А через месяц нанимаем няню, оставляем детей у моей мамы и проводим выходные вдвоем, — продолжила Елена, чувствуя, как внутри разливается давно забытое тепло. — Никаких телефонов, никаких разговоров о работе и быте.
— Согласен, — Роман протянул руку через стол. — Договорились?
Елена сжала его ладонь.
— Договорились.
Они возвращались домой в совсем другом настроении. Елена чувствовала себя обновленной — не только из-за процедур, но и благодаря тому, что груз тайны больше не давил на плечи.
Дома их ждал беспорядок и притихшие дети. Михаил сидел в своей комнате, демонстративно не выходя к ужину. Майя крутилась вокруг, выспрашивая, где они были и что привезли.
— Миш, выходи, — позвала Елена, заглядывая в комнату сына. — Нам нужно поговорить.
— Отстаньте, — буркнул мальчик, не отрываясь от планшета. — Вам все равно на нас. Вы всегда сбегаете.
Елена переглянулась с Романом, стоявшим за ее спиной. В глазах сына было столько обиды, что у нее сжалось сердце.
— Ты прав, — тихо сказала она, присаживаясь на край кровати. — Мы были неправы. И я хочу попросить у тебя прощения.
Михаил наконец поднял глаза, не веря своим ушам. Мама никогда не признавала, что он прав.
— Мы с папой решили, что так больше не может продолжаться, — продолжила Елена. — С этого дня все будет по-другому.
Мальчик недоверчиво смотрел на родителей.
— Как по-другому?
— Мы будем честными друг с другом, — вступил Роман, присаживаясь рядом. — Будем говорить, когда устали или нам нужно время для себя. И будем проводить больше времени вместе.
— Мы поедем в тот скейт-парк в следующую субботу, — добавила Елена. — Все вместе. И ты можешь позвать Глеба.
Глаза Михаила загорелись, но он тут же постарался скрыть радость.
— А потом опять забудете?
— Нет, — твердо сказал Роман. — Больше никаких обманов и недомолвок. Даю слово.
В комнату влетела Майя, таща за собой плюшевого медведя.
— Мама, папа, вы больше не будете ругаться? — спросила она, глядя снизу вверх своими огромными карими глазами.
Елена подхватила дочь на руки.
— Не будем, зайка. Мама и папа просто очень устали. Но теперь мы все исправим.
— А почему вы устали? — не унималась девочка. — От нас? Мы плохо себя ведем?
— Нет, милая, — Елена прижала ее крепче. — Просто иногда взрослым нужно немного отдохнуть, чтобы снова стать хорошими родителями. Как тебе нужно поспать, чтобы не капризничать.
Майя серьезно кивнула, явно примеряя эту аналогию к себе.
— Я тогда тоже буду отдыхать, чтобы не капризничать!
Все рассмеялись, и напряжение, висевшее в доме последние недели, начало рассеиваться.
Вечером, когда дети уже спали, Елена и Роман сидели на кухне, пили чай и строили планы на будущие выходные.
— Знаешь, — задумчиво произнес Роман, — я ведь тоже скрывал кое-что от тебя.
Елена напряглась.
— Что именно?
— Помнишь, я в прошлом году ремонтировал машину коллеги? Я сказал, что взял с него только за запчасти.
— Да, и что?
— На самом деле он заплатил мне пятнадцать тысяч. Я отложил их на твой день рождения. Хотел сюрприз сделать — билеты куда-нибудь. Но так и не решился — боялся, что ты скажешь, что лучше потратить на что-то нужное для дома.
Елена смотрела на мужа с удивлением.
— Мы оба боялись одного и того же, — тихо сказала она. — Что наши желания не важны, что семья важнее, что нужно жертвовать.
— А в итоге чуть не разрушили то, что строили десять лет, — закончил Роман.
Он протянул руку через стол, и Елена сжала его ладонь. В этом простом жесте было больше близости, чем в их отношениях за последний год.
— Начнем сначала? — предложила она.
— Начнем, — улыбнулся Роман. — Только теперь без секретов.
Той ночью Елена долго не могла уснуть. Рядом мерно дышал Роман, а она думала о своей матери. О том, как та всегда возвращалась из своих «командировок» отдохнувшей и даже счастливой. Но потом снова погружалась в работу и заботы, становилась раздражительной и далекой. Может, ей тоже не с кем было поделиться своей усталостью? Не к кому обратиться за поддержкой?
Елена решила, что обязательно поговорит с матерью о том времени. О её тайных поездках и о том, как это повлияло на их отношения. Может быть, еще не поздно исправить и эту старую трещину?
А пока у нее была своя семья — Роман, Михаил и Майя. И она больше не собиралась строить стены между ними и собой. Никакая тишина и спокойствие не стоят того, чтобы жить во лжи. Даже самой безобидной.
Засыпая, Елена улыбалась. Впервые за долгое время она чувствовала настоящее умиротворение — не от массажа или спа-процедур, а от честности с самыми близкими людьми.
В конце концов, разве не в этом настоящий отдых для души?
«Почему нам так страшно просить о помощи? Что мешает признаться в усталости? Когда забота о семье превращается в непосильную ношу?»
