Вера Михайловна замерла с тарелкой в руках, её глаза округлились от изумления. Она только что накрывала на стол для семейного ужина, а теперь смотрела на молодую невестку, словно та предложила спалить дом. Кристина стояла с уверенным видом, будто уже всё решено. Муж Кристины, Ваня, сын Веры Михайловны, кашлянул и уставился в пол, явно не готовый к такому повороту.
— Кристина, ты о чём вообще? — Вера Михайловна поставила тарелку на стол, её голос был спокойным, но с ноткой стали. — Это машина моего покойного мужа, память о нём.
— Память? — Кристина фыркнула, поправляя длинные волосы. — Да она сто лет в гараже пылится! А мне курсы нужны, чтобы карьеру строить.
Вера Михайловна посмотрела на сына, ожидая, что он вмешается, но Ваня только пробормотал:
— Мам, ну, может, обсудим…
Кристина победно улыбнулась, и Вера Михайловна почувствовала, как внутри нарастает холод. Она знала, что невестка не из тех, кто упускает своё, и этот разговор явно был только началом.
Кристина и Ваня поженились всего четыре месяца назад. Ей было двадцать пять, ему двадцать семь. Познакомились в Ростове-на-Дону, где Кристина работала администратором в салоне красоты, а Ваня — механиком в автосервисе. Они быстро закрутили роман, и вскоре Кристина переехала в квартиру Вани, доставшуюся ему от отца. Вера Михайловна, мать Вани, жила в соседнем районе в своей двушке и часто заходила в гости, помогая молодым с хозяйством. Она была женщиной душевной, но твёрдой: потеряв мужа пять лет назад, она научилась держать всё под контролем.
Машина, о которой шла речь, была старенькой «Волгой» — гордостью покойного Михаила Ивановича, отца Вани. Она стояла в гараже, и Вера Михайловна иногда просила сына её «выгуливать», чтобы не ржавела. Для неё это была не просто машина, а память о муже, который всю жизнь на ней ездил.
Кристина же, узнав о «Волге», сразу загорелась идеей её продать — она мечтала о курсах маркетинга, которые, по её словам, «вытащат её на новый уровень».
— Кристина, ты понимаешь, что это не просто железо? — Вера Михайловна села, глядя на невестку. — Это память о Михаиле Ивановиче.
— Ну и что? — Кристина пожала плечами. — Память в сердце, а не в гараже. Мне деньги нужны, а вы на этом хламе сидите!
— Кристин, хватит, — Ваня наконец поднял голову, но голос был неуверенным. — Давай не сейчас, а?
— Почему не сейчас? — Кристина повернулась к нему. — Ваня, ты сам говорил, что машина никому не нужна!
Вера Михайловна посмотрела на сына, и её взгляд был тяжёлым.
— Ваня, это правда? — она спросила тихо.
— Мам, я… — он замялся. — Я просто сказал, что она старая.
Вера Михайловна молча встала и ушла на кухню, оставив молодых в тишине. Кристина подумала, что победила, но внутри чувствовала лёгкий укол тревоги.
***
Следующие недели были как танец на минном поле. Вера Михайловна не поднимала тему машины, но её визиты стали реже, а разговоры — холоднее. Кристина, уверенная в своей правоте, продолжала давить на Ваню.
— Вань, ну сколько можно? — она начинала каждый вечер, сидя на диване. — Эта «Волга» стоит тысяч триста, мне как раз на курсы хватит!
— Кристин, ты же знаешь, что мама против, — Ваня вздыхал, глядя в телевизор. — Это папина машина, она для неё важна.
— Важна? — Кристина фыркала. — Она просто упрямая! Мы молодые, нам жить надо, а не на старьё молиться!
Ваня молчал, и это бесило Кристину ещё больше. Она считала, что он должен быть на её стороне, но он явно боялся спорить с матерью. Кристина решила зайти с другой стороны и позвонила Вере Михайловне сама.
— Вера Михайловна, давайте поговорим, — она начала бодро. — Я понимаю, что машина вам дорога, но нам с Ваней деньги нужны.
— Кристина, я уже всё сказала, — свекровь ответила спокойно. — Машина не продаётся. Если тебе нужны деньги, работай.
— Работай? — Кристина рассмеялась. — Я и так работаю! Но курсы — это инвестиция, вы же умная женщина, должны понимать!
— Я понимаю, — Вера Михайловна сказала твёрдо. — Но продавать память о муже я не буду. И Ваня с этим согласен.
Кристина бросила трубку, чувствуя, как злость закипает. Она была уверена, что Ваня на её стороне, но свекровь явно тянула его за собой.
Кристина пошла к своей подруге Маше, чтобы выговориться.
— Маш, это просто кошмар! — она жаловалась, сидя в кафе. — Свекровь как баран уперлась, ни в какую не соглашается! А Ваня молчит.
— Кристин, а ты уверена, что машину продавать — это правильно? — Маша посмотрела на неё. — Может, лучше кредит взять?
— Кредит? — Кристина фыркнула. — Зачем, если у них эта «Волга» пылится? Они просто жадные!
— Ну, не знаю, — Маша пожала плечами. — Похоже, для свекрови это не просто машина.
Кристина отмахнулась, но слова подруги задели. Она начала замечать, что Ваня стал от неё отдаляться. Он меньше шутил, чаще молчал, а когда она заговаривала о машине, менял тему.
Однажды вечером она снова начала:
— Вань, я уже всё продумала, — она села рядом, положив руку ему на плечо. — Продадим машину, я пройду курсы, начну зарабатывать больше. Это же для нас!
— Кристин, хватит, — он отодвинулся, голос был усталым. — Я не хочу продавать машину. Это папина.
— Папина? Это мать твоя тебя переубедила! — Кристина вскочила. — А я твоя жена! Почему ты за неё, а не за меня?
— Потому что ты не права, — он посмотрел ей в глаза. — Ты хочешь всё решить за нас, даже не спросив.
Кристина замерла, не ожидая такого. Она хотела ответить, но Ваня ушёл в спальню, оставив её одну.
***
Спор о машине постепенно утих, и через месяц Вера Михайловна пригласила их на семейный ужин. Кристина, всё ещё злая, решила, что это её шанс поставить свекровь на место. Она подготовила целую речь, уверенная, что переубедит всех.
Ужин был в доме Веры Михайловны, за столом собрались Ваня, Кристина и двоюродный брат Вани, Саша. Атмосфера была натянутой, но свекровь держалась спокойно.
— Вера Михайловна, я хочу поговорить, — Кристина начала, едва все сели. — Вы не даёте нам с Ваней жить своей жизнью. Машина пылится, а я могла бы на эти деньги выучиться и карьеру построить!
— Кристина, я уже всё сказала, — Вера Михайловна посмотрела на неё. — Машина — это память о Михаиле Ивановиче. Ты хочешь карьеру? Работай, как все.
— Работай? — Кристина рассмеялась, но смех был нервным. — Я и так работаю! А вы держитесь за старьё, будто оно важнее нашей семьи!
— Нашей семьи? — Вера Михайловна отложила ложку, её голос стал тише, но твёрже. — Кристина, семья — это когда уважают друг друга. Ты пришла в наш дом и требуешь продать то, что нам дорого. Это не семья, это эгоизм.
— Эгоизм? — Кристина вскочила, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — Это вы эгоистка! Сидите на этой машине, а мы с Ваней вынуждены за копейки пахать!
— Кристин, сядь, — Ваня сказал тихо, но твёрдо. — Ты перегнула.
— Перегнула? — она повернулась к нему, глаза сверкали. — Ваня, ты опять за маму?
— Я за нас, — он посмотрел ей в глаза. — Но ты не права. Машина — это папина память. Если тебе нужны курсы, мы найдём другой способ.
Кристина замерла, не веря своим ушам. Саша кашлянул, но промолчал. Вера Михайловна встала, её взгляд был спокойным, но тяжёлым.
— Кристина, я тебя приняла как дочь, — она сказала. — Но ты должна понять: семья — это не когда один всё решает за всех. Если хочешь жить с нами, учись уважать остальных.
Кристина открыла рот, но слов не нашла. Она выбежала из дома, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Ваня догнал её внизу.
— Кристин, погоди, — он взял её за руку. — Я не хочу ссориться, но ты правда не права.
— Не права? — она вырвала руку. — Вы все против меня!
— Мы не против, — он вздохнул. — Но ты не можешь требовать, чтобы мы всё бросили ради тебя.
Кристина ушла, вызвав такси. Она вернулась домой одна, чувствуя, как злость сменяется пустотой. Впервые она задумалась: а вдруг она и правда перегнула?
Через неделю Вера Михайловна позвонила.
— Кристина, приезжай в субботу, — она сказала спокойно. — Поговорим.
Кристина приехала, готовая к новому спору, но свекровь встретила её иначе. Она показала старый альбом с фотографиями Михаила Ивановича и «Волги».
— Это не просто машина, — Вера Михайловна сказала тихо. — Это его жизнь. Я не прошу тебя любить её, но прошу понять.
Кристина молчала, глядя на фото. Впервые она почувствовала себя чужой в этой семье, но не из-за них, а из-за себя.
— Вера Михайловна, я… — она запнулась. — Я, наверное, была не права.
— Бывает, — свекровь улыбнулась. — Главное, что ты поняла.
Кристина вернулась домой, где Ваня ждал её с ужином. Они поговорили, и она впервые призналась, что поторопилась. Она решила сама накопить на курсы. Это было тяжело, но каждый заработанный рубль давал ей уверенность. Она знала, что семья Вани теперь смотрит на неё иначе, но это был её шанс доказать, что она может быть частью их жизни — не требуя, а уважая.
